Проклятые критики. Новый взгляд на современную отечественную словесность. В помощь преподавателю литературы

«Я» и «современная литература»
К современной отечественной литературе я отношусь очень настороженно, а современной отечественной критике не доверяю вообще. Возможно, что как экономист, я не понимаю каким образом могу рублем проголосовать за деятельность критиков, и, следовательно, не они «танцуют» современную литературу ради моей пользы а, возможно, «танцуют» как-раз таки меня ради пользы «современной литературы». Доказательств нет, но даже беглое прочтение критики Галины Юзефович или Валерии Пустовой наводили на мысль, что это просто расширенный текст на обложку книги, чтоб лучше продавалось. Знакомство с т.н. «интеллектуальной» литературой тоже как-то не радовало — редко какую книгу я мог дочитать до конца. Брал я в руки и Николаенко с её Убить Бобрыкина — где-то на 4-й странице меня укачало, и я решил на данном поезде прокатиться потом. Пробовал и конкурсную, какие-то Рецепты сотворения мира — та еще невнятица, сейчас уже даже и не вспомню, про что это. Старался прочитать и широко разрекламированного Илличевского — тоже как-то никак. Ну, подумал я, значит я вот такой дефективный попался, и высокая литература не для меня — буду читать нон-фикшн да научную литературу, пока не дорасту до интеллектуальной. Поэтому вывод «новых критиков», что до современной литературы надо не сколько расти, сколько опускаться, признаться, внушил мне надежду.

Критика и уход за ней
Сложно понять, какую роль выполняет критика в современном литературном процессе. Авторы «Новой критики» настаивают, что только одну — обслуживание тех либо иных экономических интересов отдельных издательств. Ну т.е. бытие определяет сознание — все строго по заветам марксизма-материализма. Могу предположить, что современная критика выступает как вспомогательное производство на конвейере «интеллектуализма им. Великой Русской Литературы». Конвейер этот, как водится, штампует ширпотреб. Шмотка Гуччи «только для тебя» пошитая миллионным тиражом на фабрике в Китае прекрасно удовлетворяет спрос на индивидуальность. Иными словами, если есть какой-то продукт, который в издательстве назвали «элитным» — нужны и Белинские с Писаревыми, которые будут трубить о том, что продукт по-настоящему элитный. Не эрзац. За мелкий прайс. И чтоб не кочевряжились, а выдавали осанны быстро. Знаете, на пищевой продукции раньше золотые «медальки» были — вон, дескать, сколько премий мы собрали. На кока-коле правда не было — ей медальки ни к чему, и так все знают, что такое кока-кола. Медальки там могли бы только насмешить. Это как императору не нужно украшать себя орденами в повседневной жизни — можно ходить в чёрном сюртучке, и так все знают, кто ты такой. Почти как растянутый свитер Билла Гейтса или портрет принца Чарльза на фоне забора — понты высшего порядка. Поэтому отрицательной критики на современную литературу я читал крайне мало, ибо, судя по всему, её нет вообще — исключение составляют только внутрицеховые срачи. Да и зачем она нужна, если главная её функция, повторюсь, вешать позолоченные медали на обложку? И вот вдруг появляется книга, целиком и полностью составленная из отрицательной критики, причем «жертвами» критики пали не кто-нибудь, а те, чьи фамилии в современной «интеллектуальной» тусовке надо произносить с обязательным придыханием. Чудо чудное и диво дивное. Так ли уж правы «новые критики», или это злобные завистливые орангутанги, стремящиеся измазать нечистотами святую русскую литературу ХХI века? Похоже, что все-таки правы.

