Отзывы на книгу «Любимчик Эпохи»

После долгих блужданий в тумане нудных и однообразных книг, этот роман стал для меня глотком чистого воздуха. Теплым шарфом в мороз. Светом в окошке. Утренним кофе. Сметаной в борще. Маминым печеньем. Большой любовью.
⠀
Почему?
⠀
Потому что история братской любви (когда порой до смерти ненавидишь, так бы и прибил, но в острые моменты понимаешь, что готов за него отдать и новый велик, и всю свою кровь до последней капли) Родьки и Ильи, начавшаяся с похорон, открывает для нас дверь в сумасшедший и уютный дом Гринвичей, где среди картин, старых фотографий и маминых обедов притаилась семейная тайна. Она дремлет в шкафу в ворохе рваных чулков и старых галстуков в старой шкатулке без замка. Она ждет, когда ее найдут, чтобы по закону чеховского ружья выстрелить. В самое сердце. Она не промахнется.
⠀
Потому что безумная бабка из соседнего подъезда в доме Гринвичей (которую дети прозвали Эпохой), ставшая причиной Илюшиного заикания, почему-то первой встретила Родьку на том свете, к великому его изумлению. Вместо апостола Петра с ключами от рая, она помогала освоиться Родиону в его «коммунальной квартире» на старом московском кладбище. У Эпохи тоже есть тайна. Она унесла ее с собой в могилу, так их вместе и похоронили. Но иногда секреты возвращаются с того света, чтобы дать мертвым покой, а живым шанс на искупление.
⠀
Потому что Катя Качур, богиня судеб своих персонажей, сплела их нити в затейливый узор, где нет ничего случайного. С лицевой стороны показав нам историю семьи, как кровеносную систему, по которой жизнь течет своим чередом: через боль, смех, радость и слезы. А с изнаночной — фреску провидения в масштабе того самого Божьего промысла, который никому не дано увидеть человеческим взором. Разве что вот в таких романах, которые дают своим читателям посидеть в тени дерева жизни под шелест своих страниц.
⠀
Потому что у Качур редкий, исключительный талант легкого слога, который оставляет после себя глубокий след.
⠀
Хочу, чтобы этот роман стал любимчиком нашей эпохи.
Моим он точно стал.

Брат ты мне или не брат?
Рад ты мне или не рад?

Роман Кати Качур обходят вниманием критики и блогеры, но любят читатели. Он вышел в 2022 году и не появился ни в одном из премиальных списков 2023, хотя если бы появился, наверняка победил в народном голосовании. Дина Рубина говорит, что он читается одним махом, взахлеб и мистический триллер в нем восходит к философской притче (соглашусь); хозяйка "Книжного бункера" Арлетт выбрала его Книгой декабря; читательские отзывы на Лайвлибе и Литресе восхищенные, но Фантлаб к себе не добавил, несмотря на обилие элементов фантастического.

Что же за книга такая "Любимчик Эпохи"? Давайте разбираться. В семьей Гринвичей (никаких не англичан, если вы, как я, вспомнили Гринвичский меридиан), а вовсе даже советских евреев - двое погодков сыновей, непохожих друг на друга как день непохож на ночь, а зима на лето. Победительный красавец Родион прирожденный лидер из тех, кто всем нравится, и все у него выходит гладко да ловко: девочки влюбляются, мальчишки хотят дружить, в спорте и учебе без натужных усилий первый. Младший Илюша - материализованное воплощение тридцати трех несчастий: то и дело болеет, рядовая простуда укладывает его на больничную койку и влечет серьезные осложнения, а выбитый в детстве зуб стал причиной перелома верхней челюсти, вылился в несколько месяцев в челюстно-лицевой хирургии и серию протезирований - что такое импланты и наращивание костной ткани парень узнал прежде большинства советских граждан.

Причиной, кстати, стала подножка, подставленная Родионом, которого бесило, что младший то и дело увязывается за ним, и главное - что все внимание мамы, вся ее любовь достаются этому задохлику-блондинчику. Есть за что возненавидеть друг друга. Они и ненавидели. И любили так, что жизнь друг за друга готовы были отдать. Нормальные сиблинговые отношения, чо. Удивительно, но ледащего Илюшу девочки любили не меньше, а может и больше, чем победителя Родиона - суперменистый старший брат активировал в них женское начало, но заморыш младший будил материнский инстинкт, так мощно и оглушительно, что противиться не было никакой возможности.

