Капризная и упирающаяся девчушка, льющая слезы по поводу и без, напоминала Рэйаре ее саму в детстве. Разве что эта особа не могла принять облик животного, и скорее не самолично охотилась, а преграждала добыче путь, или работала приманкой. Мелкие хищники заманивали в свои сети глупых травоядных, и все бы им сошло с рук, вот только они немного прогадали. В этот раз они были падальщиками, дерзнувшими напасть на хищника. Жаль, они этого пока не понимали.

Так или иначе, ребенок вела женщину по улицам все дальше и дальше от площади, в какие-то богами позабытые кварталы, к полуразрушенным домам, старым складам, окна которых не были ничем заделаны, а двери держались на одной сломанной петле, если и вовсе имелись.

Рэйара опасливо осматривалась, стараясь запомнить дорогу и понять, когда же появятся те самые мальчишки. Надо быть настороже, чтобы не позволить облапошить себя в очередной раз. Тем более, их может быть больше, а хуже, если кроме детишек на встречу выйдут их озлобленные преследованием родители, которые могут быть вооружены получше…

Мелькнула мысль, что лучше бы наплевать на кошель, ведь не так уж много денег в нем оставалось. Не лучше ли вернуться в обжитую часть Загородья, и без того опасного и слишком неподходящего места для одиноких женщин, снять комнату в таверне и ждать рассвета – в худшем случае – чтобы встретиться с братьями? Свэты наверняка уже ищут сестру и только закрытые ворота преграждают им путь. Но Эйэ не позволит каким-то глупым правилам города помешать ему. Предводитель отряда найдет способ договориться, обманет или подкупит стражу, а может и зачарует ее, чтобы спасти сестру. Эйэ не позволит Рэйаре проводить ночь в опасном Загородье и придет на помощь. Скорее всего, рассвета дожидаться не придется.

Вот только искать он станет на постоялых дворах, а не в каких-то развалинах, где собираются разве что попрошайки, воришки и бездомные дети. Поведение девчонки соответствовало скорее сироте, пытающейся выжить хоть как-то, чем избитой отцом несчастной. Пьяный папаша, пусть и жестокий, не позволил бы ребенку шататься вечерами по опасным улицам!

Будь жив вожак, судьба Рэйары сложилась бы иначе. Она знала. Будь он жив, она бы никогда не выживала так, как ей приходилось.

– Вон там мы собираемся, – Ийка миновала один склад, затем второй, и указала на очередное, похожее один в один на все остальные вокруг здания тонкой ручкой. Рэ продолжала крепко ее держать за руку, не сжимая через чур, у ребенка и без того останутся синяки, а воровка не предпринимала ни единой попытки сбежать. Пока что.

Половину пути она дергалась, освобождала руку, уговаривала ее отпустить, дралась и пиналась, но, не получив свободы, смирилась и тихо шлепала вперед. Где-то у самой черты обжитого и более или менее приличного городка, Рэйара пожалела ребенка и укутала ее в плащ. Второй раз со времени знакомства. Мало того, что оборванка ходила босиком, так она еще и в самом деле начинала дрожать от пронизывающего до костей ветра, когда стены из домов закончились.

– Много вас там собирается? – ребенок в ответ дернула плечами. Она не хотела говорить, а Рэ не стала переспрашивать. Если все они люди, пусть хоть полсотни, если надо, она справится, – Ладно, не так важно. Разберемся.

– Ты обещала отпустить меня, – напомнила девчонка, – Если я приведу. Я привела. Так что теперь пусти.

– Отпущу, не бойся. Но сначала я хочу убедиться, что ты меня не обманула. Где вход в этот… Здание?

Назвать строение домом не поднимался язык. Вытянутое, двухэтажное, старое, построенное из глины, соломы, камней, досок и всего, что только могло попасться под руку, оно уродливо возвышалось посреди пустыря. В стороне от него стояли еще как минимум восемь таких же сооружений, некоторые сохранились лучше, некоторые хуже. Со стороны, из-за разницы уровней площадки, сначала казалось, что это зубы какого-то чудовища.

Разлом в стене кто-то заложил камнями и сверху укрепил досками, двери обители Ийки были наглухо забиты, причем, судя по всему, с внутренней стороны, так как наружу выпирали ржавые острия гвоздей. Возможно, имелись еще какие-то проходы, но с этой стороны было не видно.

Оборванка снова всхлипнула и потерла нос свободной рукой. Она опустила голову и Рэйаре сделалось жаль глупую девчонку. В конце концов, не она придумала грабить прохожих, и выбрала своей целью перевертыша. Обвинять ее в желании выживать – глупо.

