«Я жил под знаком свободы…»
Федор Измайлович Родичев

Евгения Клушина

Федор Измайлович Родичев родился в Санкт-Петербурге 9 февраля 1854 года, а умер в Лозанне (Швейцария) 28 февраля 1933 года. Он был участником и свидетелем многих драматических событий, потрясших Россию, – от освобождения крестьян до советской коллективизации. Будучи бескомпромиссным противником самодержавия, он хотел видеть Россию свободной и процветающей страной. Но, подобно большинству его единомышленников, Родичеву было суждено пережить крушение надежд на превращение России в правовое демократическое государство. Большевистский переворот стал не только концом политической карьеры Родичева, но и его личной драмой.

Ф.И. Родичев, как многие участники русского либерального движения, был по происхождению мелкопоместным дворянином. Его родителям принадлежало поместье в Весьегонском уезде Тверской губернии. По семейному преданию, Родичевы вели свое происхождение от новгородского боярина Рода, потомки которого после покорения Новгорода Иваном III были вынуждены покинуть свои земли и переселиться на территорию будущей Тверской губернии.

Ранние годы жизни Ф.И. Родичева прошли в Весьегонском уезде, который в середине XIX века представлял собой, по словам современников, «настоящий медвежий угол старой России». Расположенный на северо-востоке Тверской губернии, это был поросший лесом болотистый край, прорезанный притоками реки Мологи. На правом ее берегу стоял городок Весьегонск, население которого к концу XIX века составляло всего три тысячи человек. Если родной уезд Родичева был настоящим захолустьем, то Тверская губерния в целом благодаря удобному географическому положению и наличию природных ресурсов уже к первой половине XIX века достигла достаточно высокого по российским меркам уровня развития. Активизация общественной жизни здесь началась с подготовки крестьянской реформы: в 1862 году возглавляемые А.М. Унковским тверские дворяне обратились к царю со знаменитой радикальной резолюцией, в которой указывалось, что освобождение российского крестьянства должно сопровождаться введением выборных институтов и отменой классовых привилегий. Великие реформы, а в особенности создание земства, открыли новые, более широкие возможности для общественной деятельности дворянства и интеллигенции. На этом фоне и разворачивалась политическая карьера нашего героя.

Федор Родичев был вторым из трех сыновей Измаила Дмитриевича Родичева и его жены Софьи Николаевны (урожденной Ушаковой). О жизни Измаила Дмитриевича известно немного. Он получил образование в Павловском военном училище, после освобождения крестьян служил третейским и мировым судьей, а позже избирался депутатом Тверского губернского земского собрания. Однако заметной роли в общественной жизни губернии он не сыграл.

Мать Ф.И. Родичева, Софья Николаевна, была женщиной незаурядной, получившей хорошее для своего времени образование. Образ жизни семьи Родичевых был старомоден и даже консервативен. В своих воспоминаниях старшая дочь Александра отмечала, что новый год начинался с 1 сентября, строго соблюдались все посты, а за нарушение установленных правил дети наказывались кнутом. Федора Родичева с детства не устраивал этот общепринятый способ воспитания. Всякого рода телесные наказания для него были символом деспотизма и непросвещенности. В 1861 году, когда Родичеву исполнилось семь лет, патриархальные устои семьи были нарушены. Это было в значительной степени связано с появлением в доме гувернантки Марии Евграфовны Павловской. «Мои первые воспоминания начинаются с 1861 года, – писал в своих мемуарах Родичев, – и вся моя жизнь прошла под знаком освобождения». Павловская не только обучала маленького Федю началам наук, но и давала первые уроки общественной жизни. Наиболее сильное впечатление на юного Родичева произвели просветительские взгляды гувернантки, которая, по его словам, «во время долгих прогулок верхом постепенно внушала мне демократические идеи о равенстве людей».

Позже М.Е. Павловская стала женой известного публициста Н.К. Михайловского. Ф.И. Родичев часто бывал у них в Санкт-Петербурге, где знакомился и общался с друзьями семьи – поэтами Н.А. Некрасовым и Г.И. Успенским, известным журналистом А.И. Скабичевским. И хотя много позже Родичев утверждал, что «никогда не был очарован ими», по-видимому, эти люди оказали определенное влияние на формирование личности молодого человека.

