Цитаты из книги «Моя свекровь и другие животные»

Не важно? Да… – Для тебя, дорогой, она будет самой прекрасной женщиной во Вселенной. Надеюсь, пол-то ты не забыл указать? Потому что если забыл, то вполне возможно, он будет самым прекрасным мужчиной во Вселенной. Нкрума сглотнул. Громко так. А муха опустилась пониже. Она зависла над особенно крупной каплей, в которой отражались и она сама, и еще частично – белый потолок комнаты. Капля дрожала, муха колебалась. Ее мучил голод. И опасения. – Но мы ведь надеемся на лучшее, верно? – Матушка ободряюще похлопала по руке. – В конце концов, нашему народу давно пора покончить с вековыми предрассудками и замкнутостью, которые лишают мир благ цивилизации. Нкрума вновь сглотнул. Он в упор не помнил, указывал ли в анкете пол. Ему это казалось очевидным, там, в пустыне. А теперь… Самец. Самка… гермафродит? И какие еще есть варианты? Воображение нарисовало мелкого рыжего самца, покрытого частично хитином, частично – чешуей. И шелка традиционного облачения невесты-круонца сползали с могучих плеч его, задерживаясь на россыпи хитиновых выростов. Невест тянул суставчатые руки, желая заключить Нкрума в горячие объятья. Щелкали жвалы в жажде поцелуя. Дрожали веерообразные усы, роняя шелуху отлущенных чешуек, и в фасеточных глазах невеста читался молчаливый укор. Нкрума вздрогнул. И покосился на столик. Под ним, конечно, не спрячешься, но если взять катер и запросить политического убежища… – Ты вот-вот станешь членом Галактического Совета, что огромная честь и для тебя, и для нашей семьи… – Матушкин голос звучал ровно, с верной толикой пафоса. Муха опустилась ниже. Коснулась хоботком нектара и, уверившись, что капля безопасна, опустилась на ловчий отросток. – …Хотя, конечно, непонятно их желание видеть в Совете самца… войны – это одно, а управление государством – совсем другое. Ловчий отросток покачнулся. Свернулся. И исчез под землей вместе с мухой, облепленной сладким пищеварительным соком сацеллии. – Но это неважно, главное, что этим браком мы продемонстрируем уважение к межнациональным ценностям империи и готовность… Муху было жаль. Но себя жальче. – Мам, а может… Воображаемый невест выпустил дыхательные отростки, на которые мигом налип песок. Нет, братец не так безумен, чтобы пропустить столь важный пункт… Или… Никто ведь не рассчитывал, что они и вправду кого-то да найдут. – Мам, – Нкрума решился прервать речь матери, – а может, просто неустойку выплатим, а? У меня ведь есть деньги… Невест погрозил клешнями. Он был тверд в своем желании выйти замуж и, подтверждая серьезность намерений, выплеснул маслянистый железистый секрет, который растекся по хитину. – Нет, дорогой, – матушка хищно улыбнулась. – В роду Тафари никто и никогда не отступал. Поэтому ты встретишь свою невесту… женишься на ней. И будешь счастлив в браке. Ясно? Над горшочком с сацеллией поднялось розоватое облачко ароматных семян.

Лучше б она ухо оторвала. Нкрума читал, что иногда песчаные сайаши, попав в капкан, отгрызают себе лапу, лишь бы на свободе оказаться, и сейчас понял, что лапа – не такая уж высокая цена. – Вижу, дорогой, ты проникся… – Матушка шлепнула по носу, но уже без былой злости. – Я прямо-таки счастлива сообщить тебе, что брачное агентство отыскало наконец счастливицу, которая соответствует всем выставленным тобой требованиям. И в голосе вновь появились медовые нотки. – Но… – За исключением одного нюанса, дорогой… Вы, такие умные, забыли указать кое-что… – Что? – обреченно спросил Нкрума, уже понимая, что бежать поздно. – Она не круонка! – рявкнула матушка так, что хрустальные подвесы концертной люстры задребезжали. – Вы, два веселых барраха… как вы могли обойти вниманием первый пункт анкеты? Оставили его незаполненным. Сумочка вновь шлепнула по носу и, соскользнув, впилась металлическим уголком в глаз, благо Нкрума успел вовремя зажмуриться. – Мама! Я не… Как такое получилось? Письмо. Анкета, которую Нкрума собирался заполнить честно. Брат. Погоня. Пустыня. Отправка… первый пункт…

Жуть какая. Я себя прямо-таки самкой и ощутила. Безмозглой, движимой исключительно инстинктом размножения. Не способной и на то, чтобы в свободном плавании отличить своего малька от бледной креветки. Самкам все равно, что есть… – Прекратите немедленно! – сквозь сцепленные зубы потребовала я. – Или…

Точно, Берко… А таро – похоже, обращение, вроде мистера. Запоминай, Агния, неизвестно, когда ты отсюда выберешься, и выберешься ли вообще.

Они тут что, персонал недокармливают? Голодом морят заслуженного специалиста?

Толик… Толик был сволочью, а нынешний жених – дело другое. Шутка ли, целый адмирал в частное мое владение. Красив. Умен. Силен. Богат. Да любая девица мечтает о подобном! Я едва не подавилась куском мяса. Это что за выплеск гормонов? Следствие полученной травмы? Да я и в нежные детские годы о замужестве не мечтала, не примеряла кружевных покрывал, не представляла себя невестою… и вдруг. Подавляемые желания выбрались на свободу?

Она была крупной самкой, и к годам своим набрала без малого два циана весу, тогда как в самом Ицхари и в самые лучшие времена, когда тело его покрывал подростковый бурый жирок, не набиралось и половины циана. Да, самкой она была… завидной. И каждый год ее внимания добивались сотни партнеров.

Нкрума потер шею, радуясь, что она еще свободна от брачного ошейника.

– Ты не понимаешь, что натворил, – теперь в матушкином голосе слышалась печаль. – Ты мой самый перспективный детеныш… а все равно глуп как самец!

– Ты мой самый перспективный детеныш… а все равно глуп как самец!