Глава 2.

Сэл скрылся в тени дома вблизи Верхневолжской набережной, а вышел из нее ровно там, где впервые встретил Руслана. Все тот же переход и горящий красным светофор. Только теперь никто не пялился на небо, как полоумный. Люди брели по своим делам, не поднимая голов. Кто-то спешил занять место в приличном заведении, другие просто гуляли, наслаждаясь хорошей погодой.

Сэл знал, что Руслан видел этой ночью. Ската. Небесного ската. От этой мысли на мгновение стало тошно. Работа. Его снова ждала работа, хотя он только что закончил с предыдущей.

Он пересек площадь Маркина, не обращая внимания на шумную компанию молодежи, и остановился перед зданием. Его не интересовало человеческое заведение – ему нужно было то, что скрывалось за ним, словно за красивой и безопасной занавеской.

Сэл вошел внутрь, тут же погружаясь в хаос громкой музыки. На танцующих у шестов женщин он не смотрел, только мимолетно удивлялся слащавым мужчинам, которые тянули к ним руки, словно к божествам, и раздавали деньги. Столько прекрасных девушек и женщин вокруг, а они даже не пытались познать их истинную красоту, были готовы платить лишь за оболочку.

Он прошагал в самую глубь клуба и толкнул незаметную для непосвященного дверь. Раздражающая музыка и насыщенный запах похоти остались позади. Здесь было тихо, но это была лишь граница, которую еще предстояло пересечь.

Перед ним стоял стол, на котором лежали игральные кости. Завидев Сэла, сидящий в кресле мужчина тут же вскочил на ноги, смахнул кости в деревянный, усыпанный письменами стакан и принялся трясти его.

– Не утруждайся, выпадет девять, – хмыкнул Сэл и прошагал мимо до того, как мужчина выкинул кости на стол.

Сумма чисел и правда была девять.

Сэл отодвинул плотную ткань занавеса, обжигающую руку, и наконец-то попал в клуб, именуемый «999 душ». Широкая ухмылка появилась сама собой на его лице. Здесь было просторно, но многолюдно, хотя никого из посетителей нельзя было назвать людьми.

Невысокие человечки с вечно набитыми сияющими баночками рюкзаками – собиратели воспоминаний, бестелесные дымчатые сущности, питающиеся людскими страхами, – теневые демоны, старички в грязно-бежевых накидках, таскающие с собой часы, которые отмеряют время, отведенное каждому живому созданию, – песочные часовые. Темные птицы, несущие тайные знания, способные принимать людские обличья. И такие, как Сэл. Те, кто отвечает за подобные заведения по всей стране и по всему миру. Жнецы Смерти.

Жнецы уважаемы в потустороннем мире. Они способны оборвать не только человеческую жизнь, но и уничтожить даже бессмертное создание. Если постараются и захотят, конечно. Но стычек в ином мире давно не было, а те, что записаны в истории, произошли задолго до появления Сэла.

– Соломон, какая честь, – раздался знакомый скрипучий голос, и Сэл тут же обернулся. Уклониться он не успел: на него налетел парень и обхватил за плечи.

– Не называй меня так, Десмор, – прошипел Сэл.

– А разве ты не так представился тем детишкам? Я следил за тобой, страховал, знаешь ли. Как старшие братья страхуют младших. Но ты прекрасно справился, – Десмор похлопал Сэла по щеке, все еще удерживая в тисках.

– Да отвали ты уже, – Сэл вывернулся и отряхнулся. Он не позволял никому трогать себя, чтобы его пока еще плохо контролируемая сила не убила их. На Десмора, такого же жнеца, она не действовала, но Сэлу его прикосновения все равно были неприятны.

Десмор отступил, подняв руки в примирительном жесте. От этого движения зачехленный серп, висящий на его поясе, зазвенел. И этот звон был похож на крики душ, вечно горящих в огненном море.

Сэл покосился на серп, и в его взгляде промелькнула зависть. Такой «игрушки» у него пока не было. В иерархии жнецов Сэл находился на самой низшей ступени, был одним из щенков среди множества опасных волков.

– Кстати, он ждет тебя. Танатис велел отправить тебя к нему, как только ты появишься, – Десмор согнал с диванов двух собирателей воспоминаний и тут же улегся поудобнее.

– Поэтому ты сначала решил потрепаться со мной? Пошел ты, Десмор, – бросил Сэл и двинулся между посетителями клуба в нужную сторону.

Количество жнецов росло вместе с количеством людей, чьи души им необходимо было пожинать в нужный момент. Сначала их было тринадцать: двенадцать жнецов и их босс – Смерть, которую лично видели немногие.