Доверие и недоверие
Я не доверяю «обычным» современным критикам, потому что вижу их материальный интерес, и совсем не вижу ответственности перед собой. Та же Галина Юзефович с цыганским напором пытается впихнуть мне такое количество золотых цепочек на книжном вокзале, что поневоле возникают сомнения — нет, не в подлинности золота, здесь все вопросы давно отпали, а в том, не считают ли меня за клинического идиота? Я не против побыть идиотом, но клиническим как-то не хочется. Камертон для меня уже давно — массовая оценка читающей публики, например, аудитории ЛайвЛиба. Что мы видим?
Упоминавшееся ранее Убить Боборыкина — Русский Букер 2017 года. Оценка на момент написания отзыва — 3.8. Это на ЛЛ, в котором все-таки к разного рода лауреатам относятся с некоторым пиететом. Т.е. реальная оценка еще ниже.
Земля Елизарова — нацбест 2020 — оценка 4.
Уран Погодиной-Кузьминой — 3.7.
Аствацатуров Не кормите и не трогайте Пеликанов — 3.5.
Чуров и Чурбанов Букши — 3.6.
Возвращение в Острог Филипенко — 3.9
Ода Радости Пустовой — 3.5.
Сад Степновой — 4.1.
(Признаюсь, хотел остановиться на трех книгах, но когда увидел, что четверку не пробивает почти никто — решил дойти до того, кто хоть с одной десятой осядет на четверке, это оказался Сад).
Ну т.е. это книги явно не ужасные, но и не блестящие. Тянут ли они на главные книги и литературный мейнстрим России с такими то оценками? Весьма сомнительно.
Поэтому мне придется констатировать все-таки доверие относительно суждений Новых критиков к рецензируемым им книгам. Оценка 3,7 точно не то, что намекает на необходимость скорейшего чтения, и это для обласканной критикой книги, не прошедшей горнило массового спроса. Ну т.е. в руки обычному пользователю эта книга не попадала, читали в основном фанаты. Мне 3.8 Николаенко хватило надолго.

Позвольте тогда вопрос
Но если эти книги попадают в разного рода шорт-листы всяких значимых литературных конкурсов и премий — значит их кто-то толкает? Значит какие-то критики их прочитали, и сказали: «Это значительно, важно и актуально». Значит какое-то жюри, состоящее, видимо, из серьезных писателей — читало эти книги. Не может же это быть все одним большим междусобойчиком, эдаким коллективным груммингом, под зорким оком наших книгоиздателей? Или все-таки может.
И если может — неужели в «критическом консерватории» надо что-то поменять? Ну, или как-минимум им меньше доверять? В общем, семена сомнения «новой критики» упали на в принципе подготовленную почву.

В защиту мелкой фактики
Да, это старая песня, которую запевают критики, похвалившие ту или иную книгу: «Какая разница, нажал ли он на курок? Ну подумаешь, что на „курок“ не нажимают — главное ж аллюзии, идеи!» — в чем-то они и правы. Когда роман написан хорошо — его можно простить. Но давайте посмотрим на это со стороны конвейера — чего уж скрывать, что современный лит.процесс давно конвейер. Вам продают товар, и у этого товара явный заводской брак. Можно затянуть песню, что «подобное видит подобное», а главное идея, и вообще, страна в кризисе, санкции вокруг нас, а вы можно сказать идеологический подкоп делаете — но все это больше напоминает крик упоминавшейся мошенницы с золотыми зубами, которую схватили за руку.

«Новая? критика» ч.1
Заголовок этой книги как будто специально старается смутить — Проклятые критики. Новый взгляд на современную отечественную словесность. В помощь преподавателю литературы. «Новый взгляд на современную отечественную словесность» на проверку оказывается не таким уж и новым. Вернее, как, новый он потому, что не присоединяется к хору, который поет оды «современному худлиту». Во всем остальном это вполне себе классический разбор текста — сюжет, язык, ошибки и пр. Равно как и помочь преподавателю литературы эта книга явно не сможет. Если это была задача слупить долю «хайпа», то, боюсь, она не выполнена. По крайней мере меня название книги скорее оттолкнуло, чем заинтересовало. И тем страннее выглядит российская манера, завернуть в принципе хороший продукт в сомнительную упаковку. Возможно, авторы хотели пойти от обратного — и если фуфло на современных книжных полках должно стимулировать взять себя в руки, то данная книга, наоборот, должно заронить сомнение? Если да, то мысль странная.
Из чего же состоит эта книга? Она состоит из избранных рецензий авторов, членов группы «Новые критики»:
Александра Кузьменкова
Сергей Морозова
Константина Уткина
Вадима Чекунова
Инессы Ципоркиной
Светланы Замлеловой

«Новая? критика» ч.2
Что всегда смущает в подобного рода сборниках — они не писались как книги. Я прекрасно помню в принципе неплохую книгу Арбитмана с рецензиями, которой помешало именно то, что она... книга с рецензиями. Инструментарий рецензента априори не так велик, поэтому читая подряд отзывы автора на книги, можно легко его поймать на повторах, вычленить отдельные приемы или упрекнуть в занудстве.
Другая сторона подобных работ — глобальная фабула. Поскольку её никто чётко не прописывает — она выкристаллизовывается самостоятельно, и можно получить какой-нибудь занудный гундеж вроде Времени библиоскопов. К счастью, и от первой, и от второй проблемы эта книга почти избавлена (ударение на слово «почти»).

