Отец раскритиковал выставку в пух и прах, утверждая, что таких художников надо посылать работать на заводы, чтобы они приносили хоть какую-то пользу обществу, на что мама категорично отвечала: «Если всех художников отправлять на заводы, то мы без искусства превратимся в дикарей». Честно говоря, Итан был согласен с отцом насчёт выставки. Но всё же ему не хотелось, чтобы все художники шли на завод, так как закрылись бы музеи и, самое страшное, прекратили бы своё существование музейные кафе.

Спустя час Итан оказался дома. Он жутко устал, ноги ныли от непривычно долгого хождения сначала по выставке, а затем по музею, но он всё же нашёл в себе силы, чтобы ещё поиграть на телефоне. Мама гремела грязной посудой на кухне, отец нервно работал за компьютером в кабинете и, когда у него что-то не сходилось в расчётах, начинал громко возмущаться. Доставалось даже компьютеру. Итан знал, что в эти моменты к отцу лучше не приближаться, иначе непременно рискуешь оказаться виноватым в том, что расчёты неверны.

За окном зажёгся уличный фонарь, мама закончила с уборкой, и настало время ужина. Итан нехотя жевал ненавистную брокколи и при любом удобном случае засовывал еду под салфетку. Он не так давно изобрёл эту схему: подвигаешь тарелку вплотную к салфетке, когда никто не смотрит, тихонько кладёшь небольшими кусочками противную еду прямо в салфетку и прикрываешь рукой. Когда поешь – сворачиваешь салфетку и незаметно выбрасываешь в корзину для мусора.

– Итан, что это у тебя там? – произнесла мама, пристально посмотрев на подозрительно толстую салфетку. – Ну-ка, покажи, что ты прячешь!

– Ничего, мам…

– Раз ничего, значит, тебе нечего скрывать. Покажи!

– Да ладно тебе, Клара, что ты к ребёнку привязалась? – внезапно вступился отец, который и сам, по всей видимости, не был в восторге от брокколи.

– Что значит – привязалась? – взбунтовалась мама. – Я просто попросила, чтобы он показал. Разве я делаю что-то не так?!

– Ты постоянно его в чём-то подозреваешь, – ответил отец, потянувшись за кувшином с морсом. – Он и шагу не может ступить без твоего вечного контроля.

– Контроля?! Вечного?!

– Спасибо, было очень вкусно, – тихо сказал Итан и, быстро скомкав злополучную салфетку, вышел из кухни.

Пока родители продолжали выяснять, кто прав, а кто виноват, Итан безжалостно выкинул брокколи в корзину. Вот же не повезло! Теперь придётся выдумывать новую схему по избавлению от невкусных овощей.

Вернувшись в свою комнату, он переоделся в синюю пижаму и залез в кровать. Но не успела его голова коснуться подушки, как в комнату заглянула мама:

– Ты почистил зубы?

– Нет, – грустно ответил Итан.

Пришлось пойти в ванную. Итан терпеть не мог чистить зубы, а вот ванную комнату он любил: она была просторная, стены отделаны белоснежным кафелем, а на полу – тёмные деревянные доски с пушистым ковриком возле ванны. Но главным достоянием ванной, по мнению мальчика, было огромное зеркало в полный рост, перед которым Итан тайно позировал, примеряя на себя то грозный вид своего учителя математики, то мужественное лицо супергероя из фильма, а иногда даже плакал от счастья, представляя себя победителем Кубка игроков в «Пинкертонс» (его любимой настольной игре про сыщика). Кстати, Итан и сам мечтал когда-нибудь обязательно стать сыщиком.

Мальчик уже заканчивал чистить зубы, как вдруг чуть не поперхнулся от мысли, внезапно возникшей в голове. Он тут же кинулся в свою комнату, надеясь, что ошибается. Подлетев к рюкзаку, Итан резко рванул молнию и остолбенел. Мурашки пробежали по спине, заставив мальчика нервно поёжиться: внутри отделения рюкзака лежала чёрная книга с золотыми львами на корешке. Итан намеревался незаметно положить её куда-нибудь в музее после окончания экскурсии, но из-за мыслей о кафе и бисквитном торте совсем забыл.

Что же теперь делать? Он оглянулся по сторонам, решив спрятать книгу, чтобы никто её не нашёл. Когда-нибудь мама снова захочет пойти на выставку в музей, и вот тогда-то Итан вернёт книгу, а пока её придётся где-то хранить. Куда бы спрятать, чтобы мама во время уборки случайно не наткнулась на неё? Под кровать? Итан нахмурился: там мама часто пылесосит, и, откровенно говоря, сам он немного побаивался туда лезть. Недавно они с отцом смотрели по телевизору фильм про детей, которые обнаружили у себя под кроватью пришельца. С тех пор Итан, лёжа в постели, старался ни в коем случае не свешивать вниз пятки. На всякий случай.

