Цитаты из книги «Бамбочада»

«Ну, что ж, давайте чай пить».

Николай ставил самовар, а Федя сидел в единственном кресле, курил и раскладывал гран-пасьянс.

– Еще рюмочку? – предложил Евгений.

От выпитого вина всем было тепло, впереди была целая ночь.

Евгений вошел с графином и рюмками. Керепетин появился, вслед за ним появились еще юноши. Поздно ночью разложил Василий Васильевич карточки своей дочери на отдельном столике и стал объяснять каждую фотографию. Он считал своей обязанностью продолжить жизнь своей дочери.

Сейчас будет готова чудесная… я уж не знаю что, – сказала она, – посидите, Василий Васильевич, а я вам отыщу письмо Вареньки ко мне.

Евгений незаметно ушел на кухню хлопотать.

ит ypocras – Евгений не мог найти ни в одном словаре, но подозревал, что это – нечто душистое.

Евгения привлекали фигуры, имевшие душу более занимательную, чем великую, вроде Людовика XI; фигуры феодальных злодеев, вроде Жюль де Рэца, и радостный, жестокий и цинический XVI век. Пока невеста переводила, жених то перелистывал пожелтевшую хронику, то рассматривал портрет Людовика XI, то читал о въезде короля в город Париж через ворота Сен-Дени, как для встречи короля люди, и дикие люди, сражались, как три прекрасные девушки изображали сирен, совершенно обнаженные, и пели мотеты и бержереты, и рядом с ними играло множество инструментов. И как для того, чтобы могли прохладиться входившие в город, было устроено так, что различные трубки фонтана выбрасывали молоко, вино и ypocras.

Сварила рис. Влила виноградного вина, прибавила мелко изрубленной цитронной корки, соли, сахару, толченой корицы, сливочного масла. Немного поварила. Подправила яичными желтками.Дала попробовать Евгению. Евгений остался доволен.Принялась готовить второе – макароны.После обеда невеста с заплаканными глазами стала мыть тарелки, перетирать рюмки.Евгений под влиянием Торопуло увлекался кулинарией. Он выдумывал соусы. Он сердился, когда Ларенька морщилась; он считал, что кулинария может унизить его только в глазах дураков. – Ты ничего не понимаешь, Лариса, – говорил он.