И была в их советском детстве эта ненормальная старуха, бормотавшая под нос что-то неразборчивое, из мешанины чего время от времени вырывалось: "Эпоха!", за это дворовая шпана прозвала ее эпохой. Ни на кого не обращавшая внимания, юродивая отчего-то выделяла из всех Родьку с Илюшей, называла первого Старшулей, а второго Шалушиком, все норовила угостить младшего обмусоленной булкой. А однажды он исчез, искали все и всюду, нашли привязанным в туалете сумасшедшей Эпохи, видимых повреждений на мальце не было, бабку препроводили в психушку, ребенка вернули в семью, от пережитого шока он надолго замолчал, а когда наконец заговорил, стал заикаться. Ни занятия с логопедом, ни психолог не помогли, заикание осталось с Ильей на всю жизнь.

Такое начало, дальше не менее увлекательно: детство и юность, служба в десантных войсках и экспедиция на Северный полюс, авария на химическом производстве и мозаичное панно для тольяттинского олигарха. Кстати о Тольятти, город, не производивший впечатления сколько-нибудь культурного центра в те четверть века, что я в нем жила, внезапно оказался в эпицентре литературного внимания, в последние два года, когда уехала. Современная отечественная проза то и дело обращается к нему: "Протагонист" Аси Володиной, "Спрингфилд" Сергея Давыдова, теперь вот "Любимчик Эпохи". Но это так, к слову о непредсказуемости книжных трендов.

Возвращаясь к роману, вы не сможете оторваться, пока не дочитаете до конца, проверено на себе. Вряд ли будете смеяться в голос и плакать слезами, но уровень эмоциональной вовлеченности, обеспечивающий дурацкую блаженную улыбку, печаль и страх за героев, острую жалость к ним и восхищение (и возмущение, и все вообще возможные виды сопереживания) гарантированы. И да, семейный роман соединяется здесь с пикареской и остросоциальной прозой, мистический триллер с мелодрамой и детективом, а рассказ о большой стране сплавлен с историей маленького человека так крепко, что не разберешь, где одно переходит в другое.

"Любимчик Эпохи" не разочарует вас. И да, чуть не забыла важный момент, аудиокнига, начитанная Александрым Васильевым и Юлией Рудиной замечательно хороша.

В последнее время мне всё чаще стали попадаться романы современных отечественных авторов, напоминающие тенденцию книг родом из 90-х, когда всё плохо и будет ещё хуже. Беспросветная тоска и загубленная справедливость, "потерянные" дети и разрушенные жизни – как бы люди не пытались вырваться из порочного круга неудач, всё становится только темнее и страшнее. И так хочется выть от подобной литературы, что просто нет слов.
История двух братьев огорошивает сразу, начинаясь с похорон и описания процедуры кремирования, так что подвох чувствуешь уже на первых страницах. И, в общем-то, подозрения на не самую лёгкую книгу оправдаются на все сто процентов. Атмосфера обречённости держится стойко, тяжёлые характеры проявляются во всей своей красе, а такое понятие как справедливость отсутствует напрочь. Хотелось увидеть в сюжете хоть немного тепла и проблесков света, но куда ни глянь, всё плохо и безнадёжно. Вроде бы иногда упоминается, как Родион обо всех заботился, но всё это проходит вскользь, а бедным родителям да и всем близким братьям людям искренне хочется посочувствовать, настолько они поглощены исключительно собой и друг другом, что для кого-то ещё просто не осталось места. Бесконечная ненависть-любовь вытеснила все другие события и эмоции, оставляя только грусть и метания.
Книга написана прекрасно и сильно, она умеет зацепить за живое и вызвать в человеке переживания, однако я не могу простить ей того послевкусия, что она оставила у меня после прочтения. В наши дни и без того реальность давит на психику, а тут ещё сюжет подливает масла в огонь отчаяния. Унылое посмертное существование и отсутствие хоть какой-то справедливости - это не то, что хочется получить при знакомстве с современной отечественной прозой. Загубленных жизней сейчас хватает на каждом шагу и для этого не надо даже открывать очередную книгу, достаточно просто поговорить с окружающими людьми. Так может пора завязывать с искусственным нагнетанием трагедий и подарить миру надежду на лучшее?

