Глава 4
Что с бою взято

Раздался очередной хлопок портала, и я резко обернулся, вновь активируя «Щит», прикидывая, сколько маны осталось во вместилище, и костеря себя последними словами за то, что додумался разом определить к амулетчику и артефактору все свои сферы, не оставив себе ничего в качестве накопителей. Вообще-то, я полагал, что «Панцирь» в пятьдесят пять единиц это достаточно серьёзно. Но как показала практика, всё познаётся в сравнении, и мне при моих талантах по поиску приключений на свою задницу амулет в восемьсот единиц ни разу не перебор.

Есть, конечно, и карты, но это не просто расходники, а расходники, исчезающие с невероятной быстротой. Вроде глянешь, неслабая такая колода, но уже после первой же схватки вдруг обнаруживаешь, что у тебя кармашки успели опустошиться, словно и не было там ничего. В лучшем случае останутся какие-нибудь слёзы. Так что дело это, разумеется, хорошее, но весьма затратное.

– Полиция! Лицом к стене. Руки вверх, чтобы я видел! – выкрикнул появившийся из портала воин, облачённый в броню, с горжетом околоточного надзирателя на груди.

Вот интересно, ты реально полицейский или очередной убийца? С одной стороны, меня обуяла жаба. Судя по тому, как эта рогатая кошка выбила дух из моего амулета, ранг у неё никак не меньше крепкого шестого, а то и седьмой. По деньгам тут выйдет от одной до двух тысяч. Я и за куда меньшее жизнью рисковал. Но стоит ли оно того?

По улице уже разносилась разноголосая трель полицейских свистков. Понятно, что дворники заливаются, но ещё немного, и тут появятся городовые. И опять же не факт, что они будут настоящими или не подкупленными. И что мне теперь? Мочить полицейских? Мне такое с рук не сойдёт точно. Поэтому решил сбежать, спасибо моему дару, позволяющему быстро накачать маной рунную цепочку, чтобы переместиться всего-то на несколько вёрст.

– Стоять! – только и услышал я сквозь хлопок и завывающий свист открывшегося портала.

Убегать куда глаза глядят я не собирался, как и отказываться от своего законного трофея. Во-первых, что с бою взято, то свято, а во-вторых, на мне кредит висит, и коль скоро удалось вывернуться из неприятностей с прибытком, не стоит этот самый прибыток терять. Даже если виру за портал навесят, всё одно в жирном плюсе буду.

К самому дому князя Зарецкого мне не прыгнуть, в усадьбе активирован блокирующий артефакт, и порталом ни в самом доме, ни в непосредственной близости не воспользоваться. А то ведь можно вражеский десант и прямо во двор заполучить. Поэтому я вышел на улице в паре сотен шагов от усадьбы, после чего со всех ног побежал по нужному адресу.

Калитка кованого забора оказалась запертой, но стоило разок стукнуть молоточком, как из домика охраны вышел привратник с фонарём в руке. Меня данное обстоятельство слегка удивило. Допустим, слуга из простецов, но света тут вообще-то хватает. По всем столбам ворот и забора установлены фонари, как имеются они и вдоль подъездной дорожки, и на фасаде. Так что дополнительное освещение тут попросту лишнее. Но привратник полагал иначе.

– Кто там? – спросил он, поднимая фонарь так, чтобы отражаемый свет падал мне на лицо.

– Ртищев, жених Ольги Платоновны, – стараясь сохранять спокойствие, представился я.

– А-а-а, Никита Григорьевич. Сей секунд. – Опознавший меня слуга лязгнул засовом и открыл калитку.

Я прошёл по заснеженной брусчатке подъездной дорожки и легко взбежал на широкие ступени парадного крыльца. Не успел взяться за дверную ручку, как она сама собой отворилась передо мной, впуская в тёплый вестибюль. Впрочем, мне как-то без разницы, потому как рунный климат-контроль, в смысле «Телогрейка», рулит.

– Здравствуйте, Никита Григорьевич, – с поклоном приветствовал меня дворецкий, готовый принять мою верхнюю одежду.

– Здравствуй, Капитоныч.

Сбросил ему на руки плащ и только теперь понял, что потерял шапку. Надо же, а я и не заметил. Ладно, хрен с ним, не до утраты.

– Его светлость дома? – спросил я.

– Платон Игоревич и Анна Фёдоровна убыли на бал в дом князя Артамонова, – ответил дворецкий.

