Петр с группой бойцов, вооружившись ручными гранатометами, меняли позиции. Пригибаясь, бойцы петляли под огнем, выискивая удобную точку для ведения огня. Высунувшись из укрытия, Петр установил гранатомет и, прицелившись, выстрелил по вражескому БТРу. Машина резко остановилась и задымила, из люков вылезали военные и, спрыгнув на землю, спешили укрыться от пуль. Загорелись еще два БТРа. Атака захлебнулась, остальные машины, выбросив дымовые шашки и развернувшись, стали уходить на свои позиции. Бои продолжались весь день и всю ночь. В рядах ополчения было много погибших и раненых. Войска АТО вели наступление с нескольких позиций. Из соседних городов и поселков сообщали, что там тоже идут тяжелые бои. С наступлением ночи начался массированный артиллерийский обстрел позиций ополчения. По точному огню было понятно, что стреляли по наводке – в городе работали корректировщики ВСУ. Пришлось отступать вглубь города. Несколько блокпостов на окраинах пришлось оставить. Утром сонные люди, не спавшие всю ночь из-за обстрелов, пошли на работу. Детей отводили в школы, детские сады. Было страшно, но жизнь продолжалась, всё так же ходил общественный транспорт, работали магазины, медицинские учреждения.

Блокпостом, оставленным ополченцами, завладели военные АТО. Мирные жители боялись подходить к рубежу укрепления, но даже издалека была слышна украинская речь вперемешку с иностранной. Наемники из других стран курировали передвижение войск АТО, обучали бойцов ведению боевых действий в городских условиях. Иностранцы не ходили в такие безумные и неподготовленные атаки, они находились сзади основной силы, сидели в безопасном месте и выстрелами из снайперского оружия методично уничтожали противника.

«Мы в городе, где укрываются террористы. Они укрываются в жилом секторе, прикрываясь мирными жителями, что должно усложнить нашу задачу. Но все мы знаем, что мирное население этого города поддерживает террористов, а значит, они такие же враги. А врагов мы уничтожаем. Никакой жалости! Увидел врага – стреляй, иначе он убьет тебя. Дальше нас ждут более укрепленные города, боевики-сепаратисты там будут более подготовленными, давайте устроим террор здесь, чтобы другим неповадно было. Слава Украине!» – такие стратегические тонкости ежедневно преподавались иностранными наемниками бойцам АТО.

Военные зверели от находившихся рядом громил-иностранцев, прошедших многие войны по всему миру. Следуя их примеру, артиллеристы-наводчики без боязни и жалости стреляли по жилым объектам в городе. Наркотики, привозимые мешками, делали из слабаков монстров. Они перестали бояться смерти, им нужна был кровь…

Снайпер положил винтовку на ограждение и начал обследовать квартал. Новое место, новые цели. Создать панику среди населения – не вопрос! Платите деньги, я все сделаю. Он навел прицел на дальнюю улицу, люди идут и не подозревают, что могут через мгновение умереть. Военный навел прицел на жилой дом. На балконе на втором этаже стояла красивая девушка. «Фак, – вслух сказал иностранец, – хорошая девушка. Интересно, что она сделает для меня, если мы останемся с ней вдвоем?» – размышлял наемник, глядя в прицел снайперской винтовки. Девушка махнула рукой, было видно, как она что-то говорит мужчине, который вышел из припаркованного у дома автомобиля. «Сорри, детка, но я не хочу тебя ни с кем делить». Снайпер нажал на спуск, девушка дернулась от удара пули и отлетела к двери – снайперская дальнобойная винтовка стреляла с огромной силой. Иностранец не стал смотреть, что было дальше. Ему было неинтересно, что муж, подъехавший к дому, не сразу понял, что произошло. Он стоял под балконом и звал свою жену, не понимая, почему она молчит и не отвечает. Поднявшись в квартиру, мужчина издал звериный крик: тело жены лежало наполовину в комнате. Всё было в крови, осколки стекла раскидало по всей квартире. В другой комнате, как будто почувствовав, что с его мамой что-то произошло, истошно кричал грудной ребенок. Пришли соседи, тихонько стояли в коридоре в ужасе от произошедшего. Врачи, приехавшие по вызову, забрали мужчину и ребенка в больницу; машина, перевозящая трупы, забрала тело погибшей.

