* * *

Еще один весьма экзотический, он же пока последний больничный опыт пришелся на Таиланд, уже в начале этого тысячелетия. В трехнедельной деловой поездке неожиданно «прорезалось окно», и я решил провести несколько дней на чудесном острове Самуи. Вечером второго дня мою, достаточно поджарую фигуру не смог объехать «в дымину обдолбанный» крупный немец на арендованном мотоцикле. Он врезался в меня на узкой улочке, когда я мирно переходил дорогу у гостиницы. К счастью, скорость транспортного средства не тяготела к космической, и я сначала просто плюхнулся на «пятую точку». Но, не совладав с инерцией, тяжеловес и обхватившая его увесистая подружка завалились на меня вместе с «железным конем». И затылок резким движением проверил асфальтовое покрытие на прочность.

Сознания, как обычно, не терял, но поимел изрядную рваную рану на голове и, что особенно обидно, напрочь продранные пониже спины армейские шорты. Срочно вызванная администрацией отеля «Скорая» стремглав примчала меня в отделение «Швейцарско – Тайского» Госпиталя, где тайские медсестрички немедленно обработали рану, наложили три шва и укололи в мягкое место. Серьезный европейского вида доктор выдал горсть разноцветных таблеток, отчего на душе и в организме стало легко и весело. По возвращении в гостинице меня встретил орденоносный полнеющий офицер местной полиции в лопающейся по швам форме и поинтересовался, имею ли я материальные и моральные претензии к задержанным нарушителям порядка. К ответу я готов не был, седативная лекарственная составляющая начала оказывать усыпляющее действие.

На следующий день присланный порученец на мотоцикле подбросил меня в Центральное Отделение Полиции острова. Старший инспектор королевской полиции, имевший еще более импозантный вид, чем приезжавший накануне, сразу по-деловому разъяснил ситуацию: преступники, совершившие наезд, употребляли наркотические средства, поэтому им грозит серьезное наказание. Период до суда они проведут в тюрьме. Если я намерен вчинить иск за понесенный ущерб – необходимо подать заявление и заполнить специальные бланки, которые он заранее подготовил. Для положительного решения вопроса потерпевший, то бишь я, должен лично присутствовать в суде. Когда состоится заседание, офицер точно сказать не может, но в течение месяца точно: слишком много других дел.

Отдых заканчивался, и через пару суток предстояло возвращение в Бангкок. Претензий я не предъявил и убыл на перевязку. Снимать швы можно было только через четыре дня, и я получил направление в Бангкокское отделение Госпиталя. Столичный «Швейцарско-Тайский» меня потряс – ультрасовременное высотное здание стекло/бетон, улыбчивый квалифицированный персонал, никаких очередей. Симпатичная медсестра, осуществив надлежащие манипуляции, закрепила мне на выбритой части головы специальную белую шапочку – повязку, пропитанную заживляющим антибактериальным гелем, и велела не снимать трое суток. Как следствие, на официальную деловую встречу я явился в строгом цивильном костюме и, в прикрывающей «ермолку», одетой задом наперед бейсболке, чем очень повеселил прочих участников переговоров.

Уже в Москве хирург ведомственной поликлиники, высоко оценив «достижения швейцарско-тайской медицины», порадовал, что «зажило как на собаке», но посоветовал в ближайший период стричься не слишком коротко, дабы не травмировать новую, нежную кожицу на затянувшейся ране.

Искренне надеюсь, что в дальнейшем «минует меня чаша сия», и более набираться больничных премудростей не придется.

Домашнее «вино» соседа Борьки

«Все знают, болит от вина голова,

Опять же, с ево произносишь слова.

Хоть горькой напиток, а мы ево пьём,

И вроде приятность какая-то в ём».

Из фильма «На подмостках сцены» 1956 г.

Недавний рассказ старинного приятеля о сослуживце, активно занявшимся самогоноварением после выхода на заслуженную пенсию, выдернул из памяти совершенно забытый эпизод на ту же занимательно – актуальную тему.

* * *

В старших классах школы я впервые попробовал алкоголь, и он мне совсем не понравился. Пиву я предпочитал квас, а водка не приживалась – здоровый спортивный организм немедленно отторгал чужеродный продукт. В магазине «Диета» на Автозаводской, практически напротив школы, в отделе «Кулинария» продавалось «Южное Красное Крепкое», худо-бедно усваивающееся винное изделие. С девятого класса именно его я и употреблял вместе с одноклассниками «для храбрости» перед походом на школьные вечера, где на танцах робко осуществлялись первые тактильные контакты с симпатичными однокашницами под мелодии и ритмы местных «электронных паразитов».

Институтские годы прошли под знаком пива и разноцветных крепких напитков, типа «Имбирной горькой настойки» и «Горного дубняка», а уже к выпускным экзаменам и диплому я окончательно распробовал водку и сделал выбор на будущее.

Винно-водочный отдел «Гастронома» размещался в нашем доме, и мои регулярные посещения не остались незамеченными бессменной продавщицей, веселушкой Галей. Ввиду чисто платонической симпатии она регулярно отпускала мне из-под прилавка неприличный в достойном обществе «сучок» за 3,62, даже когда я ее об этом не просил. Эта благосклонность периодически ставила меня в неловкое положение. Особенно, при торжественных оказиях, приводя на память анекдот: «Вам пить, а мне на стол ставить!».

