Глава 4

Максим

Чокнутой библиотекарши не было видно уже пару дней, и с каждым часом в моей душе нарастало неясное беспокойство. Та ее улыбка, брр. До сих пор мурашки по коже. Только глупец не догадался бы, что ведьма что-то задумала.

Когда я увидел ее у здания бизнес-центра, на секунду меня охватило какое-то странное чувство – желание защитить и спрятать от всего мира. Она стояла там совсем одна, в своей нелепой старомодной юбке и смотрелась маленькой и хрупкой на фоне огромного здания. Но потом я заметил в отражении ее убийственный взгляд и наваждение как рукой сняло. Как в одной компактной женщине может умещаться столько ярости и упрямства?

– Максим Сергеевич, гости приехали, – коммуникатор ожил и заговорил голосом Натальи, отвлекая меня от мыслей об Аркур.

Я поднялся и пошел вниз, чтобы лично встретить делегацию. Это были наши партнеры из нескольких европейских стран и потенциальные арендаторы. Площади, которые они планировали занять, обещали нам очень хороший годовой доход. Лифт тронулся, но уже этажом ниже звякнул, раскрывая двери. Внутрь вошел Котовский. Друг и по совместительству мой бессменный помощник встал рядом.

– Удалось решить вопрос с книжным червем?

– Нет, но я уже на полпути, – ответил как можно безразличнее.

Кот повернулся ко мне, и даже боковым зрением я рассмотрел его скептическую ухмылку.

– Неужели? Пока это так не выглядит, но поверю тебе на слово.

Я тоже развернулся к нему.

– Слушай, тебя это забавляет, да?

– Ага, – не стал Кот отпираться. – Сто лет не видел тебя на таком душевном подъеме. Если эта девица сможет вытрясти из тебя все залежавшееся дерьмо, то я ей пожму руку.

– Без руки не останься, – бросил я раздраженно и вышел из лифта.

Иностранцы уже толпились в холле, и я включил дежурную улыбку. Эта часть работы меня бесила больше всего, но совет директоров продолжал настаивать на моем личном участии в важных переговорах.

***

Совещание проходило на удивление гладко. Даже швейцарцы, которые постоянно ко всему придирались, с первого раз согласились на все наши условия. Я подсчитывал в голове, какую часть средств от аренды можно будет направить на другой наш проект, когда за дверью кабинета послышалась какая-то возня и крики. Мы с Котом вопросительно переглянулись, а сердце у меня ёкнуло, предчувствуя беду. Через мгновение дверь распахнулась, являя взору всех собравшихся НЕЧТО.

В этом цветном пятне я даже не сразу распознал библиотекаршу. На ней было какое-то платье канареечного цвета, красные колготки, волосы на голове сияли всеми цветами радуги. И… это что, живот? Судя по размеру, тянул он месяц на девятый. За радостной Аркур маячила бледная Наталья, которая, похоже, проиграла очередную схватку с моей сумасшедшей оппоненткой. Я уже встал, чтобы выпроводить ее взашей, как девица бросилась на меня.

– О, любимый! Ты опять так надолго пропал! Мы с малышом соскучились по тебе.

Она дотянулась до моей шеи, обвила ее руками и вжалась своим неизвестно откуда взявшимся животом. А потом звонко чмокнула в щеку. Люди за столом замерли, и только Кот – засранец – сидел, поджав губы, а его плечи мелко подрагивали от с трудом сдерживаемого смеха. Аркур тем временем отлепилась от меня, повернулась к моим партнерам и начала здороваться с ними на всех возможных языках. Ужасно коверкая при этом слова.

– Бонжур, монсеньоры! Ола, комрадэ! Гутен абенд, херы!

На «херах» я не выдержал, подскочил к ней и сжал локоть.

– Ты что творишь? – зашипел ей на ухо. – А ну, пошла вон отсюда.

Она повернулась ко мне и резко изменилась в лице: глаза наполнились слезами, верхняя губа задрожала, а рука прижалась к сердцу. Да у нее определенно театральный талант!

