5

Зачем я сняла солнцезащитные очки несколько минут назад? Они что – серьезно мешали мне есть?

Норд проводит рукой по мокрым волосам от высокого лба до затылка, отправляет в рот сигарету и закуривает, выпуская в воздух густой клубок белого дыма. Волосы снова падают ему на глаза, он заставляет их убраться, махнув головой. Зажав между длинными пальцами сигарету, он достает из ведерка со льдом бутылку воды, без труда избавляется от крышки, которой требуется специальная открывашка, и делает несколько очень больших глотков. Представив, как колючая и ледяная жидкость дерет его горло, меня передергивает.

– Тебя долго не было! – говорит Сэнди, поднявшись на локтях. Кузен снова затягивается и наклоняется за своими солнцезащитными очками, что всё это время лежали прямо у меня под носом. Стекла непроницаемо черные без оправы. Стильные. – Я уже подумала, что ты на тот берег уплыл.

– А ты у нас кто? – спрашивает Норд и снова затягивается.

Норд Стаффорд обращается ко мне, вот только даже не считает нужным взглянуть на меня. Всё его внимание сосредоточено на собственном телефоне. Сэнди, кажется, не в обиде на откровенный игнор. С ответом я не спешу. Нарочно.

– Проблемы со слухом? – Замечаю боковым зрением, как голова Норда поворачивается в мою сторону. – Или язык проглотила?

– Не считаю нужным вести диалог с человеком, который лишен элементарной вежливости.

Норд опускает очки на переносицу и смотрит на меня поверх темных стекол. Сложно не замечать исходящую от него сексуальность. Ею пропитан острый с ледяным ветром взгляд и рельефное тело, демонстрирующее регулярные физические тренировки. Сомневаюсь, что его хозяину знакомо чувство лени.

– Норд, – спасает ситуацию Сэнди, – это Пейдж Саммерс. Лучшая подруга Эмили.

То ли мое имя приходится ему не по вкусу, то ли имя моей «лучшей подруги», но за считанные секунды взгляд Норда успевает продемонстрировать самое неприязненное тому отношение. Изучив меня со скоростью света, темные глаза вновь скрываются за черными стеклами.

– Ещё бы, – говорит Норд, вынув из ведерка вторую бутылку воды. – Кого, как не подругу она могла с собой притащить.

Неловкий взгляд Сэнди скользит в пространстве неуклюжим ребенком, впервые вставшем на коньки.

– Какие-то проблемы? – спрашиваю с натянутой улыбкой.

– Думаю, они слишком очевидны, – отвечает Норд, избавившись от крышки. – Конечно, для обладательниц маленького мозга, они могут и быть незаметными.

– А может, эти «очевидные проблемы», – показываю кавычки пальцами, – следствие переизбытка ярких эмоций и впечатлений, за которыми жадно гонится бесчувственный недоумок?

Сэнди закашливается, ведь я только что типа оскорбила её дорогого кузена в ответ на такое же типа оскорбление. Реакция Норда более чем предсказуема: глянув на меня поверх очков, он выпивает полбутылки воды, молча берет свой телефон, кожаные шлепанцы и покидает пляж.

* * *

– Пейдж, какого черта?! – шепотом кричит на меня Эмили. – Ты должна подружиться с ним, соблазнить его, а не усугублять ситуацию!

– А тебе не кажется, что это выглядело бы странно? Он говорит, что у меня маленький мозг, а я в ответ строю ему глазки? В таком случае, Норд оказался бы прав.

– Да уж лучше бы просто промолчала, чем называла его недоумком! – громко вздыхает Эмили и падает на мою кровать. – Одно радует, Норд это заслужил, – говорит она с кривой ухмылкой. – У него наверное рожу перекосило от возмущения, да?

Во-первых, и к сожалению, у Норда Стаффорда вовсе не рожа. Черты его лица слишком выразительные и статные для столь унизительного определения. У него достаточно высокий лоб, говорящий об остром и хватком уме, упрямый нос с интригующей выпуклой спинкой, красивые карие глаза в огранке густых черных ресниц похожие на распахнутые крылья гордой хищной птицы, отточенный волевой подбородок с ярко-выраженной выпуклостью по центру в форме полумесяца, а ещё неприлично совершенные губы. По обе стороны их обнимают аккуратные носогубные складки, которые не решился бы тронуть ни один уважающий себя, свою профессию и ценящий настоящую мужскую красоту пластический хирург. А, во-вторых, единственное, что изменилось под действием моих слов, так это температура изучающего меня взгляда. Она опустилась ещё ниже, вот-вот подоспели бы заморозки.

