До красивого беломраморного балкона оставалось несколько ступеней.

– Зачем?

– Побойся богов, запечатавших этот мир! Их правила…

– Вот не надо о богах, – прервала я говорившего, начиная заводиться, что придало мне сил еще на несколько шагов, – с одним я пью, двоим служу, а одна мечтала заполучить мою голову на Зимнее Солнцестояние. Боги меня не пугают. Озадачивают – трандец как, но не пугают.

– Одна ступенька, – грустно улыбнулось Абао, – нам пора прощаться, моя хрупкая Пестрая Бабочка. Ты и правда больше не испытываешь той ненависти к миру. Я больше не связано, я – свободно!

– Куда ты теперь?

– Куда угодно! Туда где тепло, светло и нет границ! Прости, я ничем не могу отблагодарить тебя, как подобает.

– Одна ступень еще, – этот страж был в переливающейся всеми цветами мантии, – и ее ты не сможешь перешагнуть, смертная. Эта ступень – страх! Это место не для людей! Что если ты сделаешь еще шаг и исчезнешь? Что если ты вернешься, и твой демон выпьет тебя? Или ты увидишь, как умирают все, кого ты любишь? Снова?

Я помолчала немного.

– Всем когда-то приходит срок, – проговорила я, облизнув губы и почти повиснув на перилах, – все, что я могу сделать, это провести все возможное время рядом с теми, кто мне дорог, не отравляя их жизнь ссорами, обидами и прочими глупостями. Эта мысль успокаивает меня, я делаю все, что могу, – тут мне снова вспомнилось, как Эрик впервые вернулся из мертвых, – а иногда даже больше, чем могу.

– Ты сама-то веришь в то, о чем говоришь?

Я немного подумала, перебарывая смертельную усталость. Храбриться больше сил не было.

– Да пошли вы все, – выдохнула я, – вера, правила, боги, судьба… Как же вы все задрали уже со своим пафосом. Душа! Геомантия! Я – человек. Я просто делаю то, что должна, и будь, что будет. Мне вообще что, слишком много надо? Я искала что ли силы? Или власти? Или пыталась переделать мир? Да мне нужно просто спокойно жить рядом с теми, кого я люблю, и защищать их, как умею. Это же трандец как мало! А все остальное делают такие, как вы! Великие, мать вашу, и возвышенные! Боюсь я? Да конечно, боюсь, я же человек! Но знаете, что? Страх – это хорошо, он заставляет меня действовать. И я пройду эту вашу мертвячью лестницу, даже если сдохну тут к мертвякам лысым!

– А если ангел прав? И ты вместо того, чтобы прожить свою жизнь, простой инструмент без свободы воли? – вкрадчиво поинтересовалось существо, пытаясь нащупать нужные струнки, но оно определенно опоздало.

– А знаешь что? – больше всего мне хотелось сейчас закурить и выдохнуть ему в лицо клуб дыма, да покрепче. – Нахрен рассуждения о свободе воли, ясно? Нахрен гребаную рефлексию! Я тупо хочу домой, и мне глубоко по барабану, почему именно я этого хочу.

Капюшон склонился ко мне так, что на секунду под ним можно было угадать призрачные черты нечеловеческого лица.

– Я скажу тебе твою судьбу. Она уже прописана и отмеряна. Если после этого те перешагнешь последнюю ступеньку – она сбудется.

– В Бездну судьбу, мы еще посмотрим, как все обернется.

– Не пройдет и года, до момента, когда твой огненный демон убьет тебя и выпьет твою душу. Перешагнешь сту…

– В. Жопу. Судьбу, – раздельно прошипела я во тьму капюшона, схватив его за грудки, и встряхнув их последних сил.

Страж кивнул и отступил, признавая наше право закончить путь. Я поставила стопу на последнюю ступеньку, ощущая только шум крови в ушах. Она чуть поддалась… Прогнулась под весом… но все же выдержала. Жребий брошен. Посмотрим, что это за судьба.

– Прощай, – улыбнулось Абао, обретшее потрясающую красоту, материальность, и теперь оно переливалось ярчайшими чистыми красками, – не могу выразить, как я благодарно тебе.

– …бу-бу-бу… не видит разницы между добром и злом! Концепции самой не понимает… бу-бу-бу…

Оно провело ладошкой по моей щеке.

