– Чудов, переставай чудить, – заявляет моя практически бывшая жена. После того, что она сделала, нет ей прощения. – Сегодня Новый год. Давай проведем его вместе, а? – произносит игриво.
Она ведет своим идеально наманикюренным пальчиком по моей не идеально выглаженной рубашке и намеренно подцепляет длинным острым ногтем пуговицу. Хочет расстегнуть.
Перехватываю кисть до того, как она пойдет дальше.
Намерения Илоны для меня прозрачнее капли чистой воды, но я их не разделяю. Сегодняшнюю ночь я твердо решил провести без нее.
Как и всю свою оставшуюся жизнь.
– Нет. Сегодня каждый сам по себе, – говорю жестче, чем намеревался, но что сделано, то сделано. Назад дороги нет.
Илонка куксится, хлопает густыми пышными ресницами и надувает свои губки, которые мне так нравились до увеличения. Да она мне в принципе нравилась такая, какой раньше была.
До того, как почувствовала вкус и прелесть денег.
Я очень любил ее борщ и картофельные зразы. А сырники! Ох, эти румяные поджаренные творожные оладушки просто сводили меня с ума. Со сметанкой, да с кружечкой качественного свежесваренного кофе…
Вкусно очень. Язык проглотить можно!
Но после того, как мы поженились и Илона поимела доступ к нашему общему счету, обычной еды стало мне не видать.
Как и детей.
Потому что то она не может, ей зубной имплант поставить нужно, то грудь увеличить, то задницу нарастить. Каждый раз находились все новые и новые причины и я в итоге не выдержал. Взял и открыто с ней поговорил.
А тут-то стало все гораздо интереснее. Да настолько, что после этого разговора я четко вознамерился развестись. И сегодня я в очередной раз убедился в правильности своего выбора.
Ей дети не нужны. Совершенно! Ни свои, ни чужие – вообще планирует жить без детей и наслаждаться жизнью. Не напрягаться, не переживать, не ставить интересы детей превыше своих интересов, не думать ни о ком помимо себя.
– Кис, ну зачем нам они? – меня до сих пор коробит от ее тупого ответа. – Радости минимум, но зато горы проблем.
– Радости минимум? – в очередной раз удивляюсь. – Это ж один сплошной клубок счастья и смеха. Разве не так? – вопросительно выгибаю бровь.
– Кисуль, ну не готова я, – наигранно жмется, чем вызывает лютое отвращение.
– Не готова? – сверлю ее взглядом. – Да тебе как бы уже не поздновато! Тридцать пять через месяц. Ты до скольки собираешься еще тянуть? – спрашиваю в лоб.
– Ну почему сразу тянуть, Кис, – извивается, словно уж на сковородке. – Я не буду рожать.
– Погоди… – я тогда находился в полнейшем шоке. Никак не готов был услышать подобный ответ. – Значит, ты не будешь рожать?
– Ты что! Нет, конечно! – фыркает и отмахивается рукой от моих слов. Ей осталось лишь перекреститься и поплевать через плечо, чтоб наверняка уж.
– Окей, – тяну медленно. – Суррогатное материнство? – предлагаю.
Мы с Илоной вместе давно и хоть у меня к ней практически не осталось чувств, но мне с ней комфортно. Я ее знаю от и до.
Или думаю, что знаю…
– Я не собираюсь ни с кем возиться, Кис, – наконец-то озвучивает свои истинные намерения. – Нам с тобой ведь и без детей хорошо. Ну правда же? – строит мне глазки, соблазняя.
Не ведусь.
– Ты же сама мне говорила, что мечтаешь иметь большую семью, растить детей и посвятить жизнь материнству, – недоумеваю. Она же мне все уши прожужжала этим! Мы даже дом на побережье купили, чтобы Илона на лето туда могла с детворой уезжать.
Наш загородный особняк был построен с расчетом, что там будут расти дети. Дизайнеру вынули весь мозг, но он совершенно все для этого предусмотрел.
Даже розетки на окне для гирлянд и выключатели снизу, чтобы ребенок мог дотянуться. Все опасные приборы были подняты наверх.
– Хотела, – кивает. Ну хоть спасибо на том, что не стала ничего отрицать.
– И что же изменилось? – опять уточняю. Мне надоели ее вечные недомолвки.
– Ром, ну куда нам детей? – она в очередной раз пытается убежать от ответа.
– Стоп, – отрезаю. – Я задал прямой вопрос, – начинаю давить на нее.
Илона смеряет меня недовольным взглядом, но озвучивать причину своего решения не собирается. А меня уже начинает крыть.
– Либо ты мне немедленно все рассказываешь об истинных причинах твоего отказа от материнства, либо мы разойдемся, – ставлю ультиматум.
Я детей хочу. Очень сильно!
Это же так прекрасно быть отцом.
– Илона, я задал вопрос и хочу услышать на него ответ, – требую от жены. – Почему ты передумала и больше не хочешь иметь детей? Не хочешь сама рожать, не проблема. Найдем суррогатную маму.