Рэ опустившись рядом с ребенком на колени, похлопала ее по спине.

– Я обещала, что отпущу тебя и я это сделаю, не бойся. Понимаю, ты выживаешь так, как можешь. Я бы помогла тебе, если бы ты попросила. Может, я и не стану забирать деньги, которые вы украли, но поговорить с твоими друзьями я хочу. Если вы будете так продолжать, то рано или поздно попадетесь. Встретите не меня, а кого-то более страшного, – для наглядности можно было бы и показать то страшное, что могло встретиться воришкам, но открывать себя даже детям, которым никто не поверит, опасно. А впрочем, может и правда стоит в воспитательных целях? – Понимаешь?

Ребенок снова шмыгнул носом и кивнула. Она протянула руки, чтобы обнять женщину и полукровка сдалась. Она приобняла девчонку, и поняла, что на лице бедняжки не заметила ни одной слезинки. Лишь прежнее суровое выражение недовольства и покрытая слоем пыли кожа.

Оборванка что было сил впилась зубами в шею Рэйары, да так неожиданно, что перевертыш вскрикнула и подалась назад. Она с силой замахнулась, залепив девчонке пощечину. Бить детей неправильно, но в этот раз более, чем оправдано. Издав непонятный звук, Ийка оторвалась от Рэ, отлетела на пару шагов, быстро вскочила на ноги и рванула в сторону полуразрушенного здания. Заревев не хуже медведицы, Рэйара поднялась и бросилась за воровкой.

Около одного из окон второго этажа обнаружилась настоящая лестница из ящиков и досок. Ребенок ловко вскарабкался на первый, с него на второй, третий, оттуда взбежал по прислоненным доскам, зацепился за каменный выступ и уселся на него. Рэйара уже взлетала на первый короб, когда оборванка оттолкнула ногой конструкцию из нескольких сбитых досок. Они полетели вниз, потащив следом за собой ящик, и, конечно же, посыпались на голову Рэ.

Яростно рыкнув, женщина прикрылась от тяжелой древесины, а после одним легким движением отшвырнула все в сторону. Разрушенная лестница ничуть не могла помешать ей забраться внутрь. Девчонка, завидев очень недоброе выражение лица, которое, кажется, начинало снова превращаться в звериную морду, ойкнула и поспешно исчезла в оконном проеме.

Перевертыш вспрыгнула на второй ящик, чудесным образом оставшийся стоять, и уже оттуда, хорошо оттолкнувшись, прыгнула еще раз. Ей пришлось в какой-то момент упереться ногами в стену, как раз туда, где она заранее присмотрела выщербину, и придать себе ускорение. В окошко женщина взлетела быстрее, чем оборванка по лестнице, и тут же сгруппировалась, чтобы в случае чего, дать отпор. В просторном помещении, заваленном досками, тряпками и обломками камней не оказалось никого. Шаги отдалялись, Рэ поспешила на звук и почти сразу же наткнулась на лестницу. В двух местах не хватало ступеней, а внизу она заметила треснувшие перила.

Звуки шагов и тихие перешептывания повели Рэ вниз.

В несколько прыжков она преодолела лестницу, легко миновав преграды в виде недостающих досок и снова осмотрелась. Несколько ящиков, не покрытых пылью, привлекли ее внимание в первую очередь. Два стула, плотный ковер и пара подушек, шкаф, не новый, но добротный и целый, отблески огня на стене – в этом помещении кто-то проводил много времени, а может и жил.

Рэйара принюхалась. Пахло жаренным мясом, крепкой выпивкой, фруктами, чем-то сладким, тушеной репой и людьми. Людьми особенно сильно, хотя больше ее интересовало скорее мясо – от него полукровка бы совсем не отказалась. Среди привычных запахов нос улавливал также что-то напоминающее зэмэсков и вэйшей, не чистокровных, но тем не менее. Кроме того, в той стороне пахло беглянкой, девчонкой, из-за которой на основании шеи теперь красовались следы зубов. Это ненадолго, уже к утру не останется даже покраснения. При этом совершенно никаких преследователей-мальчишек. Либо девчонка не знала, что друзья не пришли, либо это было очередной западней.

Медленно повернувшись, Рэ аккуратно прокралась мимо шкафа, мимо ящиков и свисающих с потолка тряпок, огораживающих какой-то угол, откуда пахло как из выгребной ямы, ближе к костру. Из-за мебели и наваленных досок получался настоящий коридор, разделяющий помещение на несколько частей. В узком пространстве было не развернуться и некуда спрятаться. А попадающиеся на полу куски всего этого великолепия наверняка заставили бы любого другого изрядно пошуметь.

