Для чего человек рождается? Почему? Если всё свести к продолжению рода, популяции, то вроде, как и понятно. Но, почему папа и мама так хотят продолжить популяцию? Инстинкт – скажете вы? Возможно. Но, почему родители так любят своего ребёнка? Своего – в сто раз больше, чем любого другого из популяции?

Они точно узнают своего из тысячи по голосу и цвету волос! Но главное то, что их малыш, действительно, такой единственный и неповторимый. И у каждого свой характер. Что же делает каждого ребёнка, каждого человека – неповторимым?

Душа. Да, душа и есть, то самое, Я, что делает человека уникальным! Ведь из восьми миллиардов людей нет точно такого же, как Вы? Правда, же – нет?!

Но, кто даёт новорождённому человеку душу – именно эту душу? А раз даёт – значит, может и забрать? Можно ли человеку потерять то, что ему дано свыше, тем более то, что дано бесплатно, просто так, даром? Потерять то, что нельзя ни взвесить, не потрогать. Так может ли человек потерять свою душу? Потерять себя? Потерять своё Я? А если может потерять, то может ли потом найти? Можно ли убить душу или продать? Бывает ли так, что душа мертва, а тело ещё живо? И что тогда делать? Или ещё не мертва она? Можно ли изменить свою жизнь, поменять свою судьбу? Можно ли прожить две разные жизни? Можно ли умереть и заново родиться? И понять, что это опять Я? Какие законы определяют путь человека?

Многие мудрецы и богатеи, строят виллы и замки, покупают яхты, живут в роскоши, но после недолгих мытарств умирают, так как не вечно, а тленно тело человека. Но ничего не могут забрать с собой! Замки и яхты используют другие и растрачивают. Их заносит песком и смывает волна. И вот нет уже и человека, нет богатств, нет славы – ничего не осталось. И сгнили борта у яхты, и сдали в металлолом начищенную медь! Для чего он жил тогда, если, как животное старое, умер, и следа не оставил? Опять стал прахом земным. Для чего приходил на землю? Ведь всё земное – суета, а суть плоти – томление духа! Так есть хоть что-то, что живо вечно?

Капитан.

Капитан – не всегда был капитаном. Когда-то он был лейтенантом. Да, что там лейтенантом! Ему самому было бы очень интересно заглянуть далеко назад, за горизонт судьбы, в то далёкое время, когда он был ещё совсем молодым – школьником, потом курсантом. Но это время было уже почти недоступно для воспоминаний, ибо бесконечно вращающийся калейдоскоп жизни давно сбросил тот рисунок и никто уже не может ― ни вспомнить, а тем более восстановить, какой он был.

А событий было столько, что Капитан уже не мог представить себя маленьким ребёнком, школьником, курсантом. Эту часть жизни как бы отрезало, как будто её и ни было. Он сразу родился лейтенантом. Точнее, так ему казалось сейчас. Потому что жизнь от лейтенанта до Капитана была совсем не похожа на жизнь до лейтенанта. Непохожа так, что правильнее было бы сказать, что это две разные судьбы, причём у двух разных людей. Точно так. Это были совсем разные люди и совсем разные жизни.

– Товарищ майор, а почему именно мы это делаем? Это же ужасно!

– Мы должны это делать. Это наша же работа! Грязная, тяжёлая, но работа! И никто, кроме нас, эту работу не сделает!

– Крышевать барыг и развозить наркоту по притонам – это наша работа?!

Оба замолчали. Майор, то ли обдумывая ответ, то ли ища причину, чтоб не отвечать. Лейтенант – испугавшись своей дерзости.

– Извините, – первым заговорил лейтенант.

– Ничего, лейтенант, нормально! Не ты один задаёшь эти вопросы. Я когда-то тоже не понимал порядка вещей. Так, что не ты первый, не ты последний.