Утром военная авиация снова обстреляла город. Два самолета, отстреляв боекомплект, скрылись из виду. Один снаряд попал в маршрутное такси. Погибло много народу. Другой разорвался рядом с больницей, здесь тоже были жертвы. Потом в небе над городом появились вертолеты: стрелки открывали огонь из тяжелых крупнокалиберных пулеметов, боеголовки, выпущенные с вертолета, несли смерть. Жители прятались в подвалах и убежищах, но ни сигнал предупреждения, ни близость укрытия не помогали – жертвы были постоянно. При каждом обстреле гибли люди. Непредсказуемость выбора цели: один снаряд падал в одном районе, другой мог разорваться на другом конце города. Мирные жители гибли от первых снарядов, не успев добежать до укрытия. Бойцы ополчения вели ответный огонь, прятаться не было возможности. Вслед за обстрелом авиации, как правило, начиналась наземная атака войск АТО.

Захар смотрел, как Петр достал трофейную ракетную установку и навел на вертолет. Пуск, и снаряд, петляя, полетел в сторону крылатой машины.

– Молодец, братан! – крикнул довольный Захар, когда увидел, как вертолет, объятый дымом и огнем, быстро полетел к земле. Пара секунд, и они услышали взрыв. – Поздравляю с очередной «птичкой», Петр!

– Да уж, «птичка», будь она неладна. «Хорошая штука!» —сказал Петр, показывая на оружие.

– Сейчас в Киеве зачухаются, когда поймут, что мы вертолеты сбиваем на раз-два. Ты лучший! – похвалил Захар бойца.

Петр был снайпером, и по этой причине командир доверил стрельбу из ракетной установки именно ему. Бойцы были рады уничтожению военного вертолета АТО, теперь «укры» не будут так наглеть, подумают, прежде чем посылать летательную технику.

– Теперь очередь за самолетом, – крикнул Женя, молодой парень, недавно вступивший в ополчение.

Его поддержали, раздались одобрительные крики и смех.

Захар зашел в палатку и лег на настил из досок, заменяющий кровать. «О Боже, как я устал, третьи сутки без сна, мозг не работает, тело не слушается. Нужно отдохнуть, иначе усну во время боя», – думал парень, проваливаясь в тяжелый сон. Два часа – именно столько Захару удалось поспать, дальше начался ад. Огонь велся из всего что только можно: фосфорные снаряды сжигали все, до чего дотягивалась взрывная волна, били «Градами», обстреливали кассетными снарядами.

«– За вертолет мстят», – сказал ему Егор, когда Захар осматривал позиции, с которых били «укры». – Вот они педерасты, ты смотри: эти гады кассетами и фосфором по городу бьют!

–Ну а как ты хотел? Им насрать, в кого стрелять. В Киеве потом отчитаются, что военных постреляли.

– Сомневаюсь, что в Киеве есть дело, кого они здесь убивают. Сами же добро дали, назвав Донбасс регионом террористов.

Женя, стоявший около боевой машины пехоты, внезапно отлетел в сторону.

– Снайпер! – мгновенно сообразив, крикнул Захар и пригнулся к земле.

Упал еще один боец. Снайпер бил наверняка: одна пуля – одна смерть.

– Где Петр?

– На позиции, скорее всего, – ответил Егор, – хрен найдешь его сейчас.

Петр не знал, что творится на позиции. В данный момент он замаскировался в небольшом овраге между своими и вражескими позициями. Третий выстрел, и каратель замертво упал на землю. «Они что, суки, совсем не боятся, что ли? – удивлялся парень. – Вместо того чтобы скрываться от снайперской пули, эти ублюдки встают на БМП и показывают „фак“. Они что, „на живца“ меня ловят, или под наркотой? Странные какие-то». В кармане сработал виброзвонок. Он знал, кто звонит. Только Захар знал этот номер, и только в крайнем случае командир мог позвонить Петру, когда он был на вылазке.

– Говори.

– Брат, нас снайпер стреляет, двоих уже снял.

– Что за пули? – спросил Петр, не отрываясь от прицела.

– Разрывными херачит, убойная сила очень большая.

– Ясно, с позиций бьет?

– Да, с их стороны.

– Последний раз, когда стрелял?

– Минут пять назад.

– Я понял, ищу.

«Так-с, поищем. Если он на позиции, то наверняка сразу узнал бы, что я работаю, и стал бы искать меня. Пять минут назад последний выстрел, значит, так же, как и я, на расстоянии от позиций». Петр нашел его через десять минут – только снайпер смог бы заметить хорошо замаскированного снайпера. Изрытая снарядами земля в трехстах метрах от укреплений АТО. И едва заметный бугорок, обычный для любого человека, но «неправильный» для снайпера. Петр выстрелил, а потом аккуратно перевел прицел на позиции «укров».