– И, кажется, я немного перестаралось, когда мы познакомились, а я поделилось своими чувствами. Хотело, чтоб ты перестала бояться, но не рассчитало… интенсивности. Боюсь, я обострило все твои эмоции, Бабочка, не знаю, принесет тебе это радость или сведет с ума… Да, вот такой несуразный подарок.

– … пить с богами! …бу-бу-бу… смертные в этом мире окончательно рехнулись…

– Прощай, – я обняла его, – будь счастливо, куда бы ты там не направлялось.

– …куда смотрит Эрллийствр?

Я внезапно узнала это слово.

– Абао, а можешь мне сказать, что такое Эрллийствр?

– Охрана и кости реальности, отмершие ее клетки, не годные ни на что, кроме как составлять скелет. Закостеневшие правила, забывшие, что они когда-то были живыми. Но они удерживают вселенную в стабильном состоянии.

– Один из них сейчас у меня в глазу, – оторопело проговорила я.

– Я знаю.

– Скажи еще что-то? Почему он пришел сюда?

Существо помолчало немного.

– Например, они охраняют Договор. Если где-то возникает опасность столкновения Эмпиреев и Инферно, они приходят наблюдать. Ну, или если появляются такие, как я. Или истончается Завеса. Все, что может привести к появлению Парадокса.

– Чего-чего?

– Нарушение или конфликт правил, лежащих в основе существования этой реальности. Краткий миг, в который возможное и невозможное смешиваются. Шанс в мгновение изменить весь естественный ход вещей.

– Я не совсем понимаю… Знаешь, есть такое заклинание…

– … позволившее тебе сделать какого-то человека бессмертным, – закончило оно за меня, – да, это еще далеко не Парадокс, но нечто похожее, поэтому Эрллийствр и решили приглядывать за тобой. Извини. Мне уже пора.

Так, может, тому, «второму демону» нужно именно это? Парадокс?

– Абао! Еще секунду, пожалуйста, – я смотрела на него во все глаза, – почему – я? Почему это все случается со мной?

Оно помолчало немного.

– Аналогия весьма неточна, но… Лавина. Когда ты становишься ценна для одного, тут же это вызывает интерес у других. А дальше по нарастающей. Один демон кинул первый снежок, сделав из тебя ценность, с тех пор все так и пошло… Потом появился второй демон, а эта необычная ситуация заинтересовала одного бога, потом еще и еще… Понимаешь? А теперь сущности просто подтягиваются, чтобы посмотреть, из-за чего вокруг смертной собралась такая толпа? А ты удивляешь их своим безрассудным поведением и некоторым, я бы сказало, безумием, и они остаются посмотреть, чем дело кончится. Пока ты интересна – о тебе будут заботиться. Но берегись момента, когда ты не сможешь больше ничем удивлять зрителей… Или если перейдешь грань, определенную Эрллийствр.

Я кивнула, да, примерно так я себе все это и представляла: тоненькая дорожка, справа и слева от которой пропасть, а у меня глаза завязаны. Иди, Крис, добрый путь!

– Добрый путь, – успела проговорить я вслух, срываясь с вершины белой сверкающей башни вниз.

И холодные далекие звёзды принялись наперебой загадывать желания, когда я упала…

А когда открыла глаза, увидела, что нахожусь у подножия другой лестницы, темной и каменной, а Кейн держит меня на руках, прижимая к себе. Его ладони теплые и тяжелые. От него пахнет металлом, порохом и вином. И так приятно было его обнять, уткнувшись лицом в его шею. Двигаться не хотелось, только чтобы он поднял меня, отнес до ближайшей кровати и укутал в одеяло. И чтобы перестало так трясти. А потом еще связаться со своими. Все, погуляли, и хватит.

– Очнулась, – мрачно проговорил он, убирая челку с моего лица, – невероятно.

Тут же из-за его плеча показались две испачканные курносые физиономии, взлохмаченные, но вполне живые и, похоже, здоровые.

– Ты жива! – обрадовалась та, что помладше, смешно шмыгая носом. – Ты прогнала привидение!

– Давайте-ка выбираться, – предложил виконт, – а ты лежи ровно, не шевелись, тебя должен осмотреть целитель. И мистик. И боги знают кто еще! Маги как раз вроде должны с защитой разобраться.