Но куда же ещё можно спрятать книгу? В дальний угол шкафа? Или, может, засунуть её за сам шкаф? Ни одна из идей не понравилась Итану. Отчаявшись, он взглянул на потёртую кожаную обложку. Что же это за книга?

Убедившись, что дверь в комнату плотно заперта, мальчик расположился на краю кровати рядом с ночником, который представлял собой вращающийся цилиндр с лампой внутри. На ночнике были вырезаны тысячи маленьких звёздочек, и, когда его включали, казалось, будто на стенах комнаты мерцало звёздное небо. Звёздочки прыгали по чёрной обложке книги и ненадолго озаряли тусклых золотых львов на корешке.

Итан открыл первую страницу, на которой обычно печатают всякие скучные вещи: название, имя автора, издательство. Но, к удивлению мальчика, на ней, как и на обложке, не было ничего про содержание книги. Внизу пустого, пожелтевшего по краям листа была лишь бледная закорючка, что-то вроде сложного узора из букв, вроде бы «М» и «О», а также полурасплывшийся отпечаток библиотечной печати с соседней страницы в виде такого же льва, как и на корешке книги. Сбоку был приклеен маленький вкладыш. Мальчик уже видел такие: когда берёшь книгу в библиотеке, твоё имя пишут на карточке, а когда сдаёшь книгу обратно – вычёркивают. В учебнике по математике у Итана был такой же вкладыш с карточкой, где было очень много фамилий и все, кроме фамилии Итана, были зачёркнуты. Этой книгой, видимо, никто никогда не интересовался, так как вкладыш оказался совершенно пуст.

К слову, список прочитанных Итаном книг был не очень большой. В основном он интересовался комиксами или детскими журналами, пестрящими картинками, рисунками, забавными мордашками, в общем, всем, кроме текста. Когда ему покупали новую книгу, он с удовольствием листал её, вдыхал запах свежей типографской краски, ещё не успевшей выветриться со страниц, рассматривал картинки, а после этого ставил её на полку. На этом «чтение» заканчивалось.

Пролистав сухие скрипучие страницы (книгу, очевидно, очень давно не открывали), Итан вновь наткнулся на непонятные символы. Они были везде: на полях и даже между строк. Часть слов была обведена, кое-где были проведены стрелки, упиравшиеся в другие обозначения. Мальчик нахмурился. Вереницы символов прыгали по странице, иногда расплываясь и превращаясь в засохшие фиолетовые кляксы. Итан вспомнил, что когда-то бабушка показывала ему свои школьные тетради, которые удалось сохранить. Тогда его удивили две вещи: почему от тетрадей так сильно пахло пылью и котами и почему многие слова расплылись на бумаге. Бабушка сетовала, что всему виной были чернила, которые спустя годы выцветали и «уплывали, едва вода коснётся бумаги, унося с собой бесценные воспоминания».

Мальчик продолжал листать книгу в надежде найти какие-либо картинки, но, к его сожалению, единственное, что встречалось на страницах, кроме самого текста, были всё те же символы. Итан подошёл к письменному столу и достал из ящика небольшую лупу с деревянной ручкой: у каждого уважающего себя сыщика должна быть хотя бы одна такая. Поднеся увеличительное стекло к жёлтому листу, мальчик с трудом разобрал: «06/12B/07.6–4–06/03Н/02.6–6…» Но это же не символы, а буквы и цифры! Итан исследовал несколько исписанных страниц, прижимая лупу к бумаге, однако больше ничего нового узнать не удалось: это были бесконечно повторяющиеся хаотичные обозначения неизвестно чего. Мальчик отложил лупу и, закусив губу, задумался. Буквы и цифры были словно нацарапаны в ужасной спешке, как будто некто, строчивший обозначения, боялся не успеть всё написать. Может, это формулы? Итан вспомнил, что в расчётах отца довольно часто мелькали сложные конструкции дробей и уравнений. Каракули действительно чем-то походили на подобные вычисления. Мальчику сразу представился сумасшедший учёный или… Мурашки пробежали по его спине. А что, если это были какие-нибудь заклинания? Не так давно Макс из параллельного класса жаловался, что старший брат заставил его на спор смотреть фильм ужасов, в котором все беды происходили из-за книги с проклятьями. Подумав об этом, Итан тут же пожал плечами: какие проклятья или заклинания будут писать цифрами?

