3. Дарен и Эбигейл

Лежал посреди степи, положив руки под голову и, закрыв глаза, вдыхал чистый утренний воздух. Солнце просыпалось, неторопливо озаряя своим светом владения Прерии и лаская каждый дюйм родной земли.

Обычно, в это время года земля здесь уже начинала покрываться тонким слоем инея, но в этот раз природа не спешила. Всё ещё сохраняя заметную теплоту и лишь изредка позволяя прохладному ветру пронестись над полями в сторону северных гор, она выжидала. Оттягивала холода, словно и сама наслаждалась последними днями осени.

Почувствовав мягкий луч света, поморщился, но не отвернулся. Наоборот ― сильнее подставил лицо солнцу. Неподалеку послышался легкий треск, сопровождающийся мощным криком ― кроличьи совы, встречая утро, отпугивали врагов. Взмах крыльев, рассекающий воздух и ответный крик сокола заставили открыть глаза.

Этот опасный хищник с шоколадно―серым оперением и пронзительным взглядом долго и выжидающе кружил над моей головой, словно пытался понять, по зубам ли ему такое лакомство.

Заигрывать с такой птицей ― не самое безопасное занятие, но разве это может остановить того, кто уже давно привык ощущать себя частью дикой природы? Равным ей.

Словно уловив мои мысли, сокол закричал громче, а затем, оставив непосильную «добычу» полетел прочь от горизонта ― в сторону степных скал.

Медленно поднявшись на ноги, встретился солнцем лицом к лицу. Закрыв глаза и сложив руки, сделал несколько ритмичных дыхательных упражнений, вспоминая о том, как решил пройти свой второй в жизни Большой Путь.

Алита надела на мою шею талисман и сказала, что как бы сильно не переменились мои мысли и, что бы я не узнал на своем пути ― я всегда останусь Чавеио этого племени: их сыном, другом, сердцем и жизнью.

Кваху так же не стал отговаривать меня. Лишь пожелал, чтобы на моём Пути со мной всегда оставалась сила Великого Духа, а затем крепко обнял.

Знание спрятано в каждой вещи этого мира.

Нужно лишь суметь найти то, что ищешь.

Подняв нож с земли ― фактически единственное, что позволил себе взять, ― сунул его в задний карман, а затем, словно в мамином обереге были заключены все силы мира, крепко сжал камень в пальцах.

Мне нужно было найти себя.

Нужно было понять, сумею ли я справиться с Тьмой, что так прочно сидела внутри.

А для этого я должен был остаться один на один с дикой природой и самим собой.

Поправив старую отцовскую куртку, двинулся вперед.

Вертолет приземлился через несколько часов. Узнав знакомые места прерии, я ощутила, как сердце заколотилось сильнее обычного. Выбравшись из кабины, хотела было попросить Ричарда ждать меня здесь и никуда не улетать, но сказать по правде, он, видимо, и не собирался поступать иначе.

Мужчина полностью отключил махину, снял наушники, а затем удобно устроился в кресле, разворачивая какой―то по―видимому очень интересный журнал.

Потрясающе! Он даже не удосужился поинтересоваться, не нужно ли меня проводить! А вдруг дикие звери? Здесь же они, наверное, есть…

Поёжившись, отбросила плохие мысли прочь, а для пущей уверенности ― завертела головой.

Ничего. До поселения было не так уж и далеко. Доберусь сама.

Ричард всё ещё не обращал на меня совершенно никакого внимания, ― и это, если быть предельно откровенной, внушило определенные подозрения. Я не стала звать его, не стала ничего ему сообщать, просто развернулась и, сделав успокаивающий вдох, медленно направилась вперед.

Мысли о неправильности поступка, смешиваясь с невероятным страхом, практически разрывали голову на части, но, уже неплохо научившись контролировать свои эмоции и чувства, я быстро прогнала их восвояси.

За размышлениями о том, что я скажу Ему при встрече ― а при этом, главное, ни за что не смотреть ему в глаза, ― я и не заметила, как дошла до границы резервации. Уже собиралась развернуться обратно, поняв, что не смогу, как услышала знакомый голос.

– Шейенна?

Поняв, что бежать уже по крайней мере будет неприлично, подняла свои глаза.

Алита стояла у небольшого куста и собирала в корзину ягоды, но, заметив меня, поставила плетенку на землю. Когда она приблизилась, то сразу же обняла, заключая меня в свои теплые объятия. Я не сумела сдержать эмоций и сильнее прижалась к женщине, словно пыталась найти в её руках такие необходимые поддержку и утешение.

– Благословенного дня, ― выдохнула, когда Алита нежно коснулась моей щеки, а затем со всей присущей ей бережностью поцеловала в лоб.

– Благословенного дня, дитя моё, ― женщина улыбнулась, но очень скоро радость в её взгляде сменилась тревожной растерянностью, ― твоё сердце неспокойно. Что заставляет его так учащенно биться?

– Нет, оно не… ― хотела было оправдаться, но взволнованные темные глаза заставили передумать, ― по правде сказать… я ищу вашего сына, ― призналась, хотя так и не сумела найти в себе силы произнести Его имя вслух. ― Он ведь здесь?

