Вышли ранним утром. Лошадей им не дали, объяснив, что долго они там не выживут. Предупредили: не пить воду из ручьёв и озёр. Не есть мясо местных животных. Не ходить за зовущими голосами. В проводники дали эльфа.
Впрочем, ничего нового, если не считать проводника. В прошлом, охотясь на нечисть в самых отдалённых уголках королевства, именно так и приходилось перемещаться. Едва удавалось раздобыть лошадь, как её утаскивала какая-нибудь ночная дрянь, или та сбегала, не видя, куда бежит от страха.
Ступая по дороге, Павиус поправил плащ, бросив краткий взгляд в сторону Паучихи. Та шла рядом и в то же время немного отдельно от общей группы. Монахов и послушников оставили в замке. Придётся епископу обходиться без слуг, своими силами. Чуть впереди шёл эльф. После полутёмных залов замка он, казалось, стал больше и выше. Ступал уверенно и не оглядывался, чтобы убедиться, поспевают ли за ним остальные.
Первую половину дня шли бодрым маршем, и в какой-то момент Павиус начал забывать, что они в Проклятых землях. Погода и лес словно замерли в поздней осени, когда от холода трава уже помёрзла, а снег ещё не выпал. Дышалось на удивление легко, прохладный воздух щекотал ноздри запахами палой листвы и влажной земли. Солнца не хватало, тяжёлые дождевые туч, лениво плыли над головой, не желая осложнять поход путников дождём.
В полдень остановились в поле, недалеко от посеревших от дождей стогов сена. Павиус заметил, как в них что-то копошится, и одёрнул направившегося в их сторону епископа. Он хотел было сжечь их, но эльф остановил:
– Сухая трава, – указал он на поле. – Всё сгорит и перекинется на лес.
– Вот и отлично, выжжем Проклятые земли дотла, очистим землю.
– То немногое живое, что тут осталось, умрёт, – не моргая сказал эльф, и инквизитор невольно поёжился от его взгляда. – А злое останется, и жрать им будет нечего, они станут злее и наглее.
Охотники сварили кашу с вяленым мясом и травами. Все, кроме эльфа и Паучихи, вкусно и сытно пообедали. Лишь епископ долго фыркал, копаясь деревянной ложкой в чашке. Не привык к простой еде.
К вечеру дорога вывела их к постоялому двору. Большой, некогда богатый, теперь стоял тихий и пустой. Из открытых окон на них смотрела темнота комнат. Ни собак, ни кур, ни лошадей во дворе. Пустота.
Эльф обошёл его по большой дуге, заведя святых братьев в высокую, колючую траву.
– Почему мы не идём по дороге? – возмущался епископ Арно, которому этот поход давался труднее остальных.
– Там полно неупокоенных и призраков, – мотнул головой в сторону постоялого двора эльф.
– Но ночевать в помещении безопаснее, чем в поле? – впервые за весь день подала голос Паучиха.
– Конечно, – остановившись, он повернулся к своей недавней любовнице.
Павиус всматривался в лицо эльфа, пытаясь понять, о чём тот думает, но проще разгадать мысли камня.
– Но ведь с нами доблестные господа инквизиторы, – сверкнула лукавой улыбкой Паучиха. – Разве это не ваша работа? Очищать землю от подобного?
– Тогда, боюсь, мы останемся без убежища, – эльф скривил губы в подобии улыбки. – Инквизиция очищает огнём.
Приподняв брови, Паучиха с издёвкой посмотрела в ответ.
– Вот бы нашёлся маг, способный совладать с духами, – картинно вздохнула она. – Ах, как же быть.
– Заканчивай цирк, – резко осадил её епископ Арно. – Иди и очисти это место.
– С чего бы вдруг? – взгляд Паучихи вмиг стал злым и колючим.
– Потому, что я тебе приказываю, – он выразительно похлопал по сумке. – Помни своё место, ведьма.
Тонкие бескровные губы растянулись в усмешке. Напуганной она не выглядела.
– Как скажите, ваше вашество, – отвесив дурашливый поклон, Паучиха направилась в сторону постоялого двора.
Остановившись на полпути, помахала руками, выкрикивая что-то несвязанное:
– Трам-парам, дабарам! Буги-вуги-хагуги! Ряки-зряки-маряки!
