– Все, что вам нужно сделать, – сказал продавец компании «Телагог», – это щелкнуть переключателем сразу же после возникновения кризисной ситуации. Сгенерируется радиоимпульс, который здесь примут и направят на монитор соответствующего контролера.
Овид Росс смотрел не на продавца, а на человека, сидящего в кабине. Как он понял, человека звали Гильберт Фальк, но никто бы не узнал его под этим шлемом со свисающим толстым кабелем, ведущим к панели управления перед ним.
– Так это он забирает на себя управление? – спросил Росс.
– Точно. Предположим, что вы идете на свидание в таком месте, где будут танцевать, а вы не умеете.
– Я вроде как умею, – сказал Овид Росс.
– Ну, предположим, что нет. У нас в кабинке по предварительной договоренности будет сидеть наш мистер Джером Банди, который танцевал в балете и учит бальным танцам…
– Кто-то меня звал? – спросил человек в другой кабине управления, высовывая голову в проход между рядами кабинок.
– Нет, Джерри, – ответил продавец, которого звали Най, – просто использую тебя как пример. Ты еще на связи?
– Нет, он уже отбился.
– Понимаете? – сказал продавец. – Мистер Банди управляет человеком – излишне говорить, что мы не упоминаем имена наших клиентов, – который пытается стать профессиональным балетным танцором. Он танцор так себе, но с помощью Джерри, который управляет им удаленно, выдает такие прекрасные tour-jeté, каких вы не видали. Или, предположим, вы не умеет плавать…
– Вздор, – заявил Овид Росс, глядя на костяшки пальцев. Это был высокий, ширококостный молодой человек с большими даже для его тела руками и ногами и костяшками, слишком крупными даже для таких рук. – Я умею плавать и танцевать, вроде как и большинство прочих вещей тоже. Даже немного играю в гольф. Моя беда в том, что… ну, вы знаете…
– Так-так?
– Видите, какой я? Здоровый увалень из Рэттлснейк, штат Монтана, пытаюсь добиться чего-то в Нью-Йорке, среди всех этих ушлых дельцов, и каждый из них уже с малолетства шарил по чужим карманам. Необходимость тягаться с ними пугает меня до усрачки. Я смущаюсь и спотыкаюсь о собственные ноги.
– В таком случае, – сказал Най, – мы подберем контролеров, специализированных на роли человека, умудренного опытом, гражданина мира и так далее. Наш мистер Фальк очень опытен по этой части. Как и мистер Абрамс и мистер Ван Эттен. Мистер Банди, можно сказать, вторая линия по умудренным опытом. Когда он не управляет человеком, занятым танцами или атлетическими видами спорта, может подменить одного из тех, кого я упомянул.
– Так что? Если я подписываю с вами контракт и завтра иду наниматься на работу к издателю, который ест лошадиные подковы, а гвозди выплевывает, вы сможете перехватить управление?
– Нет ничего легче. Наша теория в том, что никто не супермен! Так что, когда попадаете в ситуацию, с которой сами справиться не можете, подключайте нас. Позвольте специалисту взять управление вашим телом. Вы же не пломбируете сами себе зубы и не шьете себе туфли, не правда ли? Тогда почему бы не доверить нашим экспертам провести вас через такие критические моменты, как получение работы, предложение руки и сердца или выступление с речью. Почему нет?
Глаза Ная блестели.
– Даже не знаю, почему бы и нет, – сказал Росс. – Но я тут еще вспомнил. У меня… У меня с девушками тоже проблема. Вы можете об этом тоже позаботиться?
– Определенно. Один из наших контролеров – бывший актер Бэрри Уэнтуорт. В юности он был идолом разочарованных женщин всей страны, девять раз официально женился, а уж его неофициальные романы и не сосчитать. Мы организуем ухаживание, предложение руки и сердца и все прочее, что вам потребуется.
Росс подозрительно посмотрел на продавца:
– Чёт даж не знаю, как мне понравится это «все прочее».
Най раскинул руки:
– Только по вашему запросу. У нас и в мыслях нет управлять клиентом за пределами его желаний. Мы только побуждаем вас к тому, что вы действительно хотите сделать, но у вас не хватает умения или характера.