Как вдруг… Внезапная мысль поразила мальчика так сильно, что у него от неожиданности задрожали руки. Он тут же кинулся искать подтверждение своей догадке, вновь и вновь разглядывая каракули сквозь увеличительное стекло. Нет-нет, не может быть… Итан поднял голову и с опаской огляделся, будто пугаясь собственных мыслей: он понял, чем пестрила книга, и это были не уравнения, не дроби и даже не заклинания. Стоит признать, что, может, за свою жизнь книг он прочёл мало, однако документальных фильмов про сыщиков и детективов посмотрел предостаточно. Вполне возможно, что перед ним лежала книга, в которой все поля были исписаны… зашифрованными словами и предложениями! Да-да, это мог быть шифр. Итан даже вспомнил, что в одном фильме показывали разные способы шифрования послания, начиная от самых простых, буквенных, и заканчивая использованием целых шифровальных машин – одна «Энигма» чего стоит! Устраивались целые шпионские погони, преследования, заговоры, лишь бы добыть ключ от шифра и разгадать планы противника…

Итан судорожно схватил телефон и попытался найти в Интернете типы шифров, чтобы понять, с чем он имеет дело, но для этого потребовалось бы какое-то время, а его у мальчика не было: мама вот-вот могла зайти в комнату. Разумеется, с ходу ничего подходящего обнаружить не удалось, да и на телефоне был установлен родительский контроль, который не позволял Итану заходить на сайты, поэтому мальчик положил увеличительное стекло обратно в ящик и, задумавшись, сел на кровать. Его мысли метались, не давая сосредоточиться на чём-либо одном. Дворец, библиотека, кража книги, шифр, брокколи… У Итана даже разболелась голова. Он почесал лоб и, провожая взглядом маленькие звёздочки, разбегавшиеся от ночника, расстроенно подумал: «Надо обязательно разгадать шифр! Но… Куда же мне спрятать эту книгу? Не в карман же!»

Неожиданно для самого себя Итан осознал, что придумал новый способ прятать за ужином ненавистные овощи. Конечно же, карманы! И как только раньше ему не приходила в голову эта простая мысль!

Дверь комнаты скрипнула и начала открываться, так что Итану пришлось спешно сунуть книгу под подушку, а самому – распластаться под одеялом. Вошла мама.

– Ты уже ложишься, малыш? – примирительно спросила она, садясь на краешек кровати. – Вижу, зубы ты почистил.

Итан провёл рукой по своим губам, с досадой понял, что не смыл зубную пасту, и тут же стёр её рукавом пижамы. Мама поправила одеяло, свисавшее почти до пола, и добавила:

– Итан, врать нехорошо. Я уже давно заметила, что ты прячешь еду, а потом выкидываешь, но надеялась, что одумаешься.

Она всё знала! Мальчик покраснел от стыда, а мама продолжила, разглаживая складку на простыне:

– Я просто хочу, чтобы ты понимал одну вещь. Если тебе что-то не нравится, ты можешь мне об этом сказать. Я не буду заставлять тебя делать то, что тебе неприятно, но ты должен мне об этом рассказать, а не обманывать меня. Когда человек привыкает врать, ему очень сложно остановиться. Он говорит неправду, глядя прямо в глаза, и не считает себя виноватым. А начинается эта привычка с мелочей, например с выкидывания еды.

Итан почувствовал себя вдвойне виноватым. Мало того что он врал про салфетку, так он ещё и утаил от матери книгу. Ему было так стыдно, что он не смог сдержать обжигающих слёз, которые тут же потекли по щекам.

– Не надо плакать, просто знай, что ты поступил неправильно и впредь так вести себя не нужно. Обещай, что ты больше не будешь меня обманывать, – сказала мама и погладила сына по курчавой голове, распутав несколько золотистых завитков.

Так нельзя, надо сказать маме о книге. Итан уже открыл было рот, чтобы во всём сознаться, но слова раскаяния застыли на губах. Если он сегодня сознается в пусть и случайной, но краже книги, мама очень сильно разозлится и в наказание отберёт у него самое ценное, что у него есть, – телефон. Она всегда так делает, когда хочет максимально строго наказать Итана. А он ведь так и не одолел тот злополучный уровень в игре! Все мальчишки в классе уже наверняка его прошли и обязательно будут завтра хвастаться. Что же теперь, Итану стоять в стороне и молчать? Нет, нет, сегодня точно нельзя рассказывать про книгу!

Еле слышно он пообещал матери, что не будет врать, и нахмурился. Было очень неприятно лгать вновь. Поразмыслив, мальчик решил, что, как только пройдёт игру до конца (и желательно быстрее других, чтобы в классе все обзавидовались), он тут же во всём сознается, и будь что будет.