– Ты никогда не задумывался, как мало мы вообще знаем о мире? – негромко спросила я у щеки папенькиного друга. – Даже наш мир – велик, а сколько их еще? Вселенная! А кроме явленных миров – планы, Инферно, Эмпиреи, Хаос, и это только то, что мы знаем, и это крошечная часть того, что есть. А есть еще какие-то Лестницы, Стражи, Кости Реальности, Абао, опять же… Так и начинаешь чувствовать себя песчинкой…

– Что с мэтрессой? – подала, наконец, голос старшая из сестер, поглядывая на меня с подозрением.

– С лестницы упала, головой ударилась, – буркнул виконт, открывая дверь из подвала, – все, чары сняты, можем выходить.

Маги, целители, мистики, ребята Кловера – вся эта толпа накинулась на нас, как только мы появились.

Два телепортиста открыли портал, пропуская десяток человек в здание конторы. Кейн уложил меня на диван прямо в кабинете генерала. Мэтр Соти принялся хлопотать, проверяя на какие-то чары, но его быстро выгнал мистик, совавший в руки чашку с отваром, и бормотавший молитву Маахве Милосердной. Генерал, впрочем, быстро выставил всех.

Он приставил к дивану два кресла, а потом самолично разлил по трем узким темным бокалам коньяк. Мужчины уселись рядом, мы молча чокнулись и выпили.

– Как у вас двоих ума хватило туда сунуться? – процедил мрачно акула. – Кто вам вообще позволил вмешиваться?!

– Генри, – устало покачал головой Кейн, – уймись, победителей не судят. Мы только что спасли твою задницу, да и весь этот город, похоже.

Генерал мрачно побарабанил пальцами по подлокотнику и передумал бушевать.

– Что там было? – спросил, наконец, Кловер. – Не под запись – что?

Я коротко глянула на виконта, и ледяные глаза сказали: «нет».

– Какое-то эфирное существо. Раньше я таких не встречала.

– Чиз назвал его «Абао»?

– Кажется, да. Я не знаю, как это переводится.

– Ты упокоила его?

– Н-нет, – подумав, покачала я головой, пока Кловер наливал еще по одной, – не совсем. Я потеряла магию несколько недель назад, и никого не могу упокоить. Я уговорила его уйти.

– Уговорила? – с непередаваемым сарказмом переспросил Кловер. – Хотя, да, это же ты. Не пообщаешься с тобой какое-то время и прям забываешь… Как это существо связано с Чизом?

– Потрошитель его кормил.

– Вот оно что, – протянул генерал, – значит, все убийства, это просто еда для какого-то монстра.

– Монстра больше нет.

– Нужно разобраться, что именно это было. Иначе нет гарантии повторения истории.

– Оно больше не вернется, – покачал головой Кейн, – такие, похоже, вообще появляются невероятно редко.

– А что этот демон нес про разрушение города? Это было реально?

– Да, – кивнула я, – похоже на то.

Глаза генерала превратились в две бойницы.

– Так как же ты смогла его «уговорить»?

Но больше акула меня не пугала. Сложно сказать, что вообще могло сейчас меня напугать.

– Чиз запер его внутри, а я просто помогла ему выйти, и оно ушло.

– Как?

– Что как?

– Ты потеряла магию, как ты смогла его освободить?

Кейн положил ладонь на плечо Кловеру.

– Защиту ставил демон, Генри, а это существо держали на грани истощения. Чтобы оно ушло, достаточно было разрушить пару инфернальных щитов и поделиться с Абао жизненной силой. Я сделал первое, а она – второе, – отмазал меня Кейн от продолжения допроса.

Генерал от усталости потер руками лицо и повелся.

– Твоя долбаная шпага? Опять?

– В этот раз она спасла жизни.

– А ты? – он уставился на меня. – Поделилась жизненными силами? А если бы ты умерла? Соти сказал, у тебя истощение! Ты вообще думаешь, что делаешь?

Я пожала плечами и протянула мужчине пустой бокал, тот заворчал что-то себе под нос, но не отказал в еще одной порции.

– Ладно, я понимаю, ты устала, последний вопрос: зачем демон держал его там? Если он хотел, чтобы тварь уничтожила город – зачем запирать? А если нет – зачем притаскивать его в Дайсар?