Алита молчала. Я чувствовала, что ей есть, что сказать, и что она очень хочет этим поделиться, но что―то будто бы мешало ей это сделать.

– Прошу Вас, ― взяла слегка прохладные ладони Алиты в свои, ― это очень важно для Его сестры. Элейн. Вы ведь знаете её, так? Она ничего не слышала о брате уже восемь месяцев и, если Вы знаете, где он, или что с ним…

В глазах Его матери промелькнуло… изумление? Она собиралось было ответить, но другой, не менее знакомый голос, помешал.

– Дочь моя, ― широко распахнув свои объятия, Кваху направился ко мне.

Улыбнулась Вождю, но не успела ничего сказать, потому что сильные руки вдруг подхватили и, оторвав от земли, крепко обняли.

И как я раньше не замечала, что он такой огромный?

Мужчина рассмеялся, и по телу моментально разлилась волна приятного тепла.

Подумать только, какими невероятными были эти люди. Могли одним взглядом или объятием заглушить внутри любую, даже самую большую боль.

И в его руках, как в руках отца, я забыла о своей.

– Как же я рад видеть тебя! ― когда Кваху поставил меня, его улыбка стала ещё шире. ― Соскучилась по нам, я прав? Ведь по таким весельчакам невозможно не скучать!

Алита весело закатила глаза и легко пнула мужа локтем вбок.

Я рассмеялась.

Таким, как сегодня, я видела его впервые: слишком веселым, слишком добрым и слишком несерьезным.

– Не обращай внимания, дорогая, ― выступила его жена, ― у него сейчас период такой. С наступлением зимы наш Вождь из мудрого мужчины превращается в непоседливого ребенка.

– Вы замечательные, ― улыбнулась, ― и я действительно очень по вам скучала.

Вождь довольно улыбнулся, а затем прижал к себе жену и мимолетно, но со всей нежностью, поцеловал её в макушку.

– Но ведь не это привело тебя в резервацию, верно? ― проницательно спросил Кваху, заставляя спокойствие и беззаботность с лица мгновенно улетучиться. ― Тебе что―то понадобилось? Мы можем чем―нибудь помочь?

– Да, я… ― запнулась, но взяла себя в руки, ― ищу вашего сына.

Брови на лице Вождя слегка сошлись, словно он задумался.

Теперь и он больше не смеялся.

– Но Чавеио здесь нет. Он ушел.

– Ушел?

– Да. Покинул деревню ещё до рассвета.

– Так значит он был с вами?

Вождь кивнул. Казалось, я должна была утешать себя тем, что избежала с Ним встречи, но то, что сейчас чувствовала, вряд ли можно было назвать радостью.

– А куда он ушел?

– Навстречу с Духом. В Большой Путь.

– Большой путь? ― перевела глаза с Кваху на Алиту, а затем наоборот.

– Найти себя, ― ответил Вождь, и всё остальное стало понятно без лишних слов.

Я не знала всех традиций и обычаев племени и впервые слышала о Большом Пути, но очень хорошо понимала, что происходит с человеком, который пытается отыскать и вернуть свою Душу. Как это сделать и сколько времени на это нужно? Ответа на эти вопросы никто не знал. Для каждого существовал свой способ и срок.

– Может, останешься? ― прерывая молчание, предложила Алита. Одной рукой она мягко сжала мою ладонь, а другой ― провела по растрепанным волосам. ― Мы собираем последний урожай и скоро будем отмечать приход сезона зимы. Будут песни и танцы. Ты смогла бы немного отвлечься и повеселиться.

У меня мгновенно защемило в груди. Если бы они только знали, как сильно мне хотелось остаться и никуда не уезжать. Вновь почувствовать их тепло и поддержку… ощутить себя живой.

– Я хотела бы остаться, но у меня получилось вырваться всего на несколько часов. Дома очень много работы, ― сжала руку Алиты в ответ.

Женщина в благословении коснулась моего лица и понимающе кивнула. Именно понимающе. Словно видела истинную причину моего отказа.

– Здесь тоже твой дом. И ты должна обещать, что обязательно приедешь! ― Кваху вновь крепко обнял меня, со всей теплотой прижав к своей широкой груди. ― Мы закатим такой праздник, что даю тебе слово Вождя ― ты уже никогда отсюда не уедешь!

Я не смогла не улыбнуться. Конечно же, я дала обещание, но при этом с трудом сдержала внутри слезы. Просто понимала, что скорее всего вижу этих замечательных людей в последний раз, но переступить порог поселения… позволить воспоминаниям вновь захлестнуть меня ― нет, это было бы слишком больно. Слишком тяжело.

Наверное, те эмоции и чувства, с которыми я уходила от деревни всё дальше, невозможно было не уловить. И во взгляде, и словах, и даже в походке.

Я чувствовала, что уезжаю ни с чем.

И только с этими мыслями медленно, как―то обреченно брела к вертолету.

Могла ли я вернуться обратно без Него?

С одной стороны ― да, ведь главное, что он был жив и здоров, и эта новость не сможет не успокоить Элейн, но с другой… с другой я ощущала, как какая―то невидимая сила тянула меня к Нему. Но почему? И, главное, куда? Ведь прерия такая огромная!