«Любимчик Эпохи» напоминает калейдоскоп, в который ты смотришь как яркие витражные стеклышки складываются в причудливую картинку. И только привыкла к этой красоте, поворачиваешь то самое колесико у окуляра, и картинка изменяется кардинальным образом на что – то новое и неожиданное, но такое же яркое.

Невероятная книга! Уже на середине поняла, что хочу читать следующую («Ген Рафаила»), и даже абсолютно все равно о чем она будет, я готова доверять автору безоговорочно! Мне настолько все понравилось, что хотела удвоить, а то и утроить это ощущение!

Какой авторский слог!!! МммМмм! Да я бы намазывала его как конфитюр с кусочками спелой сочной вишни на свежеподжаренный тост! Вы только посмотрите:

«В сравнении с Эпохой байки об упырях и ведьмах были цветочной пыльцой.»

«Душа развернулась рисунком наружу и ковром – самолетом унеслась в небо.»

«Лицо у нее было таким, будто она тащила на себе танкиста без ноги.»

Какая гиперболизация чувств и эмоций! Такое ощущение, что в руках у автора не «перо», а хлыст, которым она резко обрывает предложения. Жирная точка – не убавить, не прибавить))

А какие сравнения!! А сколько в них иронии!!:

«Полное жирными кистями сирени и тяжелыми бело – розовыми соцветиями яблонь, под нами благоухало медом майское кладбище. Толстые шмели, как топ – менеджеры нашей больницы, купались в золотой пыльце, и она сама липла к их мохнатым лапкам, словно городской бюджет к рукам наших директоров.»

Вы тоже ощутили сногсшибательный аромат сирени и немного гаденько усмехнулись от упоминания греховных пороков директоров?))) Ну ведь в точку же попала, да?))

Пожалуй, это мой самый любимый абзац во всем тексте!

«Любимчик Эпохи» - история, которую могла бы написать Людмила Улицкая, пройдя курсы современного стендапа и взяв за основу непростую судьбу русской семьи. Болезненно, ярко, доступным для читателя языком, может быть местами с крепким словцом для атмосферы, и обязательно с черным юмором, который сквозит в каждой главе. От него не увернуться, но он придает пикантности тексту.

« - А вы думаете, я всегда была жирной теткой? У меня, Илюша, тоже была молодость. Шальная, цветастая. С романами и любовями. И размером я была с тростинку, и глаз горел, и волосы развевались густые, камышового цвета. Это сейчас я замужняя баба, с детьми и внуками, умотанная, погасшая. Вот встретила вас, и душа прямо орхидеями зацвела.»

« - Почему все люди у вас желтые? – продолжала допрос архивщица.
- Дустовым мылом их моем, от вшей, в коже со временем накапливается, - оправдывалась Ирина.»

Про «Зимний путь» Жауме Кабре столько людей писали рецензии, в которых восхищались мастерством автора, где он абсолютно разные рассказы в итоге связал между собой. Я не понимала таких восторгов. Ну и что в этом такого необычного?! Связал и связал, возьми с полки пирожок…

А вот сейчас... В руках держу книгу, которую должна была читать как полноценное произведение (по крайней мере, именно таким оно предполагалось согласно аннотации), но в итоге моему взору предстала совокупность рассказов от разных лиц, которые между собой переплетались как лозы дикого винограда на старой веранде заброшенного дома в Богом забытой деревне. И как только ситуация начинала проясняться, мысленно все главные герои расставлены по своим местам, автор делает поворот винта в сюжете, и ты сидишь в легкой оторопи и не понимаешь А КАК ТАК МОЖНО БЫЛО ВООБЩЕ??!!?!?