Александр Кузьменков — божество Новой критики
Сразу скажу — рецензии Кузьменкова отличные. Они кратки, они с любовью и вниманием к деталям, узнаваемы и демонстрируемые им приёмы. Все это сопровождается очень хорошим языком, и четким, выверенным размером. Совершенно неслучайно именно Кузьменков стал «витриной» Новой критики. Рецензии будут продолжать читать и вне данной работы.
Сергей Морозов — телеграфные рецензии
Морозов мне понравился значительно меньше. Возможно, на контрасте, но после Кузьменкова его рецензии кажутся какими-то соевыми. Заменитель натурального мяса. Стиль узнаваем, но вот не в хорошем ключе — по двум предложениям из трех слов на абзац. Где-то это оправдано, где-то не очень.
Константин Уткин — слабое звено
Как по мне, Константин здесь наиболее слабое звено. Если любимая игра Кузьменкова это подсчет слов, а у Чекунова прослушивание Сектора Газа (об этом позже), то здесь у нас поиск сионистского заговора. С другой стороны, его язык раздражает значительно меньше телеграфного стиля Морозова, но по содержательной части Морозов все-таки выигрывает.
Вадим Чекунов — вышибала от критики
Обращает на себя внимание манера критики Вадима — если Кузьменков-Морозов-Уткин рецензировали все-таки книги, то Чекунов рецензирует персоналии. Подходит к проблеме синтетически. Его рецензии не анализ работы — это анализ феномена. Два крупных феномена в его прицеле — Захар Прилепин и Гузель Яхина. Серия выстрелов и по первому, и по второму (справедливые или нет — не знаю. Не читал ни первого, ни вторую, и, честно говоря, желания не возникает). Главный минус подхода — слишком много. Авторский стиль авторскому стилю рознь, конечно, но как по мне, отзывы Вадима можно было спокойно сокращать в половину, если не до 1/3 — проблемой бы это точно не стало, а, возможно, все бы только выиграли. Еще одна отличительная черта — обязательная характеристика внешности автора в самом начале. Гоша ли Куценко — Захар Прилепин, либо администратор торгового зала Яхина, либо Жак Паганель-Аствацатуров. Ну и да, стиль пацанчика с нашего двора, пусть и с МГУшным образованием за плечами, должен обязательно сопровождаться армейской тематикой под музыку Юры Клинских (Хоя).
Инесса Ципоркина — застрельщик критиков
Чуть в ином жанре работает Инесса Ципоркина. Объект её критики не книги, а... другие критики. Предмет — кто же судьи? Здесь, кстати говоря, все достаточно просто — все и так знают, кто же у нас судьи. Как в том анекдоте, кто первый надел халат, тот и доктор. Ну, бывает еще кому-то в наследство достался.
Светлана Замлелова — политрук
Со Светланой мне было тяжелее всего. Если предыдущие «новые критики» говорили все-таки о литературе, или о вещах, с литературой связанной, то Светлана выходит за её границы, и начинает делать глобальные обобщения. От литературного мира к культурному, оттуда к политической картине мира, а там уже и на устройство общества можно замахнуться. Справедливо ли? Не является ли несправедливость в литературе отражением глобальной несправедливости? Является, как коллега-материалист вам скажу, является. «Надо просто жить не по лжи», «Верхи не хотят, низы не могут» и пр. Экскурсия с табуретки мне не очень нравится.

Об оценке
Почему 5 звезд? Да, книга на 5 звезд все-таки не тянет. Но актуальность темы, в сочетании со свежестью подхода, заставляет накинуть одну звезду. Слишком часто я, пробегая глазами чей-то «критический» отзыв на очередную конкурсную нетленку, выдоенную, конечно, маститым (от слова «мастит») писателем, вижу какие-то сахарные сопли. Я устал, что не могу опираться на чье-то «профессиональное» мнение, а под видом «критики» мне подсунут рекламный буклет. Больше критики — и хорошей, и разной.

