– Прости меня, глупую, – прошептала Прекрасная и вдруг выудила из рукава подарок. – Я одна во всём виновата. Однако смею надеяться, что это осчастливит тебя, – и, воспользовавшись её растерянностью, надела Лена ожерелье Владимира на сестру да под наряд надёжно спрятала.

Варвара, хоть и рада была дару такому, только лишь сухо кивнула – не простила она Прекрасную. Увидев лик сестры суровый, тотчас захотела на колени броситься Елена, слезами умываясь, но в горницу вошёл отец, приказывая прощаться и в дорогу близкую собираться.

Подвели невесту к жениху: тот взгляд не спускал, фигуру точёную одобрял, поясок развязать желал. Ничего Варвара не замечала, с духом собиралась. Стоило только слову первому с уст сорваться, как лезвие острое мигом сверкнуло, и замерло сердце жениха. Тотчас крик и страх в воздухе повисли. Глазели все на душегубицу, зашептали молитвы вместе с проклятиями. А Премудрая ждать более не стала: сорвала ожерелье с шеи, ладонь рассекла и призвала колдуна.

Ветер сильный поднялся, вой жуткий раздался, окна хлопнули, – и в тот же миг ворвался в горницу Кощей. Вырвал он мёртвое сердце жениха, раскусил пополам и им же Варвару угостил. Приняла она дар мерзкий, руку чернокнижнику сжала и исчезла вместе с ним.

Забрал Владимир Премудрую в холодную Навь, где он давно уж под защитой Мораны обитал и звался Кощеем Бессмертным. Пугалась сначала Варвара нового края, но свыклась и жизнь необычную стойко приняла, благо любимый всегда рядом был. Вскоре и свадьбу они сыграли на колдовской манер: обменялись сердцами друг друга, заточая в груди чужую жизнь. То мера была необходимая: Варвара здоровьем отменным не слыла, а в Нави и вовсе чахнуть могла начать скоро, посему заточил её слабое сердце у себя в крепкой груди Владимир, не позволяя погибнуть любимой.

По наставлению великой Мораны звался Кощей в Нави могущественным колдуном и негласным правителем мира мёртвых. Изо дня в день он контролировал всю паутину чар, наложенных на Сумрачный лес, и вершил суд над каждой провинившейся душой. Варвара же ему во всём помогала: выучила она силу заклинаний, разобрала вместе с мужем старинные трактаты о тёмной магии и годы спустя смогла стать сильнейшей ведьмой. Вся округа боялась царя и царицу, правление которых было строгим и свирепым.

Спустя время благодаря воле чуда родилась у них единственная дочь – Марья Моревна. Унаследовала она от отца с матерью тягу к знаниям и колдовству, нравом и умом в них обоих пошла. Любопытством слыла Марья, оттого и накликала беду на семью свою. Не уберегли её ни Кощей, ни Варвара от магии злой и позволили проклятию золота меж ними поселиться. По воле рока злого отвернулся Владимир от жены, позабыл он её точно и всё на окаянные богатства любовался, что доверили ему на хранение высшие силы.

Печаль и злоба поселились в Тёмном тереме, развращая души и покрывая сердца гнилью. Не выдержала того Варвара и убежала прочь, спрятавшись в Болотистых землях. И в тот же миг сердце Кощея в груди заныло, нутро будто цепью сковывая, а ожерелье рубиновое, что не снимая носила Варвара, душить стало. Поняла она тогда, что отвернулся от неё Владимир и чары его убивать стали. Взмолилась Варвара Сумрачному лесу, о защите для себя упрашивая. Дубровец за сокрытие и покровительство цену высокую попросил – молодость её себе забрал. Так и стала Варвара старухой Бабой-Ягой, а чтоб больше не сбегала, лишил её леший ноги и заменил костяной. С той поры и сидела колдунья в избушке на границе миров, по дочери скучала и мужа постоянно вспоминала, себя ругала и слёзы горькие роняла.

***

Болотистые земли, Навь

Узкая тропинка наконец вывела Рогнеду и Кирилла к центру Болотистых земель – небольшой поляне, утопающей в мареве и окружённой могучими деревьями-стражами. На их корявых ветвях меж одиноких листьев сидела стая воронов, не спуская глаз с пришедших.

– Соглядатаи повсюду, – прошептала Серая, кивая на верных спутников Хозяйки Зимы.

– Заметил уже, – недовольно ответил Змей, шагая вперёд.

Под ногами хлюпала грязь, заполонившая траву, в воздухе висел густой запах перегноя и тины.

– А ты хорошо знаком Бабу-Ягу? – поинтересовалась Рогнеда, осторожно ступая по хлюпкой земле.

– Как можно не знать ту, которая звалась царицей Нави? – удивился Кирилл. – Я, может, и пробыл во сне все эти года, но ведал о жизни каждого здешнего обитателя. Неужели ты никогда не задумывалась, почему я вдруг с тобой так легко и просто стал общаться? – Заметив растерянное лицо подруги, Змей хмыкнул. – Что ж, видимо, такие мысли тебя не занимали ни разу.

– Общаешься и общаешься. Зачем мне голову ломать и раздумывать о причинах? – пожала плечами Рогнеда. – Ты ведь помнишь, что проще меня в наших землях никого не найти?

