Как в фильме

Кто же знал, что эта беседа будет так скоро.

По сложившейся традиции мы с подругами поехали играть в настольные игры, поэтому меня было легко отследить по сторис из кафе. Отслеживал ли он – не знаю. Но через полчаса он пришел играть. И, как мне показалось, зашёл он с какой-то девчонкой. Моего типажа: милая, невысокая.

Я не понимаю, как сдержать свою ярость. Села рядом с ней за игру, улыбаюсь, и смотрю на него, а во взгляде моём читается: «Ты что, совсем того? Как ты мог!».

Не реагирует. Я встала и тихо покинула заведение: села на байк и под собственные слёзы доехала домой. Негодую, плачу. Больно.

– Крис, ты куда уехала? – пишут девчонки в нашем чатике.

– Да Мистер Х приехал с бабой какой-то!

– Во-первых, он приехал один, а ты себе уже напридумывала. Вот он сидит на пляже с пацанами. А во-вторых, вам бы реально уже сесть и поговорить, а то устроили тут драму.

– Киньте точку. Я еду.

Холодно, ветер, я плачу и веду байк. А руки трясутся от волнения перед разговором. Мерзкое предчувствие. Эти 20 минут вождения казались максимально долгими и мучительными. Слёзы и темнота застилают глаза, даже в очках тяжело концентрироваться.

Какая-то не стройная мадам за столом самоуверенно по какой-то там астрологии рассказывала Мистеру Х его характеристику.

– …и языком хорошо владеешь.

– Подтверждаю! – говорю я, неожиданно сев за стол – Языком он очень хорошо владеет!

Всеобщий смех, его смущение. Разрядила обстановку, короче.

Ребята пошли плавать голыми в океан (да, вот такие у нас тут развлечения), а я ковырялась в телефоне. Мистер Х прогуливался где-то по побережью с тем самым другом-пикапером. И никто из нас не проявлял желания начать этот разговор. Или каждый боялся.

Время два ночи, все уже сели на байки, чтобы разъехаться по домам. А он все ещё молчит. Я попрощалась, надела шлем и отправилась домой.

Он догоняет:

– Поговорим? – подстроился он под мою скорость рядом.

– Давай.

Мы остановились у обочины под фонарём. Я до сих пор каждый раз узнаю этот фонарь, спустя год я стала жить в доме возле него. Сзади шумел океан. Будто картина из кинофильма. Вот в этот момент жизни нужен был видеооператор и сопереживающие зрители со слезами на глазах.

– Ну ты же понимаешь, я только развелся, у меня нет денег, я ничего не могу тебе дать. А ты просишь меня быть мужчиной. Да мне себя то кормить нечем…

– Я знаю, я понимаю, – а сама стою вся в мурашках.

– Что, малая, влюбилась? – пытается свести всю грусть на шутку.

– Да какая уже разница… – по щекам текут слёзы, а океанический бриз моментально сушит их.

– Я пока не готов строить что-то большое. Не готов быть ответственным. Мне надо найти какой-то бизнес. И только потом думать об отношениях и создании семьи. Я не хочу тебя ранить.

– Ну да, лучше рано разойтись, чем поздно. Мне правда нужен Мужчина, а никак не мальчик. Не хочу никого растить и воспитывать… Хочу сама быть под заботой… – убеждаю я скорее всего себя.

– А я не могу сейчас тебе этого дать…

Прижалась к нему, напоследок вдыхая его аромат. Я плакала. Горько.

– Езжай ты первая, – говорит Мистер Х

Я воткнула наушник, где играла одна из нежных песен МОТа. Надела шлем. Села на скутер. Завела его. Обернулась вслед. Он смотрит. Газ.

И вот я еду по ночному Бали совсем одна, слёзы душат, я не сдерживаю эмоций и скулю во всеуслышанье, да и безумная тяжесть на душе. Кричу.

Дороги пустые. А я думаю, а как жить с этой болью дальше. Пару дней я не выходила из дома и заливала опухшую рожу нытьём. Постоянная доставка еда и просмотр сериалов прерывались на очередное «поплакать».

Тут можно было бы закрыть эту главу, но нам придётся открыть её в то время, когда никто не ожидает.

А что наша жизнь?

