Вивиан сглотнула, поняв весь ужас происходящего. Она обессилено упала на колени и рыдала, рыдала, рыдала. Райно сам встал на колени и обнял Вивиан, на которой до сих пор была большая черная маска. Он тоже не мог сдержать слез из-за ужаса того, что сейчас происходило. Как можно сдержаться, после того как ты собственноручно только что убил пятьдесят человек? Секунду назад он считал себя хорошим человеком. А теперь стал ужасным убийцей, который по горло в крови. «Я заслужил попасть в ад, и я попаду туда», – подумал Райно и прикрыл глаза, трясясь всем телом.

Райно не мог точно сказать, когда прекратились душераздирающие крики, доносившиеся из печки. Ему показалось, что это продолжалось до самого утра. А быть может, ему просто мерещилось, и его перегретое сознание само подкидывало ему эти крики?

Он этого не знал. Он просто не мог двигаться. Райно то проваливался в сон, то резко вздрагивал и просыпался, но не мог и пошевелить и пальцем. Он снова понимал, что совершил и корчился от вины, а потом, обессиленный, снова проваливался в сон. Рядом лежала девушка, свернувшись калачиком, и тоже страдала от всего, что произошло. Эти два часа были ужаснее, чем вся ее жизнь. Хотя, пожалуй, она уже видела однажды нечто подобное. Но то подобное уже давно прошло и постепенно выветривалось из памяти, а то, что произошло сейчас, разрывает на части. Ей казалось, что эти девушки все-таки смогли пропустить ее через мясорубку. Из ее сердца получились хорошо разделанные куски мяса. Ей приснилось, что она сидит в ванной, вода в которой неожиданно меняет цвет и уже через мгновение она сидит в вязкой крови. Кровь начинает загустевать, и сжимать ее непослушное тело в своих ужасно неприятных объятиях. Вдруг, во сне, в ее теле возникала сумасшедшая надежда на спасение, но вид кружевной перчатки рыжей сумасшедшей отнимал эту надежду. Вивиан становилась песком, после чего струйка могла ускользнуть из перчатки. Упав на растресканную от нехватки воды глинистую почву, песок вдруг сдувало ветром. Когда наваждение в виде иллюзий отступало, она просыпалась и на минуты пять просто ничего не чувствовала. Ее тело больше не понимало, что происходит и впадало в глупый ступор.

Так прошло, по меньшей мере, день, пока Райно не стала мучать сильная жажда. Райно удивился, насколько выносливой оказалась девушка – ее почти не мучала жажда. Он высунулся в окно и потом долго разглядывал полкомнаты и стены. Райно понял, что можно спуститься, прыгая со второго этажа, а не четвертого, если перелезть на ближний балкон, зацепившись за выпирающую железку, которая, скорее всего, служила для крепления водосточной трубы.

Девушка тоже немного пришла в себя. Они оба не хотели вспоминать о том, что было. Кое-как добравшись до земли после долгих попыток, они еще около получаса отлеживались. Потом медленно пошли в сторону от этого проклятого места. Пройдя не больше полкилометра, они встретили людей, которые уже успели проснуться после снотворного. В знак своей признательности за спасение люди предложили помощь уставшим и душой, и телом путникам. Наконец, они пришли вместе в дом спасенных ими людей, где их с радостью приютили. Еще несколько дней Райно и Вивиан приходили в себя. Они даже говорили с людьми, но старались не вспоминать того, что произошло в замке. Вивиан так и не сняла свою маску. Райно подозревал, что под маской она прячет шрам.

Одним ветренным утром Вивин спросила: «Как ты это сделал? Ну, с печкой!». Последнее слово она произнесла совсем тихо.

– Я немного разбираюсь в технике, – ответил Райно. – Но знаешь, я надеялся просто закрыть эти дверцы. А они…, – он не договорил, пытаясь проглотить ком в горле. Вивиан прижалась к нему. Закрыв глаза, пыталась отогнать все мысли об этом адском месте.

Райно прогуливался по деревеньке с красивыми белыми домиками с черепичными крышами и ухоженными садиками. Это была деревня очень состоятельных людей. Как оказалось, люди постоянно пропадали в округе. Но никто никак не мог понять, куда же они все девались, потому что свидетелей, оставшихся в живых, никогда еще не было. В этом солнечном месте ходили и другие темные слухи. Он узнал о городах, растущих из земли, он узнал, что под землю проваливаются люди в определенных зонах. Их называли Земляные рты, это были участки в виде большой черной полосы с зигзагообразными рисунками в виде наточенных зубов.