Стив, наемник из Америки, прошел множество вооруженных конфликтов и был опытным убийцей. Его конек – наступательная тактика. Он не любил сидеть в засаде, ему по душе была атака. Но на этой странной войне, куда он приехал, все было по-другому. «Гребаные украинцы и русские! Какого хрена я здесь делаю? – негодовал он, сидя в холодной палатке. – Мы могли бы захватить город за один день, а нам не дают этого сделать. Воюйте, убивайте – нужны страдания людей. Мать их, театралы! Для них война – как игра. Сидят в своих кабинетах и развлекаются». Стив как настоящий военный не любил политиков, но ему приходилось признавать их могущество, они давали ему работу и щедро платили. Его прислали в качестве военного инструктора, он исправно делал свою работу, обучая украинских военных. Таких дебилов-солдат он еще не встречал. Одна часть военных – трусы, которые от выстрела мочатся, другие – нацисты, учиться не хотят, полностью неуправляемые, слушаются только своих старших лидеров. Ну вот как воевать? А Стиву нужна была война, нужна была кровь, он любил убивать, война была как наркотик. «Идти на штурм города?.. Да видно же, что город защищают. На нормальной войне сначала его «зачищают», а потом идут на штурм. А здесь? Обстреливают жилые кварталы, а позиции противника уничтожать не торопятся: так, обстреляют для вида, и всё. Заняли одну позицию террористов, а утром с нее ушли, что за фак, – в сердцах ругался Стив. – Ладно хоть заказал снайперскую винтовку, разминаюсь время от времени». Сейчас наемник лежал в поле. Еще ночью он занял эту позицию, маскировочный халат надёжно скрывал его. «Вот и второй противник готов. Что ж, если так пойдет, я их сам всех и перебью». Стив улыбнулся своей шутке. Неожиданно он услышал шепот своего земляка в рации. – Стив, снайпер бьет по нашим.

– Окей, Джон, я понял, работаю, – ответил Стив и начал поиск. «Вот это уже интересно, снайпер ищет снайпера, где же ты, фак». Это было последнее ругательство, произнесенное Стивом, Петр нашел его первым…

СЕРГЕЙ

Связи не было. В городе ополченцы объявили комендантский час. «Два месяца, два сраных месяца, – думал парень, – и сколько еще, – хрен знает». Город разрушался на глазах. Дом, в котором они жили, чудом оставался цел, почти все соседние здания были повреждены в результате попаданий снарядов. Обстрелы города были теперь чаще, чем затишье. Ополченцы вели ожесточенные, неравные бои с ВСУ. Позиции на окраинах города переходили от одной стороны к другой. А люди в городе старались жить как обычно: работа, школа, детсады.

Однажды у Сергея разболелся зуб. Не выдержав боли, он пошел в поликлинику и встретил там маму.

– Сынок, – услышал он родной, знакомый голос. – Ну как ты? – мама крепко обняла его.

– Да все хорошо. Извини, позвонить не мог, связи не было. Вы как поживаете? Как отец? Квартира в порядке?

– Да, все хорошо, прячемся в подвале, когда стреляют. Отец в порядке. Представляешь, пить бросил, – улыбнулась мама.

– Ну и отлично. А что ты здесь делаешь? Заболела?

– Да простудилась, горло болит. С утра уже стою. Видишь, сколько народу, ужас!

– А ты что здесь, Сережа?

– Да зуб болит – мочи нет.

– Ясно. Что-то исхудал ты совсем, родной мой. Ты хоть кушаешь? – переживая, спросила женщина.

– Да все хорошо. У вас-то как с продуктами?

–Да за нас не переживай. У нас из подъезда мало кто уехал. Вот все и сидим в подвале. Подружились, помогаем друг другу. Кстати, Надя спрашивала о тебе. Тоже здесь, не уехала.

– Мама, ты ей ничего не говори. Хорошо?

– Конечно, сынок! Сереженька, я прошу тебя: будь осторожен. Сам видишь, времена нынче смутные, страшные.

– Хорошо, мама. Папе привет передавай. Что тебе врач сказал?

– Да вот рецепт выписал. А что толку? В аптеке шаром покати. Их даже не открывают.