– Что ты собираешься теперь делать? – спрашивает Эмили, поднявшись на локтях. Она похожа на легкомысленную школьницу, оставшуюся с ночевкой у подружки, с которой они будут всю ночь обсуждать парней.

– Тебе об этом знать необязательно. К тому же, для тебя важен определенный результат, а не то, что к нему приведет.

– Да, но пока им и не пахнет. Я понимаю, ты только приехала и всего пять минут назад познакомилась с Нордом, но действовать нужно уже сейчас. – Эмили поднимается, расправляет короткий льняной комбинезон, под который не помешало бы надеть топ. Одно неловкое движение и широкие лямки съедут в сторону или вовсе упадут с плеча, выставив обнаженную грудь на всеобщее обозрение. – Я уговорила Оуэна поехать в Монте-Карло и пообедать в его любимом ресторане вместе с Сэнди. Под предлогом познакомиться поближе перед чертовым ужином, чтобы избежать всей этой паршивой неловкости. Том обещал присоединиться к нам со своей девушкой, так что в ближайшие три-четыре часа вы с Нордом будете на вилле одни. Не считая прислуги, разумеется. Ну, ты поняла, – хмыкает Эмили. – Мне кажется, этого времени более, чем достаточно, чтобы, кхм, подружиться с мужчиной. Ладно, не буду тебе мешать. Насколько мне известно, Норд решил отдохнуть у себя в комнате, которая, так к слову, рядом с твоей. Окна выходят на бассейн, поэтому вот тебе отличная возможность привлечь его внимание.

Когда от присутствия Эмили в моей комнате остается лишь её приторно-сладкий аромат, я выхожу на балкон и, вцепившись пальцами в гладкое, нагретое солнцем ограждение из белого камня, жадно втягиваю ртом теплый воздух.

Месяц назад я обещала себе, что ничьей куклой больше не стану. Я найду хорошую и достойную работу, собираясь на которую, каждое утро буду испытывать за себя чувство гордости. Я ведь многое могу, я не лишена ума, но почему-то снова умудрилась оказаться в этой паршивой, гадкой и мерзкой дыре, где должна совершать действия, унижающие всё мое существование! Я достойна большего, лучшего! Я обязана быть той, кем будут гордиться!

В который раз поместив свои самые негативные и удручающие мысли в застрявшее в груди облаком воздуха, делаю медленный и осторожный выдох. Представляю, как всё плохое, что одолевает меня сейчас, просто расщепляется на атомы в несправедливом мире.

У всего этого есть причина.

Это всё не от хорошей жизни.

Я всегда совершаю добро.

Мой нос улавливает ненавязчивый запах сигаретного дыма, сознание невольно поддается невидимому утешению. Я не в силах поднять уставшие и тяжелые веки. Мягкий табачный аромат действует на меня, как гипноз.

Кто я?

Где я?

Зачем я здесь и по какой причине?

Ответы приходят моментально и уже не кажутся такими тошнотворными. Внутри меня появляется сила. В ладонях вспыхивает яркое пламя, и я буду нести его столько, сколько потребуется. Веки плавно поднимаются, дневной свет заливает мои глаза. Залив Вильфранш окутан легкой полупрозрачной дымкой… Поворачиваю голову в сторону соседнего балкона. Закончив курить, Норд стремительно возвращается в свою комнату, всколыхнув белые занавески. Но перед этим его холодный взгляд успевает встретиться с моим.

6

Вопреки требованиям Эмили, я решаю провести эти несколько часов до ужина в своей комнате. Мне никогда не удавалось поспать в самолете, каким бы комфортным он не был. Усталость и щедрые поцелуи солнца отразились на моем лице серой подавленностью с красноватым отливом, уничтожив всякую привлекательность и свежесть.

За три часа крепкого сна мне не снится ничего и это хорошо, ведь обычно сновидения оставляют тяжелый и болезненный отпечаток в душе, который порой очень сложно стереть.