И развернувшись, с самым невинным видом заявила:
– Не выходит.
Епископ открыл сумку и демонстративно засунул туда руку.
– Нет энергии – нет магии, – развела она руками.
За спиной Паучихи что-то мелькнуло. Сделав шаг в сторону, Павиус заметил шевеление на крыше постоялого двора.
– Либо ты подчиняешься… – начал епископ.
– Либо корчусь от боли, – закатила она глаза. – Вот только в обоих случаях результата не будет.
Рванув вперёд, на ходу выхватывая меч, Павиус успел заметить, как переменилось лицо Паучихи. Она подняла руки, отшатываясь, словно ожидая удара. Но думать об этом было некогда. Схватив её за плечо, дёрнул вниз, а сам поднял меч. Тварь, что целилась в женщину, напоролась на остриё. Удар выбил меч из рук.
Огромный нетопырь с изуродованным человеческим телом забил крыльями, но улететь не успел. Охотники набросили на него крючья, вспоров крылья, и притянули к земле. Инквизиторы в считанные секунды оказались рядом и зарубили тварь.
– Ну вот, вы и сами способны со всем справиться, – сказала сидящая на земле Паучиха и обратилась к воинам, стоящим у поверженной твари – Господа, моё почтение!
Те переглянулись, не зная, как реагировать, и обратили свои взоры на командира. Павиус изобразил гордую осанку и хмурую гримасу. Улыбка Паучихи стала шире.
– Ваше Инквизиторство, – она сняла с головы невидимую шляпу.
– Ваше Некромантшество, – вынимая меч из твари и очищая его пучком травы, отозвался он, глаза Паучихи задорно заблестели. – Будьте любезны, оторвитесь от этой потрясающей жухлой травы и помогите нам обеспечить безопасный лагерь.
– Сию секунду! – подскочила она на ноги и бодрым шагом направилась в сторону постоялого двора.
Епископ Арно был недоволен. Павиус жестом отозвал его в сторону, тот нехотя направился следом.
– Далеко не уходите, – бросил через плечо эльф, наблюдающий за Паучихой, что едва ли не вприпрыжку шла к проклятому дому.
– Владыка…
– Я знаю, что ты хочешь сказать, сын мой, – епископ покровительственно положил руку на его плечо. – Прости. Знаю, в поле командуешь ты. Хотел призвать мертвячку к порядку. Я бы предпочёл везти её в ящике, чем наблюдать, как она окутывает окружающих чарами, как паук паутиной.
– Владыка, я…
– Я вижу, как ты на неё смотришь.
Павиус смутился.
– При всём уважении, Владыка, вы ошибаетесь. Пусть она расслабится, думая, что сумела завоевать моё расположение. Когда придёт момент, и этот бродяга… – он повернулся указать на отряд и невольно дёрнулся от внезапного осознания. – Где бродяга? – громко спросил он. – Где монах, что должен был отвести нас к Костяному Ворону?
Инквизиторы и охотники заозирались, словно он какая-то мелочь, что выпала из кармана и потерялась в высокой траве.
– Он пропал на вторую ночь вашего пребывания в замке, – обронил эльф. Когда епископ Арно возмутился, почему ему не доложили о пропаже, тот лишь равнодушно пожал плечами и, словно потеряв к ним интерес, повернулся к постоялому двору. – Вы не спрашивали.
Твари самых разных мастей хлынули из постоялого двора, выбираясь из окон, дверей и даже печной трубы. Бежали они так, словно встретили что-то, ещё более ужасное, чем они сами.
– Эй! – стоящая в дверях Паучиха помахала рукой. – Добро пожаловать.
– Помещение окурить, поставить защитные печати и прочесть по ограждающей молитве на каждую комнату, – скомандовал Павиус, направляясь к постоялому двору. – Меньше, чем по трое, не ходить.
– На голоса и шорохи не отвлекаться, – закончил за него охотник Яков. – Знаем, чего проговаривать очевидное.
Во время вылазок строгая церковная иерархия размывалась, но, поймав взгляд епископа, охотник извинился и замолчал. Возможно, стоило оставить епископа в замке.
Отряд расположился в главном зале, предусмотрительно проверив подвал, печь и дымоход. Закрыли все лазы защитными печатями и окропили святой водой. Ни одна тварь не сможет пролезть.