Резюмируя
Это та самая критика, которой достойна современная русская литература. Я бы вообще предложил ввести мораторий на похвалу книгам. Например, на 20 лет. Запрещено писать хвалебные отзывы на книги. Ругательные — можно. Хвалебные — неа. Количество графоманского бреда, обрушившееся на нас из разного рода блогов да страничек в фейсбуке таково, что уже не знаешь, как еще громче крикнуть «Горшочек!!! НЕ ВАРИ!!!».
Параллельно отключить все государственное финансирование книжных премий. Хватит, это уже никакой не детектор, не гарантия качества, а медальки, сделанные из крышек для кефира, которые лепят себе писатели, которые толком не могут себя продать.
Великий отечественный экономист Николай Зибер в конце XIX в. писал: «Пока мужик не выварится в фабричном котле, ничего у нас путного не будет». Перефразируя его — пока отечественные писатели не выварятся в котле реальной конкуренции за внимание читателя, все это будет продолжать напоминать дурдом, в которой пациенты захватили власть, вешают друг на друга ордена из консервных банок и медальки из кефирных крышек, да поют друг-другу бессвязные осанны. Новым критикам спасибо, что подсветили эту ситуацию.

Ну и о главных героях книги — о критиках, которые «проклятые». Как указал Юрий Поляков, четверо авторов (Александр Кузьменков, Сергей Морозов, Константин Уткин и Вадим Чекунов) создали группу «Новая критика». Они известны в Сети, где активно разносят псевдо-литераторов. Правда, как я понял, Александра Кузьменкова не стало в 2022 году, а Инесса Ципоркина ушла от нас в 2024 г.
Критики очень эрудированные люди. Для меня было много чего интересного — приходилось делать выписки на карточки.
Работу критики проделали колоссальную.

Александр Кузьменков пишет об Алексее Варламове:

«Варламову ничего не стоит разжаловать генерального секретаря ВАППа Сутырина в рядовые деятели РАППа, перекрестить Отто Вейнингера в Веннингейнера и приписать Ларсу фон Триеру фильм «Довгиль» («Андрей Платонов») — каково? В «Мысленном волке» расстояния отчего-то измеряют километрами, а большевик-нелегал с партийной кличкой Дядя Том пророчествует о Второй мировой, походя поминает радиацию и цитирует «Неуловимых мстителей», даром что на календаре 1914 год. Как-то несерьезно для доктора наук, знаете ли…»

От себя добавлю: а также не серьезно для «ректора Литинститута». Все же «проклятые критики» неоднократно поминают недобрым словом это учебное заведение.
Кроме уличения авторов в незнании материала, о котором они пишут, от бдительного ока Александра Кузьменкова не укрываются такого рода перлы, как элементарное неумение писателя художественно оформить мысль. Вот пример из «Сада» Степновой М. (2020):

«Москва гомонила, визжала санями и девками, ухала, колыхалась внутри Кремля темной веселой жижей и то закручивала люд гулким водоворотом, то застывала, вылупив нахальные глаза и раззявив рот».
АК дальше пишет, что в этом же произведении будут анекдотические эпитеты «мозглые ноги», «сытная грязь», «черносливовые тараканы», а особенно впечатляет «бесстыдно задравшая оглобли телега».

Александр Кузьменков имел репутацию «литературного киллера» и вызывал сильное раздражение у представителей московского литературно-премиального истеблишмента. Мишенями его беспощадной критики были такие авторы, как А. Аствацатуров, М. Елизаров, Е. Колядина, П. Крусанов, В. Пелевин, З. Прилепин, А. Проханов, А. Рубанов, Г. Садулаев, А. Шепелев и мн. др.
Для интересующихся даю ссылку, где есть много его статей: https://webkamerton.ru/user/1008

Сергей Морозов, другой «проклятый критик», акценты ставит на других моментах — его интересует прежде всего идейная направленность.

««Сад» Степновой расположен на территории толстожурнального сумасшедшего дома, где учат тому, что важны герои и язык.
Идеи? Идеи — нельзя. Это тоталитаризм.
Поэтому вот так и не скажешь с лету про что у нас «Сад». Тематическая пустота очевидна. И тут одно подбирает другое. Отсутствие темы не даёт в итоге романа, отсутствие романа не позволяет вывести темы.»

