Глава 4. Арбузы за рубль

– Да, бесит меня этот Марат! Я передумала уходить с работы, так теперь собрался он! Почему я согласилась на отпуск? Почему не ушла? Меня давно там все достало! – что-то сейчас здесь не так. Ее работа ей нравится, что бы она не говорила. И с Маратом сейчас то же что-то не так. Она злится, да, но я не уверен, что на Марата. Это – прямо эпопея какая-то. Я не хочу с ним работать! Я его – ненавижу! Ладно, он не такой уж и плохой. И: теперь он увольняется…

На меня она то же злится, не понятно на что. Хотя, может, наоборот – все понятно, ее что-то злит, и она злится на все, что видит или слышит. Вот даже спрашивать сейчас не хочется. Она то же запуталась, только она сама этого еще не поняла.

– Что конкретно ты испытаешь? Какие эмоции?

– Ты теперь в психологи подался? Злость, – она задумалась, – обиду, тоску – ну, это не из-за Марата. Тоска меня, в общем, не отпускает.

– Я давно научился избавляться от негативных эмоций, еще когда в казематах сидел, – хмыкнул я. – Это мы все умеем. Те, кто не научился, во время «ломки эмоциями» – скорее всего не выжил или сбрендил. У нас все просто было: или научишься сплавлять куда-то дурные эмоции или свихнешся, бесконечно переживая одно и то же.

Визуализируй, как – нибудь то, что испытываешь. Тоска, на самом деле, это – самое легкое, со злостью будет сложнее.

– Я не понимаю, чего ты от меня хочешь, – нахохлилась в ответ девушка.

– Любое визуальное сравнение, например: тоска – одиноко стоящий замок на высокой горе.

– Не, – поморщилась она. – Тоска – это, такой, «город призрак» при чем американский, как в вестернах, абсолютно пустой и по главной улице не спеша катится перекати – поле.

– Представь, что кто – то подходит к этому перекати-поле, можно, даже я и пинает со словами: «Ну, и катись отсюда». То перекати-поле, вместе с тоской, улетает куда-то в неведомые дали.

Не дочь рассмеялась.

– Представлять каждый раз, как находит Со злостью сложнее: я представляю себе такого: варвара, викинга с мечом, который убивает всех, на кого я злюсь. И, это меня успокаивает, просто найди свое сравнение. Ну, или хотя бы разберись, что на самом деле тебя злит.

– Много что, – уклончиво ответила девушка, в глазах на мгновение отразилась тоска, потом она рассмеялась. – Ладно, как бы это глупо не звучало, кажется, действует. Например, – выделила она, – наша уборщица, ни с того ни с сего, вдруг возомнила, что я живу в ее квартире, и у меня тут миллионы. Какие миллионы? С моей – то зарплатой! Говорит всем, что я обманула ее при покупке ее квартиры и не отдала ей деньги. Объяснять, что это – даже не моя, а муниципальная квартира, которую нельзя ни продать, ни купить, которую я получила по программе переселения из ветхого жилья – бесполезно. Онаходит по городу и называет всем и каждому мой адрес, с добавлением комментария, что у меня тут миллионы. И, я не могу отделаться от нее, не могу добиться, что бы меня или ее хотя б в другую смену перевили.

Звоню в такси – там мне говорят, что я все новогодние праздники, пьяная на такси ездила и ни за одну поездку не заплатила, зато всем говорила, что я – с Маратом. Да, я этого Марата – терпеть не могу! Нас даже друзьями сложно назвать, не прибили друг друга – уже хорошо! Я бы в жизни так не сказала, и ни когда бы не поехала на такси просто так, бесплатно. Зато был кто-то, кто ездил. При чем здесь я, в общем? Почему я всю эту ахинею постоянно слушать должна? И, самое обидное: я все праздники дома сидела, болела, абсолютно трезвая и очень злая!

Другая, моя бывшая одноклассница – стоит и врет, что я, видите ли, на выпускном с каким-то полицейским была с которым у меня роман был. А, вот не было такого. От других одноклассников я узнала, что с полицейским была она сама.

Девушка, которой я даже не знаю, заявила, цитирую: «провела ночь» с вором в законе и он ей разрешил про меня врать. Замечательно! Просто супер…

Кротушь уже давно сидел на диване, сидел и ни чего не делал, перебирая в руках камни. Эта не здоровая «зависимость» у него сразу после казематов началась. Тогда: кто во что ударился. Давид пытался найти себе жену, до сих пор в поиске, той самой, одной единственной.