Приготовили ужин. Паучиха и эльф от еды привычно отказались. Первая развешивала над окнами странные паутинки, последний забился в угол и делал вид, что спит.
– Что это? – краем глаза наблюдая за притворяющимся эльфом, спросил Павиус.
– Чтобы не снились кошмары. – отозвалась она, поглощённая процессом плетения.
Паутина появлялась словно бы из ниоткуда, связывалась узелками с другими нитями, образуя спиралевидное плетение.
– Я не могу полностью экранировать влияние Проклятья. Думаю, чем дальше мы будем заходить, тем сильнее оно будет. Потому сейчас нужно минимизировать его влияние, – объяснила Паучиха.
– У тебя есть имя?
Остановившись, она обернулась, удивлённо посмотрев в ответ.
– Что?
– Тебя ведь при рождении не Паучихой нарекли, значит, у тебя должно быть имя.
Сбитая с толку, она непонимающе приподняла брови и наконец ответила:
– Мия.
– А фамилия?
– Нет фамилии.
Настала его очередь удивлённо приподнимать брови.
– Моя мать была местной блаженной, а отец – кто-то из деревенских. Полагаю, возможных претендентов было так много, что даже церковь не сумела найти, кто это постарался, и была вынуждена взять нас с братом под опеку. За мной нет рода, потому и нет фамилии.
– Понятно, – кивнул он и протянул руку. – Рейно Павиус.
С подозрением посмотрев на протянутую руку, явно ожидая подвоха, она всё же осторожно протянула свою.
– Я помню, граф представил вас.
– Сейчас мы союзники, и было бы неучтиво не познакомиться.
Пальцы у неё длинные, тонкие, мягкие. Кожа неожиданно тёплая. Отчего-то казалось, что она будет холодной и влажной, как у нежити. Глядя в серые, с алыми крапинками глаза, он несильно сжал запястье некромантки.
– Что вы задумали, мастер инквизитор? – попыталась она развеять странное напряжение, что образовалось между ними.
– Выбраться отсюда живым.
– Скоро начнётся, – вздохнул эльф, когда в лесу им стали попадаться иссохшие деревья.
Словно кто-то или что-то выпил всю жизнь из леса. Тут и там виднелась пыльная паутина, лоскутами свисавшая с ветвей. Туман больше не жался к лесу, он застилал дорогу, а под ним, словно под одеялом, сновали какие-то мелкие создания. Порой кто-нибудь из инквизиторов давил подобравшуюся слишком близко тварь каблуком.
– Что начнётся? – спросил Павиус.
Молниеносным движением инквизитор пронзил одно из созданий в тумане и поднял, желая рассмотреть. Подёргивая тонкими лапами, на мече оказался гибрид лысой крысы и паука, покрытый редкими белыми волосками.
– Что за мерзость? – епископ поёжился, отступая, но его тут же перехватил один из охотников, не позволяя отойти далеко.
Поймав взгляд Павиуса, Мия отвернулась. Не хотелось признавать, но она понятия не имеет, что это за твари.
Нечто, искусственно созданное?
Может быть.
Возможно, если бы Капитул позволил ей получить полноценное образование, она смогла бы ответить на этот вопрос.
Деревья стали напоминать сухие коряги, земля высохла, палая листва шуршала под ногами.
– Что начнётся? – чуть громче повторил Павиус и, быстро нагнав эльфа, схватил его за плечо. – Какого демона тут творится, отвечай!
– Пауки, – прошелестел безжизненный голос эльфа, он выглядел бледнее обычного, плечи опущены, взгляд пустой. – Они переловят вас по одному и…
Он говорил что-то ещё, но Мия не услышала.
– Мама!
Резко крутанувшись на месте, она попыталась отыскать источник голоса.
– Мама, ты где?
– Зоря! – крикнула она.
– Ну вот, уже началось, – словно через толщу воды, донёсся до неё голос эльфа.
– Мама! Я здесь!
Что-то коснулось ноги, и Мия пнула мерзкое создание, а когда подняла голову, то оказалась в высокой траве на залитой солнечным светом опушке. Справа шумела река, чуть ниже по течению располагалась их избушка. Зоря часто убегала, девочка тянулась к людям, а Мия их боялась. Слишком болезненным был прошлый опыт.
