Цитаты из книг автора «Кэти Хэйс»

этого было достаточно, чтобы человек начал сомневаться в себе и в своей памяти.

странные вещи – мелкие пакости и ложь, которые проскальзывали в речах и поведении Рейчел. Ей доставляло огромное удовольствие лгать

вот-вот найдется произведение искусства или документ, который может изменить мою жизнь.

она также была проницательна: у нее всегда имелась наготове нужная ссылка, заумная историческая справка. Она умела сделать так, что каждое открытие казалось жизненно важным, как будто именно оно могло раскрыть суть дела.

Одна мысль о том, что меня не будет здесь в сентябре и я не увижу, как изменится свет, проникающий сквозь листву кленов в парке Форт-Трайон – что это будет месяц без Рейчел, не такой яркий, не такой странный, – вселяла в меня ужас.

Я упивалась самим городом, отчаянно желая, в некотором роде, утонуть в нем. Чтобы звуки, люди и непрерывное движение затянули меня в свои приливы и отливы и навсегда унесли в море. Я никогда не чувствовала себя настолько живой, как тогда, когда меня носило по Нью-Йорку.

И хотя я думала, что магия прогулок под этими сводчатыми потолками, украшенными бесконечными резными нервюрами, а кое-где сусальным золотом, должна была со временем иссякнуть, этого не произошло. Красота опьяняла, и я задавалась вопросом, почувствовала бы я то же самое в Метрополитен-музее на Пятой авеню, где практиканты, приехавшие на лето, работали за стоящими в ряд компьютерными мониторами. Клойстерс перенес меня в мир пропитанного влагой камня и изобилия цветов, где произведения искусства, выполненные глянцевой энкаустической краской и эмалью, словно пылали жаром – такими яркими они были.

стало частью оккультизма только в восемнадцатом веке. Прежде это была просто карточная игра. Что-то вроде бриджа, в который играла аристократия.

Человек должен быть открыт для понимания процесса. Попытаться понять, почему эти практики имели такое значение. И почему они все еще могут иметь какое-то значение. Мы говорим о системах верований, которые сформировали нашу манеру говорить о судьбе даже сегодня.

это раскроется только тогда, когда я окончательно соглашусь поверить в невероятное. И все это, конечно же, ради того, чтобы посмеяться надо мной.