Цитаты из книги «Bella Figura, или Итальянская философия счастья. Как я переехала в Италию, ощутила вкус жизни и влюбилась»

начались соревнования в том, кто больше ненавидит собственное тело. Единственное, чему мы так и не научились, – это любить себя такими, какие мы есть, видеть сияющую красоту молодой кожи и упругой высокой груди.

и я прильнула к его плечу, целуя его в щеки, шею, губы, пока он крутил руль. Всякий раз, когда на светофоре загорался красный свет, мы целовались так долго, что водителям сзади приходилось сигналить, чтобы мы, наконец, оторвались друг от друга.

и вот теперь я превратилась в главного врага моды. А все потому, что наконец была довольна жизнью и больше не ощущала потребности изо дня в день участвовать в гонке лейблов, чтобы чувствовать себя частью глобальной иерархии модных статусов.

Флоренция эпохи Возрождения превратилась в текстильную столицу Италии. Чувство стиля и по сей день присуще флорентийцам: именно здесь в пятидесятые годы прошлого века решили проводить Неделю высокой моды – задолго до того, как в семидесятых Милан перехватил пальму первенства. И пусть это была деревня, но в усыпальницах ее церквей покоились люди, чьи имена знали во всем мире: Микеланджело, Галилей, Лоренцо Медичи, Макиавелли и даже Лиза Герардини – та самая Мона Лиза. Вскоре после приезда я оформила карту «Друг Уффици», которая за годовую абонентскую плату давала мне право на вход во все государственные музеи без очереди и предварительного бронирования. Несколько дней я бродила по просторному, заполненному людьми внутреннему двору и колоннадным галереям Уффици в поисках офиса по продаже карт. Наконец нашла, и мне назначили встречу там же, через три недели. Когда я спросила, почему нельзя просто заполнить заявку на месте, сотрудница офиса посмотрела на меня так, словно я попросила ее воскресить Микеланджело, чтобы встретиться с ним. – Нет-нет, невозможно сейчас, – ответила она так, будто причина была очевидна. – Вы должны вернуться первого февраля. Часы работы с десяти до пяти, но с двенадцати до четырех мы закрываемся на обед…

Salve[17], – поздоровался он, и я повторила за ним.Это старомодное приветствие было самой вежливой формой обращения к незнакомцу.

кивнула. – Ну вот, для нас, итальянцев, красота чрезвычайно важна. Мы ей поклоняемся. Так вот, la bella figura заключается в том, чтобы быть настолько красивым, насколько это возможно, во всех смыслах и в любой момент

оценивающих взглядов и осознание, что твоя деятельность не определяет твою личность, позволили

. Итальянцы так свято верили в рационализм собственных кулинарных правил, что не упускали возможности навязать их иностранцам – то есть мне. Для них это было чем-то вроде услуги общественности, гуманитарным актом. Но, несмотря на свое хорошее воспитание, время от времени я позволяла себе бросать вызов правилам.

тяжелым. От коридора отходила вереница комнат, переходивших одна в другую, – в интерьерных журналах это называется «анфиладная планировка».

Любовь и красота для нас – не шутки. Может быть, единственное, с чем мы не шутим. Я понимаю, что ты была добра к этому несчастному старику, ты хорошая и мягкая, но он, разумеется, надеялся, что ты станешь его женщиной, и это логично. Закон средних чисел.