– Предположим, есть еще одна вещь.
– Да?
– Есть ли какой-то эффект закрепления? Другими словами, если контролер проведет меня через какое-то действие, типа плавания, научусь ли я это делать лучше оттого, что контролер так хорошо управляет моим телом?
– Мы в это верим, хотя мнения психологов все еще разнятся. Мы думаем, что в итоге телагог-управление будет принято как необходимая часть любого обучения физическим умениям и навыкам, включая такие вещи, как пение и ораторское искусство. Но это в будущем.
– Еще вот что, – сказал Росс. – Это приспособление должно давать контролеру прекрасную возможность для… э-э-э… розыгрышей. Скажем, клиент – это проповедник, который нанял вас, чтобы провести его через сложную проповедь, а контролер на всякое способен, или, может, просто у него такое странное чувство юмора. Что может остановить контролера от того, чтобы заставить проповедника рассказывать с кафедры истории для холостяцкой вечеринки?
На лице продавца отразился благочестивый ужас.
– Никому здесь такое даже в голову не придет! Случись подобное, сотрудника уволят раньше, чем он произнесет слова «гипопространственная передача». У нас серьезное предприятие с огромными перспективами в будущем.
Росс вздохнул как человек, который принимает судьбоносное решение:
– Ну, хорошо. Видно, мне придется на какое-то время отказаться от обедов, чтобы заплатить за это, но если ваш сервис делает то, что вы говорите, оно того стоит. Давайте заполнять бумаги.
Когда Росс подписал контракт с компанией «Телагог», продавец сказал:
– Теперь нам нужно решить, какого типа телагог-приемник будет подходящим для вас. Для полной двусторонней связи можно использовать вот такие наушники с гипопространственным передатчиком в вашем кармане. Это может бросаться в глаза…
– По мне, так даже слишком, – сказал Росс.
– Тогда у нас есть вот такой набор, который выглядит как слуховой аппарат, и карманное устройство управления поменьше. Он не позволяет вам связываться с контролером по гипопространственному широковещательному каналу, но имеет выключатель, которым можно отсечь контролера. А если вам нужно с ним связаться, вы пишете записку и держите ее перед собственными глазами.
– Все еще слишком выдается. Есть что еще?
– Да, этот последний образец практически невидим. – Продавец показал линзу размером со стекло для очков, только толще, слегка вогнутую с одной стороны и тонкую по краям. – Это монтируется на вашей макушке, между скальпом и черепом.
– А как управлять?
– Вы не сможете отключить контролера, но можете взаимодействовать щелчками с помощью этого карманного беспроводного ключа. Один щелчок означает «перехватить управление», два – «отключиться, но быть наготове», три – «конец связи» или «это все, до следующего планового сеанса». Если хотите, можно разработать более сложный код для взаимодействия с вашим контролером, это на ваше усмотрение.
– Вот это мне, похоже, подходит, – сказал Росс. – А вам что, понадобится сверлить отверстия в моем черепе для проводов?
– Нет, в этом вся прелесть ниссеновского металла. Хотя толщина проводков всего несколько молекул, они такие прочные, что, когда приемник активируется, выпускаются вот эти пружинки, и они простреливают череп, попадая прямо в мозг, но оставляя такие крохотные отверстия, которые можно увидеть только в сильнейший микроскоп.
– О'кей, – сказал Овид Росс.
– Сначала нам надо вас снарядить – установить приемник. Вы не против местной анестезии, не правда ли?
– Ну, вроде того. Как скажете.
– Затем вам лучше попрактиковаться с вашими контролерами. Они должны привыкнуть к вашему телу, знаете ли.
– Да уж, – сказал Гильберт Фальк, снимая шлем. Это был некрупный блондин, молодой человек примерно возраста Овида Росса. – Вы же не захотите, чтобы я опрокинул вашу чашку с кофе только потому, что ваша рука длиннее моей, правда же?
На двери из матового стекла золотыми буквами было написано:
1026
ИЗДАТЕЛЬСТВО ХУЛИХАНА
«ОДЕЖНАЯ ГАЗЕТА»
Пятнадцать жутких секунд простоял Овид Росс с вытянутой рукой перед этой дверью, не решаясь прикоснуться к круглой ручке, будто опасался удара электрическим током. Боже всемогущий, ну почему он такой молодой, неопытный и застенчивый? Да еще из Рэттлснейка, штат Монтана? Тут он вспомнил, сунул руку в карман и один раз щелкнул ключом.