– Никаких детей не будет! – заявляет категорично. – Ни от суррогатной матери, ни от меня!
– Почему? – пытаю ее взглядом.
– Потому что после аборта мне было слишком фигово. Понятно? – психуя, срывается на меня. – Я после него вообще на детей не могу смотреть. Особенно, на мелких. Фу, – кривится вся.
– Аборта? – я просто охреневаю. – Какого? Когда?
Она никогда не говорила, что была беременна. Не понимаю.
Может быть, от другого? Но тогда при чем здесь я.
С момента знакомства мы с ней не расставались, везде и всюду вместе. Поэтому заявление про аборт прозвучало словно гроза на чистом небе.
– Полгода назад, – заявляет со злостью, чем окончательно заставляет меня разочароваться в себе. – Когда я ездила в санаторий.
Так вот зачем она уезжала поправить здоровье… Знал бы я тогда…
– Этот ребенок был моим? – спрашиваю единственное, что меня сейчас волнует.
На самом деле ответ не важен. В любом случае, я уже все решил.
– Естественно, твоим! – вспыхивает, словно от пощечины.
И делает своим заявлением мне гораздо больнее, чем я мог представить. Не думал даже, что так хреново вычеркивать людей из своей жизни.
А придется, ибо это не жизнь.
– Чудов, ты реально не понимаешь? – произносит надменным тоном, подаваясь вперед. – Нам не нужны дети, – пытается в очередной раз убедить меня.
– Ты права, – соглашаюсь. – Нам, – особенно выделяю это слово. – Не нужны.
– Ну вот видишь, – заметно расслабляется. – Давай уже выпьем вина, – предлагает, поднимая бокал.
– А давай! – соглашаюсь. – Давай выпьем за наше с тобой расставание, – чекаюсь с бокалом Илоны. Свой выпиваю одним махом до дна. – За наш развод!
– Олег! – без стука врываюсь в комнату. Я в гневе.
Это ж каким мерзавцем нужно быть, чтобы лишить ребенка обеда? Совсем обалдел. Эгоист!
– Что надо? – недовольно спрашивает бывший муж.
Залетаю в комнату и останавливаюсь. От ужаса увиденного ноги просто врастают в пол.
На ковре нет ни единого свободного места. Вместо белого полотна с высоким ворсом, на котором так любит играть моя дочка, расположена груда мешков, сумок и пакетов. Такое ощущение, будто их предварительно изваляли в пыли.
Осматриваю комнату и поражаюсь. Из красиво украшенного в новогодней тематике пространства она превратилась в самый настоящий свинарник.
Как можно было за столь короткое время устроить в ней такой сильный бардак?
– Что надо?! – внутри все пылает. – Ты совсем обалдел?! – не могу скрыть свой шок. – Исчез на полгода без предупреждения, бросил меня и дочь, не дал ни копейки! Даже не потрудился узнать, как мы здесь выживаем. Одни! Без тебя.
– Но ведь выжили же, – бросает.
– Выжили, – заявляю, упрямо вздернув подбородок. – Обошлись без твоей помощи.
– Ну вот видишь, какая ты молодец, – кидает с сарказмом.
Смотрю на него и не могу поверить, неужели это тот человек, которого я когда-то любила? Тот, за кого согласилась выйти замуж? Тот, от кого родила?
Передо мной его ужасная копия… Альтер это какое-то.
– И тебе даже не интересно, как у меня это вышло? – ахаю. – Ты даже не хочешь посмотреть на свою дочь?
– На мою? – цедит зло. – Это твоя дочь. Ты ее нагуляла!
– Что? – от шока я не сразу нахожусь что сказать. – Нагуляла?
От переизбытка эмоций у меня аж голос сел. Я охрипла и не могу нормально говорить.
– Как я вижу, ты не бедствовала, – произносит издевательским тоном, окидывая украшенную комнату. – Даже мужика себе нашла, – бросает то, от чего у меня уши в трубочку сворачиваются.
Олег не в себе.
– Совсем крышей поехал? – во все глаза смотрю на него. – Какой мужчина? Ты в своем уме?
Какой-то сплошной сюрреализм. Я словно уснула и попала в дурной сон, из которого никак не могу выбраться. Все мои кошмары решили собраться и стать единым целым.
Ох, что за беда…
– Это ты крышей поехала, дорогая, – бывший муж цедит со злостью. – Если считала, будто я буду терпеть в своем доме присутствие постороннего мужика.
Каждое слово пропитано ядом. Ненависть из Олега льет бурной рекой.
Понятия не имею, что такого ему сделала и чем заслужила подобное отношение, но терпеть выходки уже бывшего мужа в свой адрес не намерена. В конце концов, я теперь в ответе не только за себя, но и за дочь.
Дашенька не должна видеть, какой оказался гавнюк ее папаша на самом деле. Редкостная сволочь, которая так и норовит превысить себя за счет унижения близких.