Надеваю льняной сарафан макси и спускаюсь на кухню, чтобы приготовить себе кофе. Увидев меня, Глэдис перестает делать записи в большом блокноте и спешит подойти ближе. Её темные волосы убраны в тугой и низкий пучок и зафиксированы лаком. В серой униформе из строгих прямых брюк, белой рубашки и свободного пиджака она похожа на бизнес-вумен, а вовсе не на управляющую домашним хозяйством.

– Мисс Саммерс! Вы что-то хотели?

– Уж точно не отвлекать вас, – говорю с улыбкой. – Я хочу выпить кофе.

– С радостью приготовлю его для вас. Несколько минут назад наш повар достал из печи домашнее печенье с арахисом и фундуком. Не желаете попробовать?

– Звучит очень привлекательно.

– Куда вам всё принести?

– Я буду у бассейна. Хочу как можно больше времени проводить на свежем воздухе, пока есть такая возможность.

– И правильно. Ещё успеете надышаться вредным городским воздухом.

– Глэдис, а почему в доме так тихо? – изображаю застенчивость. – Все куда-то уехали или просто отдыхают в своих комнатах?

– Мистер Стаффорд с дочерью и мисс Уилсон уехали в Монте-Карло. Племянник мистера Стаффорда отдыхает сейчас в своей комнате.

Значит, Норд не покидал свои покои, пока я спала.

– Ясно. Надеюсь, скоро они приедут, – говорю с улыбкой. – Тогда я пойду. Не буду вам мешать.

Мне улыбнется удача, если в течение нескольких минут объявится Норд. Эмили не понравится, что за три часа наши с ним «отношения в минусе» не сдвинулись ни на йоту. Её реакция меня мало заботит, чего не скажешь о сорока тысячах долларов, которые я обязана сегодня получить. А случится это только в том случае, если моя клиентка останется довольна.

Присаживаюсь на мягкий низкий диванчик цвета нежного абрикоса, оглядываюсь, бросив быстрый и случайный взгляд на балкон второго этажа. Раздвижные двери открыты, ветерок играет с белыми занавесками. Представляю, как рельефное тело Норда Стаффорда раскинулось на белых простынях, как свежий воздух ласкает его загорелую кожу и играет с темными волосами на широкой груди. Пытаюсь добавить себя в эту безобидную фантазию, но из-за звучащих без конца слов о моем крошечном мозге, я продолжаю оставаться невидимым зрителем, застрявшем на балконе. Желание уязвить грубияна перевешивает необходимость его соблазнить, что доказывает надобность в более тщательной подготовке. Девушка, которую отправила бы сюда Бренда, на 99 % соответствовала бы вкусам и предпочтениям Норда, она бы точно знала, как себя вести, каким тоном говорить и что именно, чтобы минимизировать негативную реакцию с его стороны. На ней была бы защитная маска с одним из его любимых женских имен, под которой скрывалась бы реальная личность, настоящая жизнь, до которой не добрались бы ничьи оскорбления. Вымышленный образ, имя и стиль поведения – броня для девушки, чья деятельность подразумевает соблазнение и ублажение мужчины. И я впервые лишена этой защиты. Однако, как бы сильно не была задета моя гордость, личность и мои интересы в ближайшие семь дней, я не позволю себе слезы. Не позволю раскиснуть, ослабнуть и отступить, ведь причин оставаться сильной, уверенной и целеустремленной у меня намного больше.

Это моя обязанность.

Вид на залив Вильфранш и городок Болье-сюр-мер поразительный. Можно часами наблюдать за подходящими к морю горами, словно жаждущих поцелуя воды. Живописные дома взбегают вверх по крутому склону и остается только догадываться, сколько между ними узких лестниц и троп.

– Ваш кофе и печенье, мисс Саммерс. Я вас напугала?

– Нет, что вы. Я просто засмотрелась на этот сказочный вид и совсем не слышала ваши шаги.

– Здешней красотой можно любоваться вечно. Добрый день, мистер Стаффорд!

Я оборачиваюсь. Вспыхнувшую радость мгновенно съедает тревожное чувство. Проигнорировав мой взгляд и приветствие Глэдис, Норд садится в кресло справа от дивана, на котором сижу я, и, положив левую лодыжку на правое колено, говорит:

– Глэдис, приготовьте мне крепкий кофе. Спасибо, – отрезает он тут же, давая понять, что ей необходимо немедленно убраться отсюда.