Райно подумал: «До чего же люди глупые, раз верят в такую чепуху!». Но потом он вспомнил рыжий ад, и его уверенность в глупости слухов поубавилась. Кто-то рассказывал и про ожившие механические машины. Почему люди пускали столько слухов? Может им не хватало баек? Или быть может, они ощущают какой-то темную завесу, что сгущается над великим островом Радео-Дарк?

Скоро Вивиан стала ему как родная. Они могли разговаривать, а потом вдруг сами того не замечая, замолкали. Соединив взгляды и позабыв обо всем, просто смотрели в глаза. Минуту спустя кто-нибудь из них спохватывался, словно выходя из гипноза. Они резко меняли тему и снова говорили, как ни в чем не бывало. Разговор словно приятная музыка складывался сам собой.

Вивиан в глазах Райно видела бесконечные дороги и ветер, свободу и жизнелюбие. А он в ее глазах замечал драйв и стремления, необузданную энергию, задор и веселье. Все это составлял костер ее глаз, который сложно было потушить. Пожар, который с ее радужек перекидывался в его сердце, залечивая недавние раны и согревая его. Все шло так замечательно и прекрасно, Райно наконец не выдержал и поцеловал ее. Он знал точно, что все будет замечательно. Ее губы оказались прекрасны как сладкая роза, она сложила свои шипы и была нежна словно белая кошка, гуляющая по кирпичному заборчику перепрыгивая и мягко ступая подушечками лап по шершавому красноватому камню.

Прошлое их так сблизило, что Райно сказал себе, что никогда ее не отпустит. Он чувствовал такое доверие между ними. Но однажды утром он не обнаружил ее рядом. Она просто ушла. Ни сказав ни слова, не оставив даже самой короткой записки.

Райно был шокирован и долго блуждал по деревне, постоянно оглядываясь, в надежде разглядеть знакомую фигуру. Она мерещилась заходящей за углы кирпичных заборчиков – он бежал туда сломя голову и обнаруживал там абсолютно других людей. А иногда он встречал там лишь пустоту и ветер. Временами, выходя поздней ночью, он говорил в пустоту: «Ну, все, хватит! Это не смешно! Прекращай этот розыгрыш».

Спустя две недели боль немного утихла, и он сам уже начинал подсмеиваться над собой: «Ну как ты мог подумать дурак, что встретившись и проведя вместе один вечер она останется с тобой навсегда?». Теперь, когда пелена растерянности спала с его глаз, он понял. Вивиан просто хочет забыть все, что произошло. А он будет вечным напоминанием того случая. Он был так опустошен ее уходом, что и вина, и боль вытеснялись пустотой в его сердце.

Выйдя одним ясным утром, он пошел по следам слухов, что слагал местный народ. Он шел на восток в земли, которые называли Терри-Кай. Вся проблема этих мест была в пожирающих все ртах, что возникали из земли неожиданно и так же неожиданно исчезали. Иногда они просто стояли и никуда не уходили днями или даже неделями, устрашающе оскаливали свои прямые как линия, но страшные рты. Рты недвижимые, но опасные, готовые раскрыть пасть и захлопнуть свой капкан в мгновение ока.

Все пять островов современной Земли представляли собой ни что иное как длинные вертикальные полоски, которые тянулись от запада на восток. В середине острова Радео-Дарк было большое скопление гор, и лишь небольшая полоса в треть ширины острова с востока была свободной для проезда с одного конца острова на другой. Именно тут и были эти ужасные рты, которые растягивались длинной в несколько десятков километров каждый.

Райно до последнего сомневался в их существовании, пока не увидел своими глазами ужасающие зигзагообразные полосы. Он пришел с южной части острова. И теперь ему самому нужно было проехать через эту смертельную ловушку на северо-восток.

Это было время, когда торговцы могли разбогатеть. Наиболее смелые из них переезжали по дороге и руководствовались логикой «либо пан, либо пропал». Около семидесяти процентов торговых сообщений прервались после того, как рты обнаружили свое присутствие. Судами переправлять товары было сложно из-за огромных акул, которые водились с восточной стороны острова. Они могли легко прокусить бок плавучей посудины, если вдруг им вздумается так сделать. Раньше такое случалось достаточно часто. В общем, путникам приходилось полностью полагаться на любящую шутить фортуну.