То, как ты представляешь нашу работу – это очень узкий, я бы сказал обывательский, взгляд на жизнь! А настоящая жизнь – гораздо сложнее! Вот ты сказал – ужас! Да, я тут полностью с тобой согласен. Но этот ужас видим мы, с этим ужасом живём и работаем – тоже мы. А обывателю лучше не знать об этой части жизни, лучше совсем не знать. Этому в школе не учат, а обычный человек вообще не понимает, что и как с этим делать. Он беззащитен, он не готов, он не хочет! Не хочет, не только действовать и решать проблему, но и вообще о ней слышать.

– А мы?

– Да, мы. Это мы должны избавить обывателя от его кошмара! Сохранить его тёплый мир с котлетой, пивом и телевизором. Пусть занимается физкультурой, ходит на родительские собрания, изменяет жене, повышает показатели на работе и болеет за «Спартак». Пусть живёт в своём мире. В мире людей. Ему нужны ― спокойствие и безопасность.

А для этого есть мы. Понимаешь? Хозяин тёмного мира, каждый день требует жертвы. Как сказочный дракон или Змей Горыныч. Но те – сказочные персонажи. А Хозяин тёмного мира абсолютно реальный! Ты про духовный мир что-нибудь слышал?

– Так, немного…

– Так вот, есть огромный духовный мир, там действую тёмные и светлые силы. Ты его не видишь, не ощущаешь, но его законы непреложны, неизменны и неумолимы. Они просты и суровы, но все живут по ним, как бы этого не замечая. Но те, кто нарушает эти законы – погибают. Сначала они погибают духовно, а потом и физически, потому как физически невозможно жить, если душа погибла. И чем раньше человек познает мир духовный, начнёт понимать его законы, тем лучше для него.

– Но вы говорили о хозяине тёмного мира.

– Да, Хозяин тёмного мира не выходит за границы своих владений, пока получает свою жертву. И мы ему эту жертву предоставляем. Страшно даже подумать, что будет, если он не получит свою жертву и выйдет за границу тьмы!

– Если я правильно понял, то мы слуги тёмных сил, слуги Хозяина тёмного мира?

– Это было бы очень просто, но это не так. Мы работаем в серой зоне, на границе тьмы и света. Мы пограничники.

– Но мы же можем этого не делать! И скорее всего, многие из тех, кто сегодня получат свою дозу, скоро умрут. И мы доставляем им это зелье! Но они могли бы жить!

– Те несчастные, которые получат сегодня свою дозу и отправятся прямиком в ад и есть те самые жертвы! Но не мы их ищем, они сами поклоняются хозяину тьмы и идут в ад, к своему господину. И никто не в силах остановить этот процесс. Завтра будет новая жертва, так как кровь на жертвеннике – не должна остывать! И так до искончания века, пока человеки живут на планете Земля, а она вращается вокруг Солнца! А наша работа доставить жертву на этот алтарь! И мы эту доставку ― обеспечим!

– Как-то это всё немного странно и страшно! И главное – почему мы?

– Понимаешь, лейтенант, в истории было много идеалистов – социалистов, утопистов и даже коммунисты были. Все они проповедовали самые светлые стороны в человеке и отрицали тёмные. Их идеи ― легко овладевали массами, их проповеди становились религией, и начиналось строительство светлого будущего. Обрати внимание, конкретно ― светлого! И в этом светлом будущем должны были жить такие же светлые люди, добрые, трудолюбивые, самые прекрасные. И все служили другим богам, а чаще всего вообще отрицали наличие души в человеке и духовного мира.

Что здесь говорить про хозяина тёмного мира? Годами не было ни одной жертвы. Алтарь пылился. Люди были сами хозяева своего счастья! Но так думали только они! А как известно, из истории, то все эти походы к светлому будущему, призывы к свободе, равенству, братству и демократии всегда заканчивались реками крови!