– Перепиши мне рецепт, может, я смогу найти лекарства.

Пока мама переписывала рецепт, он спросил в регистратуре, где можно найти стоматолога.

– У вас деньги есть? – спросил Сергей.

– Да. Мы экономные, не переживай! Или тебе нужно?

– Да нет, у меня есть.

– Вот видишь, сынок, горе-то какое, что творится! Что делается! Мы ведь украинцы, а нас украинцы убивают, как же так? Представляешь, отец хочет в ополчение идти, устал, говорит, в подвале штаны протирать.

Парень вышел с мамой из поликлиники и тихо заговорил:

– Мама, ты что такое говоришь? Папа с ума спятил, что ли? Какое ополчение? В ближайшее время сюда армия зайдет.

– Да я уж отговариваю его, говорю, что стар и все такое. Но он всё твердит: пойду, говорит, и всё. Фашистов бить хочет. У него ведь дед, – твой прадед, воевал, героем был.

– Мама, послушай! Не знаю, как вы, но я на стороне власти. Нельзя делить страну, понимаешь мама? Неправильно это. И объясни отцу, что ополчению скоро конец.

Мама молча с жалостью смотрела на сына. – Мальчик мой, я все ему скажу, но ты будь очень осторожен.

– Хорошо, мама. Удачи вам!

Парень пошел в поликлинику. Он не видел, как мама перекрестила его и заплакала.

Злость переполняла Сергея. С недавних пор он стал ненавидеть даже Бешеного – все люди были врагами для него. Он любил лишь своих родителей. «Где взять лекарства? – думал парень. – Наверняка только в больнице есть». Он подошел к больнице. Часть здания была разрушена. Рядом со входом было оживленно, подъезжали машины скорой помощи и выгружали раненых жителей и бойцов ополчения. Зайдя в фойе, он наткнулся на вооруженных ополченцев.

– Куда? – спросил один из них.

– Да вот, – парень достал бумажку с рецептом, – мама болеет, лекарства нужны.

– Здесь больница, парень, а не аптека, – заметил другой ополченец.

– А где тогда лекарства взять? Аптеки все закрыты.

– Антон! «Мама – это святое», – сказал один из ополченцев другому.

– Слушай, а ты местный? – обратился боец к Сергею.

– Да, конечно.

– А тебя не Серегой звать?

– Да, Сергей я, – парень напрягся.

– Ты что, не узнал меня, братан? Миша Толстый, мы с тобой вместе в фан-клубе были. Я только недолго был, ушел.

– Н у да, припоминаю, – как можно непринужденнее ответил Сергей. – А что ушел-то?

– Да мама узнала, запретила. А мама – святое, сам понимаешь, да и отец с ремнем в руках – тоже аргумент, – они рассмеялись.

– Охренеть, Миша! Да вы, оказывается, радикалы, – рассмеявшись, сказал второй ополченец.

– Слышь, Антоха, ты за базаром следи! Ничего общего с этими не было, правда, Серега?

– Да, конечно. Я как в армию ушел, потом уже забросил и футбол, и клуб.

Сильный грохот на улице заставил людей заволноваться.

–Суки, снова начали! – скомандовал Антон. – Все быстренько спускаемся в подвал. Люди, видя форму и оружие, слушали молодых бойцов и шли в указанную сторону.

– Ты что стоишь? – Миша обратился к Сергею. – Помогай давай. Пойдем со мной на второй этаж, поможем врачам.

От следующего снаряда взрывной волной выбило окна на первом этаже.

– Давай быстрей, – боец торопил Сергея. Они поднялись на второй этаж.

Парень опешил от увиденного: кругом стояли кровати с больными, по коридору с обеих сторон лежали раненые.

– Давай в палату! Выкатывай кровати в коридор! Только не ставь между пролетами.

Сергей задыхался, в глазах становилось темно, но он, делая вид, что все в порядке, выкатывал кровати в коридор. Едва он выкатил последнего раненого из палаты, взрывная волна заполнила помещение, неся с собой смерть в виде осколков и разбитого стекла. Организм парня был сильно истощен наркотиком, он давно не занимался физическим трудом, а тут ему пришлось столько всего сделать. Когда потемнело в глазах, парень подумал, что умирает. Хватаясь за воздух, Сергей упал на пол между кроватями, на которых лежали спасенные им люди…

…Сергей открыл глаза, все было белым. «Я что, умер? – подумал парень, через силу он повернул затекшую шею и огляделся. – Я в больнице».

