Глава 23. Мия

– Жалеете его?

Встрепенувшись, Мия хотела было возразить, но придумать правдоподобную ложь не успела.

– Сразу видно, вы никогда раньше не сталкивались с эльфами, – Виланд мягко взял её руку в свою. – Окажись кто-то из нас на его месте, они бы не церемонились. Думаете, он сильно страдает от моей дорогой Марго? Думаете о насилии?

Вспыхнув, Мия попыталась отступить, но Виланд держал хоть и мягко, но крепко. Разглядывая её руку, погладил пальцы. Кожа его была чуть прохладнее, чем требовалось, чтобы сойти за живого человека.

– Это его брат превратил Марго в старуху. Маргарита Де Шавель родилась в доме маркиза Де Шавель. Была любима и балована родителями. Она получила прекрасное образование, умна, прозорлива и находчива, – он вздохнул, – и на свою беду, очень красива. Настолько, что старший брат нашего друга, Дарлинг, потребовал её для себя. Он обещал маркизу деньги, торговые связи с эльфами и прочее…

Виланд сделал паузу, продолжая рассматривать её пальцы так внимательно, что стало не по себе, и закончил:

– Но маркиз любил свою дочь и отказался. Тогда Дарлинг убил всю её семью, а саму девушку забрал себе, как трофей.

Оцепенев, Мия нашла взглядом Марго. Та смеялась над шутками какого-то мелкого дворянина, что столовался в замке графа. Рядом стоял баронет, смотрел на всё это с ревностью и заливал одиночество вином. Похоже успел протрезветь и вернулся.

– Марго провела много лет в его плену, подвергаясь насилию и издевательствам. Однажды ей удалось бежать. Но едва солнечные лучи коснулись её, как тело резко состарилось. Увы, Церковь на тот момент уже уничтожила Капитул, и некому было ей помочь.

– Я не сильна в проклятьях, – неуверенно начала Мия, – но могу попробовать…

– Ваш брат пытался, – неожиданно обронил граф, словно и не заметив, как она вздрогнула. – Увы, всё без толку. Я готов простить эльфам часть коллекции, если расколдуют Марго, но, как видите…

Он с грустью посмотрел на старуху. В смятении Мия оглянулась на Талиора. Тот выглядел отстранённым, смотрел поверх гостей куда-то в пространство. Но всего на мгновение взгляды их встретились.

Черными провалами в Бездну были его глаза. Холодными и бездушные.

«Едва ли я сама после воскрешения и путешествия в ящике выглядела лучше» – пронеслось в голове.

– А причём тут Талиор? – спросила Мия, поворачиваясь к графу.

Тот удивлённо приподнял брови.

– Вы невнимательно слушали? – леди Марго, появившись из ниоткуда, похлопала Мию по плечу веером. – Из-за него я в таком обличии!

Она указала на лицо, до неприличия засыпанное пудрой, что скаталась в комочки в морщинах, сделав их более заметными.

– Вас проклял некий Дарлинг, – напомнила Мия. – А этого эльфа зовут иначе.

– Какая разница, все они одинаковые, – отмахнулась леди Марго.

– Я понимаю ваши чувства даже лучше, чем вы думаете, – кладя руку на грудь, под которой не билось сердце, начала Мия. – Я тоже оказалась в ловушке и не могла защититься, и тоже горела жаждой мести. Но не стоит наказывать всех за деяния, совершённые конкретными людьми. Наказывать стоит этого Дарлинга, а не случайно попавшегося под руку эльфа.

– По-вашему, я должна простить издевательства и проклятие?! – голос её взлетел, и гости стали бросать в их стороны удивлённые взгляды.

Виланд поспешил взять леди Марго за руку, утешающе поглаживая пальцы. Веер в другой руке треснул, слишком сильно она его сжала.

– Последнее, что стоит делать в подобных случаях, – это прощать, – глядя в тёмно-карие глаза женщины, ответила Мия. – Но нельзя множить зло, особенно в отношении тех, кто не виноват в случившемся.

Фыркнув, леди Марго, вздёрнув нос, удалилась. Когда она была молода и красива, это могло произвести впечатление. Сейчас же она выглядела спесивой старухой. Граф Виланд бросился за ней, оставив Мию в смешанных чувствах. Она знала, что права, но неприятный осадок в душе остался.

– Как ты узнала имя эльфа? – вздрогнув, Мия резко развернулась на пятках.

Многослойная юбка с шуршанием приподнялась, поблёскивая камнями в свете камина. Рядом, опираясь на полку камина, стоял инквизитор. Пирожное с розовым кремом в его руках и небольшой сладкий след на губах вмиг уничтожили всякий страх. Невольно улыбнувшись, Мия прикрыла губы веером.

– Вежливо спросила?

– Неправда. Я узнавал у Виланда, эльфу запрещено называть своё имя.

Павиус нахмурился, а Мия непроизвольно сжала губы, стирая улыбку.

– Выходит, у него отобрали имя? – делая небольшой шаг навстречу, спросила она.

– Рабам они не нужны, – брови его старательно хмурились, но в глазах читалась растерянность, Мия подошла ближе.