В 1863 году Ф.И. Родичев уехал в Санкт-Петербург для получения среднего образования. Вспоминая о годах обучения в 1-й реальной гимназии, он отмечал систематичность и глубину знаний, полученных там, и, что было для юноши особенно важным, полное отсутствие жестокого и грубого отношения к воспитанникам со стороны начальства и наставников. Гимназист всерьез увлекся современной историей западных стран. Его восхищали смелые действия противников авторитарного режима во Франции. «Мои представления о ситуации во Франции подкреплялись речами Симона и Гамбетты в законодательной палате, их непримиримой борьбой с бонапартистским режимом… Романтизм свободы привлекал меня более всего…» – вспоминал Родичев.

В 1870 году он поступил на естественный факультет Санкт-Петербургского университета. Родичев с восхищением слушал блестящие лекции Д.И. Менделеева, И.И. Мечникова, П.Л. Чебышева. Успешно сдав в 1874 году выпускные экзамены, он решил учиться дальше и стал студентом юридического факультета, где вскоре занялся научной работой под руководством профессоров русского права В.И. Сергеевича и А.Д. Градовского. Итоговая работа Родичева об устройстве русской крестьянской волости оказалась настолько удачной, что Градовский предложил ему продолжить научную карьеру.

Воодушевленный верой в торжество либеральных идей Родичев уже к концу 1870-х годов окончательно сформулировал для себя принцип, который отстаивал всю жизнь: всеобщее равенство и свобода людей. При этом ему удалось избежать увлечения социалистическими идеями, столь популярными в то время. Несмотря на молодость и бурный темперамент, он не идеализировал романтически революционное подполье.

В 1872 году, во время путешествия с матерью по Европе, Родичев знакомится с произведениями А.И. Герцена. На протяжении всей жизни Родичев почитал Герцена в первую очередь как «великого поэта абсолютной ценности личности», защитника прав и свобод человека, а не революционера и социалиста. Находясь в Берлине, он перечитал все книги и статьи Герцена, был потрясен его «откровением свободного духа».

Вернувшись в Россию, Родичев начал горячо проповедовать взгляды Герцена среди своих товарищей. Однако он столкнулся со скептическим отношением к этим идеям в университетской среде. Консервативное крыло студенчества не принимало свободолюбивых идей; левых отпугивала дворянская рафинированность Герцена – им гораздо ближе были Чернышевский и Писарев. «Их идеалом была революция, а к делу конституции они были равнодушны», – сокрушался Родичев. Сам он всегда считал, что только мирные реформы, а не катастрофы и разрушительные потрясения позволят восторжествовать в России идеалам законности и права.

Политические противники любят обвинять русских либералов в «непатриотичности». Эти претензии невозможно предъявить Родичеву. Двадцатидвухлетний выпускник столичного университета, узнав об объявлении Сербией войны Османской империи, немедленно отправился сражаться добровольцем на Балканы. В своих поздних заметках он писал: «Летом 1876 года я поехал волонтером за Дунай отыскивать свободу. Мне все мерещились Лафайет или Костюшко. Я считал, что дело свободы славянской есть дело свободы русской». В Сербии Родичев познакомился с итальянскими добровольцами, бывшими волонтерами Гарибальди (мечтающими о федерации свободных балканских республик в союзе с Италией), с сербским полковником Влайковичем, который возглавил в 1866 году восстание в Белграде. Пребывание Родичева на Балканах оказалось недолгим: через год он был срочно вызван в Весьегонск, где уездное земское собрание уже избрало его мировым судьей. Местные землевладельцы, хорошо знавшие семью Родичевых, всерьез опасались за жизнь земляка. По словам его дочери, «избрание отца в местные органы власти было средством для извлечения его с войны». С этого времени для Федора Измайловича начался почти двадцатилетний период земской службы.

Работа в деревне, считал Родичев, необходима для изучения нужд и чаяний народа, воспитания русского крестьянства «в духе свободы». В этом контексте становится понятной и причина его отказа от научной карьеры, которую прочили одаренному студенту. Родичев с энтузиазмом отдался земской работе. Список должностей, занимаемых им в течение этих лет, дает представление о степени его общественной активности и высоком авторитете. В 1878 году, уже имея опыт мирового судьи, он был избран уездным предводителем дворянства, гласным Тверского губернского земского собрания, а также председателем Весьегонского уездного земства. Активная деятельность Ф.И. Родичева не прерывалась вплоть до 1895 года, когда император Николай II личным указом отстранил от нее либерально настроенного земца.