В этот момент из карточной в вестибюль вышли двое мужчин лет сорока. Сложены крепко, по осанке, походке и жестам сразу видно, что воины не из последних, в подтверждение чего щеголяли шестиранговыми перстнями.

У князя в усадьбе всегда имелось несколько дружинников из худородных дворян, в развитие которых вложено немало сил и средств. Ближний круг, ни хухры-мухры. Двое остались дома, четверо обычно сопровождали княжескую чету на бал. И их перстни, я так полагаю, врут на один-два ранга, принижая реальную силу их обладателей. Есть и воины простецы, парочка непременно в привратном домике, другие на постах по периметру, ну и кто не в увольнительной, вечер коротают в казарме.

– Никита Григорьевич, – поздоровались они, обозначив поклон.

– Судари, – проявил я ответную вежливость, не зная, как быть.

– Что-то случилось? – спросил первый из дружинников.

– Мне необходимо незамедлительно поговорить с его светлостью. У вас есть с ним связь?

– Позвольте узнать о причине? – решил уточнить первый.

Оно и понятно, как-то неправильно вот так, по первому моему требованию теребить князя. Я ведь всего лишь ухажёр Ольги Платоновны, допущенный в дом, и не факт, что перейду в статус жениха.

– Только что в районе Лопуховского рынка на меня было совершено покушение. Через портал в меня швырнули змеехвоста, которого я насилу упокоил. Потом появился полицейский чин, но я не подчинился ему и, построив портал, переместился к этому дому.

– И чего было от полиции бегать? – покачал головой второй.

– Чтобы подгадать с открытием портала и бросить в меня тварью, нужно иметь наблюдателя, и я понятия не имею, кто это был, – посмотрев на дружинника, как на сморозившего глупость, пояснил я.

Ответа не последовало, зато первый велел дворецкому закладывать карету и, связавшись по карте с Фролом Акимовичем, находившимся в доме, попросил его спуститься в прихожую в готовности к отъезду. Затем связался со стряпчим, которому коротко обрисовал ситуацию и узнал, где того можно подхватить.

Не прошло и десяти минут, как в вестибюль вышел Любавин и второй дружинник, успевшие облачиться в доспехи. Круто. Ну чисто на бой собрались. Или это для солидности. Потому как с кем драться решительно непонятно. Мне осталось только накинуть обратно плащ и выйти вместе с ними к подъехавшим к крыльцу саням.

Признаться, я поначалу удивился подобной оперативности. Но затем прикинул и понял, что у его светлости вполне себе компетентные подчинённые и вассалы. Если князю лично заниматься всеми вопросами, то ему ни времени, ни здоровья не хватит.

Не прошло и часа, как наша компания, вооружённая рунами, железом и законодательством подъехала к уже знакомой мне Никитской управе, к которой относился и Лопуховский околоток, где и случилось происшествие. Народу внутри хватало. Одни куда-то спешили с бумагами. Другие сидели на лавках в ожидании распоряжений. Третьи волокли задержанных, не гляди, что я разворошил курятник, рутинную работу никто не отменял.

А вон и тот самый полицейский, окликавший меня. Сидит за дежурным столом и пишет рапорт о происшествии, а перед ним лежит моя шапка как подтверждение того, что сбежавший был в студенческом мундире.

Мы с охраной остались возле стойки дежурного, а стряпчий, испросив разрешение, направился прямиком к участковому приставу.

– Ого. Так вот кто у нас безобразничает. Только не говорите, что это не вы, – услышал я знакомый голос.

– Алексей Игоревич, – обозначив поклон, приветствовал я Беляева.

Княжеские дружинники лишь окинули околоточного надзирателя Троекуровки взглядом и остались к его появлению совершенно безучастными. Обманчивое впечатление, гадом буду. Как-то сомнительно, что князь стал бы приближать к себе никудышных дружинников и уж тем более доверять одному из них единолично сопровождать по городу его дочь.

– Я гляжу, твари вас прямо-таки любят, Никита Григорьевич. Сами к вам в руки идут, – хмыкнул околоточный надзиратель.

В этот раз он был в мундире, без доспехов, и на боку всего лишь уставная сабля. Впрочем, а чему тут удивляться. Пусть он и в курсе, но происшествие случилось не в его околотке, а в соседнем. Судя по всему, общую тревогу не объявляли, так что никаких причин расхаживать в боевом облачении. А может, и объявляли, да потом отменили, а он прибыл выяснить причину, чтобы держать нос по ветру.

– Или мне их подбрасывают под ноги, – улыбнувшись, возразил я.

– Хотите сказать, что… – начал было и осёкся он.

