– Хорошо. Что за правила?

– Ни слова о нас, прошлом и личном.

– А о настоящем?

– Кассандра…– предупреждает он меня, отрицательно покачивая головой.

Усмехнувшись, закрываю пальцами невидимую молнию на своих губах, показывая, что принимаю его правила. Любой разговор между нами будет куда лучше холодной войны. Смачиваю горло вином, наслаждаясь приятным послевкусием во рту от терпкой виноградной жидкости.

– Нашла в доме что-нибудь занимательное? – непринужденно спрашивает Кроу и откусывает приличный кусок пепперони.

– Ты ведь знаешь ответ. Просмотрел записи?

– Нет. – Кажется, он совсем не злится на мое своевольное поведение. – Просто я научился хорошо разбираться в людях и могу предугадать почти каждый твой шаг. Кроме некоторых… своеобразных действий, – он осекается, бросив взгляд на мой рот, и от последнего намека меня окутывает жаром.

– Ты разве знал, что я сорвусь к маме? – искренне удивляюсь я.

– Шансы такого исхода были высоки, поэтому я и перевел ее в другую клинику.

– И оплатил операцию, – добавляю то, что Брайан не озвучил.

– Считай это компенсацией морального вреда.

– Спасибо, – произношу вполголоса, теребя ножку своего бокала.

– Не за что.

– Что говорят врачи, Брайан?

– Ее состояние стабильное. Не вешай нос, – Кроу подмигивает, одаривая меня подбадривающей улыбкой, и я облегченно выдыхаю, не уловив в его взгляде обмана.

– Когда мне разрешат ее увидеть?

– У меня нет точного ответа, Кэсси, не вынуждай меня лгать.

Разве я могу настаивать, когда передо мной сидит такой вежливый прототип Брайана? Но раз он развязал мне язык, пользуюсь предоставленной возможностью по полной программе.

– Брайан, кто такой Ларри Робертс? Ты работаешь на него? – вконец смелею я.

Кроу осушает свой бокал до конца и начинает смеяться. Не отрывая от меня глаз, наливает еще. Решил напиться? С чего вдруг?

– А Интернет что говорит?

Приготовившись к длинному совместному вечеру, поднимаю ноги на стул, чтобы усесться поудобнее. Мои обнаженные колени, выглядывающие поверх стола, сразу притягивают внимание Кроу. В помутившихся глазах проявляется хорошо знакомая чарующая пелена, которая чертовски повышает мою самооценку.

– Интернет мало чем помог: крупный бизнесмен, вдовец, двое детей.

– Это правда. Поешь.

Брайан протягивает мне кусок пиццы, а я, вместо того чтобы взять его рукой, медленно приближаю лицо и откусываю.

Взгляд глаза в глаза, его выдох – мой вдох, атмосфера между нами неотвратимо меняется с непринужденной на крайне интимную. Боже мой, я всего лишь взяла ртом еду из его рук, а он смотрит так, словно представляет вместо пиццы нечто иное.

Долго ли мы сможем поддерживать видимость дружбы?

***

Брайан

Кассандра проводит пальцем по нижней губе, убирая с нее каплю прилипшего соуса от пиццы, а я взвешиваю в уме, будет ли чересчур подло трахнуть ее снова прямо сейчас? На столе или на стуле, или на полу? Черт, да на любой поверхности в шаговой доступности. Я соскучился. Постоянное желание близости с этой девушкой становится больной одержимостью, от которой есть единственное лечение: она. Но мне необходимо держать себя в руках. Осталось дождаться отмашки Макса, и все будет кончено.

– Да, я работаю на Робертса. – Надеюсь, мой ответ удовлетворит неуемное любопытство Кэсси, хотя и могу понять его причины. Я тоже вряд ли сидел бы на месте и ждал у моря погоды. «Кто владеет информацией – тот владеет миром».

– Ты убиваешь людей? – беспокоится наивная глупышка.

– Ты действительно хочешь знать правду?

Ее взгляд застывает на мне. В нем бушует такой противоречивый микс из решительности и страха, что меня это завораживает.

– Хочу.

– Да. Путь в рай мне точно закрыт, – признаюсь я, допивая до дна вторую порцию. Алкоголь нисколько не помогает направить мысли в иное русло, поэтому отставляю опустошенный бокал в сторону.

Кассандра молчит, безотрывно вглядываясь в мои глаза, и выдает:

– Если ты это делаешь, значит, они заслужили.

– Ты меня оправдываешь, серьезно? – по-доброму посмеиваюсь я, чуть подаваясь вперед.

– Ты – хороший человек, Брайан. Ты никогда не стал бы таким, как… как Шейн, – уверяет меня та, кто больше ни черта обо мне не знает.

Как я счастлив, что имя этой паскуды, произнесенное ее устами, не вызывает во мне ничего, кроме пустоты.

– Ошибаешься, Кэсси. – Подцепляю завиток ее волос и слегка тяну на себя, вынуждая девушку придвинуться почти вплотную к моему лицу. – Я стал гораздо хуже. А знаешь, почему?