В один момент коридор вдруг заканчивался, перетекая в большой зал. Рэ высунула голову и снова принюхалась.

В центре зала горело два больших костра. Дым уходил в дыру в перекрытии между первым и вторым этажом, а оттуда, скорее всего, в какое-нибудь окно, пролом в стене или крыше. Рядом с пламенем, у того, что горело правее, сидела та самая девчонка, по-прежнему укутанная в плащ Рэйары. Это разозлило женщину больше, чем укус – она пожертвовала ребенку свою одежду, а та отплатила побегом! Полукровке пришлось приложить усилия, чтобы заставить себя осмотреть остальную часть зала.

Внимание привлекли стулья, такие же, как и у лестницы, ковры с подушками, бочонки, кружки, что-то приятно пахнущее и булькающее в чане на костре и блюда, в которые кто-то щедро навалил мясо, так, что оно не только возвышалось горой, но и свисало с краев, грозясь упасть. А еще – Рэ снова принюхалась – застолье разбавляли репа, какие-то вкусные сладковатые на запах корнеплоды и сушеные фрукты с ягодами.

Живот тихо заурчал, что в пронизывающей тишине, прерываемой только треском дров и чавканьем ребенка, прозвучал особенно громко. Сзади кто-то шаркнул, Рэ обернулась, но ее глаз никого не увидел. Людьми пахло со всех сторон, новые следы перемешивались со старыми. Женщина покрутилась на месте, снова привалилась к импровизированно стене из шкафа и позволила себе выглянуть из-за него.

Под ногами едва слышно хрустнула какая-то палка. Рэ не обратила на нее внимание, но поняв, что издает лишний шум, медленно-медленно подняла ногу. Живот, из-за которого полукровка охотнее улавливала аромат похлебки из кролика, чем чуяла врагов, издал очередной, еще более громкий звук «ур-р-р». Позади тихо скрипнула дверца шкафа.

Рэйара облизнулась, не сразу догадываясь, что это может быть совсем недобрым знаком, предостережением, на которое следует реагировать. Лишь когда совсем рядом кто-то довольно тяжелый спрыгнул на землю, перевертыш развернулась.

Широкоплечий мужчина немногим выше нее, с густой короткой бородкой, темно-русыми волосами, выбившимися из хвоста и рассыпавшимися по плечам, улыбнулся полукровке. Живые, пронзительные насыщенно-серые глаза принадлежали охотнику, Рэ быстро узнала этот взгляд, но не успела ничего сделать. Рука легла на рукоять кинжала, когда кто-то сзади накинул удавку ей на шею и с силой затянул.

Хватая, рукам воздух вместо ремня, Рэ захрипела.

– Нет! Не надо ее трогать, она не злая! Не надо! – закричала девчонка, ее голос полукровка узнала прежде, чем потеряла сознание.

***

– Ты перестарался, Хью.

– А я говорила!..

– Да ладно, я ж немножко. Кто ж знал, что так?

– Это же женщина, Хью, с ними надо быть ласковыми… А ты как всегда!

Рэйара разобрала три голоса – один, довольно грубый и хриплый, второй знакомый девчачий, а третий показался ей особенно приятным, в меру мужским, но не жестким. Откуда они звучат? Кто говорит? Рэ не вдумывалась в смысл слов сразу же, сначала лишь обратила внимание на само звучание.

Шея болела, мысли в голове появлялись медленно, с трудом обретая форму, глаза не желали повиноваться и разлепляться. В нос тут же ударил запах мяса и похлебки – обоняние пробудилось первым и работало на полную. Почему же оно не захотело просыпаться раньше и помочь вычислить врагов, когда это требовалось?

– Ты сделал ей больно! – снова обиженно заявила девочка.

– Ийка, брысь. Уходи, мы без тебя разберемся.

– Да ладно, говорю же, я всего чуть-чуть ее придушил. Ты пощупай, она живая и здоровая, наверное, башкой ударилась, когда падала. Скоро придет в себя, – более грубый голос затихал пару раз в середине предложения, чтобы почавкать.

– Я ее не видел в городе. Она не из богачей, и тем более не похожа на знать из Высших или Сердца. Узнали, кто она? – снова спросил приятный человек. Рэ, как можно менее заметно потянула носом воздух. Люди и зэмэски вокруг. Вэйши далеко, но все еще присутствуют. Много людей…

– Да как же мы узнаем? На ней ничего не написано, – возмутился кто-то с хриплым севшим голосом. Какой-то третий мужчина.