– Кто-то открыл портал и бросил в меня змеехвостом, успев снять с него «Ловчую сеть», пока тот летел на долгожданную встречу. А дальше уж мне пришлось вертеться как ужу на сковороде, – закончил я его мысль.

– Но никто не упомнит хлопка портала, хотя отлично слышали, как рвануло несколько «Шаров», – возразил Беляев, но как-то без огонька.

– С чего бы мне убегать, появись тварь из пробоя? В прошлый раз я ведь бегать не стал, – развёл я руками.

– Это да. В прошлый раз вы даже не помышляли о том, чтобы отказаться от своего законного трофея, – задумчиво согласился Беляев и поспешил попрощаться.

Мы простояли ещё минут пять, после чего появился наш стряпчий. Спиридона Яковлевича сопровождал дознатчик в звании коллежского регистратора. Низкий чин указывал на то, что никакого особого статуса нападению на меня не придадут, как не станут придираться и к моему побегу посредством портала.

Так оно и вышло. В ходе моего опроса выяснилось, что передо мной возник пробой, из которого появился змеехвост, которого я благополучно и упокоил. А далее незамедлительно появились полицейские чины, запротоколировавшие происшествие. Мне, как ушатавшему тварь в одиночку, полагается премия в виде её сферы и благодарность властей. И никаких побегов через портал или покушений на мою тушку.

– Так надо, – коротко пояснил Диков.

Я и не подумал возражать стряпчему, собаку съевшему на деликатных делах рода Зарецких. Коль скоро он утверждает, что лучше именно так, то мне остаётся лишь согласиться. Хотя тут к гадалке не ходить, княжеские безопасники, ну или дознатчики, сейчас начнут землю рыть в поисках покушавшегося.

Отчего-то не отпускает меня ощущение, что это привет от Каменецких. Имею отношение к гибели Михаила или не имею, без разницы. Как говорится в известном анекдоте – ложечки нашлись, но осадочек остался. Опять же, княжич в сырой земле, а я клинья к несостоявшейся невесте подбиваю. Непорядок. Ну и наконец, с чего-то же покойный хотел меня достать. Так отчего бы и не доделать начатое. Правда, на этот раз подошли к делу как-то уж совсем вдумчиво.

Или я не прав? Но тогда вообще непонятно, кому я мог наступить на мозоль, чтобы мною занялся высокоранговый убийца. А бездарь вот так запросто тварями швыряться не станет. И ведь как всё красиво разыграно. Уже сейчас никто не упомнит хлопка портала, так что утром происшествие прошло бы по сводкам столицы как очередной пробой. Впрочем, в свете договорённостей княжеского стряпчего так оно и будет.

С другой стороны, мне за беспокойство хотя бы обломилась солидная сфера. На секундочку, змеехвост оказался восьмиранговым со сферой в целых семь тысяч единиц маны. Четыре тысячи двести рублей. Я в шоке как от трофея, так и от собственной смертоносности. Но главное – это какого же монстра наладили на мой след, если он ловит таких зверушек и после швыряется ими так, словно обычными котиками. Как по моему разумению, то никак не меньше девятого.

Покинув полицейский участок, мы для начала отвезли домой стряпчего, а после уже и меня довезли до ворот университета. Там я распрощался с княжескими дружинниками и весело затопал в сторону пансиона, ломая голову над случившимся. Нужно же иметь хоть какое-то представление о будущем.

Итак, если хотели грохнуть именно меня, то это скорее всего Каменецкие. Михаил начал, но не смог завершить, передав эту святую обязанность по наследству. Но могло быть и так, что против меня-то как раз ничего не имеют, зато сочтут за радость насолить князю Зарецкому. Как-то сомневаюсь, что у него больше нет врагов. Да тут и соперников вполне достаточно. Ведь я пока не член семьи, а всего лишь выгодный актив, а значит, и моё устранение это удар не по роду, а по возможности его усиления…

– Здравствуйте, Ольга Платоновна. – Первое, что я сделал утром, это отправился встречать свою будущую невесту у её пансиона.

– Здравствуйте, Никита Григорьевич. Давно ожидаете? – поинтересовалась Зарецкая, вышедшая на улицу в сопровождении своей небольшой свиты.

– Только подошёл.

– Никита, я слышала, на тебя вчера опять выскочила тварь? – проявила осведомлённость боярышня Гагина.

– И когда только успела? – хмыкнул я.