Пожелав спокойной ночи, мама ушла, оставив Итана одного среди мерцающих звёздочек ночника. Он достал из-под подушки книгу и засунул её обратно в рюкзак, решив, что спрячет в своём школьном шкафчике. Немного помедлив, он положил в рюкзак и лупу. Вещь нужная, мало ли, потребуется где-нибудь.

Закутавшись поуютнее в одеяло и убедившись, что ноги не свешиваются с постели, мальчик обнял большую пушистую подушку. «В конце концов, я наврал только про брокколи, – подумал он. – Про книгу я просто ничего не сказал. Вот если бы мама спросила меня: „Итан, не взял ли ты в библиотеке какую-нибудь книгу?“ – а я бы ей ответил: „Нет“, то я бы солгал. Да я и не хотел её с собой забирать, это вышло случайно… Но мама мне теперь не поверит и всё равно будет ругаться. Что за несправедливость?»

С этими мыслями он провалился в неспокойный сон, в котором всё тут же перемешалось: физиономии на картинах с выставки, музей, деревянные полки, странные буквы и цифры, безумные учёные и колдуны…

Посреди ночи Итан неожиданно проснулся и настороженно прислушался: ему показалось, будто возле двери его комнаты громко скрипнула половица. «Кто-то ходит по коридору?» – мелькнуло в его сонной голове. Но больше звуков не последовало, в комнате стояла тяжёлая, звенящая тишина. Мальчик сел на кровати, лениво потянулся и покосился на настольные часы. Была глубокая ночь.

Отбросив одеяло в сторону, он аккуратно запустил ноги в мягкие тапки, подкрался к двери и жадно припал ухом к холодной поверхности. Было так тихо, что щелчки стрелки на циферблате больших часов в гостиной, обычно едва уловимые, сейчас гулким эхом прокатывались по пустому коридору. Итан медленно нажал на ручку двери и выглянул в коридор, подозрительным взглядом окинув тёмные стены.

Наконец набравшись смелости, он прошмыгнул на кухню и, стараясь издавать как можно меньше шума, налил в стакан воды. Мама всегда ругалась, если кто-то будил её посреди ночи, поэтому от всех требовалось двигаться совершенно бесшумно, словно ниндзя.

Направившись затем в ванную комнату, Итан потянулся к выключателю, но – странное дело – лампы не зажглись. Мальчик в недоумении продолжал щёлкать выключателем до тех пор, пока не осознал, что придётся довольствоваться светом, скудно сочившимся сквозь узкое окно над ванной. Наскоро помыв руки, Итан огляделся: в темноте все вещи приобретали острые и недружелюбные очертания. Нечаянно его взгляд упал на большое зеркало в углу. Оно таинственно мерцало, отражая слабый ночной свет. Но что-то было не так. Итан настороженно приблизился к гладкой зеркальной поверхности, вглядываясь в тёмные блики, как вдруг ахнул. За его спиной вместо белоснежного кафеля на стенах в отражении виднелись мрачные мраморные панели, а в противоположном углу, где обычно стояла ванная, сейчас громоздились тяжёлые перила широкой лестницы. Это был огромный холл с высокими расписными потолками и несметным количеством зеркал на стенах, в одно из которых, судя по всему, и всматривался изумлённый Итан.

Не веря собственным глазам, он обернулся, однако в самой ванной комнате ничего не поменялось: всё те же белые кафельные стены, всё тот же деревянный пол и мягкий коврик у ванной. Вернувшись вновь к зеркалу, Итан вдруг испуганно отшатнулся. В отражении на него смотрел бледный мальчик с зачёсанными назад иссиня-чёрными волосами, одетый в странную полосатую рубашку с голубым воротником. Его ясные голубые глаза с любопытством скользили по Итану, будто изучая его.

Сделав нетвёрдый шаг вперёд, Итан слабо помахал мальчику, но тот не шелохнулся. Тогда Итан протянул дрожащую руку и боязливо коснулся зеркала. Но его гладкая поверхность оказалась ледяной. Словно ужаленный, Итан с криком отдёрнул руку, с ужасом глядя на покрасневшие пальцы. Неожиданно ночная мгла зашевелилась, и откуда-то издалека донёсся голос мамы:

– Итан! Итан, малыш, просыпайся! Иначе опоздаешь в школу!

Мальчик распахнул глаза и резко сел в кровати. Утренний свет весело струился сквозь окна комнаты и играл в едва покачивавшихся шторах. С кухни доносился звон тарелок: очевидно, мама готовила завтрак. Закутавшись в одеяло, Итан сполз с кровати и опасливо взглянул на руку. Ожога не было видно. Мальчик с облегчением вздохнул: неужели это был всего лишь дурной сон?