Я оказалась на финансовом дне, пасиба взрослым дядям с их политической игрой. Инстаграм перестал функционировать в России, а значит, мои клиентам я больше не нужна… Вывести оставшиеся деньги с русской карты я не могу, а в кармане у меня лишь десять тысяч рупий, которых хватит на пару бананов. Это называется «обнулиться» и начать жизнь сначала.

«Я там оставляла 4000 дирхам, можешь взять их, а мне отправить сюда через друга? Мои карты не работают» – пишу я бывшему, с которым кое-как мы продолжали общение.

«Ну кинь реквизиты»

Кидаю. Тишина. Два дня тишины. Я в долгах.

«Ну что?»

«Мне некомфортно кидать деньги какому-то из твоих парней!»

«Ты что, издеваешься? Это мой друг. Он единственный, у кого из знакомых уже есть местная карта. Мне кушать нечего! Я не твои деньги прошу, а свои!»

Да. Мой всегда щедрый и заботливый бывший просто меня продинамил. Но, спасибо, Карма – когда он был в Тайланде, автомат «съел» его карточку, оставив его без денег. И он также просил семью отправить деньги какими-то способами.

– Милая, ты можешь пожить у нас, сколько тебе надо. У нас к вилле прилагается гостевой дом. Муж будет не против, – предложила тогда ещё малознакомая мне девчонка с танцев – Римма. Домик был большим, с панорамными окнами, шикарной ванной и огромной гардеробной. Я в восторге! Ещё и уборщица раз в неделю прилагалась! И это бесплатно? По доброте душевной?!

Вот так и начинается дружба! И эксперименты…

Абсолютно против пропаганды любых сознание меняющих средств.

Я искала варианты отвлечься от воспоминаний о Мистере Х, и одним из способов оказались грибы. Римма, Света и Лика и я арендовали виллу для нашего эксперимента посреди рисовых полей, ведь всеобщее собрание отчаянных решило, что так атмосфернее. В итоге почти два часа за рулём байка без очков (зрение ни к черту) вывели меня из себя. Жопу отсидела, перенервничала на дороге, пару раз чуть не попала в аварию, виллу найти не получается. Ещё Лика со Светой решили опоздать… Я все ещё не люблю непунктуальность.

После небольшого выяснения отношений мы-таки решились приступить: апельсиновый сок мы замиксовали в блендере с настоящими свежими сырыми гри*ами. Полагается, что сок заглушит их отвратительный вкус. Откуда взяли? Их нам отправили курьером.

Да простит меня мама за такие эксперименты. Жижа получилась мерзкого болотного цвета.

– Поехали! – мы чокнулись пластиковыми стаканчиками фреша.

Меня накрывал смех уже после пятого глотка. Безумный истерический смех без повода. Из глаз прыснули слёзы, а живот и щёки уже побаливали от хохота. Остальные наблюдают с недоумением.

– А, ну вот, Крис будет тем чуваком, который через смех входит, – говорит Римма, которая была чуть более опытной в этом плане, – Вау, посмотрите!

Смотрим с Леной… пустая белая стена.

– И? Не понимаю.

– Да там целый мир! Там такое… ААААА, – визжит она восторженно, – Света, иди сюда!

А Света уже минут пять бродила по саду, рассматривая каждый лист.

– Свет, иди сюда! Скажи, ты это видишь? – Римма позвала её. Они сели на пол напротив стены и наслаждались цветными картинками своего воображения.

– Да там… шедевр!

– Ладно, я пока музыку послушаю полежу, – решила я, что меня «не берёт», потому что кроме хохота я ничего не почувствовала.

– Да какая музыка, ты гонишь. Там скоро у тебя своя музыка будет, – предупредила Римма.

Зачем вообще люди употребляют «эти штуки». Начнём с того, что да, это отравление организма. В зависимости от масштаба можно испытать разные состояния: от лёгкого опьянения до конкретной отключки. Безопасно? Нет. Потому что измененное состояние может подтолкнуть людей на разные поступки, например, выпрыгнуть из окна. А изменившиеся тактильные ощущения могут подать в мозг информацию, что порезать себя ножом – это приятно. А если рядом ещё и нет контролирующего человека «ситтера», то каждый в своем состоянии непонятно, на что способен. Ведь всех накрывает по-разному. Не рекомендую!