– Так это правда? Ты бросаешь нас с малышом? – она сместила ладонь на свой фальшивый живот.

– Господа, я не знаю эту женщину, – повернулся я к партнерам в надежде на их благоразумие. – Сейчас мы вызовем охрану и проблема будет решена. Прошу прощения за этот цирк.

– Проблема? Значит, вот кто мы для тебя?! Максим, какой же ты подлец! А ведь твой отец предупреждал меня!

Аркур вытащила из кармана платья телефон и подбежала к иностранцам.

– Вот, посмотрите, это мы с его отцом. Добрейшей души человек, в отличие от этого изувера, – она затравленно оглянулась на меня и снова начала пускать слезы.

Подбежав к девчонке, я выхватил у нее из рук телефон и уставился на фотографию. Папа задорно улыбался, стоя на фоне своего университета, а рядом с ним действительно была Аркур. Такое чувство, что фотограф запечатлел их в тот момент, когда они обменивались какой-то шуткой. Я увеличил фото, внимательно всматриваясь в детали. На фотошоп это похоже не было.

– Ты где отца моего нашла, ведьма? – процедил тихо.

– Места надо знать, – так же тихо ответила она и тут же начала громко жаловаться на жизнь опешившей делегации.

Первыми ожидаемо не выдержали швейцарцы. Престарелый господин, входящий в совет одного из кантонов, встал и одернул пиджак.

– Господин Гарай, думаем, вам нужно сначала разобраться с семейными проблемами. Не стоит бросать беременную женщину, это не по-мужски.

Все остальные согласно забормотали и тоже начали подниматься со своих мест. Аркур жалостливо кивала уходящим людям, поглаживая фальшивый живот. Мне же оставалось только безучастно наблюдать, как один за другим уплывают мои миллионы. Когда иностранцы ушли, Котовский встал из-за стола и вытер со щек слёзы. Весело ему. Это, между прочим, не только мои деньги, но и его.

– Максим Сергеевич, могу я… – негодяй хрюкнул от смеха, но быстро собрался и продолжил, – чем-нибудь вам помочь?

– Нет. Ты тоже можешь идти. Нам с любимой нужно поговорить.

Плечи Аркур, которая стояла ко мне спиной, заметно дрогнули. Похоже, нахалка только сейчас начала осознавать, что в кабинете кроме нас никого не осталось.

Глава 5

Мария

Мое сердце в последний раз стукнуло вместе с закрывшейся дверью и замерло. Еще минуту назад мне было так легко и весело, что хотелось петь и плясать. На вытянувшееся лицо Гарая можно было смотреть вечно. Но уходить отсюда нужно было с его прихвостнем – Николаем Котовским. Я его помню среди тех, кто приходил ко мне и от лица Гарая и предлагал деньги. Его, кстати, мое представление, похоже, позабавило.

– Ну, иди сюда, любовь моя.

Я чуть не подпрыгнула, когда за спиной раздался хрипловатый голос. Резко развернулась и начала пятиться к двери, которая, кстати, была достаточно толстой, чтобы скрыть любые звуки. Гарай не торопясь сделал шаг вперед. Понимал, засранец, что деваться мне некуда.

– Ты сам назвал меня городской сумасшедшей, я лишь соответствую образу, – я выставила вперед руку, пытаясь остановить приближение мрачной фигуры.

Гарай, как обычно, был весь в черном, но если в другие дни это выглядело просто стильно, то сейчас – зловеще. Он тяжело вздохнул, а потом ловким движением пальцев расстегнул пуговичку на манжете рубашки. Закатал рукав. Затем проделал всё то же самое с другой рукой, демонстрируя смугловатую кожу.

Не выдержав нервного напряжения, я быстро вытащила из-под платья подушку и швырнула в Гарая. Он легко отбил ее одной рукой и покачал головой. Подушка шлепнулась на маленький столик у окна и сбила на пол какую-то статуэтку. Никто из нас не обратил внимания на звук бьющегося стекла.

– Зачем же ты так с нашим ребенком, любимая?