Райно увязался за мистером Томасом, лихим, не знающим страха торговцем. Парень неплохо заплатил Томасу деньгами, которые ему дал Лидел из деревни. Он был одним из тех людей, которых он спас, своим, вероятно, самым большим грехом своей жизни.

Да уж! Лучше бы путь их был покрыт надоедливыми ложбинами, преодоление которых отнимало силы и время. Это намного лучше, чем мерзкие и опасные, острые как бритвы, огромные рты. Люди думали, что это месть земли и та не хочет, чтобы человеческий народ, натворивший в прошлом столько бед, существовал. Другие не соглашались, противопоставляя им то, что если бы Земля действительно хотела их истребить, то истребила бы и без ртов. Сторонники этой теории считали феномен ртов проделками злого могущественного колдуна.

Лично Райно было все равно, что это было. Он просто хотел убежать с южной части острова на северную. Возможно, и от себя прошлого хотел сбежать куда подальше. Хотя с другой стороны он был рад, что на пути не было ложбин, а была широчайшая дорога шириной километров десять. Дорога была хорошо протоптанная и довольно пыльная. Хорошо, что им одновременно не преграждают путь и рты, и ложбины. Когда он сел в карету, набитую товаром, он еле туда уместился. Он видел, как крестились и молились кучера. Их испуганные навыкате глаза, испарина, покрывающая их низкие лбы. Несмотря на свое тучное телосложение, они были донельзя проворны начиная с того самого момента, когда караван тронулся. Они нещадно хлестали лошадей, подгоняя животных. От этого зависела их жизнь.

Они мчались быстрее облаков несколько часов. А когда, наконец приехали, то все вылезли из карет, а кучера сошли со своих мест и благословенно благодарили небеса. Некоторые путники целовали землю, счастливые при мысли, что та позволила им жить.

Хоть и на севере пейзаж ничем не отличался от юга, но Райно словно физически осязал, что большая часть всего плохого осталась на той половине. Он был очень рад этому новому чувству. «Надеюсь, на той половине все наладится, а пережитки прошлого рассеются вместе с туманом,» – подумал он и устроился на ночлег в придорожном трактире.

Хотя, он все же заметил небольшую разницу. Ветер на севере давал себе больше свободы, иногда настигая в самые неожиданные моменты. Он появлялся словно невидимый всадник, яростно атаковал своими острыми воздушными струями и также скоротечно торопился ускакать в небо. Райно лишь натягивал свой любимый шарф повыше и шел дальше. Ему нравился этот город. Это не был один из жутких городов, выросших из земли, железный и неправильной формы. Нет, это был ухоженный городок с черепичными крышами. Такими же, как и там, на юге, в той деревушке богачей. Но эти крыши были более островерхими, а здания были не из двух, а в основном из трех-четырех этажей.

Некоторые крыши были столь остры, что казалось, что их шпили втыкаются в небо. Еще ему очень понравилась самая большая достопримечательность в городе. Театр с большими белыми колонами и статуями в греческом стиле. «Театр Пропащих Душ» называли его в народе, а официально его «Красная Аркада».

Прогуливаясь на третий день пребывания в городе, он вдруг не выдержал и купил билет на концерт. Его всегда притягивало нечто подобное. Он бы и раньше многое отдал, чтобы посмотреть на зрелище, а сейчас у него как раз есть такая возможность. Смакуя прекрасные моменты жизни, он петлял по улочкам города и дожидался вечера. Чтобы зайти через центральную галерею и оказаться в огромном зале.

Вечером Райно вышел немного пораньше и пошел в направлении театральной постройки с белыми столбами колон вытянутыми в дугу. Идя по аккуратной кирпичной плитке, он поднялся на небольшую платформу. Пройдя по ней, он спустился с другой стороны и краем глаза посматривал на закат, немного слепящий глаза своей оранжевостью. Оранжевость заражала своим цветом вытянутые, неправильной формы мрачноватые облака. Чуть подальше от оранжевого диска цвет постепенно переходил в красные и розоватые оттенки, как отголоски винного опьянения на бледных щеках.

Он обвел глазами невысокие постройки, белого или лилового цвета. Некоторые из них были увиты плющом. Райно улыбнулся – все же он так любил зелень! Пройдя еще немного, он погрузился в интересные рассуждения и, совсем не замечая реальности, вдруг с силой врезался в проходящего мимо человека. Упав и больно ударившись о плитки, он с досадой потер ушибленную ногу и вернулся к реальности.