Пышная юбка с шуршанием коснулась его ног.

– Вкусное пирожное? – спросила Мия с самым невинным видом.

Растерянно заморгав, он посмотрел на лакомство в руках и на всякий случай нахмурился ещё сильнее.

– Интересно, как всепрощение и любовь к ближнему, уживаются с людьми в цепях?

Она стояла так близко, что могла разглядеть тёмно-синий ободок голубых глаз. Старые шрамы на скулах и подбородке. Павиус был достаточно ловок и удачлив и не обзавёлся грубыми глубокими рубцами.

Он облизнул обветренные губы, но кусочек крема на плохо пробритой щетине остался.

– Всепрощение и любовь мы приберегли для единоверцев.

Усмехнувшись, Мия быстрым движением смахнула крем пальцем, коснувшись губ инквизитора. От неожиданности он отступил, наткнувшись на стойку с кочергой.

– Вы испачкались в креме, – продемонстрировала она розовое пятнышко на пальце.

Павиус старательно обтёр губы рукавом, а Мия с лукавой улыбкой приложила палец к губам, слизнув крем.

– Смерть честнее, – покачала головой она, глядя на то, как краснеет лицо мужчины. – Не делит на своих и чужих.

– Конечно. Ей всё равно, кого убивать, – прорычал тот, продолжая тереть губы, словно её прикосновение его осквернило.

– Смерть не убивает. Она освобождает от страданий.

– Жизнь священна. За неё стоит бороться.

– Только если это жизнь человека, который молится «правильному» Богу.

Видимо, их разговор привлёк ненужное внимание. Запах старости и затхлости ознаменовал появление епископа Арно.

– Мастер, – кивнул он Павиусу и проигнорировал Мию.

Впрочем, её это не обидело. Взгляд приковало пирожное, в руках мастера инквизитора. Интересно, как он отреагирует, если она откусит кусочек?

– Граф рассказал, что его разведчики видели одинокого человека недалеко от того места, где на нас напало это существо.

– Какое именно? – вклинилась в их беседу Мия. – Называйте вещи своими именами, пожалуйста.

– Говорят, у него были белые волосы, – он поджал губы, неприязненно глядя на неё. – Всё ещё сомневаетесь, что здесь замешан ваш брат?

– Да. Пауки были гибридами – живыми созданиями, некромант их создать не мог.

– А что насчёт той богомерзкой твари, которую вы назвали големом плоти?

Тут она была вынуждена поджать губы.

– Теоретически некромант способен создать подобное, – вынужденно призналась Мия.

– Ага!

– Но Дарий не стал бы! – не давая епископу порадоваться, быстро добавила она. – Это мерзкая магия, извращенная и противоестественная. Наша задача – освобождать души, а не делать их топливом для подобной мерзости.

– Но он бы мог! – выделил для себя главное епископ.

– Но не стал бы.

– Вы не можете знать наверняка.

– Вы тоже.

Они обменялись неприязненными взглядами.

– Мастер Павиус, сходите проверьте, как бы кто-нибудь из охотников не перебрал и не позволил себе лишнего.

Кивнув, инквизитор развернулся на пятках и удалился, так и не откусив пирожное.

– Не думайте, что вам многое позволено, коли любезный граф позволяет вам разгуливать среди людей.

– А среди кого мне надо разгуливать? – буркнула она, скрестив руки на груди. – Интересно, как я должна была вам помогать, сидя в ящике?

– Не приближайтесь и не говорите ни с кем из моих людей. Иначе… – он многозначительно постучал по сумке, с которой, похоже, не расставался.

– Только угрожать и умеете, – вздохнула Мия. – Бог дал вам язык, чтобы говорить и договариваться, а мы…

– Мерзавка! – он замахнулся, Мия отшатнулась, а из тени за камином вышел эльф, и епископу пришлось вспомнить, что они не одни.

– Госпожа, позвольте вас проводить.

– Благодарю, – позволяя себя увести, отозвалась она.

Глава 24. Павиус Рейно

После Проклятых земель замок уже не казался таким мрачным и холодным. Темновато, мрачновато, сквозняки гуляют, но лучше, чем в тени проклятых лесов.

Выглянув в окно Павиус, когда заметил очередной караван с рабами.

– Зачем ему столько? – подходя к окну, вслух спросил он.

В углу рамы блестела паутина, дрожа на сквозняке. В серебряных нитях трепыхалась какая-то тварь, не похожая ни на муху, ни на комара. Что-то многолапое, словно чернильная клякса на пергаменте. Тут же из щели в раме появился белый до прозрачности паучок и поспешил закутать странную тварь в паутину. Белый крохотный кокон трепыхался недолго. Паук, сделав своё дело, скрылся в щели рамы.

По спине пробежал холодок.

– Мастер, – охотник Жан коротко поклонился. – С Клодом что-то не так.

Клод был охотником. Одним из самых старых и опытных. В последние года он редко охотился сам, но по опыту и знаниям превосходил многих инквизиторов. При этом старый упрямец не захотел учить все святые писания наизусть и пользовался лишь молитвенником.

