Цитаты из книги «Скажи волкам, что я дома»

пространство между моей рукой и рукой Греты было закрашено черным. Негативное пространство. Так называл его Финн. Он пытался добиться, чтобы я поняла, что такое негативное пространство. И я понимала. Я понимала, что говорил Финн, но мне было трудно самой различать это пространство. Мне было нужно, чтобы кто-то подсказывал, как смотреть и куда – чтобы увидеть те вещи, которые есть, но их как бы и нет. На этом рисунке Финн зачернил негативное пространство, и я сразу увидела, что оно сделано в форме собачьей головы. Или нет, не собачьей. Конечно, нет! Это была голова волка. Запрокинутая голова волка с открытой пастью. Как будто он выл на луну.

Превратиться в произведение искусства – это как заразиться тяжелой болезнью. Вот ты был человеком, а вот превратился в объект: тебя обсуждают, анализируют, строят догадки. Мне не хотелось, чтобы люди таращились на меня и пытались понять, о чем я думаю. Вот эта девочка, которая покрупнее. Та, которая с косами. Вполне очевидно, что она влюблена в художника. Как это трогательно. И как грустно.

Даже не представляю, как у него получалось извлекать на поверхность самые потаенные мысли людей и изображать их на холсте. Как вообще можно увидеть чьи-то мысли и превратить их в мазки красной, белой и желтой краски?

портрет должен был правдивым. Финн изобразил меня так, словно я знаю какую-то очень важную тайну, но никому ничего не скажу. Такой вид больше подошел бы Грете, потому что она такая и есть, но ее Финн нарисовал по-другому: как будто она только что рассказала кому-то ужасный секрет и теперь ждет реакции.

Мама произнесла несколько слов о том, как они с Финном были детьми. И каким он был замечательным братом. Все как-то размыто и очень туманно, словно мама боялась пораниться

Не такая, какая обычно бывает у взрослых: нарочито радушная и поэтому неискренняя. Он улыбался мне по-настоящему.

Я составила список причин, почему должна ненавидеть Тоби. Записала его на листочке. Чтобы как следует подготовиться. Мне не хотелось явиться на встречу в слезах и соплях. Я хотела быть жесткой и сдержанной. И суметь высказать все, что я думаю.

Родители мне доверяли, я знаю. И доверяли не зря. Я всегда была правильной девочкой, которая знает, что хорошо, а что плохо. Я всегда поступала как . Но сейчас был особенный случай.

Я так и останусь дурочкой на всю жизнь? Кто расскажет мне правду, кто откроет мне яркие тайны, скрытые под поверхностью серых будней? Ведь есть же люди, которые Собс

Иногда я снимала куртку, чтобы всем телом почувствовать боль от холода.