На вопросы журнала отвечает председатель правления Российского торгово-финансового союза Сергей Батчиков.
– Сергей Анатольевич, в начале 2008 года на заседании «Русского интеллектуального клуба» вы выступили с докладом «Глобализация – управляемый хаос». За прошедшие шесть лет хаоса в мире стало явно больше. Это значит, что ваши прогнозы сбываются?
– Хаос становится инструментом управления. Элита США пытается таким образом сохранить свое господствующее положение в мире. Начался этот процесс еще в 70-е годы прошлого века, когда стало ясно, что эпоха «модерна», основанием которой был большой проект Просвещения, подходит к концу – импульс индустриализма исчерпал свой ресурс. В поисках ответов на вызов будущего на Западе было решено демонтировать систему «мягкого», социального кейнсианского капитализма и взять за идеологическую основу нового курса неолиберализм – фундаменталистское учение, предполагающее «возврат к истокам». На этом пути «к истокам» логика борьбы заставила элиту дойти до полного отказа от гуманистических идеалов.
В гуманистической футурологии Тоффлера предполагалось, что постиндустриальное общество будет отличаться от цивилизации «второй волны» особой ролью науки, образования и культуры, а его центральным социальным институтом будет не промышленное предприятие, а университет. Однако «неолиберальная волна» толкнула развитие Запада на иной путь, на тот, который в споре с Вебером предсказывал Зиммель, – путь к господству «ростовщика», спекулятивного финансового капитала. Главными институтами стали не университет и лаборатория, а биржа и банк, соединенные в глобальную сеть. При этом ростовщики рассматривают университеты в качестве своих врагов, так как в их стенах изучаются идеи гуманизма, справедливости, равенства.
Там, где утверждается диктат неолиберализма, «тотальная деинституционализация» общества начинается с ухудшения массового образования – снижения уровня школьных программ, отказа от дисциплинарного принципа классической школы, принижения статуса учителя, разрушения уклада школьного товарищества и дегероизации сознания молодежи. Происходит насаждение культа силы и вседозволенности как нормы жизни.
Экономическое господство спекулятивного капитала позволило ему заключить прочный союз с преступным миром, что стало настоящей трагедией человечества. Союз социального «верха» и «дна» становится силой, с которой невозможно справиться традиционными правовыми методами. Он соединил две мощные финансовые и организационные структуры – легальную и теневую, придав им новые степени свободы и маневра. У «верха» в распоряжении большие административные, финансовые и интеллектуальные ресурсы, а у преступного «низа» – мощные силовые средства, организованные вооруженные банды. В ряде стран такой союз возникал на короткое время, и для его демонтажа от государства и общества требовались чрезвычайные усилия и жертвы. Так, в США альянс финансового капитала с мафией в 1920–1930-е годы был умиротворен компромиссами, за которые приходится платить и сегодня.
В России долгое время власти и общество закрывали глаза на все эти проблемы. В результате целые регионы страны оказались криминализованы, на больших территориях возникли серые зоны с явным огосударствлением преступных структур.
В культурной сфере Запад последовательно занимается размыванием культурных и социальных ценностей целых народов. Кино, телевидение, реклама обращаются к самым низменным инстинктам человека, пытаясь свести его реакции на уровень животных рефлексов. Постепенно размываются границы добра и зла. Убираются различия между продуктивной и спекулятивной прибылью, между нормальной и теневой экономикой, что неминуемо «нормализует» такие сверхрентабельные сферы, как торговля наркотиками, живым товаром, человеческими органами.
– То есть хаос появляется прежде всего в головах?
– Безусловно. Культурные нормы и типы поведения изменяются через хаос – в ходе непрерывной революции. Культурная эра постмодерна, в которую мы шагнули вслед за Западом, отменяет проблему истины и смешивает все нормы и правила. Это означает новые удары по нашему сознанию, к которым надо готовиться. В докладе Римского клуба «Первая глобальная революция» еще в 1991 году был сделан такой многозначительный вывод: «Болезни человечества являются отражением современной опасной тенденции к всеобщему помешательству».
Беда в том, что в осознании опасностей такого рода мы очень сильно отстаем и от Запада, и от Востока, где поняли, что мир за последние сто лет очень усложнился, а сознание людей стало менее устойчивым – сдают свои позиции и религия, и традиции, и мораль. В поисках методов стабилизации сознания Запад резко расширил научные исследования, которые обслуживают потребности элиты в создании новых механизмов глобального управления. Восток мобилизует свои культурные ресурсы – философию, литературу, осваивает и западные научные подходы. Достойный изучения пример – быстрое создание в Китае крупномасштабной индустрии кинематографии, продукция которой по своим техническим и эстетическим качествам не уступает голливудской – и вытесняет ее с национального рынка. Видимо, в Китае не остались незамеченными высказывания американского военного исследователя Ральфа Петерса, одного из авторов проекта «Большой Ближний Восток», о том, что «оккупация иностранных государств в идеале должна начинаться с Голливуда и «Макдональдса», а уже за ними могут следовать американский флаг и автоматные очереди».
Последние 20 лет граждане России были объектом небывало мощной и форсированной пропаганды образа жизни западного общества потребления. Произошло «ускользание национальной почвы» из-под производства потребностей, и они стали формироваться в центрах мирового капитализма. По замечанию Маркса, такие общества можно «сравнить с идолопоклонником, чахнущим от болезней христианства»: западных источников дохода нет, западный образ жизни создать невозможно, а потребности западные. Эта культурная мутация стала одной из причин глубокого кризиса.