– Да об этом судачить начали ещё вчера вечером. Столько разговоров было по картам и лично, что спать улеглись далеко за полночь. Ну так как, подробности будут? – проявила любопытство Ирина.

– Да нечего, собственно говоря, и рассказывать-то, – пожал я плечами.

Княжна, отыгрывая свою роль, взяла меня под руку, и мы пошли к учебному корпусу. Боярышня Рокотова пристроилась со стороны Зарецкой, Гагина с моей, так и двинулись посредине проезжей части. Благо тут транспорт редкость несусветная и никому не помешаем.

– Вчера вечером решил сходить в трактир на Лопуховке, а тут пробой, и передо мной выскочил змеехвост…

– А говорят, чуть ли не змееящер трёхголовый, – перебила меня Ирина.

При этих её словах княжна, не удержавшись, хмыкнула. Вроде и не презрительно, но как-то уж слишком обидно. Мне словно раскалённое шило в задницу вогнали, я даже губу с досады прикусил. Вот и не удержался.

– Нет, всего лишь змеехвост. Хотя рангом и не уступит, – с ленцой возразил я.

– Ой ли? Эдакая тварь на восьмой ранг тянет? – усомнилась Рокотова.

Княжна же опять фыркнула. Вот же кошка драная! Вроде и взрослый мужик, и в жизни повидал всякое, и на слабо никогда не вёлся, а тут как мальчишку подкидывают.

– Да я как-то не привык бахвалиться попусту, – пожал я плечами, демонстрируя сферу.

Ирина взяла её в руку, хотя объём даже по размеру прикинуть можно, и в удивлении воззрилась на меня. Зарецкая и Рокотова с тварями дел пока не имели, да и доведётся ли схлестнуться, вопрос. Зато Гагина, представительница пограничного боярского рода, в охоте на них участие принимала неоднократно, как имеет и личный счёт.

– И как ты умудрился со своим пятым рангом? – с явным уважением поинтересовалась Ирина.

– Всего лишь карты «Ледяного копья» крепкого шестого ранга.

– Это сколько же тебе понадобилось карт? И что, он стоял, как мишень на стрельбище? Твоей «Ловчей сетью» его не спеленать, – не удержалась от очередных вопросов боярышня.

– «Сеть» бесполезна. Твоя правда. Если что и сможет, так только заставить сбиться с шага. Зато если приголубить «Шаром», совсем другое дело. Заряд в четыре единицы даёт изрядный хлопок. Попробуй как-нибудь рвануть такой у уха и проверь, насколько тебе это понравится.

– Так ты его оглушил?

– Не то чтобы оглушил, но башкой потрясти ему пришлось, а я пока суд да дело вливал ему одно «Копьё» за другим.

– Что делал? – не поняла Ирина.

– Ну, в смысле метал в него рунами, – пояснил я.

– Да это-то я поняла, просто… Вливал, – словно пробуя слово на вкус, повторила она и наконец пришла к выводу: – А хорошо звучит и к месту.

М-да. Вообще спасибо, конечно, Ирине. Если бы не она, то мне пришлось бы либо ломать голову над темой беседы, либо идти молча. Потому что невеста моя Ольга Платоновна и сопровождавшая её Вера Павловна инициативы не проявляли, и за всю дорогу больше не проронили ни слова.

* * *

– Афанасий, прежде у тебя промахов не случалось, – недовольно произнёс старый князь Каменецкий, всматриваясь в ожившее изображение рунной карты.

– Прошу простить, ваша светлость, но я просто не ожидал, что этот мальчишка сумеет управиться с восьмиранговым змеехвостом. С ним сложно придётся даже равному по силе одарённому, что уж говорить о том, кто ниже. Разница огромная. Но малец меня удивил.

– И как ему удалось вывернуться?

– Наблюдатель сказал, что он отвлёк тварь «Ледяными шарами». Но чтобы такую отвлечь, заряд цепочки должен быть не меньше четырёх единиц, а это слишком долгий откат, зверюга успеет в себя прийти и атаковать.

– Я же тебе говорил, что он сильный одарённый.

– Не сталкивался я с таким прежде, поэтому и не учёл. На будущее буду знать.

– Опять попробуешь тварь подбросить?

– Пока не знаю, ваша светлость. Он сейчас настороже и будет от тени своей шарахаться. Думал выждать, но сделаю, как вы скажете.

– Не мне тебя, Афанасий, поучать, как дело делать. Думай, решай, а будешь готов, действуй. Я тебя не тороплю, но и ты уж постарайся не затягивать.

– Я всё понял, ваша светлость.