Заслышав сзади шорох, напряглась, а затем почувствовала, как что―то слабо, но смело потащило её к низу. Обернулась. Самый маленький и самый любопытный парнишка сиу, которым в прошлый раз я никак не могла налюбоваться, осторожно дергал меня за одежду.

– Монгво? ― присела на корточки и с нежностью посмотрела на мальчика. ― Что ты здесь делаешь?

– Это тебе, ― прошептал, вручая кусок смятой бумаги. ― Важный секрет.

Я не сразу поняла, что это и от кого, но, когда развернула листочек, ощутила, как сердце заколотилось сильнее.

«Северная Скала.

Вода подскажет путь».

Алита. Не было никаких сомнений ― это она послала Монгво с сообщением.

– Ты знаешь, где находится Северная Скала? ― тихо спросила, и мальчик тут же кивнул, указывая в нужном направлении.

Ощутила, как маленькие ручки обнимают меня за шею.

– Сверкающая звезда сказала, что будет молиться за тебя Великому Духу, ― тихо произнес маленький индеец. ― Она надеется, что твои глаза больше не будут плакать, как сегодня. И его глаза тоже.

Слова Монгво заставили замереть. К горлу подступил ком, а что сказать я просто не нашла. Поддавшись эмоциям, медленно прикрыла глаза и обняла мальчика в ответ.

Объятия ― самая эмоционально сильная форма близости: они способны, как разрушить, так и спасти, как вернуть жизнь, так и отнять её. Потому что, только обнимая, человек отдает другому всего себя и позволяет себе на мгновение стать слабым.

– Спасибо, ― прошептала, тепло поцеловав в лоб. ― Беги домой и береги себя.

– И ты, сестра, ― с серьезным выражением лица ответил Монгво, а затем побежал в сторону деревни.

На мгновение прикрыла глаза и, сжав в руках записку, выпрямилась.

Впервые посмотрела туда, куда указал Монгво.

Стоя на возвышенности, со смесью страха и растерянности смотрела на скалы.

Пройти к ним, насколько я поняла, можно было лишь двумя путями: опасным и менее опасным. Первая дорога вела через пустошь, а вторая ― вдоль горной реки.

«Вода подскажет путь».

Собиралась было сделать шаг, но остановилась.

Стоило ли идти туда одной? Точнее… не глупо ли было вновь подвергать свою жизнь опасности? Передо мной встал весьма странный выбор, над которым любая другая на моём месте даже бы и не задумалась: вернуться назад, сесть в вертолет и спокойно отправиться домой или пойти вперед ― испытать судьбу и последовать за Ним, не зная, куда, не зная, зачем и не представляя, что меня ждет.

Та рациональная, спокойная и рассудительная Эбигейл, которой я стала, несомненно выбрала бы первый вариант. Но та безумная, эмоциональная и рискованная девчонка, вновь задышавшая во мне сегодня ночью, не могла, а главное ― не хотела отступать назад. Она хотела найти Его. Вернуть домой. Выполнить обещание… ― ведь сказала подруге, что ни за что не вернется домой без Него, ― значит, не вернется.

Глубоко выдохнув, сделала шаг, а затем начала не спеша спускаться по пологому склону. Подул легкий ветерок. Я сильнее запахнула худи, не понимая, почему вдруг так задрожала, но решила отбросить лишние мысли.

Оставила лишь одну из них.

Ту, которая должна была заглушить громкий голос разума и помочь сумасшедшей девчонке в самом большом её безумии ― я обязательно справлюсь.

Или моё имя не Эбигейл Дэвис.

Выбрал самую опасную и тяжелую дорогу к Северной Скале просто потому, что я был не из тех, кто ищет легких путей. Уже несколько долгих часов шел горами и, признаться, очень сильно хотел пить, но спуска к реке пока ещё не было видно.

Конечно, я мог бы добраться до своей цели в два раза быстрее, если бы шел низом, но тогда смысла в дороге не было бы вовсе.

Для того, чтобы найти то, что я искал, мне нужно было пройти через трудности.

Как писал Вербер: «все препятствия, однажды преодоленные, нам уже не страшны», вот почему я пытался пройти их все ― чтобы не осталось ничего, что могло бы заставить меня бояться. Быть слабым.

С завидной легкостью перышка и грацией самого настоящего тигра в два счета пересек горный провал и продолжил идти так, словно большой разлом позади оказался обыкновенной трещинкой. Всё потому, что это было не самым страшным препятствием на пути. И я прекрасно об этом знал.

Ветер становился сильнее, а наполовину затуманенное солнце клонилось к востоку ― скоро погода переменится и очень сильно.

Глянув вниз, заметил отступ, который мог послужить неплохим спуском. Немного крутой и не совсем безопасный, но лучше будет сойти к реке именно сейчас и постараться найти место, где можно будет укрыться ― буря, для появления у которой были все признаки, не заставит себя ждать.

Крепче завязав куртку на бедрах, начал медленно спускаться вниз.

От реки пахло горной свежестью и веяло легкой прохладой.