Цитаты из книг автора «Лафкадио Хирн»

Искусство не существует без фантазии. По-настоящему художественное обязательно фантастично

Тондэ-дэру Котё-но кандзаси» – «Летающая шпилька для волос, принадлежавшая Котё». Имя Котё носила прекрасная девушка, покончившая с собой из-за коварных наветов и жестокого обращения. Человек, поклявшийся за нее отомстить, долгое время искал клеветника, погубившего его возлюбленную, но так и не нашел. Тогда шпилька для волос, принадлежавшая мертвой девушке, превратилась в бабочку и привела мстителя к тому месту, где прятался злодей.

По представлениям японцев, бабочка может воплощать собой душу не только живого человека, но и мертвого. Кроме того, у душ заведено принимать облик бабочки, чтобы возвестить о своем скором расставании с телом навсегда. Так или иначе, в Японии надлежит относиться с почтением к любой бабочке, залетевшей в дом.

по мнению японцев, душа живого человека может путешествовать, приняв облик бабочки. Отсюда берут свое начало и любопытные народные приметы: скажем, если бабочка влетит в вашу гостиную и сядет на бамбуковую ширму, значит, скоро к вам в гости заглянет любимый человек

Китайская традиция прослеживается и в том, что японские поэты и художники часто выбирали в качестве Помимо псевдонимов, включающих в себя иероглиф «бабочка», у японцев до сих пор в ходу и личные имена Котё и Тё. Как правило, их носят женщины, хотя бывают и странные исключения… Здесь также необходимо упомянуть, что в провинции Муцу и ныне жив примечательный древний обычай называть младшую дочь в семье Тэкона; это старомодное слово, давно вышедшее из обихода в других областях Японии, на диалекте провинции Муцу означает «бабочка». Во времена же классической японской литературы у него было еще одно значение – «прекрасная женщина»…

«Поскольку у обитателей Хорая нет понятия о великом зле, их сердца не стареют. И поскольку все люди в Хорае молоды сердцем, они живут с улыбкой от рождения до смерти и перестают улыбаться, лишь когда боги посылают им печаль, – тогда надлежит завесить лицо покровом и ходить так, пока печаль не избудется. Все в Хорае любят друг друга, и каждый верит ближнему и дальнему, будто все они члены одной большой семьи. Женские голоса там подобны пению птиц, ибо сердца женщин в Хорае легки, как птичьи души. А когда там танцуют юные девы, их рукава колышутся, словно огромные нежные крылья. В Хорае люди ничего не скрывают друг от друга, кроме печали, ибо нет у них причин стыдиться. И никто там не запирает жилища, ибо в Хорае не бывает воров. Днем и ночью двери распахнуты настежь, ибо обитателям Хорая нечего бояться. И поскольку тамошние жители подобны нашим феям, хоть и остаются смертными людьми, вещи и здания в Хорае очень малы, за исключением дворца Царя Драконов, и затейливы, и ни на что не похожи. А маленький народец, который ими пользуется, действительно ест рис из крошечных чашечек и пьет вино из крошечных кубков…

В Хорае нет ни смерти, ни боли; не бывает там и зимы. Цветы в Хорае не увядают, а плоды не падают с деревьев, и, ежели человек хоть раз вкусит тех плодов, впредь он уже не почувствует ни голода, ни жажды. В Хорае есть невиданные растения , оживляющая мертвых, а питает ее вода из удивительного источника, творящего чудеса: один глоток той воды дарует вечную молодость. Народ Хорая ест рис из крошечных чашечек, но чашечки те не пустеют, сколько бы кто ни съел. Вино же там пьют из крошечных кубков, но то вино в кубках не убывает, сколько бы кто ни выпил, и пить можно, пока не наступит блаженное опьянение.

Прошу тебя, расцвети сегодня еще один раз, ибо я готов умереть вместо тебя». (В тех краях действительно верили, что человек может отдать свою жизнь за другого человека, или за животное, или даже за растение, если богам будет угоден такой обмен; по-японски это называлось – «стать заместителем».)

Еще она постоянно повторяла старинную поговорку о том, что зеркало – душа женщины (эту мудрость, символически выраженную одним китайским иероглифом «душа», наносят на многие зеркала с обратной стороны), и ей чудилось, что в давно знакомых словах заключено гораздо больше смысла, чем представлялось раньше.

подумалось о том, сколько счастливых улыбок отражалось в полированной бронзе…