Мы синхронно сделали еще один шаг в сторону двери, и я уперлась спиной в стену. Всё, отступать было некуда. Когда до Гарая оставалось не больше пары метров, я замахала руками:

– Стой, стой! Всё по-честному! Я тебя предупреждала. Ты первый начал сыпать угрозами, я всего лишь держу удар!

Не знаю, что именно из моих слов подействовало, но мужчина остановился. Несколько секунд он внимательно смотрел на меня, явно о чем-то раздумывая, а потом кивнул подбородком на мой карман.

– Где ты взяла фото с отцом?

– Мы познакомились на днях, – я сложила руки на груди. – И, в отличие от тебя, он и правда чудесный человек. Я не обманывала твоих будущих… ой, прости – бывших партнеров.

Тут же захотелось хлопнуть себя по губам. Сейчас задача минимум – уйти живой из этого кабинета, поэтому злить мужчину напротив было не лучшей идеей. Гарай после моих слов прикрыл глаза и снова сделал глубокий вдох. Напускное спокойствие явно давалось ему с большим трудом.

– Ты сорвала многомиллионную сделку. Я могу подать на тебя в суд за клевету.

Я фыркнула.

– Валяй. Судебное разбирательство придется как нельзя кстати к безупречной репутации твоего бизнес-центра.

Гарай сократил оставшееся между нами расстояние и совершенно беспардонным образом вторгся в мое личное пространство. Он был так близко, что я могла на составляющие разложить его дорогой парфюм. Тот ему безумно шел: такой же строгий и холодный, только где-то на заднем плане прорывалась теплая нотка табака.

– Я ведь тоже могу играть грязно, Мария, – произнес он тихо, пристально глядя мне в глаза.

– О! – воскликнула я изумленно. – Так крысы это еще было не грязно? Да ты человек тысячи талантов.

– Крысы? – Гарай недоуменно нахмурился, а я, пользуясь его замешательством, выбралась из ловушки и направилась к двери. У меня сегодня была еще куча дел.

Петляя по узким улочкам на своем маленьком автомобиле, я думала о том, что идея все же была прекрасная. Если распугать Гараю всех потенциальных арендаторов, то никакого смысла в расширении здания не будет. А это значит, что мой магазин останется на своем законном месте.

Губы расплылись в широкой улыбке, и я свернула к небольшому зданию, утопленному в глубине района. Здесь располагался не очень крупный, но достаточно известный в узких кругах аукционный дом. Они специализировались на книгах и старых документах. Сегодня я планировала заполучить схему подземных тоннелей, которые, по слухам, проходили под исторической частью города.

– Мария, bon jour! – седовласый мужчина – владелец аукционного дома Давид Арно – сжал мои ладони. – Рад видеть, что ты продолжаешь дело многоуважаемой госпожи Аркур.

Я с благодарностью кивнула обрусевшему французу. Бабушка Тая действительно была очень известна среди ценителей редких книг. Наша семейная коллекция была богатой и насчитывала несколько тысяч экземпляров. А еще бабуля страстно любила аукционы и порой притаскивала с них откровенные безделушки. Но ей нравился весь этот дух: тусовка, соревнование, специфическая речь аукциониста. Она говорила, что благодаря этому чувствует себя живой.

Меня аукционы никогда так не вдохновляли. Я приходила сюда лишь тогда, когда на торги выставляли что-то действительно стоящее. В отличие от бабули, я была обычным скучным книжным червем, не склонным к соревнованиям и конфликтам. Из этого правила было только одно исключение – Максим Гарай. После встречи с этим мужчиной из меня буквально полезли семейные черты Аркур: упрямство, горячность, склонность к импульсивным поступкам.

Аукцион прошел гладко, и через пару часов я вернулась домой весьма довольная новым приобретением. Вечером, сидя перед телевизором, листала фотографии на телефоне и долго рассматривала отца Гарая. Оказалось, что это известный ученый-востоковед Сергей Нагибин. Его сын Максим в свое время взял фамилию матери как дань памяти – женщина погибла в автомобильной катастрофе.