Там же:

«Что касается немытой России, то интонация очевидна. И здесь расхождение с классикой. Там ведь тоже было про неё. Но иначе. И слушали, куда денешься. И Чехова, и Вересаева — про грязь, про невежество, про антисанитарию. Но там не было этой позы госпожи Петрановской, единственной разбирающейся в предмете, не было этого пафоса неофита, прочитавшего только-только методичку о нравах русского народа от издательства Высшей школы экономики. Там не смотрели на мир грязными глазами. А здесь именно так. Не с сочувствием, не с печалью, не с гневом, а да, ровно так, как точно выразилось Наталья Ломыкина, с брезгливостью. Но в брезгливости нет добра и милости, равно как и желания сделать что-то лучше.»

Сергей Морозов отмечает, что роман как бы претендует на исторический — о временах греческой войны за независимость (речь идёт романе Юзефовича Л. «Филэллин» 2021), но по факту все происходит в духе писаний наших великих "исторических романистов" вроде Прилепина и Гиголашвили — «опрокидование политики в день вчерашний». Если отвлечься от греческих перепитий, в «Филоэллине» мы вновь погружаемся в рассказ «о немытой России с привычными ужасами бесправия, казнокрадства, бюрократии, от которых нет спасения.
По сути мы не становимся свидетелями исторических событий, а получаем «урок, с точки зрения нравственности, так и в плане идеологии». Нам навязывают "истины": «ни одна революция не сделала жизнь лучше», «идеалисты жертвует собой, а плоды пожинают прагматики», «история всегда оказывается выше, глубже, непредсказуемей наших помыслов». Ну и основная мысль, которая сейчас проводится, пожалуй, в большинстве произведений современного "искусства": «Мир несправедлив, и самое печальное не в том, что он таков, а что таким и должен быть, чтобы не погибнуть».

Сергей Морозов вёл блог «Ода издыхающей лягушке» на канале «Яндекс. Дзен» до 2023 года:
https://dzen.ru/id/5b227aeb20ea2bebf4bc06f1

Константин Уткин («Проклятый критик») возмущается отсутствием твердой позиции у писателей и критиков насчёт некоторых культурных явлений.
В рецензии на произведение Геласимова А. «Чистый кайф» (2020) он обругав (и справедливо) «мерзкое поветрие — рэп», заявляет, что его насильно насаждают в головы бунтующим подросткам, что из литераторов в этом «нечистоплотном деле» был замечен только Прилепин. И вот теперь — Геласимов. Далее Константин пишет:

«Понятно, что орава доброжелательных критиков уже излила тонны патоки, ну да бог им судья. Мне одно интересно — доброе имя писателя уже ничего не стоит? Если ты не разбираешься в поэзии, может, не надо писать и о ее вторичных производных? И, может, взрослому литератору нужно использовать свой жизненный опыт, мудрость, чуткость, прозорливость, а не играться с модными темами на потребу тех, кто этого не оценит?
<...> И когда писатель хвалит это... ими... субкультурное явление, то он обязан (повторяю — обязан) дать ему разностороннюю оценку. Для тех, кто сейчас закричит что никто никому ничем не обязан, ещё раз повторю — писатель обязан.
Если он, конечно, писатель, а не снежок на поводке.»

«<...> Литературные холуи разного ранга, скованные должностями и круговой порукой, почесали репу и сравнили замороченный бред Синицкой («Сияние «жеможаха») аж... с Василием Теркиным. Меня критическая всеядность даже уже не раздражает — работа у людей такая. Сказали — хвали, значит, буду хвалить. Но ты ж, эфиоп твоюфиоп, значишься литератором. Ты не видишь разницы между чётким, прозрачным, образным и весёлым языком Теркина — и придушенным бормотанием, невнятным бубнежом этой самой «жеможахи»?»

Понятно, что это риторическое обращение. Но всё же писатель хочет заработать деньги. Он же не даром отдаёт рукопись? А далеко не всякую рукопись напечатают. Пример вот из открытой переписки:

«Пишите мне в журнал, С... . Составила библиографию всех статей с 2008 - 2022 ( болше 1000 публикаций, около 450 авторов). Раньше Вы у нас публиковались, 4 материала: <...>
Потом исчезли. Гонорар, правда, платим не всегда, когда есть бюджетная поддержка, когда тема публикации соответствует теме оплачиваемого проекта, но бесплатный авторский экземпляр высылаю. <...>»

О как! Писатель может заработать только тогда, когда есть бюджетная поддержка, когда тема публикации соответствует теме оплачиваемого проекта. Так вот откуда так много сегодня чернухи и антисоветчины!
"Ведь, если звезды зажигают —
значит — это кому-нибудь нужно?
Значит — кто-то хочет, чтобы они были?"