– Спросите у него, – покачала я головой, – я не знаю.

– Но он хотел видеть именно тебя? Значит, он знал, что ты справишься? Почему это опять – ты, Крис? И зачем устраивать этот спектакль с раздеванием?

– Я не могу всего рассказать. Гильдийская клятва, знаете ли.

– Говори, что можешь.

– Скажем так, Чиз поймал его, когда Абао случайно здесь появилось, сам изгнать не смог и запер, как умел. Он знал, что я пойму, что нужно сделать, чтобы оно ушло. Поэтому сначала попытался поговорить со мной в «Лейке», а уже сегодня потребовал, чтобы вы меня нашли. Чтобы завладеть сосудом полностью, демону нужны отрицательные эмоции, так что он заставил меня раздеться, чтобы и я, и наблюдатели впали в ярость, тогда ему хватило сил подавить человека, вылезти и сказать то, что он хотел. Я послушалась и пошла туда, дальше вы все уже знаете.

Кловер помолчал, только глаза его сделались похожими на две бойницы.

– Что именно ты сделала? Чего не мог сделать кто-то другой?

Виконт Дэрэт положил ладонь приятелю на плечо, останавливая новый виток импровизированного допроса.

– Все очень просто. Она пожалела его, Генри, и поэтому смогла помочь мирно уйти, вместо того, чтобы потерять разум от страха и напасть или убежать. Никто из нас не испытал бы подобного, особенно, если бы увидел… это. Мы с тобой давным давно разучились жалеть.

«И ведь ни слова неправды, – восхитился Шепот, – умолчаниями и обобщениями!»

Взгляд генерала потеплел, или он изобразил это. Боги, похоже, мне нужны новые неприятели, старым я начинаю нравится.

– Ты или очень смелая, или абсолютно безумная.

– Разница между безумием и смелостью измеряется только успехом, – пожал плечами виконт, – и тут тебе жаловаться не на что.

– Такое может повториться?

– Не думаю.

– Только вот демону еще кое на что силы нужны были. Он смог уйти, осталась рехнувшаяся оболочка, когда-то бывшая человеком

– О как. Я поняла.

Кейн отставил свой и мой бокалы на стол генерала.

– Нам бы тоже неплохо махнуть домой. Ночь на исходе, Крис нужно отдыхать.

– Хорошо, да. Зайди ко мне как-нибудь, когда будет время. Не официально. Расскажи поподробнее, то, что сможешь, разумеется.

– Ладно.

– Куда вас доставить?

– Спасибо, – покачал головой Кейн, – мы уйдем свитком.

– Как знаешь.

– Пока, акуленыш.

– Да иди ты!

– Обедать заезжай как-нибудь.

– Ладно, через неделю, как только все тут утрясется.

Кейн не позволил мне встать, вместо этого снова поднял на руки, укутав пледом. Мы вышли на улицу, навстречу сизым предрассветным сумеркам. С небес моросил теплый весенний дождик, а легкий ветерок приятно освежал лицо.

– Ты сможешь открыть портал?

– Да, конечно, куда?

– А куда ты хочешь?

– К тебе, можно?

– Конечно, детка. Только найдем подворотню потемнее.

Я хихикнула, уткнувшись лицом ему в вырез рубахи.

– Прекрати сопеть мне в шею.

– М-м-м?

– Это щекотно, да, в конце-то концов!

Мы свернули за угол и прошли несколько метров, когда перед нами выросла темная фигура. Мужчина был грузен, и, похоже, в стельку пьян. Шел он, по крайней мере, держась за стену. Но когда он поднял голову, на его лице, бледном, как молоко, зияли черные провалы нечеловеческих глаз.

– Рад, что ты справилась, – хрипло прокаркало существо, с трудом пытающееся удержаться во временном, совершенно не подходящем ему сосуде.

– Да уж, – фыркнула я, – и со мной все в порядке, спасибо, что спросил.

Потрошитель расхохотался, разевая полную клыков пасть.

– Ты забавна. В оплату я скажу тебе кое-что. Я не думал, что ты справишься, так что я позвал своего Хозяина. Он вот-вот придет, и он – высший. Держись от него подальше, он натура весьма увлекающаяся и не сможет удержаться, если встретит тебя. Не смотря на, – он похлопал ладонью по груди, пародируя мой собственный жест, – все это.