А мы как раз никого трезвого с собой не взяли, решив, что из виллы мы не выйдем. Так что «мы в безопасности». Эммм… нет.

Света легла над муравейником. Оказалось, «если час наблюдать за муравьями, то можно увидеть сплочённую команду. У каждого своя роль, своя миссия. У них протоптаны дорожки, а в каждом движении есть смысл и закономерность».

Римма осталась на кухне наблюдать за белыми стенами и оттуда бормочет:

– А ведь всего две минуты прошло!

Мы с Леной легли на лежаки у бассейна. Закрыла глаза, солнышко так приятно греет. И вдруг вижу, что я нахожусь будто внутри ананаса – дома Спанч Боба. Потолок в виде то ли ромбов, то ли треугольников, и каждый из них вибрирует в такт музыке и светится яркими неоновыми цветами. Никогда таких красок не видела.

Открываю глаза – ничего. Закрываю – опять дом Спанч Боба.

«Забавно», – думаю я и открываю глаза, чтобы передохнуть от видений. А передо мной – слон. СЛОН! Белый, большой, СТОИТ.

«Забавно», – говорю уже вслух и достаю наушники, они мне явно не понадобятся.

Лена медитирует, я глотаю оставшееся «смузи» и направляюсь к Римме на кухню делиться ощущениями.

Каждый мой шаг был каким-то неловким, ненастоящим. Смотрю на Римму, а вместо лица у неё цифры. Какой-то код. Я смеюсь. Она пялится на меня и тоже «укатывается».

– Смотри, всего две минуты прошло, – тычет циферблатом она мне.

Голову клонит вниз, я опускаюсь лицом в пакет на столе. А там… Боже мой! Калейдоскоп из мультяшных мышей. Белые на цветном ярком фоне. И вот всё крутится, мелькает. Уже страшно, но всё ещё забавно.

Беру телефон в руки, а там чёрный экран и красная круглая кнопка посредине. Что это…

– Ты это видишь? Почему я ничего не могу сделать…

– Я вижу чёрный экран и красную кнопку, – говорит она.

– Так, ну накрыло нас одинаково, короче.

– А прикинь, всего две минуты прошло, – Римма снова смотрит на часы.

– Хорошо, я пойду слона поищу, – медленно дохожу до угла. А, это была всего лишь плесень! Эх, везде разочарование.

Я опустилась на прохладный кафель у бассейна, а внутри дикий страх воды. «А если я сейчас в него упаду и захлебнусь? Боже мой, надо от него уйти подальше, страшно. Вода – это опасно.»

В общем, один из эффектов данного «волшебства» – это поднятие всех страхов и обид из недр сознания. Я помогла себе подняться и поплелась в комнату. А половины комнаты будто не существует – напоминает непрогрузившиеся текстуры компьютерной игры.

А ещё хочется писать, не ясно – по-настоящему или нет. Но лучше сходить.

Пока я минут десять добиралась до уборной в двух шагах, я пыталась понять, куда же пропала спальня. И вот сижу я на унитазе и вижу, что писаю посреди торгового центра. Где-то между полками с рисом и приправами. И что с этим вот делать? Ничего. Тело совсем обмякло. Сижу дальше.

Натянула купальник и еле-еле подошла к зеркалу: «Я это или не я? А какая наощупь вода мягкая… а полотенце, что облако! Муравей. Куда он идет? По делам? А какие у него дела?». Я склонила голову над полотенцем, наблюдая за жизнью букашки.

– Крис, а ты настоящая? – мы с Риммой лежим на кровати, темно.

– Римма, я не знаю. А ты?

Мы вроде бы рядом, но… нас не существует. И с открытыми, и с закрытыми глазами видения всё те же – темнота и цветные змеи.

Я больше не вижу комнату, не могу двигаться. Меня не существует. Одной рукой я стучу по изголовью. Мне так хочется знать, что этот материальный мир существует. Что он материален. Слышу стук, будто издалека. Но я проваливаюсь глубже.