Он помнил, чему его учили: когда контролер примет управление на себя, необходимо постепенно расслабиться. Не слишком внезапно, не то можешь рухнуть на пол. Это не произвело бы благоприятного впечатления на будущего работодателя.
Ощущение контроля извне подействовало на него будто добрый глоток крепкого алкоголя. Он расслабился. Некая сила за пределами его тела видела его глазами и ощущала другими его органами чувств. Эта сила протянула его руку и без промедления открыла дверь. Он осознал, что, сам не желая того, прошествовал внутрь, и сказал девушке на коммутаторе за окошком в стеклянной перегородке дружеским, но уверенным и ровным тоном:
– Скажите, пожалуйста, мистеру Шарпу, что мистер Росс пришел повидаться с ним. Меня ожидают.
Росс подумал, что будь он один, то ввалился бы, спотыкаясь, молча уставился бы на девушку, начал заикаться и, вероятно, все закончилось бы тем, что он улизнул бы, вовсе не повидав мистера Шарпа. Управление его телом было не совсем полным – такие полуавтоматические действия, как дыхание и хождение, все еще были частично под контролем Росса, – но Фальк взял на себя все высшие функции.
Вот он уже пожимает руку ответственному редактору Эддисону Шарпу, небольшому человеку в очках со стальной оправой. Росс сам себя поразил тем, с какой бойкостью его язык выложил все правильные любезности:
– Какое у вас прекрасное растение, сэр… Я уверен, что получу удовольствие… Да, жалованье, упомянутое агентством, будет вполне удовлетворительным, хотя я и надеюсь со временем убедить вас, что я заслуживаю большего… Рекомендации? Мистер Морис Вашек из журнала «Одежда в розницу»; мистер Джозеф МакКью из «Ткани А. С. Гликмана»…
Ни слова о том, что этот самый МакКью стучал по столу кулаком и орал, когда увольнял Овида Росса:
– Вот тебе и выпускник колледжа! Не может продать постельные грелки эскимосам! Какой толк от твоего мудреного образования, если оно не научило тебя ничему полезному?
К счастью, МакКью обещал дать ему хорошую рекомендацию – при условии, что его новая работа будет связана с чем угодно, только не с продажами. Росс с удовлетворением заметил, что под управлением Фалька его тело держит себя намного лучше, хотя и не изменилось до неузнаваемости. Он все еще говорил на нормальном общеамериканском языке, а не с фальковским восточным акцентом.
Эддисон Шарп продолжал говорить:
– Условия работы здесь могут вам показаться необычными.
– Вот как? – сказал Фальк-Росс.
– Для начала, мистер Хулихан любит аккуратность. Это означает, что каждый приводит в полный порядок свой рабочий стол, прежде чем отправиться домой в конце дня. Все, кроме телефона, календаря, пепельницы и блокнота для заметок, должно быть убрано.
Росс почувствовал, что его контролер слегка встрепенулся. Неудивительно! Он работал уже в двух отраслевых журналах и нигде прежде не встречался с такими требованиями. Обычно штатным корреспондентам было позволено устраивать у себя на столе хоть воронье гнездо из бумаг, если им угодно, лишь бы вовремя сдавали материалы.
– Еще одна вещь, – продолжал Шарп, – мистер Хулихан не одобряет, когда сотрудники братаются друг с другом вне рабочего времени. Он считает, что это плохо влияет на дисциплину.
Росс почувствовал, что от этой необычной директивы Фальк опять задергался.
– Ну, и наконец, – сказал Шарп, – у мистера Хулихана обостренное чувство времени. Он очень плохо переносит, когда его сотрудники появляются хотя бы на минуту позднее. Кроме того, я бы посоветовал не заводить привычку ходить в туалет с газетой или выскакивать на чашку кофе в первой половине дня. Штатный корреспондент, которого вы должны заменить, думал, что он жить не может без чашки кофе в десять утра. Вот почему вы здесь, а он – нет.