Молча и коротко кивнув, Глэдис возвращается в дом. Атмосфера, что минуту назад была похожа на невесомое облако, моментально превращается в холодный и неподъемный кусок гранита. Поднимаю со столика белую чашку с ароматным кофе и подношу к приоткрытым губам. Прежде, чем сделать глоток, позволяю взгляду распахнуться и остановиться на мужском лице. Насыщенные карие глаза откровенно смотрят на меня. Не то их хозяин нарочно хочет лишить меня равновесия, не то предложить трахнуться прямо здесь и сейчас.

– Сколько ты стоишь? – спрашивает Норд, продолжая оказывать на меня визуальное давление. – Дороже, чем твоя подруга?

– Ты считаешь свое поведение адекватным? Достойным своего положения?

– Когда прямолинейность перестала быть адекватной?

– Когда превратилась в откровенную невоспитанность. Знакомые слова или нуждаешься в объяснении?

– Объяснишь мне здесь или поднимемся ко мне? – не сбавляет Норд обороты. – Я не любитель пустых разговоров, но, если ты будешь при этом превосходно сосать мой член, ничего против иметь не буду. Объясняй, сколько влезет.

Мне даже не приходится изображать изумление. В считанные секунды выплескиваю на мерзавца свой кофе, который даже не успела попробовать. Он горячий, но вспоминаю об этом я поздно. Мужские губы превращаются в узкую линию, ноздри раздуваются от злости, потому что их придурковатому хозяину наверняка очень больно. Но уж точно не больнее, чем то, что я – Пейдж Саммерс, сейчас о себе услышала! Ничтожество!

– …Мистер Стаффорд? – возвращается Глэдис с ещё одной чашкой кофе.

Я даже не успеваю заметить изумления на её лице, потому что, поставив поднос на столик, она исчезает слишком быстро для столь критической ситуации. Племянник её босса в напряженном молчании сидит в кресле, а с его волос по лицу стекает кофе. Огромное темное пятно расползается на его светлой свободной рубашке, а в моих руках всё ещё орудие преступления. Разве не стоило бы предложить ему помощь? Или хотя бы салфетку?

Норд медленно проводит ладонью по лицу, а потом снова поднимает на меня глаза, полные высокомерия и наглости. Неужели я – Пейдж Саммерс с родным цветом волос, с минимальным количеством макияжа, который меня устраивает, в одежде из собственного гардероба, которая мне нравится, и поведением, которое я считаю правильным и достойным, действительно создаю впечатление шлюхи?

– Не делай вид, что мои слова оскорбили тебя, – говорит Норд самым жестким и ледяным тоном, какой я только слышала. Его голос похож на натянутую кожу, которую беспощадно царапает тупое лезвие ножа. – Я не имею ничего против тебя и твоих коллег. Вы необходимы этому миру. Без вас он был бы полон стресса и негатива. Однако, каждый должен знать свое место. Таракан не может обедать за столом с хозяевами. А элитная проститутка не может стать частью уважаемой семьи и тащить в нее себе подобных.

Пустая чашка выпадает из моей руки, когда я, поддавшись эмоциям, резко поднимаюсь с дивана. Схватив очередную чашку с подноса, выплескиваю на Норда вторую порцию кофе, который оказывается явно горячее предыдущего. Мой обидчик подскакивает на ноги и, разразившись трехэтажным матом, срывает с себя рубашку. От услышанного злость во мне разгорается огромным пламенем, но, глядя на то, что я сделала в ответ, одолевает безграничный ужас.

Норд бегло вытирает лицо рубашкой. От смачного поцелуя с кипятком правая половина стала пугающе пунцового цвета. Шея, центр груди – я оставила реальный ожог на теле Норда Стаффорда, который теперь точно не подпустит меня к себе. Господи Иисусе, этот ублюдок только что назвал меня проституткой, которой не место в обществе уважаемых людей, а я даже не думаю забывать о причине, по которой оказалась здесь!

– Пейдж! – раздается звонкий голос Эмили. Она будет в бешенстве.

Я смотрю, как моя фальшивая подруга приближается к нам под руку со своим женихом, справа от них плывет Сэнди, а позади, очевидно, её брат со своей девушкой. Чудеснее и быть не может. Сколько зрителей!