Если ад существует, то он похож на это состояние. Меня больше нет. Это страшно, но я не существую. Так хочется остановить видения, но не могу. Хожу по кругу. Когда же это закончится?! Я больше не могу. Темно. Я не могу двигаться. Тело не принадлежит мне. Его больше нет. Есть только кусок энергии.

– Всё будет хорошо. Всё будет хорошо, – я повторяю каждую минуту, пытаясь успокоить себя.

– Крис, ты живая? – Я слышу голос подруги будто очень далеко. Наверное, так нас слышат люди в коме.

– Я не знаю, а ты?

– Я не знаю…

– Это закончится?

– Надеюсь…

– У тебя такое было когда-то?

– Нет…

И мы, два безжизненных тела, ещё лежали несколько часов.

«Отче наш, ежи еси на небеси. Да святится имя Твоё, да прибудет царствие Твоё…», – читаю про себя молитву и открываю глаза. Я лежу на холодном полу у порога комнаты. Но всё ещё не понимаю, что такое комната, и как она выглядит.

– Крис, а попробуй включить свет…

– Свет? – ползу по стене и на автомате нажимаю выключатель.

Свет озарил комнату.

– Смотри, стало светло. Это комната. Если она существует, значит, мы тоже…

Медленно мы перебрались в гостиную к девочкам. Я помню, что волновалась за них, вдруг упадут в бассейн и не смогут выбраться из-за помутневшего сознания. Но все живы. Света в слезах:

– Я пережила свою смерть. Очень страшно. Я всё прочувствовала.

– А я поймала полную гармонию и спокойствие, – хвалится Лена.

– Конечно, ты же поела перед этим. У тебя не такая дозировка в итоге, – буркнула я, осязая на каком-то уровне наше с ней взаимное отвращение.

– Ой, а что это ты без матов, как обычно, – ответила Лена с агрессией. Я решила не отвечать на провокацию, чтобы мы потом не пожалели о разрушенной дружбе.

– Девочки, я хочу домой, к семье, – Римма взяла телефон и попросила мужа заказать такси, потому что в таком состоянии вести байк было бы безумством.

– А я хочу позвонить маме, она так мне сейчас нужна, – ушла Света с телефоном. Так и проговорила она с мамой полночи. Круто, когда такие доверительные отношения между родителями и детьми.

Мы разошлись по комнатам, Римма уехала к любимой семье. А последствия «волшебства» не заставили себя ждать. Я задыхалась в рыданиях, потому что все страхи и обиды выплыли из подсознания наружу. Например, почему у меня не было отцовской любви? Неужели я её не достойна? Почему мама не вставала на мою сторону, когда обижал отец? То, есть она меня предала? Что тогда я могу ожидать от других людей. Например, парней. Как в этот момент хочется объятий, поддержки. Чтобы Мистер Х аккуратно смахивал со щёк слёзы. А ещё, чтобы он убеждал в том, что всё будет хорошо. У меня, у нас. Но Его нет. Надо принять факт потери. И ладно, если бы он умер, не было бы соблазна ему написать… а бывший? Почему он не женился на мне? Травма отвергнутого.

Чувствую скорость, вижу мелькающую дорогу и тотчас слышу пронзительный удар. Понимаю, что я врезалась в другой байк, и это конец. Темнеет в глаза.

Я с криком подорвалась на кровати от этого кошмара. Страхи продолжали появляться передо мной всю ночь.

Наутро мы встретились с девочками на кухне, поделились пережитым и до конца не верили, что это всё произошло с нами. У каждого свои инсайты после бэд трипа.

И вот истина, которую я тогда познала: мы все – просто сгусток энергии в пучине бесконечности. Времени не существует, нет прошлого, нет истории и законов. Нет ничего. Просто наш сгусток энергии проходит свой жизненный цикл. И вся наша жизнь – это лишь мгновение в пределах понимания целой Вселенной.

А наши проблемы? Да какая же это мелочь на фоне того, что мы можем жить!

На улице моросил дождь. В Убуде такое часто, поэтому я здесь не живу. Оказалось, что еще одно последствие «волшебства» – это нелюдимость. Так хотелось остаться наедине со своими мыслями, что я уехала одна. Затем заперлась у себя в домике (на вилле у Риммы), и пару дней удивлялась количеству появившихся прыщей. Кто же знал, что токсины от подобного отравления выходят таким образом.