Задерживаться в Нефёдовском не стал. Вот как только поговорили с Леной, так сразу зашёл в дом и начал собирать свои вещи. Подруга удалилась в свою комнату, и что-то мне подсказывает, что прощаться с ней не стоит.
– Никита Григорьевич, уже уходите? – окликнула меня в дверях хозяйка дома.
– Прошу прощения, Зоя Павловна, полдень уже. Завтра на занятия, а я хотел ещё и матушку навестить. Не думал, что с охотой выйдет так хлопотно, не рассчитал по времени.
– Понимаю, – протянув мне руку, произнесла она.
Когда же я склонился, чтобы приложиться к ней, едва слышно прошептала:
– Спасибо, Никита Григорьевич.
– Простите, – столь же тихо произнёс я, на что она лишь слегка взъерошила мне волосы.
– Никита Григорьевич, – пожал мне руку глава семейства уже во дворе.
– Владимир Сергеевич, спасибо за всё и не поминайте лихом.
– Говорите так, словно прощаетесь навсегда, – нахмурился он.
– Уж надолго это точно.
Нефёдов не смог сдержать удивления. Потом встретился взглядом с закутавшейся в шаль супругой. И наконец понимающе кивнул. Вот это взаимопонимание. У меня такого с женой в прошлой жизни не было, хотя я и уверен, что до сих пор её люблю. Не так, как в юности, конечно, но и они ведь не молоды.
Открыл портал и, шагнув в него, оказался в Покровском. Ещё один переход, и я уже в Орле. Перехватил поудобнее чемодан и направился на выход. Настроение гадостное, не дай бог кто заденет, взорвусь похлеще пороха. У меня так всегда, когда обижу близкого человека, непременно начинаю себя поедом есть. Понимаю, что резать по кусочкам и вовсе свинство, но от этого как-то не легче.
Извозчик нашёлся сразу, благо у них тут пятачок, и достаточно поднять руку. Так что до дома домчал с ветерком. Хотя, положа руку на сердце, если зарядиться соответствующими усиливающими рунами, то бегом управился бы ещё быстрее. «Скороход» и «Выносливость» поистине способны творить чудеса.
– Мария Романовна, Никита Григорьевич приехал! – возвестила на всю квартиру Матрёна, едва завидев меня на лестничной площадке.
Тут же попыталась цапнуть чемодан, но я отстранил её руку, нечего ей тяжести лишний раз таскать. Переступил через порог и, обняв, звонко чмокнул в щёку.
– Здравствуй, красавица моя. Пироги-то есть?
– Обижаешь, барич. Мне завсегда есть чем тебя встретить.
– Никита? Здравствуй. Отчего не предупредил?
– Да как-то… – неопределённо пожал я плечами.
Вообще-то, хотел сделать сюрприз. Но так уж вышло, что для Матрёны у меня имеется расписной платок, а вот для матушки, увы, подарка нет. Я его Зое Павловне припарадил. Тогда и о служанке вспоминать не стану. И ну его, это восьмое марта. Тем паче, что уже девятое. Умерла, так умерла. В следующий раз подарю, а пока – лучший мой подарочек это я.
– Случилось чего? – догадалась по моему виду матушка.
– В Нефёдовское наведывался. Сходили на охоту, – неопределённо ответил я.
– И тебе дали отставку от дома? – уточнила мать.
– Не то чтобы отставку, н-но…
– Зоя Павловна?
– Попросила не пудрить мозги Лене.
– Я давно хотела с тобой поговорить, но ты ведь друг, компаньон и вообще…
– Матушка, – перебил её я.
– Нечего мучить девочку. Видела я её. И глядела она на меня, словно не знает, как угодить. А так смотрят только на матерей своего любимого. Я сама по этой дорожке хаживала.
– А как на тебя смотрит Ольга? – решил я сменить тему.
– Никак. Поначалу-то я решила, что со всем уважением, но потом поняла, что там пусто. Уж лучше бы ненавидела, хоть какая-то настоящая эмоция, – вздохнула она.
– Как твои дела? – понимая, что эта тема ничуть не лучше, я снова перевёл стрелки.
– Да как. Вот о матушке Ольгиной я ничего плохого не скажу. Золотая у тебя будет тёща. Так, чтобы кошель мне подбросить или какие украшения подарить, ничего подобного. Зато весь орловский свет теперь в очередь ко мне выстраивается. Она ведь не просто заказала у меня платье, но ещё и в нём же отправилась на воскресный бал градоначальника, чем взбаламутила орловский свет. Обычно-то там молодёжь веселится, а тут все матроны повылазили.
– Только не говори, что она потянула с собой и тебя, – хмыкнув, тряхнул я головой.
– Не потянула. Даже не сказала, что собирается туда. Иначе я точно заявилась бы, потому как восприняла бы как руководство к действию. Зато она всячески расхваливала мою работу, заявив, что московские модистки избалованы излишним вниманием, в то время как в провинции есть такие самородки.