Думает, что я стану терпеть все это? Нет уж!
Тут он глубоко ошибается.
Меня бомбит.
Открываю рот, чтобы высказать свои мысли. И закрываю.
Опять открываю.
Я в шоке. Слов просто нет.
– Ну ты и сволочь, – говорю открыто. Ах, как же горько становится на душе.
Пользуясь случаем, пока Дашенька играет на кухне и не видит происходящего ужаса, подхожу к наряженной елке, выдергиваю из розетки гирлянду и приподнимаю главный символ праздника.
Хочу перетащить к себе в спальню. Пусть там стоит.
– Куда? – преграждает дорогу Олег. – Быстро оставила! – рявкает, показывая на елку.
От него исходит агрессия и неприкрытая злость.
– Ты вообще оборзел? – взрываюсь. – Дай пройти! – требую у него, пытаясь свободной рукой отодвинуть мужчину.
– На место! – говорит громче.
От неожиданности аж подскакиваю на место.
Что за кошмар…
Напряжение в комнате переходит все мыслимые и немыслимые границы. Искры витают в воздухе, сейчас что-то рванет.
Олег хватается одной рукой за ствол дерева и с силой дергает его на себя, вырывая. Я не успеваю вовремя отреагировать и едва не лечу на него.
Чтобы не упасть, мне приходится разжать ладони, но Олег дергает еще раз и ствол ели царапает мои ладони до крови.
– Ай, – шиплю. Слезы из глаз.
Как же больно…
– Пошла отсюда! – вырывая елку из моих рук, рявкает бывший муж.
Смотрю на него, не скрывая своих эмоций. Боль и разочарование бушуют в груди.
Настроение испорчено, любимый праздник тоже. Моя жизнь из спокойной стала просто ужасной, я прям чувствую, как меня штормит.
– Ненавижу тебя, – заявляю открыто и прямо.
– Аналогично! – парирует бывший муж.
– Мама! – зовет Дашенька плаксивым голосом. – Мама! – хнычет.
До слуха доносится звук разбитой тарелки.
Позабыв обо всем на свете, срываюсь с места и бегу к своей дочери. Все мысли сейчас только об одном, лишь бы она не порезалась. Еще этого мне не достает.
– Даша, стой! – чуть ли не кричу, влетая на кухню. За моей спиной хлопает дверь в большую комнату, Олег остается в ней.
От обиды на глаза снова наворачиваются слезы, руки горят от боли, но я не позволяю себе расслабляться. В первую очередь нужно дочку спасти от осколков.
Подхватываю Дашеньку, сажаю в стульчик и пристегиваю ремнями. Пододвигаю столик как можно ближе, чтобы она уж точно не выбралась.
– Жди меня, – даю дочке наказ, вручаю печенье, а сама принимаюсь все убирать с пола.
От соприкосновения с водой руки просто полыхают, в груди клубится обида, эмоции душат. Я пытаюсь хоть немного взять верх над ними, но у меня ничего не получается.
Бомбит. Просто бомбит.
Убрав осколки с пола, достаю телефон и пишу своей подруге. Мне нужна помощь.
Раз Олег настроен агрессивно, то он может на меня и руку поднять. Боюсь.
– Насть, привет, – говорю еле слышно предварительно закрыв дверь на кухню.
– Вера? – удивляется Настя. – Что случилось? Почему ты плачешь? – тут же заваливает меня вопросами.
– Олег вернулся, – озвучиваю главную причину своего горя. Вдаваться в подробности пока не могу. – Можно мы с Дашей к вам приедем? – спрашиваю, понимая, что это единственно правильный выбор.
Оставаться в одной квартире с агрессивно настроенным мужчиной опасно. Причем, не только для меня.
– Конечно, приезжай! – моментально соглашается. – Могу приехать за тобой на машине.
– Спасибо большое, – облегченно выдыхаю. – На машине не нужно, там же пробки. Я сама доберусь.
– Ну как знаешь, – не спорит со мной.
Договорившись с подругой обо всем прочем, я заканчиваю разговор.
Настроение становится чуточку лучше. Радует то, что я не одна.
– Ну что, доченька, – обращаюсь к малышке. – Поехали к тете Насте и Егорке, – через силу выдавливаю из себя улыбку. – Да?
– Дя! – важно кивает, чем вызывает искреннюю улыбку.
Ненароком смахиваю навернувшиеся на глаза слезы.
Пока Дашуля занята, достаю сумку, открываю холодильник и принимаюсь складывать все, что приготовила на праздник. Олег пусть празднует здесь один, плевать!
Я даже упаковываю новогодние свечи! Нечего им оставаться здесь одним.
Запихиваю все, что только могу. Сумка выдается очень тяжелой, но это не важно. Гораздо важнее по максимуму с собой забрать.
В рюкзак складываю детские вещи, подгузники, пеленки, салфетки… Даже немного любимой Дашулиной еды.
О проекте
О подписке