Глядя на загорелых, свободных людей Евсей решил, что он слишком бледный. В казематах им всем не хватало солнечного света, но с таким удовольствием загорал до черноты только Евсей.

Клим начал «запоями» читать книги, читал почти везде и всегда, и даже выражаться стал как-то странно, литературно.

Сава – увлекся боевыми искусствами, в общем, с ним лучше не связываться.

Дана – решила научиться готовить, сейчас она, наверное, готовила лучше, чем любой шеф – повар.

Кротушь – демонология и собирательство. Собирал он камни. Ни чего кроме демонов и камней его, кажется, не интересовало. Как-то подарил Давиду один камешек из своей коллекции. Камешек был красивый, с прожилками, Давид зачем-то решил сделать из него амулет, о чем потом, неоднократно пожалел. Как-то не подумав, что сей «подарок» он получил от того, кто увлекается паранормальными явлениями. В темноте этот дурацкий камень, словно переставал быть просто камнем, Давиду вечно мерещилась какая-то ерунда. То, смотрящий на него глаз, парящая в воздухе точка, клык, какого-то неведомого животного, который еще и шевелился сам по себе. Но, этот камень, кажется, все-таки приносил удачу, Давид носил его с собой. Выкинуть подарок Кротуша не хватало духа, но и доставать из кармана лишний раз не хотелось.

– Кротушь, – позвал Давид, тот, кажется, и сам уже обратился в камень. Сколько можно вот так на диване сидеть? Стал он таким после недавнего разговора с информатором. Да, тот разговор и ему переварить сложно, но не так же – сидеть.

– Дай телеграмму Даниилу, – в общем – то, Давид, не ожидал, что Кротушь что-нибудь ответит. А, не продолжит свои посиделки на диване, пялясь в стену. – «Арбузы за рубль».

Это значило, они вышли на след «первых», следующего поколения узников поганых казематов. И, меньше всего Давиду хотелось бы обнаружить след первых здесь, в этом ненормальном городе, где происходит не пойми что. Сейчас сюда примчатся первые и непонятного здесь станет еще больше…

Из всех их Кротушь казался, самым безобидным, его паранормальные фокусы всегда под вопросом, Давид часто убеждал себя, что никакой паранормальщины и вовсе нет. Более опасными он считал другие его черты: общение с Кротушем вызывало «привыкание и зависимость». И, если этот поганец Кротушь куда – то неожиданно исчезал, Давид впадал в состояние сравнимое с «ломкой эмоциями» в казематах. Даниил называл это «животным магнетизмом», ну, да – соглашался Давид, к этому «животному» липло все, что находилось в округе: женщины, животные, квантовые формы…

Пережив новую «ломку эмоциями» Даниил начинал надеяться, что проклятый Кротушь издохнет, где – нибудь на другом краю земли, и если он, не дай Бог, вдруг, объявится, то он не будет с ним общаться. Но, потом Кротушь объявлялся или присылал телеграмму с просьбой срочно приехать. «Я не поеду!» – говорил сам себе Давид, и вот уже проклиная сам себя ну, и Кротуша за одно, готов был примчаться чуть ли ни через пол страны. Даже не особо понимая почему и зачем – чертов Кротушь!

Тебе что – нибудь в магазине купить? – сегодня они должны были отправиться в тот дом в низине, но судя по состоянию Кротуша их там и завтра не будет, хотя – кто его знает? Кротушь второй день пялился в стену, может, ему надоест, уже? На вопрос Давида он так и не ответил, опять погрузился в тягостные раздумья? Хотя и подумать было над чем. Родители Артема мертвы, скорее всего, вместе с Кешей. Артема признали мертвым несмотря на ряд странностей и несовпадений, которые кто – то решили просто не замечать. Подумаешь у погибшего мальчика группа крови другая. Ну, и что? Это же явно – Артем! Нет родимого пятна на плече и шрама на ноге после операции – это, в общем, не важно. Артем мертв и все тут. Кому – то все равно будут ли искать Кешу, понятно уже, что не найдут, но не все равно будут ли искать Артема. Понятно же, что – не будут.