– Не спорю. – Кирилл кивнул. – Но мы начали легко общаться, потому что я заранее предполагал, что ты из себя представляешь. Что же до твоего вопроса – Варвара крайне нелюдима и своенравна, поэтому навряд ли её хоть кто-нибудь хорошо знает. Кроме её семьи, конечно.

– А как же… – начала Рогнеда, но вдруг её нога соскользнула, и волчица едва не провалилась в болото.

– Под ноги смотри! – рявкнул Кирилл, удерживая её за локоть. – Не время болтать.

Тропа вилась через трясущие топи к избе, поросшей со всех сторон вьюном. Предания твердили, что эта избушка стояла на курьих ножках – двух крепких столбах, окуренных дурманами, от которых у любого существа голова шла кругом от страха. Русалки часто шептались, что туман, стелившийся по всей Нави, распространяется именно от этих столбов, глубоко спрятанных в земле. Было ли это правдой – Рогнеда не знала, но жилище Бабы-Яги действительно вселяло ужас и трепет.

Подойдя к костяному забору, Кирилл замер, глядя на развешанные по ограде многочисленные черепа. Заметив гостей, немые стражи одновременно повернулись к ним и громко затрещали челюстями, а в пустых глазницах вспыхнул зелёный огонь.

– Тихо вы! Чего разорались? – тут же раздался скрипучий голос из дома, и на пороге появилась скрюченная старуха. – А вы что встали как истуканы? – прикрикнула она гостям. – Неужто порядков моих не знаете? Приглашение особое нужно?

– Нет, госпожа.

Кирилл низко поклонился, вызывая усмешку у Бабы-Яги.

– Проходите. – Она махнула рукой и скрылась внутри избы.

Поглядывая с опаской на черепа, Рогнеда юркнула следом за Кириллом внутрь дома, с удивлением озираясь. Ей доводилось встречаться с Бабой-Ягой по небольшим поручениям русалок и леших, но никогда ещё она не была внутри жилища древней ведьмы. С виду избушка казалась крохотной, но на самом деле состояла из нескольких просторных комнат и располагала даже баней. По брусчатым стенам висели вязанки трав, на полках и в шкафах склянки ютились с древними книгами со стёртыми корешками. На длинном дубовом столе подле огарков свечей валялись раскрытые свитки, сушеные цветы и глиняные ступки. Под потолком на деревянных перекладинах были развешаны корзины с отвратительно пахнущими ингредиентами для зелий. В центре комнаты стоял огромный котёл, внутри которого кипело варево. Рядом с ним, притопывая костяной ногой, хлопотала старуха в чёрном балахоне. Её огромные тёмные глаза зорко сияли и внимательно разглядывали гостей.

– Зачем лес поджёг, ирод? – с ходу набросилась Баба-Яга на Змея. – Говорила я, что не стоит тебе просыпаться! Знала же, что дел наворотишь! Весь лес отравил, завесу ослабил. Ты хоть представляешь, что из-за этого может случиться?

Кирилл понуро склонил голову, выслушивая нападки. Он предполагал такой приём, но гнев Бабы-Яги только набирал обороты, заставляя ожидать наихудшего.

– Так тебе этого было мало! Ещё и живую душу в Навь притащил и в речке утопил – уму непостижимо! Дурень древний! Где это видано, чтобы ты приводил в мир мёртвых? Сколько лет тебе, чтобы не знать элементарных вещей? Для каждого живого проход в Навь только один должен быть – изба Бабы-Яги. Или ты и это подзабыл?

Кирилл качнул головой. Он прекрасно помнил, что живому находиться в мире мёртвых просто так нельзя. По законам следовало сначала человека вымыть в бане, чтобы отбить запах, а затем накормить и напоить едой из потустороннего мира, притупляя сердцебиение и уменьшая дыхание. Все эти обряды всегда исполняла Баба-Яга – верховная колдунья, которая отвечала за каждого, кто проходил через её владения. Однако Зоя находилась рядом со Змеем, а значит, была в безопасности и могла спокойно вернуться в Явь без вреда состоянию.

– Но он ведь не со зла, – прошептала Рогнеда и тут же об этом пожалела. Варвара подскочила к ней и вцепилась кривыми пальцами в лацканы плаща.

– А ты рта не открывай, пока не спросили! Или хочешь, чтобы я с тебя начала? Как тебе угодно, волчонок. Четыреста лет ты живёшь в этом лесу, Рогнеда. Скажи-ка мне: большой ли это срок? Достаточный, чтобы запомнить, где и с кем стоит молчать? Или у тебя начались проблемы с памятью?

Серая промолчала, боясь взглянуть на разгневанную Варвару.

– Чего же ты теперь язык проглотила? Тебе же так болтать хотелось, так давай, пока позволяю. – Баба-Яга сильнее сжала плащ. – За четыреста лет можно столько всего сделать, узнать и поумнеть в конце концов! А что я вижу? Глупую девку, страдающую от обжорства и лишённую всякой головы на плечах! Зачем полезла с клыками к человеку? Чего глаза вылупила? Все уже знают про ваши ночные приключения. Неужто думали, что от воронов сможете скрыться? Наивные какие! Тошно аж. – Она сплюнула на пол и отпустила волчицу. – Говори давай: зачем убила человека?

– Но я его не убивала! – воскликнула Рогнеда. – Он умер от остановки сердца! