Комната. На низком ложе лежит человек. Валерий осторожно приблизился и тронул мужчину за плечо. Тот повернулся и Валерий вздрогнул: на него смотрело искаженное от страха лицо Корнелия. Корнелий? Кто это? Ах да… Тот старик, который втянул их во все это. Будь он проклят! Он и вся его свора! Рот Валерия наполнился слюной. Желтоватые клыки впились в шею профессора. Отчаянный крик перешел в сдавленный хрип. Корнелий задергался, пытаясь оттолкнуть от себя упыря, но с каждой секундой его движения становились все слабее. Насытившись, Валерий с трудом оторвался от жертвы. Корнелий исчез. Теперь на его месте лежала хрупкая длинноволосая девушка. Валерий знал ее. Делия, дочь одного офицера из местного гарнизона. Они вместе учились в Академии и даже собирались пожениться. Впрочем, сейчас это уже не важно. Делия призывно улыбнулась. Валерий ответил ей тем же, но внезапно лицо девушки содрогнулось в гримасе отвращения и страха. Валерий больше не колебался. Длинный коготь пронзил нежную плоть Делии, перерезая яремную вену. Тело девушки забилось в агонии. Валерий жадно припал к ране, глотая струящуюся кровь.

Черные видения продолжали появляться с завидной регулярностью. Одни лица сменяли другие, но всех объединял смертный страх и отвращение к Валерию, который отвечал им взаимностью. Он убивал свои жертвы в лесах и болотах, возле деревень и прямо в домах. Ненависть ослепила его и заставила забыть про жалость.

Внезапно Валерий очнулся. Острая боль сменилась ноющей. Общее состояние заметно улучшилось, но слабость стала еще сильнее. Принюхавшись, он снова ощутил тот самый запах, который постоянно пробивался к нему даже сквозь бред. Притягательный запах жизни.

Чуть не плача от голода, Валерий с трудом поднялся. Из его рта вырвалось жалобное всхлипывание. О Наашрет, как он хотел есть! Этот запах, он… он просто чарующий! Что это за стук? Похоже на бешеное биение сердец.

Оглянувшись на звук, Валерий увидел двух связанных людей, отчаянно пытающихся освободиться от веревок. Губы Валерия непроизвольно раздвинулись в зверином оскале. Мужчины задвигались еще быстрее, их бороды слиплись от пота, на глазах проступили слезы. Валерий, проклиная слабость и шатаясь, медленно побрел к пленникам. Те замерли, буквально оцепенев от ужаса и безысходности. С минуту Валерий смотрел прямо в расширившиеся зрачки жертв, а затем с рычанием вонзил зубы в ближайшего из них – дородного мужчину с густой бородой и шрамом на пол лица. Кровь, подобно пьянящему нектару хлынула в организм вурдалака, согревая и придавая новые силы. Мужчина пронзительно завопил, но тут же сник, быстро теряя силы. Закончив с первым, Валерий переключился на второго. Насыщение уже наступило, но Валерий все равно рвал пленника на части, не обращая внимания на леденящие душу вопли. Теперь им двигала исключительно черная ненависть и зависть к теплокровным. Клыки вонзались в плоть, длинные когти вспарывали кожу, оставляя чудовищные раны.

Руки. Что с ними? Они все в крови… Осознание произошедшего накатило внезапно, подобно штормовой волне. Валерий разразился рыданиями. Нестерпимо хотелось проснуться. Желая покончить с собой, парень полоснул когтями по собственному горлу, исполосовал живот, но все оказалось тщетно. Раны лениво затягивались прямо на глазах, и ни одна не оказалась смертельной. В отчаянии Валерий тихо опустился на неровный пол подземелья, рядом с изуродованным телом бородача. Вдруг послышалось звонкое шлепанье чьих-то ног по ступеням. Раздался тихий смешок и Валерий понял, что больше назад дороги нет.

***

Покои Талемара представляли собой несколько просторных комнат, связанных широкими коридорами. Со смертью его девушки все здесь неуловимо изменилось. Исчезло множество незаметных мелочей, делавших помещения уютными, да и без Сантрит опустевшие комнаты казались мрачными и холодными. Теперь Талемар почти физически не мог долго здесь находиться. Каждый метр покоев напоминал парню о чудовищной потере. Воспоминания и чувство тягостного одиночества захлестывали подобно морским волнам. Первые дни, Талемар пребывал на гране самоубийства. Жизнь потеряла всякий смысл, все казалось конченым. За год он потерял почти всю семью. Смерть его девушки стала лишь последней в цепочке трагических событий. Сначала из Некрозамка пришла весть о смерти отца. Он погиб во время последнего наступления армий Священной страны. Его изрубили на части, побросав окровавленные останки воронам. Потом сорвалась с обрыва мать. Некоторые поговаривали о самоубийстве, но Талемар, зная стальной характер матери, в это не верил. Она никогда бы не наложила на себя руки, чтобы не случилось.

Смерть родителей глубоко потрясла парня, но Сантрит стала для него настоящей поддержкой. Она любила его, а он был без ума от нее. И вот ее тоже нет. Умерла от невероятно редкой белой лихорадки. Теперь он остался совсем один. Впрочем, в Некрозамке у него еще оставалась сестра, но она отреклась от него, считая предателем. Возможно, она права. Не стоило поддерживать Джодока. Но, что сделано, то сделано. Тогда это казалось ему единственно верным решением. К тому же одним из руководителей восстания был Дейотар, а его Талемар привык считать своим другом и единственным достойным лидером некромагов. И вот теперь Дейотара тоже нет. Отправился выполнять самоубийственную миссию Джодока. Будет настоящим чудом, если он сможет вернуться после встречи с Балагором живым. Что ж, если Дейотар не вернется, конец Осаркона тоже будет близок. Талемар отомстит Серому за смерть друга.

Поднимаясь по ступеням, Талемар мрачнел все больше и больше. Ненавистные покои приближались. Последнее время он специально загружал себя работой, чтобы оставшихся сил едва хватало, на то, чтобы лишь доползти до постели и забыться тревожным сном.

Остановившись возле двери, Талемар с удивлением обнаружил, что она приоткрыта. Из холла доносились громкие голоса Деопуса и Хармиона. Его друзья всячески старались отвлечь его от черных мыслей, и Талемар был им благодарен, хотя в последнее время их настойчивость становилась навязчивой.

Тихо войдя внутрь, Талемар прислушался. Два некромага сидели в трапезной и о чем-то увлеченно беседовали.

– Ты же знаешь, я женился на простой дикарке из племени бергантов, – Деопус потер лысину и отхлебнул из кубка. – Поэтому я так и не узнал, каково это… жить с человеком, обладающим такой же Силой, как и ты сам.

– Ну, зато твоя жена и все ее племенные родичи тебя чуть ли не боготворят! – Хармион по-хозяйски развалился в кресле, запахнувшись в роскошный домашний халат Талемара. – Их же драгоценная дочурка вышла замуж за самого настоящего некромага из Кар-Марга. Для простых людей это большая честь. О такой удаче они и помыслить не могли! – Хармион задумчиво помолчал и кисло добавил: – А вот моя, наоборот, вечно всем недовольна. Требует, чтобы я похудел! Представь себе! Ну, никакого уважения. Такое высокомерие! Как же! Ее отец уже в сорок пять лет был некромагом целого второго ранга! А я так и не дошел до четвертого, хотя мне уже почти сорок…

– Что вы здесь делаете?! – Талемару надоело прислушиваться, и он резко распахнул дверь в трапезную.

– Пришли тебя поддержать, – невозмутимо ответил Деопус и снова приложился к кубку.

– Оно и видно, – Талемар придвинул свободное кресло к столу и сел. – Боги! Они уже добрались до моего лучшего вина! Между прочим, это трофей из Империи. Я привез его из Арварикума вместе с кучей золота и двумя пленными волшебниками.

– Не жадничай! – Хармион налил вина в пустой кубок и протянул его Талемару. – Тебе одному столько все равно не выпить.

– А вот нам ни одного пленника не досталось, – проворчал Деопус. – Приходится тратить собственную энергию для поддержания молодости, а это весьма утомительно.

– Какой молодости? – Талемар невольно улыбнулся. – Тебе совсем недавно исполнилось только тридцать шесть. Или даже тридцать пять? Честно говоря, я уже запутался.

– А тебе вообще двадцать семь! – отпарировал Деопус. – Зачем тебе столько энергетических рабов? Целых два волшебника! Отдай одного нам.

– Так они долго не проживут, – покачал головой Талемар. – Слишком большой расход силы их быстро убьет.

– Ну и пусть, – отмахнулся Деопус. Меньше всего на свете его беспокоило здоровье Вечных. – Они же наши враги! Вот и пусть дохнут…

– Кого это ты имеешь в виду? – Дверь снова распахнулась и в комнату влетела Октавия. Ее ярко-синие глаза горели вызывающим огнем.

– Он говорит о людях Иморталиса, – сказал Хармион поспешно. – Они ведь тоже теперь наши враги.

– Вот как? – Октавия подобрала синее атласное платье и села. – О Дейотаре ничего не слышно? Прошло уже много лунных циклов, и я опасаюсь худшего.

– Ну и зря! – Хармион постарался придать своему голосу максимум оптимизма. – Этот парень и не из таких передряг выбирался. Чего стоит его…

– Говорят, Балагор – опасный сумасшедший, – перебила его девушка. – Некромагов он привязывает к двум согнутым деревцам и разрывает на части.

– Нас многие не любят, – проворчал Деопус и тихо добавил, с намеком глядя на Октавию: – Включая Вечных.

– Умолкни, – Талемар поморщился и протянул Октавии свой нетронутый кубок. – Вот, выпей с нами. Хорошее вино.

– А как же ты? – Девушка осторожно приняла кубок и все невольно залюбовались ее изящными пальчиками.

– С некоторых пор я почти не употребляю вина, – Талемар поднялся и подошел к полке с древними фолиантами. – Так что пейте без меня.

Октавия пригубила из кубка и кивнула:

– Отличное вино. Узнаю запасы моего мужа. Фестус любил коллекционировать вина.

– Сейчас его коллекция немного уменьшилась, – хмыкнул Деопус. – Как, впрочем, и некоторые другие ценности.

– Дейотар обязательно вернется! – постарался сменить неловкую тему Хармион. – Ему уже приходилось сталкиваться с великанами, и он вышел победителем! Причем те исполины служили Священной стране, а эти…

– Еще недавно служили Иморталису, – тихо закончил Талемар, со стуком возвращая книгу обратно. – И наверняка не прочь вернуться под его знамена.

– Так он их и примет! – начал было Хармион, но тут же поскучнел. – Ну да… Если Балагор отправит в Некрозамок голову…

– Ну, хватит! – Октавия с шумом поставила кубок на стол, расплескав несколько капель. – Разве вы не понимаете, что…

Девушка осеклась, взгляд стал напряженным. Талемар, искоса наблюдающий за ней, невесело фыркнул:

– Давай, говори, что хотела сказать.

Октавия промолчала, многозначительно посмотрев на Талемара. Парень понимающе улыбнулся:

– Ладно, можешь не говорить. Я примерно представляю, о чем ты думаешь. Считаешь, что Осаркон наконец смог убедить Джодока избавиться от Дейотара? Что все это было специально подстроено?

Отметив одинаково испуганное выражение у Хармиона и Деопуса, Октавия пожала плечами:

– Я никого ни в чем не подозреваю. Просто ради Дейотара я покинула свой родной город и Империю…

– Да брось ты! – перебил ее Талемар насмешливо. – Здесь можешь говорить прямо. Все в этой комнате искренне преданы Дейотару. Скажу больше: мы думаем примерно так же, но боимся озвучить это вслух.

Хармион рывком выбросил свое тучное тело из кресла, и чуть не опрокинув стол, выбежал из трапезной. Деопус проследил за ним посеревшим от страха лицом и дрожащей рукой оставил кубок в сторону.

– Можешь не проверять! – немного запоздало выкрикнул Талемар. – Я лично запер дверь и наложил соответствующую защиту. Нас никто не услышит, даже если сильно захочет. После ухода Дейотара в крепости осталось всего два человека, которые сильнее меня – Зорион и Джодок. Только они в состоянии разрушить мои чары, да и то я сразу почувствую неладное.

– Стесняюсь спросить, – Хармион вернулся злой и побагровевший. – Как тогда сюда вошла Октавия?

– Я наложил чары уже после ее прихода.

– Ясно, – Хармион снова уселся на свое место и одним глотком осушил кубок Деопуса. – У меня чуть сердце не выскочило.

Внезапно Деопус решительно поднялся:

– Осаркон, конечно, полная скотина, но наш повелитель тут совершенно не причем! Джодок великий…

– Да, перестань ты, – сказал Талемар устало. – Джодок самое настоящее деспотическое чудовище. При нем наступил такой страх, что некоторые даже собственных мыслей боятся!

– Я не собираюсь это обсуждать при ней! – Деопус обвиняющее ткнул пальцем в Октавию. – Она Вечная! Ей нельзя доверять!

– Пожалуй, он прав, – Октавия сделала вид, что собирается подняться. – Я здесь чужая. Глупо было думать иначе.

– Останься, прошу тебя, – удержал девушку Талемар и резко повернулся к Деопусу. – Тебе следует проветриться. Вино совсем затуманило твои мозги! Хармион выведи его на свежий воздух. Завтра жду всех примерно в это же время. Обоих! И чтобы я больше не слышал подобных разговоров.

Хармион с готовностью подтолкнул к двери засопевшего от обиды Деопуса и извиняюще улыбнулся Октавии.

***

– Почему мы должны лебезить перед этой Вечной! – возмутился Деопус уже в коридоре. Они быстро шли мимо многочисленных дверей и необычных статуй различных существ. Встреченные ими некро-солдаты и слуги почтительно давали дорогу своим повелителям.

– Потому что она девушка Дейотара, болван!

– Ааа… – презрительно протянул Деопус. – Сколько у него их было.

– Эта не такая! И, между прочим, она теперь почти за нас, понятно тебе!? – Хармион даже приостановился от возмущения. Теперь он стояли в довольно вместительном зале, большую часть которого занимала так называемая «стена трофеев». Свое название она получила благодаря нишам с причудливыми черепами чудовищ. Гарпии, собаколюди, гнилосы, пещерные бестии… Некоторым было уже не одна сотня лет, но попадались и относительно свежие. Особенно выделялся рогатый череп с четырьмя глазницами и странным наростом в районе массивной челюсти. Никто точно не знал, что это была за тварь, но по крепости ходили слухи, что лишил ее жизни именно Джодок.

– Вечные никогда не станут нашими друзьями, – возразил Деопус упрямо. Он покосился на маленький детский череп с острыми зубами и жутковатыми черными глазницами. Кажется, он принадлежал Хекате. – Они годятся только для высасывания из них энергии! Когда Дейотар с ней наиграется, я лично попрошу…

– Ты заткнешься или нет! – окончательно вышел из себя Хармион. – Еще одно такое слово и я выбью всю твою дурь из башки.

– Да кого ты защищаешь! – завопил Деопус. – Веч… – он осекся, при виде показавшихся стражников и резко понизил голос: – Ну почему ты ей доверяешь? А, понимаю! Всему виной ее смазливое личико. Вот уж не думал, что тебя можно так легко…

– Я не доверяю ей, – отрезал Хармион. – Но она девушка Дейотара, нашего господина.

– Она нас всех погубит! – взвился Деопус, когда коридор временно опустел. – Она – Вечная!

– Она его девушка, – повторил Хармион тверже. – И завтра ты перед ней извинишься.

– Никогда!

– Извинишься! – Хармион навис над другом в угрожающей позе. – Понятно тебе? Более того, ты станешь вести себя с ней вежливо и обходительно! Будешь доброжелательно улыбаться ее словам и смеяться шуткам.

– Но почему, подземные боги тебя забери?! – голос Деопуса стал походить на рык.

– Потому что Дейотар от нее без ума! – Хармион тоже повысил голос. – И он прислушается к ее словам, а не к твоим. Хочешь вызвать гнев Дейотара? Пожалуйста, только не впутывай в это нас. Пока Дейотар к ней не охладеет, мы будем вести себя соответствующим образом. Ну, а там всякое может случиться.

– Ладно, – Деопус помрачнел. – Завтра я извинюсь перед этой сучкой. Но любезничать с ней не буду, хоть убейте!