То, что тщательно старались скрыть, не замечать в человеке, за лозунгами и маршами, в критический момент выходило наружу. Выходило всё самое мрачное, ужасное, злобное, отвратительное то, что было спрятано на дне его души. Хозяин тёмного мира просто ждал. И жертва, которая не была принесена хозяину тьмы, увеличилась в десять, сто, тысячу раз. И тьма поглощала всех – и правых, и виноватых.

– И почему так происходило?

Потому что пограничники ушли из серой зоны! Такие, как мы, лейтенант. По этому, мы должны быть! И мы будем! Мы нужны при любой власти, при любом строе! Мы нужны для баланса сил. Иначе – очередная катастрофа. Баланс должен быть, иначе система идёт вразнос. Да, мы не ангелы, но мы и не бандиты. Мы – балансируем систему! Но это внешняя, большая система, но и малой системе нужен баланс! Понимаешь?

– Пока не очень…

Ну вот. Смотри! Ты, я, мы, отдел, ОВД, ГУВД… Мы все решаем общую задачу. Мы единая система. Понимаешь?

– Вроде да…

– Вроде. Смотри. Поскольку мы находимся внутри системы, являемся её частью, винтиками и шестерёнками, если хочешь. Но, мы должны работать так, чтобы не вносить дисбаланс в работу всей системы. А система защищает нас, помогает нам, чтоб не нарушить работу всех. Потому как, если засбоило на нижних этажах – резонанс идёт по всей системе… То есть общее, целое зависит от части, а часть от целого. Вот такая диалектика жизни. Смекаешь?

–Да, круто. Как всё сбалансировано!

– Ну, теперь понял?

– Товарищ майор, а давайте так: Вы отдаёте приказы, а я их выполняю, но в рамках закона!

– Ты меня как будто не слушал? Я перед кем здесь полчаса распинался? Мы здесь не приказы выполняем, а дело общее делаем! У нас, в нашем коллективе, всё общее и проблемы, и радости, и доходы, и расходы. Каждый понимает ответственность за своих товарищей. Но, коллектив у нас мужской и дружить умеют, но и спросить могут. А ты – приказы, законы! Понял?

–Угу…

– Ну, вот и хорошо! Как говорится – вливайся!

Рудольф

– Сынок, иди, поешь! Всё уже готово!

– Чего орёшь? Иду! – Рудольф с неохотой оторвался от компа и пошёл в гостиную, где был накрыт обеденный стол. Он с пристрастием оглядел стоящее на столе.

– Это что?

– Обед,― осторожно сказала мама.

– Я тебя спрашиваю, что на обед! ― напористо настоял Рудольф.

– Борщ и котлеты.

– И ты думаешь, что я это буду жрать?

– Сынок, ну почему – жрать? Просто пообедаем.

– Сама это жри!

Рудольф развернулся и пошёл в свою комнату, на второй этаж. Отношения Рудольфа с матерью совершенно не складывались.

Родители были люди старой формации – «совки», как называл их Рудольф. Отец, в советское время занимал высокую должность в администрации, был начальником городского транспорта – «начальник транспортного цеха», как он сам над собой подтрунивал. Удачно сориентировался в новые времена и возглавил, крупнейшее в области, транспортное предприятие. Мать всё время была при нём домохозяйкой. Встречала с работы, кормила ужином. С утра провожала. Всегда гладила свежую белую рубашку «на выход».

Рудольф был единственным сыном. Учился неплохо, но ничего особенного. Но когда у отца появились финансовые возможности, то выбор обучения не ограничивался ничем, и Рудольф уехал доучиваться заграницу, в Америку. Тогда это было модно, дорого и престижно.

Рудольф уже почти закончил учёбу, когда умер отец. Не выдержало сердце ― инфаркт. Это случилось в ста километрах от города, и довезти до больницы так и не успели. На похороны Рудольф не поехал, сославшись на учёбу.

