Глобализация перенесла отработанные в «неудавшихся» государствах Африки механизмы и в развитые страны. «Серые зоны» расширяются и в метрополии. Так, в 1993 году премьер-министр Франции Эдуар Баладюр заявил, что 25 % французов живут «в зоне неправа». За 20 лет этот показатель существенно увеличился. Одновременно происходит разбухание госаппарата. Это стало важной проблемой ЕС. Европейская бюрократия изымает у национальных государств-участников их функции, но сама обеспечить их выполнение не может, изобретая свои «наднациональные» обязанности. В результате, как пишут наблюдатели, в Европе возникает «пустое пространство с дефицитом суверенитета». Это и есть «зона неправа».

– Вскоре государства совсем потеряют свои права?

– Философ-эмигрант Александр Кустарев обратил внимание на проекты глобальной элиты по «интернационализации» минеральных ресурсов национальных государств: «Есть предложение выделить в особые протектораты территории, особенно богатые природными ресурсами. Сегодняшние их правительства склонны использовать природную ренту в личных интересах, а не для блага своих народов. Препятствовать этому по понятным причинам не могут ни ООН, ни США, например. Но есть многосторонние институты типа Всемирного банка и МВФ. Они располагают опытной международной технократией-бюрократией и, в отличие от ООН, не находятся под давлением международных популистских движений. Можно на их основе создать Международный фонд природных ресурсов. Он аккумулировал бы природную ренту в неудавшихся государствах и использовал эту ренту внутри тех стран, где она собрана, однако только по усмотрению фонда – главным образом на проекты развития социальной и экономической инфраструктуры. Исполнители проектов будут выбираться по конкурсам по всему миру». Очевидно, что далеко не все средства этих фондов пойдут на создание инфраструктуры.

Глобальные угрозы

– Сергей Анатольевич, сформулируете, пожалуйста, наиболее опасные угрозы, перед которыми сегодня стоит человечество.

– Во-первых, это перестройка массового сознания и мировоззрения посредством жесткого воздействия современных средств манипуляции всей духовной сферой человека с применением информационных и социально-культурных технологий. Это – мировая информационно-психологическая война. В ходе ее было достигнуто разрушение культуры солидарности, широкое внедрение в представления о человеке и обществе культа денег и социал-дарвинистских стереотипов. Людей приучали мыслить в категориях безнадежности и безысходности, прививали чувства апатии и безразличия, в результате чего способность больших масс населения к сопротивлению и самоорганизации была резко снижена.

Во-вторых, это ослабление или разрушение национальных государств с перехватом их легитимности и компетенции транснациональными корпорациями, преступными синдикатами, наднациональными организациями, подконтрольными Западу. Этот процесс должен вести к концентрации контроля над финансовыми, военными и информационными ресурсами у одной цивилизации (Запада) и к образованию одной гиперимперии – США. В обиход уже запущен термин «империя демократического типа». Запад делегирует ей полномочия мирового жандарма, судьи и палача, насилие которого становится легитимным в глобальном масштабе. В результате, по замыслу архитекторов цивилизации каннибалов, должно возникнуть мироустройство по типу «неоантичности» – новый языческий Рим. Со своими центурионами-менеджерами, с легионами «экономических убийц» и «психологических диверсантов», которые бы следили за порядком в глобальном ГУЛАГе. Здесь трудился бы «внешний пролетариат», обеспечивающий средствами жизни и комфорта интернациональную расу неокочевников – господствующего глобального меньшинства, не привязанного ни к какой территории или национальной культуре.