***

– Неплохая игра, – сказал Талемар, когда они остались одни. – Я бы сказал, мастерская!

– Прости? – Октавия недоуменно приподняла бровь, глядя на парня поверх кубка.

– Ты специально спровоцировала этот разговор, – произнес Талемар обвиняюще. – Причем сделала так, чтобы претензии в адрес Джодока исходили не от тебя.

– Просто я очень беспокоюсь за Дейотара, – Октавия нахмурилась. Талемар был куда проницательнее, чем она думала. – И действительно считаю, что Джодок стал видеть в нем угрозу.

– Но ты не сказала об это прямо! – в синих глазах Талемара промелькнула настороженность пополам с восхищением. – Пыталась манипулировать нашими эмоциями. Ты уже не первую неделю подталкиваешь некоторых людей из моего окружения к таким мыслям. Зачем ты действительно приехала из Империи? Только не говори мне, что втрескалась в Дейотара с первого взгляда. Он прибыл в ваш город как захватчик, да еще и оказался некромагом. А мне известно, как относятся к нам в вашем мире. Ха! Враги рода человеческого, не так ли?

– Да, именно так вас и называют, – Октавия невесело усмехнулась, в очередной раз подумав про себя, что этого длинноволосого блондина не стоит недооценивать. – И я тоже так считала до последнего времени! Даже когда уговаривала Дейотара взять меня с собой.

– Вот как? – с неподдельным интересом проговорил Талемар. Он даже придвинулся ближе, не отрывая оценивающего взгляда от девушки. – И в чем тогда причина твоего странного поступка?

– Ты не представляешь, как я ненавидела свое окружение! – Октавия резко поднялась и в волнении прошлась вдоль полок с потемневшими от времени книгами. – Мужа, его продажных друзей со всеми их женами и любовницами! Мне приходилось улыбаться, кланяться и постоянно изображать из себя такую же, как они. Я устала. Просто устала. Моя семья видела во мне лишь инструмент для упрочнения своего положения. Они использовали меня, как вещь. До свадьбы с Фестусом меня неоднократно продавали влиятельным мужчинам или даже сдавали в аренду… Как я мечтала вырваться из всего этого! Но я понимала, что этого никогда не произойдет.

– И когда появился Дейотар, ты решила, что это и есть твой шанс? – Талемар продолжал испытывающе смотреть на Октавию.

– О, нет! – Девушка издала короткий смешок, в котором слышалась злость, горечь, затаенное злорадство и… боль. – Я просто хотела отомстить им всем! Сделала им это назло! Всему этому проклятому сборищу!

– Хочешь сказать, это был внезапный порыв? – Талемар почувствовал, что его недоверие к Октавии тает, заменяясь невольной жалостью. – Ты сказала, что до недавнего времени продолжала нас ненавидеть? Неужели сейчас что-то изменилось? Или ты продолжаешь вести себя так, как привыкла в своей прежней враждебной среде? Всего-навсего пытаешься выжить любой ценой?

– Вы оказались не такими, какими я вас представляла, – Октавия произнесла это так, как будто сама удивлялась сказанному.

– Да? И какими же?

Октавия улыбнулась:

– Человечными.

– Что?! – Талемар не верил своим ушам. Меньше всего на свете он ожидал именно такого ответа.

– Вы радуетесь, злитесь, любите и ненавидите, так же, как и все. Вы живые люди, с кучей пороков и достоинств. Порой я даже ловила себя на мысли, что многие из вас мне намного ближе, чем некоторые мои соотечественники вроде того же Фестуса.

– Неожиданное признание, – Талемар задумался. – Ну, а как же Дейотар? Он действительно тебе нравится?

– Пойми, он единственный, кто увидел во мне женщину, а не очередной инструмент для укрепления власти. И еще он… он… – взгляд Октавии стал отсутствующим. – Не такой как другие.

– Понятно, можешь не продолжать.

– Пожалуй, я и правда пойду, – Октавия повернулась к двери.

– Спасибо за откровенный разговор. – Талемар встал со своего места. – Обязательно приходи завтра. Ты затронула серьезный вопрос, и твое присутствие будет полезным.