* * *

Сосед Борис, проживавший этажом ниже в нашей «сталинской» семиэтажке, на всю округу славился борьбой за чистоту двора, которая регулярно принимала форму отчаянных «товарищеских недоразумений». Парень Борька был крепкий, состоял в сборной Москвы по гребле, поэтому мышцы плечевого пояса и непомерной длины «грабли» имел развитые чрезвычайно. Возвращаясь со службы, я неоднократно заставал его бьющимся с превосходящим числом противника у дверей родного дома. Как уже упоминалось – с фасада здания располагался винный отдел, и любители «на троих», естественно, осуществляли распитие на ближайших дворовых лавочках, аккурат напротив входа в подъезд. Как правило, пустую посуду и обертки от немудреной закуси они бросали прямо на месте употребления, что вызывало резкое негодование соседа. К педагогической элите он не принадлежал, поэтому самым деятельным воспитательным приемом считал, видимо по аналогии со щенками, тыканье провинившихся наглой рожей в оставленный мусор, что нравилось далеко не всем. При этом сам Борька в обществе трезвенников отнюдь не состоял, а наоборот, совершенно не чурался активного применения как «партейного», так и белого «пшеничного вина», но всегда соблюдал в быту редкую аккуратность.

После очередного подорожания водки (с четырёх двенадцати до четырех шестидесяти двух) соседушка неожиданно «заскочил на огонек»: «Я слышал, у твоего тестя в гараже валяется без дела самогонный аппарат. Хватит выкидывать деньги на магазинную отраву! Сами лучше задешево сделаем!». Среди многочисленных приятелей и знакомых Борька стяжал славу откровенного кулака благодаря нескрываемой крайней прижимистости.

* * *

После первичных переговоров с тестем и ознакомления с замечательным агрегатом, произведенном в экспериментальном цехе ЗиЛа, стало ясно, что Борькина задумка вполне жизнеспособна. Главной новаторской находкой неизвестного конструктора являлось универсализация двадцати литрового металлического бака: в нем сначала происходило выбраживание исходной смеси, после чего навинтив головку, оставалось только водрузить сборную конструкцию на кухонную плиту. Вдаваться в прочие специфические детали «чуда техники» не буду, но при грамотном применении на выходе получалось около девяти литров желаемого продукта. Оговорив с тестем его «малую толику», мы активно приступили к поискам толкового состава «первичной закладки».

Продолжая семейные традиции, Борис служил военпредом на ЗиЛе, где его отец возглавлял это подразделение. К сожалению, кроме элементарных «дрожжи плюс сахар» его коллеги ничего путного предложить не смогли. Зато в моем НИИ от советчиков отбоя не было. Оказалось, что научно – техническая интеллигенция активно применяла творческие способности в самых разных областях, причем все, от элиты – остепененных СНС⁶ов до гальваника Сереги – владели неисчерпаемыми проверенными сведениями касательно интересующего предмета.

Но затмил всех непосредственный начальник – завлаб Евгений Викторович «Карась». Привезенные им от тещи из Краснодарского края совершенно потрясающий рецепт исходных элементов и методика низкозатратного, долгоиграющего производства просто сразили Борьку наповал. Главным компонентом выступала пшеница, которая, как сразу выяснилось, в московских условиях представляла изрядный дефицит. Сначала это поставило нас в тупик, но сильное желание сметает все преграды. Смекалистый сосед предложил съездить на «Птичку». Путь от дома до птичьего рынка на Калитниковке занимал всего полчаса – семь остановок на трамвае. Покупать товарное количество «пашенички» стаканами выходило очень нажористо, но Борька утоптал продавца за счет «огромного опта» в четыре раза, что существенно снизило затраты. Сахар приобрели заранее, и более проблем не ожидалось. Согласно «технологической карте» первый раствор должен был «ферментироваться» 18 дней, а затем подлежал перегонке. Зато и второй и третий замес настаивался только 12 дней, и, что самое ценное, из тех же исходных, «просто добавь воды!».

Вытерпев положенный срок, решили приступить к перегонке. Время ожидания не прошло впустую: сосед изрядно изучил теорию, а мой младший брат подарил поплавок – спиртометр для определения крепости получающегося напитка. Борис по дороге со службы заскочил за мной, и у него на кухне мы расположились контролировать процесс. Первая трехлитровая банка, на мой взгляд, заполнилась стремительно. Правда, мы периодически снимали пробу с продукта, что значительно скрашивало ожидание. Поплавок практически выпрыгнул из «первача» и завис на риске 90*. Наполнение второй и, особенно, третьей банки шло существенно медленнее, но нас это особо не раздражало. Регулярная дегустация вызвала хорошо известный из диалектики эффект «перехода количества в качество». Поэтому, когда спиртометр показал только 30* оборотов у последней трехлитровой емкости, мы не сильно опечалились. Согласованно принятое решение – смешать содержимое банок – привело к закономерному итогу. Все девять литров «чемергеза» радовали единой 60-ти градусной крепостью. Конечно, легкий душок сивухи присутствовал, но Борис твердо заверил, что растворимый кофе и ванилин «в самую плепорцию» полностью искоренят неприятный аромат. Я поделился Гурзуфским опытом: знающие медики советовали добавлять пять ложек чистой глюкозы на литр спирта для улучшения вкусовых качеств.