В-третьих, это мировая экономическая война, в которой применяются средства создания управляемого хаоса в национальных экономиках и социальной сфере. Это парадоксальное понятие предполагает, что в хаос превращается экономическая жизнь тех стран и культур, которые являются жертвами этой войны. При этом сами агрессоры, управляющие таким экономическим оружием, держат хаос в стане противника под контролем, для них он является особым порядком. Этот новый вид боевых действий подробно описан одним из его разработчиков и экспертов Стивеном Манном, который лично участвовал в создании многих очагов управляемого хаоса в разных точках мира (прежде всего, в СССР). Он прямо говорит о необходимости «создания хаоса» как инструмента обеспечения национальных интересов США. В качестве механизмов «создания хаоса» у противника он называет «содействие демократии и рыночным реформам» и «повышение экономических стандартов и ресурсных потребностей, вытесняющих идеологию». Еще в 1992 году С. Манн предложил модель, построенную на аналогии между государством и компьютерной системой. В этой модели любая страна ассоциируется с «железом», а политическая культура и идеология – с программным обеспечением. Для «смены режима» не нужны ни оккупация, ни бомбардировки – достаточно внедрить в «компьютерную систему» вредоносную программу…

– Можно ли говорить о том, что хаоса в мире становится больше?

– Из-за отсутствия механизма или методологии измерения его «количества» и «объема» однозначно такой вывод сделать нельзя. Невозможно сравнить сегодняшнее «количество» хаоса с 1991 годом – периодом активного развала СССР и региональных конфликтов на Балканах, в Африке, Ближнем Востоке, Афганистане или с 70-ми годами прошлого века, когда, несмотря на разрядку, мир был охвачен не просто конфликтами, а региональными войнами (достаточно упомянуть затяжную войну США в Индокитае, горячую фазу арабо-израильского противостояния, «букет» войн в Африке, начало затяжной войны в Афганистане). Однако хаос, несомненно, стал качественно иным.

Управляемый хаос

– В чем же особенности нового хаоса?

– Совершенствуются технологии управления, и сегодня мы уже не наблюдаем явного столкновения блоков и даже отдельных стран. Значительный «объем» современного хаоса генерируется революциями и «как бы революциями», которые возникают «как бы из ничего». Их подоплека остается незаметной для досужих наблюдателей. Одни из них так же моментально «сходят на нет» (как в Тунисе и Турции). Другие (как в Египте) тлеют неопределенное время и, при сохранении основных государственных институтов, генерируют «зеркальные реверсии» (восстание фундаменталистов против военной бюрократии сменяется революцией военной бюрократии против фундаменталистов – и далее в том же духе). Третьи генерируют «зоны иррационального хаоса», «войну во имя войны», сопровождающиеся фактическим демонтажем наций (Ливия, Сирия). К этому типу относятся «революции», порождаемые разного рода моментальными политическими повестками – проигрышем или выигрышем какой-либо стороны на выборах, как, например, на Украине.

Топливом для таких социальных движений и возникновения очага хаоса является накапливающаяся «усталость» (в одних случаях усталость от социальной несправедливости, в других – от длительной незыблемости определенных политических режимов или систем). Усталость порождает раздражительность, напряжение и скрытую ненависть. В таких случаях достаточно «взмаха крыльев бабочки» (кто-то что-то сказал, кого-то ударили дубинкой), чтобы спровоцировать начало «горячей фазы». Вторым условием новых революций является наличие хорошо организованных глобалистских течений, или геополитических блоков, которые выполняют роль «постоянных источников энергии» хаоса (как, например, международная мусульманская экстремистская сеть), или центров притяжения (например, ЕС), куда «положено» стремиться. Третьим условием революции часто является наличие объективно отрицательных явлений, одним из которых может оказаться и господствующий режим. Негативное восприятие «себя любимых» очень характерно для постсоветского пространства, и оно постоянно подпитывает дезинтеграционные процессы. Чтобы спастись от себя, надо попытаться стать кем-то еще, ну, например, «цивилизованными европейцами», для чего необходимо ассоциироваться с ЕС. Хаотизация всех общественных процессов на Украине в ходе обсуждения вопроса о подписании соглашения об ассоциации с ЕС лишний раз подтверждает тезис о совершенствовании технологий управления хаосом.

Необходимо также подчеркнуть, что нынешние процессы исключительно скоротечны. Информационные технологи, в первую очередь Интернет и мобильная связь, позволяют осуществлять мобилизацию по любым поводам практически моментально, а также быстро и технологично манипулировать общественным мнением. Военные США уже давно разрабатывают и совершенствуют программы, позволяющие тайно манипулировать такими социальными сетями, как Facebook, Twitter и др., используя подставных пользователей, влияющих в заданном пропагандистском ключе на дискуссии в режиме онлайн.