Росса подмывало спросить: а как же тогда можно втереться в доверие? Однако он сейчас не контролировал свой голосовой аппарат, а Фальк был слишком хорошо обучен для любых таких порывов.
– Теперь, – сказал Шарп, – мы пойдем повидаться с мистером Хулиханом.
Тиран свисал со своего крутящегося кресла – большой, крепкий, красномордый мужчина с бахромой седеющих волос вокруг розового купола скальпа и огромными кустистыми бровями. Тимоти Хулихан протянул свою лапищу и стиснул руку Росса. Кости Росса затрещали, хотя он и начинал свою трудовую жизнь с того, что скирдовал сено и гонял телят.
– Рад, что вы с нами, – пролаял Хулихан отрывистым голосом, будто выпустил очередь из пулемета. – Делайте, что вам говорят, и мы обязательно поладим. Вот! Прочитайте это! Часть инструктажа каждого нового сотрудника. Слышали когда-нибудь о Фредерике Уинслоу Тэйлоре? А должны бы! Сто лет уже прошло, а все еще имеет смысл.
Фальк-Росс взглянул на брошюру – репринт древней нотации Тэйлора об обязанностях сотрудника.
– Так вот, побудете здесь пару дней, почитаете дела, сориентируетесь – и получите конкретное назначение! Забирайте его, Эддисон.
Обескураженный этой живой динамо-машиной, Росс отметил, что Фальк ответил бойкой, но уважительной репликой и вывел его тело из кабинета.
Впервые с момента, как он вошел в офис «Одежной газеты», Росс попытался перехватить управление. Он мысленно потащил правую руку к карману, в котором покоился сигнальный ключ для общения с Фальком. Очевидно, Фальк понял, чего он хочет, поскольку ослабил контроль настолько, что Росс сумел засунуть руку в карман и нажать кнопку, дважды.
Тут же контроль Фалька исчез. Росс не успел вовремя перехватить управление, споткнулся, но выправился. Шарп повернул голову и уставился на него по-совиному. Ответственный редактор показал ему, что где, и представил полудюжине других сотрудников: штатным корреспондентам (которых в этой газете называли редакторами), менеджеру по рекламе и так далее. Затем Шарп подвел Росса к отсеку с письменным столом.
– Это ваш, – сказал он. – Послушайте, с вами все в порядке?
– Конечно. А что такое?
– Не знаю. Когда мы вышли из офиса мистера Хулихана, ваше поведение как будто изменилось. Вы не заболеваете, правда же?
– Чувствую себя, как никогда, отлично.
– Сердце в порядке? Мы бы не хотели, чтобы вы отбросили копыта прежде, чем отработаете здесь что положено.
– Нет, сэр. Мое сердце достаточно хорошо справлялось, когда я был ковбоем, так что, думаю, эта работа будет ему под силу.
Росс расположился за своим новым столом, чтобы прочитать статью Тейлора, суть которой, похоже, сводилась к тому, что для успешной карьеры необходимо смиренно подчиняться любому капризу работодателя. Пока он вникал в советы выдающегося инженера, вошла одна из девушек и положила на его стол большой скоросшиватель, содержащий прошлогоднюю подшивку номеров «Одежной газеты», которые он читал.
«Что мистеру Хулихану в действительности нужно, – подумал он, – так это множество телагог-наборов, с помощью которых он мог бы все время управлять всеми своими сотрудниками сразу».
В обеденный перерыв Овид Росс позвонил в компанию «Телагог» и попросил Гильберта Фалька. После паузы в трубке ответили:
– Фальк слушает.
– Это Росс, Овид Росс. Сработало! Я получил место!
– О, я знаю. Я отслеживал вас еще полчаса после того, как вы меня отключили, и позже подключался на пару минут.
– A! Знаете, я просто хотел сказать вам, как я благодарен. Это прекрасно. Мог бы я… можно пригласить вас выпить сегодня вечером после работы?
– Подождите, я проверю мое расписание… О́кей, с пяти до шести я свободен. Заскочите после работы?
Овид Росс так и сделал. Оказалось, что Фальк, в полном соответствии со своей профессиональной ролью умудренного опытом человека, был сердечен, но не чрезмерно воодушевлен тем, что получил для Росса работу. Когда они выпили по первой, Фальк заказал второй раунд напитков.