Сей сложный заговор, каким – то образом, умудрилась раскрыть мелкая соплячка которая ходила с Артемом в одну секцию. И, кажется, успела привлечь нежелательное для себя внимание, немного раньше, чем они с Кротушем приехали в этот город. Девчонку, видимо, то же не найдут. По официальной версии она утонула несколько дней назад, когда купалась на речке. Кротушь, вот не сомневался, что и Артем и Лиза были живы и теперь томились где – то в казематах. Ближайший десяток лет, те, кто не стоит даже одного их дня, будут ломать им психику всеми доступными способами, так же как это было и с ним, и с Кротушем, и с другими. До тех пор пока они не повзрослеют, пережив кучу «ломок» одиночеством и эмоциями, не научатся гнуть железяки взглядом и разговаривать с тенями, потому, что говорить больше все равно не с кем. И, однажды, обретя свободу, навеки останутся одинокими, так же как до сих пор одиноки они сами.

– Вот черт! – прошептал Давид, поняв, что сидит на диване рядом с Кротушем и так же пялится в стену. – Чертов магнит!

– Кто? – спросил Кротушь, медленно повернув голову в сторону Давида.

– Да, ни кто! Вставай, блин! Пойдем, хоть пройдемся! Хватит зад отсиживать!

– Ладно, – согласился Кротушь. – Ты, странно как – то себя ведешь, Давид. С тех самых пор, как мы вернулись…

Ну, да, конечно, это – он странный! А, вовсе ни Кротушь! С ним то точно все в порядке. Зачем он, блин, к нему поехал? Что ему дома не сиделось? Правда сейчас все равно пришлось бы ехать, таков кодекс: любое сообщение относительно Первых требует проверки. И, если кто-то и мог их найти, то это – Кротушь со своим магнетизмом…Все равно во что – нибудь…влезет.

После того, как они отправили телеграмму Даниилу, Кротушь собрался ехать в дом в низине. Долго петляли по городу, выискивая нужный адрес, где временно обитали новые хозяева старого дома.

– Как ты, в общем, умудрился получить эту «работу»? – сморщившись, спросил Давид.

– Да, очень просто, – ответил Кротушь, – сказал, что мы студенты и нам бы не помешала подработка. Что слышал, что им достался тот дом, дом явно не в лучшем состоянии и требует ремонта. Так и получил. – Нда, это они просто с кем связались не знали. Если этого хотел Кротушь, то те люди, все равно, наняли бы их для ремонта дома, даже если бы у них дома не было. – Хорош рожи корежить, это – на пару дней всего. Как раз…пока наши приедут. Потом скажем, что нашли подработку поближе к городу, – пожал плечами он, – или что – нибудь еще. Мы не найдем Лолу по – другому.

– Может, лучше с той книги попробовать начать? – все – таки попытался убедить его Давид.

– Да, с этим все ясно, – отмахнулся Кротушь, – а, вот с Лолой – нет. Нужно понять, что за паразит к ней прицепился, тогда поймем где искать.

– А, все приехали, кажется, тормози здесь, – еще минут десять Давид смотрел, как Кротушь флиртовал с какой – то женщиной. На самом деле Давид не удивится бы, если они и встретиться договориться успели. Кротушь – он такой. Это он себе ни кого найти не может, а для Кротуша это не проблема.

– Как поговорили? – спросил Давид.

– У нее странная квантовая форма, – хмыкнул Кротушь, наградив Давида поощрительным взглядом или ему сейчас так только показалось? Чертов Кротушь! С ним перестаешь понимать, что реально. – На наши похожа, – даже слышать подобное не приятно. Значило это только одно: куча «ломок эмоциями», боли и многолетней злости.

Среди вполне себе живописных видов, чуть дальше улицы с новыми домиками, на отшибе от всей остальной вселенной, притаился он: заброшенный, частично разрушенный дом в низине. Вот кому нужна эта рухлядь? Там же даже гвоздь в стену невозможно забить, так, что бы пол стены не отвалилось. Кто захочет там жить? Откуда берутся такие психи? Когда они просто проезжали мимо, что бы поглядеть с чем имеют дело, Давиду это место сильно не понравилось. Лил дождь, на улице стояла мерзкая, слякотная погода, лужи, грязища, промозглый ветрище, Давид был зол на Кротуша, за то что заставил его сюда переться, еще и назло ему шутил: мол: не такая уж плохая погода. Так хотелось его прямо об приборную панель в машине башкой треснуть, может, хоть так разглядит, что погода – дурацкая, а он злой и его лучше не доставать.