– Может ли хаос выйти из-под контроля?

– Если говорить о социальных процессах, то полностью хаос выйти из-под контроля не может, хотя «сюрпризы» устроителям, безусловно, возможны. Страны, цивилизации и культуры представляют собой большие сложные системы с очень высокой степенью разнообразия. В них всегда, даже в условиях, казалось бы, всеобщей смуты, сохраняются многие подсистемы и элементы, которые выдерживают натиск хаоса и сохраняют способность к самоорганизации в изменившихся условиях. Конечно, при этом они несут большие потери и деформируются, но сохраняют основы порядка, пусть и уродливого по меркам стабильной жизни. Разумеется, когда зоны хаоса становятся обширными, а островки порядка отступают или прячутся в катакомбах, человеку кажется, что хаос овладел миром и наступает конец света.

– Будут ли расширяться зоны хаоса, и какие страны/регионы возглавляют группу риска?

– Сегодня многие политологи сходятся во мнении, что XXI век пройдет под знаком противостояния исламского фундаментализма и европейской цивилизации. Использование ислама в политических целях подпитывается сочетанием таких факторов, как рост экономического богатства ближневосточных нефтяных стран, ощущение особой миссии ислама как исторически самой молодой и менее других подверженной внутренней эрозии религии и, наконец, рост демографического потенциала мусульманского мира (сейчас в мусульманских семьях рождается каждый пятый житель планеты, а всего 100 лет назад это был каждый десятый).

Значительная часть исламских государств расположены от Атлантического побережья Северной Африки до пределов Индостана – на территории, которую политологи всего мира с легкой руки Збигнева Бжезинского называют «дугой нестабильности». Процессы, происходящие в этом регионе, напрямую затрагивают интересы Европы и США, России и Китая, Индии и стран Юго-восточной Азии. Они влияют на объем и ценовой баланс рынка углеводородов, безопасность мировых грузоперевозок, состояние рынка вооружений, объем торговли наркотиками и, наконец, на потоки мигрантов в государства «золотого миллиарда». Переформатирование пространства Ближнего и Среднего Востока с закреплением долговременной «дуги нестабильности» позволило бы Западу не только взять под контроль энергоресурсы, но и получить в свои руки мощные рычаги влияния на мировую ценовую политику в нефтегазовой сфере. Если посмотреть, кого Запад (прежде всего США и Великобритания) поддержал в подавлении «революционных протестов» в регионе, то становится ясно, что взят курс на разогрев большой исламской дуги и приведение к власти радикальных исламистов, с которыми США заключают союз. Энергия исламской экспансии с большой вероятностью выплеснется на Большой Дальний Восток, ЕС, страны бывшего СССР и дестабилизирует евразийский и африканский континенты, что отвечает интересам страны – разработчика стратегии управляемого хаоса. Скорее всего, конфликт с Западом еще долго будет тлеть в странах с доминирующей культурой, корнями уходящей в ислам, или с сильным непосредственным влиянием ислама. Периодически будут происходить обострения этого конфликта в форме локальных войн (как в Ираке) или операций типа «революций» (как в Ливии). Однако в долгосрочной перспективе это противостояние будет изматывать Запад, а молекулярное наступление исламского мира будет усиливаться. В какой-то момент Запад придет к выводу, что выгоднее способствовать модернизации исламских стран, а не их подавлению и архаизации. Тогда появится шанс на ослабление конфликта, если до этого никакая сторона не перейдет «красную черту». Хочется верить, что не перейдет.

– Какой должна быть стратегия России в охваченном хаосом глобализованном мире?

– Прежде всего, необходимо осознать те угрозы, которые несет в себе разрушение национального государства, и понять, что весь арсенал разработанных для этих целей средств (в том числе и технологии создания управляемого хаоса) широко используется против России. А предупрежден – значит вооружен.

Беседу вел Сергей Правосудов

Январь 2014