– Я учту.

– Пронзающие не воюют сейчас с Багровым Пламенем, не провоцируй его, если вы встретитесь.

– Спасибо за предупреждение.

– Удачи… – лицо трупа почернело, и из раскрывшихся язв сочилась черная густая жижа с отвратительным запахом.

– И тебе, – машинально ответила я, неотрывно глядя, как желтоватой пеной вытекают глаза.

Совершенно невозмутимый Кейн позволил нам закончить эту беседу, не вмешиваясь и никак не комментируя, пока сосуд не исчерпал себя и не осел опустевший на землю сломанной куклой. Перед нами было только тело, прах, гость ушел. Та и боги с ним, хватит с меня на сегодня.

Я открыла портал, и мы оказались в поместье виконта. Скоро мы снова сидели на его веранде, я куталась в теплый плед и выстукивала зубами джигу, а он обнимал меня, чуть поглаживая по плечу. Я слегка ушиблась, когда падала с лестницы, содрала кожу на локте и никак не могла прийти в себя.

– Знаешь, – проговорил виконт, – а ведь, похоже, ты меня спасла сегодня. Оно вполне могло меня убить.

– Д-да лад-дно, – попыталась я отмахнуться, меня снова колотило, как лист ивы на сильном ветру.

– Абао, это – легенда. Единицы могли создать нечто подобное. Оказывается, ты очень сильна.

Я покачала головой, не соглашаясь.

– Д-дело не в силе. Абао, эт-то отчаяние в степени безумия. Я всего лишь очень эмоциональная. Вп-прочем, говорят, как и все эльфы моего возраста.

– Тебя все еще трясет.

– Похоже на то.

– Ничего, детка, все уже кончилось. Все будет хорошо. Ты мне веришь?

– Верю, – кивнула я, устраиваясь у него на руках поуютнее, – знаешь, Абао… Ему из-за меня было очень плохо. Поэтому я не испугалась. Кто знает…

– Что?

Я уставилась на золотившую небо кромку рассвета.

– Может, когда-нибудь кто-то так же пожалеет и меня, – повторила я вторую свою любимую мантру, повернув к Кейну лицо.

Виконт смотрел на меня долгим непонятным взглядом, не то мрачным, не то сожалеющим, а потом отвел глаза и сменил тему.

– Чтобы внести ясность. Запомни, это был призрак. Никаких костей мира, и прочей ерунды. Никто не должен знать.

– Так ты теперь понимаешь? – улыбнулась я мужчине. – Понимаешь, почему я скрываюсь от того же Кловера? Не на все глава конторы будет смотреть сквозь пальцы.

– Эта тварь могла уничтожить мир. Тут речь уже не об артефактах или техномагии.

Оставалось только кивнуть.

– Часто с тобой такое?

– По-сто-ян-но.

– И тебе не страшно?

Выпитый недавно коньяк сотворил со мной маленькое чудо.

– Кто из нас планирует жить вечно, а? А закатывать истерики от страха – недостойно и неподобающе. Так что я просто постараюсь пройти свою жизнь так, чтобы в конце ни о чем не жалеть. Помнишь, ты вчера спросил, что я собираюсь делать дальше? Я вернусь к своим, буду заботиться о них по мере сил и не позволю моей команде распасться. А еще возьму себя в руки и приведу в порядок свою жизнь. Хрен с ними с этими потерянными чарами, у меня еще есть жреческие силы, алхимия и телепорт, как минимум. И больше я не буду ни от чего убегать. Знаешь, ведь вокруг еще столько всего, чего я не видела. Горизонт, – я протянула руку, повторяя давний жест Эрика и будто бы пытаясь сгрести в горсть гаснущие в утреннем небе звезды, – горизонт манит всегда.

Во взгляде Кейна снова мелькнуло то самое непонятное сожаление. Полагаю, теперь и он считал меня безумной.

– А что на счет демона?

– Поживем, увидим, – легкомысленно отмахнулась я, поняв без уточнений, о ком он говорит.

– Хочу, чтобы ты знала одну вещь, – усмехнулся он, – когда ты погибнешь, я действительно буду сожалеть.

Я рассмеялась, обняв его за шею, и прижалась носом к его щеке.

– Может, еще коньяка, а? Это был совершенно безумный день.