– Здорово, герой, – подмигнув, сказал ему мужчина, лежащий на соседней кровати.

Парень ничего не ответил, голова кружилась, сильно хотелось пить. В палату зашли две женщины в белых халатах.

– Очнулся? Очень хорошо. Тебя Сергеем зовут? Нам так сказали, при тебе документов не было. – Маша, принеси парню воды. Как ты себя чувствуешь?

– Нормально, что со мной было?

– Приступ. Давление подскочило настолько, что еще немного – и инсульт. Мы сначала подумали, что ты испугался, а потом все стало ясно, – женщина глазами показала на засученный рукав: вся рука была в следах инъекций.

– А когда я могу уйти?

– Да в любое время. Давление в норме, витаминами мы тебя прокачали, кровь почистили. Ты и так сутки здесь отдыхал.

– Как сутки? – удивленно спросил Сергей.

– Я же говорю: организм у тебя истощен сильно.

– Тогда я пойду. – Сергей неуверенно стал слазить с кровати.

– Иди, свою одежду забери на складе. Маша, покажи ему, где склад, а потом приведи его ко мне.

Медсестра говорила без умолку, пока они шли за вещами.

– Ой, ты знаешь, ты ведь вчера восемь человек спас, только всех больных вывез из палаты, и бац – в нее залетел снаряд. Может, зайдешь к ним?

Парень отрицательно помотал головой.

– Ребята из ополчения уж очень за тебя беспокоились, уговорили Марину Сергеевну помочь тебе. Она главный врач больницы, а лечила тебя сама. У нее два сына в ополчении воюют, поэтому она мальчиков послушала.

– Присаживайся, Сергей. Ну рассказывай: давно ты наркотики употребляешь?

– Год. В армии начал, – ответил парень.

– Послушай, сынок, твой организм уже начал бороться с наркотиками, ты можешь бросить – я вижу это, но для этого ты должен решить. Оставайся в больнице. Обещаю: за неделю ты излечишься от наркозависимости. Я видела, как ты помог людям и спас их, и хочу отблагодарить тебя.

– Что вы знаете? – вскочил парень со стула. – Вы знаете, кто я такой? Ни хрена вы не знаете! И никого я не спасал, я себя спасал. Я ухожу.

– Подожди! – строго окрикнула его врач. – Твоя жизнь – твое решение. На, возьми, все по списку, Миша сказал, это для твоей мамы. – Врач отдала ему пакет с лекарствами.

– Вы думаете, я скажу вам спасибо? – зарычал парень и подошел вплотную к женщине. – Да хрен вам, из-за вас, сепаратистов гребаных, я не могу купить лекарства в аптеке, из-за вас моя мама живет в подвале. «Да пошла ты!» —сказал парень и, оттолкнув врача, выбежал из кабинета.

– Ой, вы уже уходите? – спросила медсестра, столкнувшаяся с ним в коридоре.

– Иди на хрен! – услышала девушка в ответ. У парня начиналась ломка…

– Братан, ты куда пропал? Мы беспокоились, уж думали – не случилось чего, – Коля радостно встретил Сергея.

– Знаю я твое беспокойство. Наркоты хочешь, сука, ломает тебя, да? – злясь, спросил парень.

– Да ладно, что ты начинаешь? Серьезно беспокоились, Лена даже в больницу ходила. Оказывается, обстреляли ее вчера. Ты-то цел? – обиженно пояснил Коля.

– Цел. – Сергей с облегчением лег на кровать и закрыл глаза. Очнувшись, парень закурил и, растолкав Лену, послал ее на кухню.

Связь была, он позвонил Бешеному. Трубку никто не взял. Бешеный перезвонил через несколько минут.

– Здорово! Ты живой? И давай без имен. Ты понял?

Возбужденный от наркотиков мозг Сергея желал выплеснуть огромное количество информации, но здравый смысл удерживал его от этого. – Привет! Живой пока, – радостный от того, что Бешеный вышел на связь, ответил парень.

– Не паникуй, немного осталось. Ты понял меня?

– Да.

– Как самочувствие?

– Хреново. «Лекарства» заканчиваются.

– Я понял, жди звонка. И делай все, что тебе скажут, – Бешеный отключился.

Через пять минут раздался звонок со скрытого номера.

«– Здорово, Серега», – сказал мужской голос, – куда пропал? Мама просила тебя зайти через час, она тебя очень ждет. До встречи.