Когда людей становилось больше, и жнецы не успевали выполнять свою работу в срок, Смерть повелела создавать учеников. Это были долгие и томительные ритуалы, в результате которых из части огромной силы старших жнецов создавались их подобия. Их обучали, подавали пример, учили правильно выполнять работу и контактировать с людьми.

Сэл был создан Танатисом, главой всех жнецов этого города и прилегающих территорий. Ходили слухи, что он когда-то давно встречал большого босса. Но никто не знал, правда это или нет.

Сэл постучал в деревянную дверь и стал ожидать позволения войти. Послышался голос Танатиса, и дверь отворилась сама собой. Кабинет старшего жнеца был темным, с огромным количеством мрачных картин на стенах и серпов, которые использовал его хозяин.

Танатис сидел за огромным столом, на котором аккуратными рядами лежали перемотанные разноцветными ремешками свитки. Работа Писцов Судьбы. Они тоже были жнецами, только вместо грязной работы заполняли бесконечные свитки людских судеб и вносили имена тех, чья жизнь уже подходит к концу. Сэл же был жнецом, которых называли косарями. Это название ему не нравилось.

– Мальчик мой, – Танатис развел руки в стороны, но Сэл знал, что обнимать его никто не станет. – Наслышан о твоих успехах. Вторую душу отправил в плавание. Уже занялся третьей? Прекрасно. Скоро и серп получишь.

Сэл сдержанно кивнул. Долгие годы он существовал только за счет энергии, которую давал ему Танатис. Тогда он только учился контролировать свою силу. Теперь пришло время существовать самостоятельно. Перед тем как жнец получал серп, ему необходимо было отправить три души в иной мир, чтобы доказать свои умения.

Сэл справился уже с двумя. Простые задания: сначала одинокая пожилая женщина, затем старик. С ними ничего делать не пришлось – их время и так подходило к концу. Сэлу потребовалось лишь несколько случайных встреч с ними. Но и энергии он от них получил мало.

– Да, но мне достался очень молодой… – сказал Сэл, продолжая перекатываться с пятки на носок. – Я думал, у меня будут только старики. Как и у всех.

Танатис добродушно рассмеялся, но его черные глаза потемнели, становясь совсем неживыми.

– Я отдал тебе свое задание. Ты от моей силы, справишься и с молодым. Срок у тебя больше – семьдесят восемь дней. Не подведи.

От голоса старшего жнеца Сэлу стало не по себе. Он знал, чем может кончиться провал: его собственной кончиной. Нельзя разорвать контакт с человеком, нельзя увеличить срок.

Жнецы существуют только за счет энергии, которую получают от приговоренных к смерти людей. Человек погибнет в любом случае – его перехватит кто-то другой. А вот жнец, особенно молодой, продолжить существование не сможет.

– Я могу идти? – сухо спросил Сэл.

– Иди. И помни: семьдесят восемь дней. Уже меньше. Мальчик должен умереть, – Танатис добродушно помахал ему рукой на прощание и развернул первый свиток со стола.

***

Раздражение, которое Сэл старательно запихивал в себя в присутствии Танатиса, вырвалось наружу, едва он переступил порог кабинета. Его кулак с глухим ударом врезался в стену перед ним, посыпалась штукатурка и бетонная пыль. Ему хотелось оторвать кому-нибудь голову за несправедливость.

Другие юные жнецы, даже те, кто уже успел получить серп, смотрели на Сэла с уважением. Всё же быть учеником главы всех жнецов округа считалось почетным. На деле Сэл не получил никаких бонусов, кроме чужих воздыханий. А теперь Танатис и вовсе решил накинуть ему работы.

С молодыми всегда сложнее – это знали все жнецы. Молодые хотят жить, ловят каждое мгновение. Справляться с их активностью, их искренностью могли только опытные косари. Те прикидывались преподавателями или старшими коллегами, подстраивали ситуации, подсаживали быстро прогрессирующие болезни, а затем наблюдали со стороны, как человек ссыхается за считанные дни.

Сэл слышал множество историй о молодых косарях, которые не справлялись и исчезали. Теперь ему предстояло лично столкнуться с молодой целью – с Русланом, на котором уже стояла его метка.

Он вернулся в зал клуба, но оставаться здесь не хотел. Слишком душно, слишком шумно. Раньше ему нравилось проводить тут дни напролет вместе с Десмором, когда тот ещё был простым учеником. Сейчас это место вдруг стало ненавистным.