– Что случилось?

– Он молчит, взгляд пустой. На пиру он ничего не ел и, едва появилась возможность, ускользнул.

– Пока ничего подозрительного. Клод параноик, ест только то, что сам приготовил, а все эти светские условности ему – как кость в горле.

– Я тоже так думал, но решил проследить.

Жан вёл себя не менее странно. Высматривал что-то на стене, избегая взгляда своего мастера.

– Клода нет в гостевой спальне. Я проверил на кухне, в оружейной, поспрашивал слуг, никто его не видел, – охотник на мгновение замялся. – Я видел Паучиху. Она договаривалась с эльфом встретиться позже, а потом заметила меня и сказала, – словно провинившийся подросток, он бросил на Павиуса взгляд из-под бровей, – “иди за пауками”.

– Белыми?

– Да.

Он указал на стену, и, приглядевшись, Павиус рассмотрел ещё одного длинноногого с приплюснутым телом паука.

После паучьего леса подобные создания вызывали невольную дрожь.

– Что ж, идём, посмотрим, чего стоят её советы, – проверяя нож в рукаве, ответил Павиус.

Очень не хватало меча, но чутьё подсказывало, что времени на то, чтобы добежать до спальни, нет.

Паук словно только и ждал, когда они договорятся, засеменил лапками и в несколько быстрых прыжков добрался до соседнего коридора. К нему присоединилось ещё несколько, став заметнее.

Пауки спешили прочь от жилых залов вниз, в помещения для слуг. Здесь, вдали от взглядов гостей, слуги ходили, замотавшись в лохмотья. Косматые, с неубранными волосами и грязными лицами. Кожа огрубела и потемнела от тяжёлой работы. Мутные глаза навыкате смотрели на святых братьев с равнодушным непониманием.

Пауки бежали дальше, мимо складов и бывших конюшен, ныне пустующих.

– Они ведут нас в сторону бараков, – заметил Жан.

«К рабам», – мысленно добавил Павиус.

Они спустились ниже, в коридор без окон, через который проходили все новоприбывшие рабы. Жан достал намоленный кинжал и прочитал короткую молитву. Лезвие налилось сиянием освещая путь.

Коридор вывел их в небольшой каменный зал, заставленный продолговатыми ящиками. Влекомый дурным предчувствием, Павиус подцепил крышку гроба ножом, и ржавые гвозди с неприятным скрежетом вышли из пазов.

В гробу лежал мертвец. Серая кожа, запавшие глаза, руки, скрещенные на груди. Из одежды – лохмотья, некогда бывшие парадным одеянием, а ныне утратившие цвета и поистрепавшиеся.

– Это всё гробы?! – тихо ахнул Жан, обводя зал испуганным взглядом.

– Странно, – надавив на крышку, закрывая, протянул Павиус, а заметив удивлённый взгляд охотника, добавил: – Запаха нет. Даже один мертвец смердит, а тут их несколько десятков.

– Здесь прохладно?

– Недостаточно, чтобы он не разлагался, – возвращая нож в ножны в рукаве, покачал он головой. – К тому же здесь влажно. Не самое удачное место для мертвецкой.

– А может… – начал было Жан и резко умолк.

До них донёсся голос, тихий, словно шёпот:

– Помогите.

Голос доносился из-за массивной дубовой двери, обитой железом.

– Я здесь! Пожалуйста! Помогите! – прозвучал слабый, дрожащий голос за дверью.

– Похоже на ловушку, – нахмурился Павиус.

– Не пойдём?

– Конечно, пойдём, но нужно предупредить остальных и захватить с собой оружие…

Дверь отворилась сама собой. Из коридора пахнуло холодом подземелья и запахом влажной земли.

– Не смотри! – едва заметив движение, крикнул Павиус, отскакивая назад и закрывая глаза рукавом.

Повернувшись к охотнику, он обнаружил, что Жан пропал. Только удаляющиеся в темноте коридора шаги.

– Проклятье, – ругнулся Павиус, на мгновение замешкавшись.

Идти одному в темноту опасно, но и оставить охотника он не мог.

Проклятые пауки! Какого демона он пошёл за ними?!

Проверив, легко ли вынимается нож, Павиус осторожно ступил в темноту, стараясь двигаться тихо. Долгий спуск привёл его в катакомбы. Низкие каменные стены, бесконечные тёмные коридоры. К счастью, Жан до сих пор сжимал в руке сияющий в темноте нож, и выследить его было легко.

Они вышли из коридора в зал, и едва Павиус успел схватить охотника за плечо, как тьму разорвал внезапно вспыхнувший свет.

Каменный зал с высоким сводчатым потолком, украшенный алым бархатом, золотом и розами. Аромат вина, сладости и цветов кружил голову, сбивая с толку.

– Смотрите, мальчики!

В огромной круглой кровати в центре комнаты возлежали молодые девушки во фривольных нарядах. Если можно назвать нарядом наброшенные на плечи полупрозрачные сорочки.

– Мальчики! – крикнула прелестница с рыжими волосами, собранными в две толстые косы. – Идите к нам!