Появился только через полтора года, уже повзрослевший, с амбициозными планами. Америка сделала своё дело. Рудольф приехал в «непросвещённый совок» и очень от этого страдал. Ещё он жалел, что не принял участие в распределение наследства. Партнёры отца несильно занизили стоимость его активов, выкупили долю за хорошие деньги. У вдовы осталась приличная сумма на счетах и несколько объектов недвижимости, помимо загородного дома, в котором она проживала. Но Рудольф подал на мать в суд.

– Сынок, если тебе нужны деньги, то ты скажи! Зачем на меня в суд-то подавать? Мы же родные люди!

– Ты мошенница и обманула меня!

– Я? Сынок, ты что?

– Я не собираюсь у тебя выпрашивать по пять долларов на жвачку!

– Сынок, но зачем так-то! Я дам тебе столько, сколько тебе нужно!

– Два миллиона долларов!

– Сынок, но зачем тебе столько?!

– Я знаю, зачем это мне! А вот тебе зачем, то понять не могу! Разве, что капусты на весь мир насолить! И я не собираюсь тебе объяснять зачем, но хочу забрать свои деньги и уехать из этого совка!

– Уехать?! Из совка?!

– Что ты за мной, как попугай повторяешь? Я ― ясно выразился!

– Но там нет столько наличных денег!

– Продай две квартиры, я уже нанял риэлтора. Куда тебе столько?

– Да мне-то и не надо! Всё равно всё тебе достанется!

– Достанется?

– Ну, да. В наследство.

– Я не собираюсь ждать, пока ты кони двинешь! Жить мне нужно сейчас!

– Но зачем так много денег сразу-то? Это же опасно! Мало ли что?

– Мало ли что? Это у вас здесь в совке бесконечное «мало ли что»! Я здесь жить не собираюсь!

В суде подписали мировое соглашение. Рудольф получил запрашиваемую сумму, но никуда не уехал. Жил в доме с матерью, но разговоров и общения не получалось. Рудольфа раздражало в матери всё! Но главное ― это её совковость! Её привычки, её слова, её восприятие мира, её бесконечная забота и попечительство. Он считал себя открытым миру человеком дела, который не собирается размениваться на сантименты, поддаваться чувствам, отказываться от рационального.

Он строил планы по развитию финтех стартапа в Америке и не хотел принимать материнские заботы, чтоб не перенять от неё такие же совковые манеры. Совок, а совком он считал всю территорию бывшего Советского Союза и его окрестности, он презирал, не любил и боялся. Боялся заразиться этой сентиментальностью, привязаться к этой территории, к её смыслам. А воплощением совка перед ним выступала ― мать! Она была носителем этого прочного совкового кода. И Рудольф всячески старался избегать общения с матерью, родственниками и бывшими друзьями.

Теперь у него был другой круг общения ― прогрессивная молодёжь, которая называла себя золотой. У всех были умопомрачительные планы, но ближайшим местом их реализации был Лондон. А дальше уже ― Америка. В совке никто оставаться не собирался. Там, в этой компании, на одной из тусовок, он познакомился с Нелли. И у Рудольфа унесло крышу!

Нелли хоть и была на шесть лет старше Рудольфа, но была настоящей бомбой – секс-бомбой. И Рудольф пропал. Они снимали самые лучшие отели, объездили вместе все курорты, посещали все светские рауты, ужинали в самых дорогих ресторанах. Когда вечером, в отельном номере, Нелли скользила по нему, он боялся, что сейчас потеряет сознание. Они соединялись и не могли оторваться друг от друга. Они наслаждались друг другом, и Рудольф забывал о расставании с совком, об Америке, о бизнесе, о матери. Так продолжалось три месяца. Мать иногда звонила, но Рудольф, морщась, сбрасывал вызов.

– Давай поженимся и уедем в Америку! Рудольф стоял на коленях перед кроватью, держа в руках коробочку с кольцом, сверкающим бриллиантом.

Нелли улыбнулась, встала с кровати, прошла мимо, стоящего на коленях Рудольфа. Села за стол.

– В Америку? ― переспросила она.