– Чего я не понимаю… Как вы вообще это делаете? – спросил Росс. – Я за себя-то никак не мог управиться, не говоря про другого парня.
Фальк отмахнулся:
– Опыт, приятель, практика. И уравновешенность. Некоторая ментальная координация, так что автоматически уворачиваешься от ударов и стреляешь при первой возможности. У меня завтра начинается довольно трудный сюжет. Клиент хочет провернуть слияние, и потребуется вся моя выдержка, чтобы провести его через это. – Он отхлебнул из стакана. – К тому же помогает осознание, что это не моя работа, не мой бизнес и не моя дама. Дает мне определенную отстраненность, которой не бывает, когда занимаешься собственными делами.
– Как хирурги обычно не оперируют своих родственников?
– Точно.
Овид Росс проделал некоторые умственные манипуляции, вычитая плату агентству по найму и гонорар компании «Телагог» из своих активов, и решил, что может себе позволить заказать еще один раунд. К тому времени, как выпили и это, настроение Росса стало лучше некуда. Он рассказал Фальку о странностях Хулихана.
– Вот ведь чертов маленький Наполеон! Если бы он сказал такое мне, я бы ему посоветовал, куда он может проваливать с этой работой. – Фальк глянул на часы. – Что у вас дальше по плану?
– Не думаю, что мне понадобится управление в следующие пару дней, но, когда я сориентируюсь, они должны послать меня на интервью. Так что будьте наготове.
– О́кей. Постарайтесь позвонить немного заранее, чтобы ввести меня в курс дела. Я хочу подключить Банди к вашим сенсорным цепям, на тот случай, если ему придется меня подменять.
Добравшись до общежития YMCA[1], где он жил, Овид Росс позвонил в Уайт-Плейнс, и ему ответил голос с сильным русским акцентом:
– Кто звонит, пажалста?
– Мистер Росс хотел бы… э-э-э… поговорить с мисс ЛаМотт.
– А-а-а. Ну, ждите.
Затем после длинной паузы:
– Это ты, Овид?
– А! Само собой. Знаешь что? Я нашел работу.
– Прекрасно! Ты сейчас на работе?
– Ага. Это довольно влиятельный отраслевой журнал. Надеюсь, что я смогу ужиться с боссом.
– Он тебе не понравился?
– Нет, и никому не нравится. Но это деньги. Слушай, Клэр!
– Да?
– Я встретил обалденного парня. Зовут Фальк. Уж он-то повидал виды. Знает, что к чему.
– Хорошо, надеюсь, вы и дальше поладите.
– Как там дикие русские?
– Примерно все то же. Ужасно поругалась с Пешковой.
– Да? Из-за чего?
– Я преподавала мальчикам американскую историю, а она заявила, что в ходе обучения я недостаточно применяю диалектический материализм. Мне следовало объяснить, что американская революция была заговором буржуазии с целью добиться эксклюзивной эксплуатации масс, чтобы не делиться с британской аристократией. И я высказалась в том смысле, что, если даже русские отказались от этой идеи, почему я должна ее преподавать. Мы орали друг на друга, но тут пришел Пешков и помирил нас.
– Он больше не приставал? – спросил Росс озабоченно.
– Нет, только все время таращится на меня с этим голодным выражением. У меня от него мурашки.
– Что ж, однажды… – Голос Росса увял.
Он хотел сказать что-то вроде «Однажды я на тебе женюсь, и тебе не надо будет больше давать уроки балованным детям комиссара в изгнании».
Но, во-первых, он был слишком застенчив; во-вторых, он недостаточно хорошо знал Клэр ЛаМотт; и, в-третьих, он был еще не готов принимать на себя дорогостоящие обязательства.
– Ты что-то начал говорить?
– Нет… то есть… э-э-э… я просто думал, когда мы снова увидимся.
– И я думала. Ты в воскресенье занят?
– Не-а.
– Тогда приезжай сюда. Пешковы уедут на все выходные, а пара, которая здесь прислуживает, собирается на Кони-Айленд. Привози своего друга мистера Фалька и его девушку, если у него есть.
О проекте
О подписке
Другие проекты