Пока все восхищаются талантами Жауме Кабре (да, да, не могу этого простить современному литературному обществу), я потихоньку под подушку прячу «Любимчика Эпохи» как свою личную библию и эталон современного русского романа. (*нежно поглаживает корешок*)

Но это не просто роман – это роман-сюрприз, в котором есть что – то от семейной саги и даже совсем немного детективных элементов, что для меня стало полнейшей неожиданностью! Перед глазами проносится глава за главой, ты погружен в перипетии человеческих отношений и сопереживаешь каждому герою, примеряя ситуацию на себя и мысленно радуясь, что это происходит не с тобой, а потом незаметно понимаешь, что ты уже даже немного сыщик (а, впрочем, не буду раскрывать все карты, пусть хоть что – то останется и вам)).

Не могу не отметить отдельной строкой тот самый черный юморок, который сквозит на протяжении всего повествования:

« - Родик, кого ты хочешь удивить – спрашивал папа, находя в холодильнике бульон с человеческой кистью. – У тебя мать – врач, отец – подполковник в отставке, брат – идиот – нигилист. Зачем эти холодцы, к чему этот трупный запах в доме?»

В контексте это выглядит еще смешнее, учитывая, что Родион просто учился в медицинском университете на хирурга и мечтал собрать человеческий скелет в полный рост))) Но разве нужно кого – то предупреждать о своих странных экспериментах?))

Подводя итог всему вышесказанному, текст по стилю напоминает сборную солянку из творчества Людмилы Улицкой, Дины Рубиной, Людмилы Петрушевской, ну и в некоторых моментах Лехи Щербакова.

И мне кажется, я нашла СВОЕГО автора)

Открывается повествование похоронной процедурой. Начальные картинки сразу настраивают на минорный лад: в этом мире мы все не вечны... До конца своей истории Катя Качур остается верна выбранному настроению, наполняя сюжет трагическими событиями. Драмы случаются в жизни каждого, но привычнее, когда черная полоса чередуется со светлой, а писательница именно драмы выставляет акцентирующими штрихами, чьей бы судьбы не коснулась. Несчастных судеб в романе много. Ключевые фигуры — Илья и Родион. Связаны они крепкими братскими узами с самым широким спектром чувств: любовь, ревность, зависть. А потому состояла их жизнь из конкуренции и вызова, ссор и драк, примирений и покаяний. И вечная борьба за первенство.
Илья и Родион не единственные, кому автор щедро отсыпает испытания, горе, болезни. Сюжет усложнен подробными жизненными описаниями второстепенных персонажей, о которых автор повествует не менее эмоционально, чем о главных. Покойник Сашка Пятибратов, оказавшийся соседом Родиона по могиле; блистательный хирург Пашка, спасший жизнь неудачливого парашютиста; несколько поколений Корзинкиных, которым место среди святых; пациентка богадельни Коринкина Зольда Петровна —о каждом рассказано с болезненным надрывом. Автор из тех бестрепетных писателей, кто не боится насылать на своих героев беды, болезни, травмы, несчастья... и нет тем испытаниям конца.

Смерть Родиона Гринвича, открывшая повествование, является точкой отсчета событий, развивающихся линейно и происходящих в наши дни. Но эта последовательность постоянно прерывается отрывками воспоминаний и многочисленными историями тех, с кем довелось прикоснуться героям — прямо или косвенно. Писательница словно разбрасывает по полю отдельные фрагменты, датированные разными годами и вразнобой — увидеть картину цельной получится только в конце, когда все кусочки выстроятся и совпадут гранями. Такой прием усложнял чтение, не давая ясности происходящему.
Не понравилась излишняя жестокость, людей убивают и калечат чуть ли не походя, не неся за преступления никакой ответственности — тех в доме заживо сожгли, ту по голове тюкнули и бросили умирать. Поэтому книгу советовать хочется (она достойна прочтения), но с предупреждающими оговорками.

Аудиокнига записана двумя актерами — Александром Васильевым и Юлией Рудиной, которые поделили роли на мужские и женские. Мне такое разделение показалось лишним, хотя претензий к чтецам нет — отличная техника, приятные голоса, правильное произношение. Я бы предпочла чисто мужское исполнение.