– Зоря!
– Мам, я не могу выбраться.
– Где ты?
– У оврага.
– Я ведь просила не ходить туда, – выдохнула она и побежала к дочери.
Строго говоря, Зоря не была её дочерью. Мия украла ребёнка и вырастила вдали от людей. Какое-то время она пыталась убедить ребёнка не звать её «мамой», рассказывая о том, что случилось с настоящей, но это было слишком болезненно для них обеих.
Каштаново-рыжая макушка мелькнула меж деревьев. Не к месту нарядное платье, что привёз для неё Дарий, блеснуло расшитым бисером воротником.
– Ку-ку! – крикнула девочка и залилась счастливым смехом.
– Зоря, это не смешно! – грозно крикнула Мия, задыхаясь от быстрого бега.
Ветки хлестали по лицу, колючие кусты цеплялись за одежду. Крапива обожгла руки, когда Мия неудачно прорвалась сквозь очередные заросли. Девочка мелькала вдали меж деревьев, дразня её весёлым смехом.
– Ну же, мамочка! Ку-ку! Догоняй, догоняй!
– Зоря, пожалуйста, мне не до игр, – с трудом дыша, она чувствовала, что не успевает.
Мышцы налились тяжестью, лёгкие горели, бок сводило болью.
– Мамуля!
Девочка остановилась на прогалине. Волосы, отцовское наследство, отливали пламенем на ярком солнечном свету. Курносый нос покрывали веснушки. Жёлто-зелёные глаза, унаследованные от матери, смеялись. Распахнув объятия, она потянулась к Мие, и та с улыбкой пошла ей навстречу, когда почувствовала опаляющий жар зачарованного оружия. Услышала шаги и тяжёлое дыхание.
Испугавшись, Мия бросилась к дочери, ещё не видя опасность, но чувствуя её кожей. Протягивая руки, она почти дотянулась до неё, желая лишь одного – обнять и защитить, когда увидела несущийся к шее девочки меч.
В мгновение, когда пылающее лезвие коснулось тонкой шеи, Мия закричала. Взвыла, словно дикий зверь.
Морок развеялся.
По сухой растрескавшейся земле покатилась уродливая голова, в которой сливались паучьи и человеческие черты. На землю упало огромное, раздутое паучье брюшко с жалом на конце, тельце с растущими из него тонкими длинными лапами, а вместо головы – человеческий торс. Теперь безголовый.
Сидя на коленях, Мия в ужасе смотрела на невиданное создание, хватая ртом воздух, в попытках прийти в себя.
Рядом с ним стоял Павиус. Тяжело дыша, он опустил меч и в ярости воскликнул:
– Какого демона?!
Моргая, Мия посмотрела в ответ. В голове, словно обрывки паутины, трепетали образы прошлого. Зоря, каштаново-рыжие косички, родная опушка, домик, речка… Но неумолимое настоящее вытесняло эти полные света и любви образы. Мия сидела на голой земле в окружении окутанного паутиной мёртвого леса. Темнота.
Прогалинку освещал лишь пылающий меч инквизитора.
– Ты зачем в лес побежала?! – ругался он.
Подойдя, схватил за воротник и резко вздёрнул на ноги.
– Ты с ума сошла? – дёрнул он её. – Не думай, что меня можно разжалобить слезами.
Проведя рукой по лицу, Мия с удивлением посмотрела на влагу на пальцах.
– Это был морок. Иллюзия. Местные твари забираются в голову и заставляют идти за ними.
– Неужели могущественная некромантка не распознала обман? – покачал он головой, отталкивая её от себя.
На суровом лице читалось презрение.
Но недолго.
Сверху на инквизитора упала ещё одна тварь и, прежде чем он успел хотя бы поднять меч, ужалила в спину. Захрипев, он бросил яростный взгляд на Мию. «Это ты во всём виновата!» – говорил этот взгляд, инквизитор обмяк, а пылающий меч выпал из ослабевшей руки.
Заниматься самобичеванием было некогда. Пришлось резко отскочить в сторону, уходя упавшего с деревьев паука. Перебирая длинными лапами, создание поспешило к Мии, угрожающе водя жалом.
О проекте
О подписке
Другие проекты