Но, сейчас погода наладилась, вид, как – будто бы, стал живописнее, дом уже не казался таким уж обветшалым и только самодовольная рожа Кротуша все так же раздражала.

Внутри дом был почти таким же как снаружи: хлам, раскиданый незваными гостями, за годы запустения, оставшаяся кое – где мебель, за которой прежние хозяева, почему – то, решили не возвращаться. Давид заглянул в несколько комнат, камень в кармане, кажется начал нагреваться.

– Ну, все? Посмотрели? Поехали назад? – обратился он к Кротушу.

– Эк ты шустрый, – хмыкнул Кротушь. – Сейчас приедут хозяева.

– Зачем? – спросил Давид, тоном показывающим, что ему и так все предельно ясно. Дом надо снести, сжечь остатки и раскидать пепел. И, побыстрее!

– Ну, как, – Кротушь говорил медленно, растягивая слова, Давид был уверен, что когда он отвернулся, уловив краем глаза какое – то движение, Кротушь начал улыбаться. Надо было его все – таки об приборную панель долбануть… Да, нет, движение ему померещилось, он повернулся к Кротушу, тот то же не улыбался. Он вновь отвернулся и то же ощущение: в спину ему лыбился Кротушь. – Согласовать фронт работ, может, какие стройматериалы подкупить. Так что давай начинать хотя бы делать вид, что мы что-то тут делаем.

Вскоре, к дому действительно подъехала машина, хозяева даже в дом зайти не пожелали, говорили с Кротушем на улице, Давиду пришлось изображать бурную деятельность. Как-то слишком, подозрительно долго. В конце концов, когда он в очередной раз проходил мимо Кротуша с пакетами мусора, то из обрывков разговора понял, что те уже, видимо, давно беседуют на светские темы. Проклятый Кротушь увлеченно рассказывал какой-то случай из жизни, на мгновение повернувшись в сторону Давида лишь слегка пошевелил рукой: продолжай в том же духе. Чертов Кротушь! Да, он всегда его просто использовал! Кротушь к нему обращался только когда ему что – то надо! И, друзьями они ни когда не были! Давид так просто думал! Думал, что у него есть друг Кротушь! На самом деле Кротушу всегда было на него плевать! Ему, в общем, все равно! Он всегда поступал, как выгодно только ему! А, потом делал вид, что все в порядке! К горлу поступал ком, хотелось подойти к Кротушу и двинуть ему в морду. Хоть раз! За все эти годы! За все его улыбочки и приколы! За все!

Ярость становилась сильнее, что бы избавиться от этого пришлось прибегнуть «к фокусу» усвоенному еще в казематах. На выдохе Давид представил перед собой дракона, небольшого такого, разноцветного. Дракон открывал глаза в тот момент, когда их закрывал Давид. Не помогло. Странно. Еще раз: дракон открывает глаза – в этот раз сработало. Ярость, которая вот – вот могла перерости в действие, словно на атомы расщеплялась и очень быстро сошла на нет.

Вновь то же ощущение, что Кротушь ему в спину лыбится, Давид, на всякий случай, обернулся: нет, Кротушь все так же увлеченно болтал с хозяевами дома. Да, что за ерунда такая? Он почти физически ощущал, как у него прямо за спиной стоял Кротушь и улыбался. Что-то не так с этим домом…

Потом Кротушь еще и поехал с ними за стройматериалами, оставив Давида в этом ненормальном доме!

– Да, что б тебя! – выругался Давид, в след отъезжающей машине. – Что б эта рухлядь по дороге сломалась! Чертов Кротушь! Как же я тебя ненавижу! Самовлюбленный болван! Абсолютно невыносимый! – послав в след Кротушу все проклятья, которые только пришли ему в голову, Давид пошел отрывать старые обои. Вот кто бы сомневался что так и будет?

– Что так быстро? – спросил Давид, уловив движение где-то на периферии. Он ясно и отчетливо видел, как Кротушь заходил в дом. Но, вновь обман какой-то, ни какого Кротуша и в помине не было, хотя Давиду периодически и казалось, что тот стоит у него за спиной. Да и машина хозяев еще не вернулась. Теперь если ему мерещилось какое-то движение Давид просто выглядывал в окно: посмотреть ни подъехала ли к дому машина?