Ещё Константин разоблачает авторов в безрассудных попытках писать о том, чего они не знают.

«Мне совсем непонятно, как можно писать, не изучив предмет до последней корки. Как можно совершать ошибки, над которыми смеются даже неспециалисты.»

По поводу Синицкой «Сияние «жеможаха»:

«В итоге создается интересная картина – да, вроде была Великая Отечественная Война, но вроде бы ее и не было. Американцы вон говорят, что это они мир от нацизма очистили. Синицкая подтверждает – да, действительно, не было ничего такого страшного. Жрали спирт, живую воду, не умирали и душили фрицев, или они наших душили. Как-то все непонятно. Вообще-то мы проиграть должны были, но святой спирт воскрешал наших придурошных Калибанов из мертвых и они крошили фрицев. Или не крошили. Не важно. Все это фигня, больное воображение писателя.»
Статьи Константина Уткина можно найти здесь: https://webkamerton.ru/user/2901

Вадим Чекунов

Вадим при разборе произведения подмечает следующие моменты.
Невозможность сочувствовать главному герою, ибо он туп, покорен судьбе и не мечтает не то что о свободной, но даже «просто новой жизни».
«Удручающая шаблонность». Если показан социальный характер — интеллигент, кулак — то следует стандартный набор описаний: треснувшее пенсне, на шее шарф, «скрутившийся в верёвку толщиной с карандаш».
Автор плохо продумывает своего персонажа: забитая и неграмотная женщина, никогда не выезжала из деревни, попадает в большой город.
«Она разглядывает прохожих и видит в их руках «папки, портфели, тубусы, ридикюли, букеты, торты».
«Ну это понятно – с папкой муж-Муртаза частенько ходил на работу в поле, в портфеле Зулейха сама носила корм животным в хлев, в ридикюле зерно для кур таскала, а с тубусами все деревенские татаре традиционно ходят в лес по грибы-ягоды, удобная вещица ведь…»
Манипуляция историческими фактами: «Яхина топчет историю по-прилепински «убедительно, серьезно и глубоко».
Крымских татар и греков на пару лет раньше депортировать? Да легко! И вот уже в 1942 году поехали разлюбезные «смуглые люди» в Сибирь-матушку. Зачем? А заранее, оказывается, их выселили, профилактически – чтоб те не перешли на сторону врага. Правда, не особо понятно, отчего Яхина мелочится и только крымчан выселила. Могла бы пораньше, еще в 1941 году выселить всех из… ну не знаю… да хоть из Белоруссии: армян из Мозырского райна, азербайджанцев из Оршанского, литовцев из Островецкого, татар вобще из всех районов, для весу, кучности и солидности.»
Язык. «Мстительно размышляет».

Отдельно стоит упомянуть статьи Вадима о Захаре Прилепине. Захар Прилепин — любитель придумать чепуху. Помню, как все восторгались его «Обителью». Прочитал. Какой-то бред! Больше к этому писателю я не возвращался.
Вадим поймал Захара на бессовестном вранье о поступках Пушкина. На попытке установки мемориальной табличке в Воронеже якобы офицеру, русскому воину (кем тот не являлся). О его деятельности во главе батальона в ДНР и т.п.

«Есть Захар Прилепин – писатель-воин, бритоголовый брутал с волевым ликом, радетель земли русской и народа, годами не вылезавший из окопов бравый ветеран, боевой офицер, целый майор. А есть Евгений Николаич Прилепин – не служивший в армии лысый невротик с отекшим лицом, бывший милиционер младшего командного состава, патологический лгун с бегающими глазами, политический приспособленец, позер и шоумен.
<...> Существует еще блогер и публицист Прилепин – он мало знаком с Евгением Николаевичем, а с литератором Захаром он пишет взаимоисключающие тексты. А к ним еще прибился Прилепин-театрал, но это совсем уже печальная история…»

Прилепин хвалил на всю страну роман Гузели Яхиной «Зулейха открывает глаза», называл его «и глубоким, и по-человечески хорошим, и вообще всем рекомендовал прочитать». Через пять лет он забыл о том, что говорил ранее и сказал, что роман он не читал. Однако он быстро опомнился и сказал, что половину романа прочитал.