– Да, в Америку! ― вдохновенно повторил Рудольф, поднимаясь с колен и с некоторым недоумением посматривая на Нелли, сразу не согласившуюся принять такое заманчивое предложение.

– Рудольф, ты хороший парень, мы классно проводим время, нам хорошо вдвоём.

– Тогда, выходи за меня замуж!

– Понимаешь, Рудольф, замужество и семья ― это очень серьёзный шаг!

– А мои намерения самые серьёзные! ― по-юношески повысил голос Рудольф.

– Хорошо, давай обсудим наши намерения, чтоб после не жалеть о совершённом.

– Конечно! Мы же современные люди, а не совки какие!

– Ты знаешь, что я была уже замужем?

– Ну, нет. Ну и что? ― Рудольф с недоверием и какой-то детской обидой посмотрел на Нелли.

– У меня есть дочь.

– Дочь? У тебя?

– Да, у меня! Моя дочь!

Рудольф стоял, открыв рот, до сих пор не выпуская из рук коробочку с подарком. Он никак не ожидал такого поворота событий. Не то, что он был категорически против дочери Нелли, но он не мог понять, как он вообще об этом не подумал, как он не смог предположить очевидное! То, что у Нелли до него была своя жизнь! Своя!

– Что молчишь? ― после затянувшейся паузы спросила Нелли. Или мы уже не едем в Америку?

– Едем! ― решительно сказал Рудольф и протянул кольцо Нелли.

Нелли плавно, по-кошачьи, подошла к Рудольфу и взяла кольцо.

– Красивое, ― сказала она, разглядывая бриллиант. Дорогое, наверное?

Рудольф смешно поморщился, желая показать, что это всё мелочи.

– Ты выйдешь за меня замуж? ― срывающимся голосом опять спросил он.

– Да! Если ты обещаешь любить меня и заботится обо мне.

– Обещаю!

Нелли обняла его и нежно потянула к себе. Через неделю они расписались.

Мама ждала Рудольфа уже третью неделю, а его всё не было. На звонки он не отвечал, всё время сбрасывал вызов. Занят, наверное, ― думала она. Почему он такой стал?

Она пыталась пролистать в обратную сторону свою жизнь и понять, где она сделала что-то не так, где она стала так виновата? Но пока она не находила ответа. Рудольф всю жизнь был окружён лаской и заботой, слава Богу, что финансовые возможности всегда были. Естественно, это по советским меркам, но джинсы и магнитофон у Рудольфа были у первого в классе. Нельзя сказать, что Рудольф был избалованным, но отказа практически не знал ни в чём. Отец, конечно, старался дать сыну самое лучшее, но сам был постоянно на работе и обычно компенсировал своё отсутствие хорошими подарками.

С матерью у сына были странные отношения. С одной стороны, Рудольф был любимый сын, и мать в нём души не чаяла, но с другой, уже с юных лет он смотрел на мать, как на домашнюю прислугу. Подай, постирай, дай поесть, убери, отстань. Она не обижалась, но всё время старалась угодить сыну. Уже в подростковом возрасте, как только из-за границы подули свежие ветры перемен, Рудольф ещё больше отдалился от матери.

Принесённые ветрами свободы идеи захватили его полностью. Отовсюду рассказывали о прогнившей системе, о лжи и репрессиях. Рудольф несколько раз обращался за разъяснениями к отцу, но тот только отмахивался и говорил, что не позволит развалить предприятие, не оставит город без транспорта. Мать ничего не могла сказать, кроме того, что история всех рассудит. Но Рудольфу нужно было всё решить сейчас, а не ждать развития истории. Как-то само получилось, что воплощением серости и косности старой системы для Рудольфа стал самый близкий ему человек ― мама. Переживая в себе эти чувства, Рудольф как будто мстил матери, только за то, что она была. Он не мог принять того, что его мать именно такая. Ему было стыдно за неё. И отказывался признавать её, как очевидный факт.