– Как дела, дорогая? – спрашивает Эмили с улыбкой, которая тут же меркнет, когда Норд оборачивается. – Вы… решили искупаться в бассейне?

– Господи, Норд, что с тобой? – спрашивает Сэнди, вытаращив глаза. – Ты умудрился обгореть?

Настороженный взгляд Эмили скользит по светлому камню в пятнах от кофе и валяющейся белой чашке. Вторая так и осталась лежать в кресле. В руке Норда грязная и смятая рубашка, а с его волос продолжает стекать темная жидкость.

«Какого хрена, Пейдж?!» – верещат её налившиеся кровью глаза.

– Что тут у вас приключилось? – интересуется Оуэн и с заметной осторожностью смотрит на своего племянника. – Норд?

– Прошу прощения, Оуэн, – говорю, стараясь удержать слезы. – Это моя вина. То есть… Этот беспорядок устроила я. Мне очень неудобно за это.

– …Пейдж? – полушепотом обращается ко мне Эмили. Она не знает, что сказать и как себя повести.

– Эмили, мне нужно уехать, – говорю, опустив взгляд на свои сцепленные в замок руки. – Ты ведь знаешь, в Сиэтле меня ждут дела, которые я оставила, потому что ты появилась внезапно и так настаивала на этой поездке… – Мой голос срывается. Ставлю руки в боки, изображаю улыбку. – Мне правда нужно вернуться, – смотрю на нее сквозь застывшие в глазах слезы. Она в шоке, даже приоткрыла рот.

– Постой-ка, Пейдж, – вмешивается Оуэн и подходит ко мне ближе. Его голос приглушенный и настолько осторожный, что мне становится совестно перед ним так же, как и сегодня утром перед Сэнди. – Я уверен, что ты принимаешь поспешное решение. Тебя что-то огорчило, так ведь?

– Всё в порядке, Оуэн. Правда… Я просто должна вернуться в Сиэтл.

– Давай, мы поступим вот каким образом: вы с Эмили подниметесь в комнату, и ты немного успокоишься. Я вижу, что ты сейчас не в порядке, что-то явно случилось. Сэнди, милая, скажи Глэдис, чтобы приготовила успокаивающий чай и принесла его в комнату Пейдж.

– Конечно, – послушно отзывается Сэнди и спешит на кухню.

– Эмили, – обращается Оуэн.

– Да! – приходит в сознание моя обалдевшая подруга. – Мы будем наверху, верно, Пейдж?

Обнимаю себя за плечи. Оуэн замечает, как мой осторожный и беглый взгляд касается обнаженной спины Норда.

Замечательно. Теперь самое время уйти.

* * *

– А теперь объясни мне, какого хрена происходит и что, черт возьми, между вами случилось?

Эмили не злится на меня только лишь потому, что своими глазами видела, как Оуэн обеспокоился сложившейся ситуацией. Не успела лучшая подруга его невесты приехать в гости, как уже собралась обратно, потому что его дорогой и обожаемый (со слов Эмили!) племянник что-то сделал.

– Я выплеснула на Норда горячий кофе, – отвечаю, открыв раздвижные балконные двери. Теплый воздух нежно целует мое лицо, словно утешая. Оборачиваюсь и добавляю: – Два раза.

– Ты просто… Вот же ты сучка! – тихонько смеется Эмили, а потом начинает топать ногами, как довольный маленький ребенок, которому запретили громко выражать свои эмоции. – Я тебя просто обожаю, Пейдж! Ты такую комедию разыграла, я в шоке! Я реально думала, что ты вот-вот разрыдаешься и совсем не знала, как себя вести.

– Я это поняла, – улыбаюсь, задержав взгляд на светлых легких занавесках, с которыми играет ветер. Почему-то в мыслях всплывает всё та же картина, какую мне ещё не доводилось видеть вживую: обнаженный и спящий Норд в своей постели. Очень надеюсь, что подобное зрелище обойдет меня стороной. – Ты отлично справилась.

– Если бы не Оуэн, у которого от негодования и стыда перекосило лицо, я бы просто упала в обморок!

– Ему стало неудобно передо мной, потому что я не могла безо веской на то причины выплеснуть кофе в лицо его племяннику.