Сэл начал пробираться к выходу и заметил Десмора, обжимающегося с какой-то девушкой на диване. Она была практически голой, закрыты лишь грудь и бедра – и то полупрозрачной тканью. Сэл заметил перья, плавно спадающие с её кожи к ногам. Одна из темных птиц. Кажется, они уже виделись, но имени он не помнил.

Сэл не стал тратить время на лишние разговоры и прошел мимо. Но далеко уйти не успел. Десмор оказался прямо перед ним, продолжая скользить руками по телу девушки, которая теперь стояла рядом. Сэл сжал челюсти, но с места не сдвинулся. Десмор молчал, широко улыбаясь.

– Глуара, – сладко представилась девушка-птица, когда Сэл наконец перевел вопросительный взгляд с жнеца на неё.

– Точно, – кивнул Сэл, хотя воспоминания о ней так и не всплыли в его памяти. – Что тебе надо, Десмор?

– Ой, да ладно тебе хмуриться, Сэл. Высосешь мальчишку до капли – и всё. Делов-то? – Улыбка жнеца стала ещё шире, взгляд безумнее. Он пригладил пепельные волосы свободной рукой и продолжил: – Оставайся. Дарители уже явились, развлечёмся.

Дес кивнул в сторону, и Сэл бросил туда быстрый взгляд. На диване между двумя жнецами сидела хрупкая на вид девушка. Казалось, порыв ветра способен сломать её. Она охотно тянула руки к жнецам, позволяла касаться себя, дарила свою жизненную силу.

Сэл скривился. Дарителями называли тех людей, которые узнали о существовании иного мира и добровольно отдавали часть своей жизни в обмен на деньги или мелкие желания. Обычно дарителями становились те, кому некуда было пойти.

Подобное одобряли не все главы жнецов. Вмешательство в человеческую жизнь считалось рискованным, но Танатис закрывал на это глаза.

– Ты в курсе, что у меня нет серпа? И что я не могу, да и не хочу, играться вот так с людьми? – раздраженно спросил Сэл. – Так что отвали.

– Какой суровый «практически жнец», – усмехнулся Дес.

Сэл дернулся вперед, готовый врезать ему несколько раз.

– Ладно, ладно, успокойся. Иди, если хочешь. Мне больше достанется.

Он позволил Сэлу грубо отпихнуть себя, а когда тот почти скрылся за занавесом, крикнул:

– И помни, я слежу за тобой.

***

Сэл лежал на крыше высотки и смотрел на небо. Скатов он мог видеть в любой момент, стоило только захотеть.

Он любил наблюдать за ними с самого своего создания. Люди умирают часто, и небо постоянно заполнено их преобразившимися душами. Долгие годы Сэл ходил бок о бок с Танатисом, видел, как тот одним прикосновением обрывал человеческую жизнь. А затем наблюдал, как скаты взмывали в небо.

Танатис был стар и очень опытен. Сэл не мог даже предположить, сколько людей навечно закрыли глаза из-за него. И молодые, и старики…

Сэл встряхнулся, прогоняя мысли о задании. Но тревога не отпускала. Он боялся не справиться, не довести дело до конца и исчезнуть. Ему было любопытно, почему молодые цели считались столь опасными, но никто, даже Танатис, никогда не объяснял причин.

Ночь тянулась, и Сэл провалялся на крыше до самого утра. Полупрозрачные скаты постепенно слились с облаками. Днем их было почти не видно. Сэл моргнул, и скаты пропали из виду, но он знал, что они всё ещё продолжают своё плавание.

Уходить не хотелось. Ему некуда было идти, кроме клуба «999 душ». Но там Десмор развлекался с Глуарой и человеческими девушками – зрелище, которое Сэлу казалось отвратительным. Лучше остаться здесь.

Тишина утра постепенно наполнилась звуками автомобилей и голосами людей. Город просыпался, хотя, казалось, никогда полностью и не засыпал.

Телефон в кармане завибрировал. Сэл никак не отреагировал. Жнецы пользовались человеческими изобретениями – это было удобно. Кто-то из Писцов Судьбы, кажется, созданных вместе с Сэлом, даже предлагал перевести записи из свитков в компьютер. Но Танатис ни одобрения, ни отказа пока не дал.

Сэл хмыкнул, представив, как в кабинете Танатиса стоит компьютер. Зрелище показалось ему забавным. Всё же он вытащил телефон и взглянул на сообщение. Затем закрыл глаза, вспоминая слова Танатиса.

Семьдесят восемь дней. Мальчик должен умереть