– Почему? – переходит она на взволнованный шепот.

– Он делал все чужими руками, а я – собственными, – тоже шепчу в ответ, отчего кажется, что воздух между нами стал на несколько градусов теплее. —Хочешь узнать еще один факт обо мне?

Дожидаюсь ее короткого кивка и продолжаю намеренно запугивать:

– Мне это очень… нравится.

Кассандра едва слышно сглатывает, не сводя с меня глаз цвета горького миндаля. Так забавно, этот плод содержит цианид, пусть и в малых дозах. Но ее глаза… Они всегда оказывали на меня токсичное воздействие, как при гипнозе. Вот и сейчас их бездонная мрачная глубина затягивает в свои обездвиживающие сети. Или за это сказать спасибо вину? Чем глубже я тону в этих миндальных зеркалах, тем сложнее удерживаться на плаву. Внутри что-то незримо рушится. Точно так же Кэсси смотрела на меня, когда признавалась в любви на нашем собственном языке.

По моей щеке уверенно проходится прохладная ладонь, и это возвращает в реальность.

– Это я сделала тебя таким?

Самое время остановить этот гребаный хаос в мыслях. Так или иначе, разговор снова сводится сразу к двум запретным темам: «о нас» и «о прошлом».

– Нет, Кэсси, не бери на себя слишком много. – Я резко отстраняюсь и, рухнув обратно на стул, выливаю себе остатки вина. Моя собутыльница почти не пьет, блуждая по мне испытующим взглядом. – Лучше расскажи об успехах в учебе. Чем планируешь заниматься? – искусно перевожу тему, глотнув кисло-сладкий напиток. Пить не хотел, а продолжил. Так недолго и алкоголиком стать.

Колючка в подозрении сужает глаза:

– Ты забыл, что Кассандра Агилар, которая училась в Аризонском университете, трагически погибла? На неизвестный период у меня, то есть у нее, нет ни прежнего образования, ни дома, ни имени. Так что давай не будем «о будущем»? Сам же нарушил правило.

Пока не хочу разрушать нашу идиллию той новостью, что этот период будет не просто неизвестным, а вечным. Сейчас меня почему-то тянет только улыбаться. Страшно признавать, но мне дико нравится эта язвительная версия Кэсси. Она повзрослела, похорошела и стала более дерзкой. Конечно, в ней и тогда изредка проявлялись такие черты. Например, когда она метнула в меня нож или запихивала снег за шиворот той девицы в Солт-Лейк-Сити. Но чаще всего она была сдержанной и закрытой. Я всегда принимал эти черты за особенность ее темперамента, но, может, я в чем-то ошибся и не разглядел за этим другое? Страх? Почему она оказалась такой слабачкой и отправилась к Шейну?

Кассандра, по всей видимости, не выдерживает моего напряженного взгляда и выбирается из-за стола, по пути взяв пульт от домашнего кинотеатра. Женственно покачивая бедрами, до середины закрытыми рубашкой, она ступает к дивану в гостиной и с комфортом устраивается на нем, подгибая под себя ножки. Кэсси ничуть не стесняется здесь хозяйничать, и это мне тоже безумно нравится. Выпитое вино делает меня подобревшим до такой степени, что я на миг представляю ее в нашем общем доме совсем на других правах. Глупо, но никто же не узнает об этом, кроме меня?

Расслабленно перекинув одну руку через спинку стула, наблюдаю, как Кассандра щелкает кнопкой пульта, выбирая что-то из фильмотеки. Ставлю штуку баксов на то, что она даже не читает заголовки. Классная у нас игра под названием: «Давай сделаем вид, что не хотим друг друга».

Ухмыльнувшись, выхожу на террасу подышать ночным воздухом. На побережье он особенный: прохлада и свежесть, приправленная солью. Убрав ладони в карманы, закрываю глаза и делаю глубокие вдохи и выдохи, чтобы продлить такое редкое спокойствие, насладиться несколькими минутами безмятежности и разложить по полочкам буйствующие мысли. Прихожу к неутешительному итогу. Первое: я по-прежнему люблю ее. Второе: она тоже любит меня. И третье, самое тревожное: кажется, мне плевать на то, что было или не было у нее с Шейном.

Видимо, я простоял на улице дольше, чем ожидал, поскольку по возвращении в дом застаю свою распутную гостью спящей. Неслышно подхожу ближе и приседаю на корточки, оказываясь в опасной близости от ее лица. Кэсси лежит на боку, подложив ладонь под щеку, отчего ее губы сложились в смешной бантик, так и манящий поцеловать. Не сумев сдержаться, осторожно убираю локон, упавший на лоб девушки, а заодно провожу пальцами по нежной коже щеки.

– Брайан… – бормочет она мое имя в полудреме.

Улыбаюсь, надеясь, что там я не дам ей покоя, как и она не дает его мне.

Игра «Давай сделаем вид» продолжается.