Когда Федор Измайлович приступил к работе в земстве, Весьегонский и Новоторжский уезды стали центрами прогрессивного земского движения Тверской губернии. С середины 1870-х годов здесь развернули активную деятельность молодые земцы, продолжавшие следовать либеральным традициям 1850-1860-х годов: И.И. Петрункевич, П.А. Корсаков, В.Н. Линд, Б.Е. Кетриц, П.Е. Гронский. Этой группе, названной Родичевым в воспоминаниях «молодой Весьегонией», в земской работе противостояла Весьегония старая, представленная реакционно настроенными землевладельцами, лидером которых был П.А. Кисловский. Как отмечал В.Н. Линд, «направляющее значение в земстве оставалось за дворянством, и характер уездных собраний зависел исключительно от того, какая из дворянских партий – либеральная или консервативная брала перевес…. В семидесятые годы власть все более переходила к либеральной группе, и в 1878 году она окончательно победила…».

Важно отметить, что выступления тверских либералов носили строго легальный характер. Это признавал даже начальник Тверского губернского жандармского управления полковник П.П. Есипов, писавший в обзоре губернии за 1879 год, что либеральная оппозиция «жаждет некоторых улучшений в общественной жизни – облегчение податей и уменьшение выкупных платежей крестьян, расширение прав земств в области народного образования».

Взгляды молодого предводителя дворянства вполне соответствовали прогрессивному духу, который царил на земских заседаниях. Работая в деревне, Ф.И. Родичев близко соприкасался с реальной жизнью крестьян, подходил к их нуждам с критической наблюдательностью и трезвой практичностью. Позже он писал: «Попал я в судьи с живой верой в особую крестьянскую правду, с надеждой видеть ее откровение… Никаких глубин народного духа, отдельных от духа других слоев народа, никакой отдельной народной правды я не видел…» Резкий противник сословных перегородок, он отрицательно относился к волостным судам, переданным

правительством под надзор земских начальников. Родичев считал, что крестьяне, равно как и представители других слоев населения, должны судиться у мирового судьи или в суде присяжных.

Работа в земстве изменила сложившееся под влиянием Герцена отношение Родичева к институту крестьянской общины. Если раньше он считал ее прогрессивным явлением, защитой России от тяжелых социальных потрясений и гарантией права каждого человека на собственность, то теперь, столкнувшись с реалиями сельской жизни, Родичев стал рассматривать общину исключительно как орудие податного нажима. «Не пустить парня на заработки, постановив приговор, чтобы ему не давали паспорта, продать старухину корову за то, что содержала в неисправности свой участок забора, через который деревенская скотина вырывалась на потраву, обложить несносным побором бобылку за пастьбу на деревенском выгоне – вот дела нашей общины», – с горечью отмечал Родичев.

Размышляя о проблемах крестьянской жизни, он все более понимал необходимость немедленного преодоления крепостнических пережитков. Достичь этого, по глубокому убеждению Родичева, без обновления основ политического строя России было невозможно. В 1878 году правительственное обращение к обществу за содействием в борьбе с революционным движением (известная речь Александра II в Москве 20 ноября 1878 года) вызвало целый поток земских адресов. Часть из них, как, например, адреса Харьковской и Черниговской губерний, содержала намеки на необходимость дарования России конституционных и гражданских свобод, продолжения реформ 1860-х годов. Аналогичный адрес был составлен тверскими гласными Родичевым, Петрункевичем, Корсаковым, братьями Бакуниными. Известный публицист М.П. Драгоманов отмечал, что «тверской адрес представляет как бы продолжение Черниговского, но превосходит его достоинством и положительностью требований».

Полагая необходимым «восстать, согласно призыву монарха, на борьбу с постоянно возрастающим злом», тверские земцы, подобно многим либерально мыслящим людям, отмечали недостаточность одних репрессивных мер для «исцеления общих политических недугов». Однако в отличие от прочих только в Черниговском и Тверском адресах утверждалось, что реакционный курс правительства, урезая права земских учреждений, искажает суть реформ 1860-х годов и приводит к росту революционного движения. Тверские земцы высказали вслух те мысли, которые черниговские вынашивали, но не решались прямо включить в свой адрес. «Записка двадцати двух гласных» заканчивалась обращением к царю с недвусмысленным намеком на необходимость для России, в целях «постепенного, мирного и законного развития», последовать примеру освобожденной от турецкого ига Болгарии, где была введена так называемая Тырновская конституция.