– Можно подумать, ты умеешь читать! – засмеялся жующий, тот, кого называли Хью, – Но Гойн прав – мы откуда знаем, кто она такая? Не похожа она на простого приключенца, совсем не похожа. Ты видел ее спрятанный кошель? Там золото есть, немного, но все же. Либо ей очень хорошо за что-то заплатили, либо украла, либо… Да нет, не знаю. Посмотри на нее, Лэр, она ж явно медяки не вынуждена считать, и руками оружие держит, а не тряпки или плуг. Прячется неплохо, я б ее так легко не заметил, если бы не ждал. Лучше б ей горло перерезать и выбросить в реку, нечего ее здесь лишний раз держать, ничего хорошего из этого не выйдет.

– Да-да, Лэр, – согласился Гойн, – Если у нее эти, друганы есть влиятельные. Всякие. Придут за ней и нам такое устроят! Нечего ее держать, лишний час нам попортить все может… А так быстренько, пока она спит, мы чик-чирик, и все. Никто ничего не узнает, и ей не больно будет, она ж того еще, не в себе.

– Перерезать всегда успеется, – ответил тот, кого назвали Лэром, обладатель приятного голоса, – Сначала разузнать надо. Она не похожа на обычного человека или на кого-то из известных мне народов. Есть в ней что-то… Да она проснулась! Открывай глаза, красавица, я вижу, как ты перебираешь пальцами и носом шевелишь. Меня не обманешь!

Рэйара и правда, пока мужчины говорили, решила попытаться понять, что с ней и где она. Полукровка сидела на чем-то, похожем на стул, заведенные за спину руки были связаны и примотаны к спинке. Ноги тоже не получалось никуда отодвинуть, их перехватывали в нескольких местах толстые веревки, они не особо впивались в кожу в отличии от тех, что стискивали кисти. Рэ пошевелила пальцами, рассчитывая выбраться из пут, но это ей так и не удалось. Зато выдать себя с потрохами – очень даже.

– Чего, красавица, не хочется на нас смотреть? Не бойся, мы все красивые, один другого краше, а еще благороднее и чистоплотнее. Честно. Сама сможешь убедиться, как мы хороши… Неужто снова отключилась? Хью, принеси воды, надо помочь девушке в себя прийти, – после слов Лэра кто-то рядом смачно облизал пальцы, бросил кость на тарелку и поднялся, скрипнув сидением стула или табурета.

– Не надо, – мытье в планы полукровки не входило. Она открыла глаза и подняла голову. Ей показалось, что это должно было выглядеть как гордое вскидывание подбородка, как демонстрация того, что она никого и ничего не боится, но вместо этого получилось кривое движение очень дерганого человечка, который не умеет владеть своим телом. Так себе проявление нрава.

Перед Рэйарой стоял, склонив голову и нависнув, подобно коршуну, тот самый человек, которого она увидела перед тем, как ей на шею набросили удавку. Русый, с открытым и приятным лицом, в коричневом камзоле из-под которого выглядывали рукава бурой с красными манжетами рубахи. Черные штаны с узорами по бокам выбивались из общего внешнего вида, казалось, что мужчина выкрал их у какого-то богача. Украшенные золотыми нитями, непонятного рода вензельками, со шнуровкой под цвет основного материала. Остальное человеку не подошло, и он переоделся лишь наполовину.

Особое внимание привлекли ножны с кинжалом и топор на поясе – массивный, с отполированной ручкой, украшенный двумя рунами. Этим оружием частенько пользовались и явно дорожили; в отличие от всего остального, в том числе и обуви, топор был отполирован и чист.

Мужчина улыбнулся и присел рядом с Рэйарой. Он смотрел в глаза и от этого взгляда становилось не по себе. Полукровка занервничала, она почувствовала себя глупо, почему-то засмущалась и решила опустить голову, чтобы осмотреть себя, мало ли что с ней сделали люди. Вся одежда выглядела более или менее прилично, как обычно, без изъянов. Пояс и тот остался на месте, но оружие лежало в стороне, всего в паре шагов.

– Как тебя зовут? – начал с довольно необычного вопроса для страшного врага человек, – И доброго утра. Почти утро, так что я действую на опережение.

– Тебе какое до этого дело? – огрызнулась женщина.

– Хочу знать, как к тебе обращаться. Неужели твое имя настолько большой секрет? Ты незаконнорожденная дочь кого-то из знатных? Может, барона Крайкуракса?

– Нет.

– Да у нее имечко, небось, какое-то глупое, или прозвище, вроде Макушки, Цветочка или, этой, Незабудки какой-нибудь, – заявил человек, по голосу похожий на Хью, – Рыжулька может, или Морковинка.