Цитаты из книги «Феномен самости»

Это ясно показывает, что обладает твердым знанием не только о существовании врага рода человеческого, но и о том, что враг этот в будущем узурпирует власть.

Мифы суть рассказы о чудесах и повествуют обо всех тех вещах, которые очень часто выступают объектами веры.

Человек цепляется за то, что когда-то означало богатство; чем бесполезнее, непонятнее и безжизненнее оно становится, тем упрямее цепляются за него люди. (Естественно, они держатся только за стерильные идеи; живые идеи достаточно содержательны и богаты, а потому держаться за них не обязательно.) Так, с течением времени нечто, полное смысла, превращается в бессмыслицу. Такова, к несчастью, судьба всех метафизических идей.

степень субъекта данным процессом, т. е. насколько он для него значим (при условии, что этот процесс вообще достигает сознания).

Впрочем, то, что овладение формулировками равнозначно овладению самой вещью, лишь иллюзия. В действительности не приобретается ничего, кроме названия – вопреки извечному предрассудку, что имя магически представляет вещь, а потому достаточно произнести имя, чтобы постулировать существование вещи. За многие тысячелетия у мыслящего разума было множество возможностей убедиться в бесплодности подобных домыслов, однако это никак не помешало нам и далее принимать интеллектуальное овладение вещью за чистую монету.

Сизигия, по-видимому, репрезентирует по меньшей мере существенную часть, если не обе половины целокупности, образуемой царственной парой брат-сестра, а следовательно, и напряжение между противоположностями, из которого рождается божественное дитя как символ единства.

Если, напротив, внутренний авторитет мыслится как «воля божья» (подразумевающая, что «силы природы» суть силы божественные), то наша самооценка выигрывает, ибо решение тогда предстает актом повиновения, а результат – божественным замыслом. Подобный подход можно, с некоторой долей справедливости, обвинить не только в том, что он слишком удобный, но и в том, что он скрывает моральную распущенность под личиной добродетели. Однако это обвинение оправданно лишь в том случае, когда человек сознательно прячет свою эгоистическую точку зрения за лицемерным словесным фасадом.

Цивилизованный человек испытывает такой страх перед «crimen laesae majestatis humana », что при всякой возможности старается задним числом подрихтовать факты, дабы заглушить чувство нравственного поражения. Он гордится тем, что представляется ему самообладанием и всесилием его воли, и презирает тех, кто позволяет природе обвести себя вокруг пальца.

Рационалистическая интерпретация внутреннего авторитета как «сил природы» или инстинктов удовлетворяет требованиям современного интеллекта, однако имеет один серьезный недостаток: видимая победа инстинкта снижает нашу нравственную самооценку; как следствие, мы убеждаем себя, что вопрос решен исключительно рациональным усилием воли.

Подлинные нравственные проблемы проистекают из .