Вадим придумал даже новый термин — "прилепинциальность".
Вадима Чекунова можно почитать здесь: https://webkamerton.ru/user/2755

Инесса Ципоркина, критик критиков, в статьях, которые представлены в этой книге пишет о таких персонажах (критиках): Галина Юзефович, Валерия Пустовая, Анна Жучкова, Олег Демидов.

Из статей Инессы можно узнать о состоянии современной критики.
«Критики тоже не очень-то помогают читателю в выборе — ни их любовь, ни их нелюбовь не способствует пониманию, что же перед нами за книга, за автор, даже жанр описываемых произведений по их трудам не определить».
Одна критикесса безудержно нахваливает всякие бездарные произведения — это по сути банальная реклама продукта. Другая критикесса при разборе очередного «бессмертного» творения выдаёт следующее: «Вера не символизирует, не обозначает, не указывает — Вера существует, над стратами и страстями», что «жертва и преображение Веры скорее мистериальной природы» и всё в таком духе. Инесса недоумевает: «Но кто такая Вера и что с ней происходило — об этом ни словечка».
А вот перлы от критикессы (речь идёт о её худож. произведении),которые демонстрируют плохое знание русского языка: «Кимсанчика, кормленного бабушкой мясом», «я рыдалась маме, что мне никогда столько мяса не съесть», «каково играется на стороне мамы», «ребенок безразмерная затычка на месте любого отсутствия».
Из её же критической статьи: «Человек литературен по природе — потому что не может не вжевывать резину в почву опыта», «с пафосом автора нельзя не согласиться, но он, в обычаях популярного чтива, не мешает услаждаться».
Ещё одна критикесса выдвигает пункты, за которые критику нужно бороться: «субьективное видение и оценка произведения», «эмоциональность и метафоричность». Какая к черту идейная направленность?
Её собственный стиль, в котором изобилуют такие слова: «жим-жим», «подбешивает», «предъявами», «квазиблохами», «отлепиться от хвоста», «имидж брутальный, взгляд самцовый».
Инесса Ципоркина: https://webkamerton.ru/user/2796

Светлана Замлелова выступает в этой книге с критическими статьями. Она также, как и другие критики, отрицательно смотрит на современные явления «культуры». Она пишет: «Если человечество не уничтожит себя в ближайшие годы, если когда-нибудь наше время будут изучать по произведениям культуры, в том числе и по фильмам режиссера Смирнова, то нормальные, нравственно и психически здоровые люди вывод о нас сделают примерно такой: чуждые прекрасному, развращенные, неуравновешенные индивиды, склонные к предательству и более всего на свете ценящие личное удобство и возможность пускать пыль в глаза.»

Согласитесь, не очень приятно от такой перспективы – что будут думать о нас потомки, посмотрев фильмы нашего времени, прочитав «шедевры» современной литературы.

Как пишет Светлана, государство заботится о культуре — наполняет премиальные фонды. Но «с помощью этих фондов или попросту премий "раскручиваются", а затем навязываются читателям очень странные авторы и их тексты». «Вся эта система напоминает какую-то коррупционную схему или мафиозную структуру».

Однако критик утверждает, что современную литературу можно сравнить с айсбергом, где вершина представляет собой раскрученную литературу, а подводная часть айсберга читателю неизвестна. Что вершина айсберга — это «далеко не лучшее, что создаётся сегодня на русском языке». Но кто эти представители подводной части айсберга? Чуть раньше в положительном ключе были упомянуты писательницы, в произведениях которых нельзя встретить мат — О. Николаева, И. Булгакова, И. Собакина, Е. Наговицына. Но это не говорит, что они хорошие писатели. Они только лишь не матерятся в своих произведениях.
Сайт Светланы Замлеловой: https://zamlelova.ru

Такой вот современный литературный процесс.
Как пишет Инесса Ципоркина насчёт «премиальных трендов» — темы, которые продвигают издательства:
«страсти по ЛГБТ, радикальный феминизм, бодания различных политических воззрений, деформации психики в быту и на службе у криминала (или искусства, или искусства криминала.»
Она же:
«<...> писателям современной прозы и поэзии нет до них, читателей, никакого дела. Ибо занимает их не литература и даже не читатель, а добыча топлива для премиального процесса.»

Светлана Замлелова:

«Искусство превратилось в товар, творец — в активного и полноправного участника рыночных отношений. Сложилась ситуация, когда делец подчинил себе творца и навязал свои вкусы публике, определив таким образом дальнейшее развитие культуры. »

В общем, какой поп, такой и приход.