– Но согласись, матушка, ты знатная мастерица.
– И не подумаю скромничать. Я, конечно же, умею шить. Но у меня заказов уже столько, что я вынуждена нанять двух швей, и то дай бог с имеющимися заказами управиться за месяц. Уже присматриваюсь к помещению, чтобы организовать мастерскую.
Я посмотрел на неё и понял, что она не набивает себе цену и не страдает излишней скромностью. Просто испугалась ответственности. Одно дело шить своими руками и отвечать за свою работу. И совсем другое – организовывать рабочий процесс даже малого предприятия и контролировать качество уже своих работников.
– Ничего, матушка, глаза боятся, руки делают. Я верю в тебя. Кстати, если нужны деньги, то у меня была удачная охота, и я могу…
– Не надо. Транжиркой я никогда не была, деньгами сорить попусту не привыкла, так что средств на новую мастерскую у меня в достатке. На тебе кредит висит, вот и гаси его. Нечего банк кормить своими кровными.
– Как скажешь, матушка.
– Я так понимаю, ты ненадолго?
– Вот покормите меня и отправлюсь в Москву. Оно и своих забот хватает, и тебя отвлекать не хочу. Поди сейчас потраченное на меня время придётся навёрстывать.
– Придётся. Нет бы твоему будущему тестю выделить мне небольшое имение. А вместо этого сваха нагрузила работой по самую маковку.
– Ты ведь сама не желаешь получать подачки.
– Не желаю. Анна Фёдоровна мудрая женщина и сделала именно так, как мне по сердцу. Чтобы я не чувствовала себя уязвлённой и зависимой. Но тебе-то в жилетку можно немного побрюзжать.
– И даже нужно, – обнял я матушку.
Попили чай с пирогами в дружеской семейной обстановке. Не забыли и двух молоденьких швей, правда, они вместе с Матрёной угощались на кухне. Матушка у меня, конечно, мировая женщина и за свою прислугу кому хочешь голову отсечёт. Причём в прямом смысле этого слова. Но пренебрегать существующими сословными различиями и не подумает.
Через час я засобирался обратно. Подхватил чемодан и, расцеловавшись с домашними, вышел на лестницу. Но до двери парадной так и не дошёл, замерев на середине последнего, ну или, если хотите, первого лестничного пролёта. Наученный горьким опытом, я теперь использую своё предвидение всякий раз, когда выхожу из безопасной зоны. В данном случае таковой являлась наша квартира.
Как я уже говорил, удовольствия это мне не добавляет, но понемногу начинаю привыкать. Хотя после подобных прогулок всякий раз раскалывается голова. К чему решил относиться как к неизбежному злу. Уж лучше головная боль, чем потом жалеть о собственной глупости.
Если коротко, то я увидел, как при выходе из парадной меня укутывают в «Ловчую сеть». Чтобы увидеть больше, я подошёл вплотную к двери, не выходя наружу, чем отыграл секунды четыре. Увиденное меня не обрадовало, потому как избавиться от «Сети» у меня не выходило. Попытки использовать руны приводили к тому, что та меня упаковывала настолько качественно, что я не мог пошевелить пальцами и, как следствие, использовать боевые цепочки.
Однозначно это тот самый, что метнул в меня змеехвостом. Предвидение работает таким образом, что я вижу не только то, что будет через восемь секунд, но и осмысливаю все события, укладывающиеся в этот отрезок. Поэтому со следующей активацией я предположил использование «Дальнозоркости», и теперь как минимум знаю его внешность.
Хм. Как, впрочем, и второго негодяя, который атакует меня сразу же, едва я ухожу из-под атаки первого. Вот он, тот самый наблюдатель. Только в тот раз он не стал вмешиваться в драку, теперь же влезет, и я это видел. Он также ударит «Сетью», знают паскуды, что у меня изрядная защита, и первым ударом меня не срубить, поэтому нужно сначала упаковать, а после уж либо рунами разобрать, либо добить, как Михаила Каменецкого, голыми руками.
Знал я теперь и то, что если атакую неизвестного, то моя «Сеть» как минимум замедлит его. Избавится ли он от неё, непонятно, дальше заглянуть в будущее не получается. Но и это уже немало и даёт серьёзные шансы на победу. А потому я и не подумал отступать. Уйди я в глухую оборону, и рано или поздно меня всё же достанут.
Провёл ревизию рун быстрого доступа. Основная ударная сила «Ледяное копьё», в неё десяток единиц. Две секунды отката и приличный урон, то, что нужно. «Стрела» одна, но с зарядом в пять маны. Парочку в «Шар», которым буду атаковать только в голову. Если не оглушу, то хотя бы дезориентирую. Семнадцать, возможный максимум, в «Ловчую сеть», даже если и не свяжет противника, то однозначно замедлит, позволив попасть довольно медлительным «Шаром». Ну и последнюю единичку в «Портал». С таким зарядом получится перейти не далее четырёх вёрст, но в черте города этого вполне достаточно.
О проекте
О подписке