Неолиберальная волна во всем мире сопровождалась массированной дезинформацией населения. Людям показывали «витрину» мировой экономики, замалчивая тот факт, что растущий уровень благосостояния «метрополии» достигался за счет глобального перераспределения ресурсов и производимого богатства. В новой экономической философии хозяйственная жизнь представлялась только через «макроэкономические» показатели – движение денег и ценных бумаг. Потоки натуральных ценностей скрывались за этими показателями в интересах сообщества глобальных финансовых игроков. Перераспределение богатства между сильными и слабыми странами осуществляется с помощью резкого ослабления национального государства (обычно после затягивания его в долговую ловушку), приватизации и скупки всех видов национальных ресурсов, включая природные. Технологии системных операций против национальных экономик доведены до совершенства: с помощью финансовых махинаций страну доводят до кризиса, обесценивают ее предприятия, а затем скупают их по дешевке.
Так провоцировались кризисные волны, охватывавшие огромные регионы (кризис в Мексике 1994–1995 годов, ударивший по Латинской Америке, в Азии в 1997–1998 годах, затронувший и РФ, в Аргентине в 2001 году). Все эти кризисы наносили тяжелый удар по населению, но одновременно позволяли кучке спекулянтов делать многомиллиардные состояния. Возникало множество предприятий с укладом почти рабского типа, а часть местных богатеев вливалась в новую глобальную элиту. После кризиса в Мексике там появилось 24 миллиардера, а после дефолта 1998 года в России – 38.
– Получается, что международный финансовый капитал целенаправленно грабит отдельные страны?
– Подрыв национальных государств и систем права уже привел к тому, что финансовые спекулянты могут безнаказанно разорять целые континенты и вывозить из разоренных стран сотни миллиардов долларов, обесценивая труд миллионов людей и не подпадая при этом ни под одну из статей уголовного кодекса. Экономические мародеры ведут геноцид оказавшихся незащищенными народов, подрывая условия всякой нормальной жизни.
Углубляется неравенство в мировом сообществе. Например, уровень жизни в Швейцарии сейчас превышает аналогичные показатели в Мозамбике в 400 раз, тогда как в начале XIX века это соотношение было всего 5:1. Большую роль в этом «расслоении» стран в 70–80-е годы прошлого века сыграли навязанные странам-должникам «структурные» реформы по программе МВФ. По расчетам Центра исследований экономической политики (США), экономический рост в Бразилии и Мексике в 1980–2000 годах мог бы быть в два раза выше, если бы они не соблюдали рекомендации МВФ. Транснациональные корпорации высасывают ресурсы периферии и приводят к обеднению большинства населения. В разрушенные слабые экономики сбрасываются структуры криминального бизнеса метрополий. С периферии в центр идут наркотики, человеческие органы, живой товар.
В тяжелейшее положение попали «неудавшиеся» государства – те, которые не в состоянии контролировать свою территорию и гарантировать безопасность граждан, не могут поддержать господство закона, обеспечить права человека, эффективное управление, экономический рост, образование и здоровье своему населению. В этом списке около 30 стран. Но их положение связано, прежде всего, с изъятием ресурсов метрополией (сначала как из колоний, теперь экономическими методами). В таких странах не только крайне неблагоприятный инвестиционный климат, отсюда идет вывоз капиталов и сбережений. Так, около 40 % частных денежных средств Африки хранятся за ее пределами. Бывший правитель Нигерии Абача держит в лондонских банках 60 млрд. «теневых» долларов. Но это – удел не одной только Африки.
– А как глобальные корпорации поступают с населением своих стран?
– В процессе глобализации они зачастую действуют против интересов граждан своих стран. В результате перемещения производств в страны с дешевой рабочей силой теряются рабочие места в промышленности, которые замещаются занятостью в сфере услуг с низкой оплатой и краткосрочным наймом. Происходит ликвидация среднего класса в странах метрополии. Раньше периферия мирового капитализма обладала достаточной емкостью, чтобы поглощать кризисы метрополии и оплачивать их за счет обеднения и архаизации жизни своего населения. В последние десятилетия эта емкость стала недостаточной, а ряд стран вырвался из долговой петли и «закрылся» от кризисов Запада. Какое-то время роль поглотителя кризисов играло лишенное экономического суверенитета постсоветское пространство, но и его «поглотительный потенциал» исчерпан. Поэтому неолиберальные социальные инженеры и разработали целый ряд методов сброса кризисов в средний класс метрополии. В Европе – после эпохи почти полного охвата трудящихся разными схемами социальной поддержки – уже около трети занятых находится вне социально защищенной сферы. Регулярными стали операции по разорению массы мелких акционеров менеджерами крупных корпораций. В качестве примера можно привести корпорацию Enron и целый ряд банков.
Хочу подчеркнуть, что для глобализации нет своих стран, а есть всемирное племя-каста «новых кочевников» и всемирные туземцы. Произошел отход искателей денег от правовых норм, на которых держалось прежнее мироустройство, когда человеческий род был организован в народы, а их права и обязанности, соединяющие людей в общества, были оформлены как национальные государства.
Врагом и объектом ненависти глобальных кочевников является практически любое национальное государство. Для подрыва государств они используют все средства, самыми эффективными из которых являются действия преступные. Важные политические функции выполняют разного рода «черные интернационалы». Во многих точках мира они подрывают структуры национальных государств, организуя мятеж-войны – чаще всего под псевдоэтническими и псевдорелигиозными идеологическими прикрытиями. Иногда поддержка, оказываемая им со стороны глобальных теневых сил, столь велика, что внутри государств образуются преступные анклавы, приобретающие признаки государственности. Такой вирус начинает быстро разрушать государство. Мы видели это на Кавказе, в Средней Азии, Югославии. А сейчас наблюдаем в Ливии и Сирии.
О проекте
О подписке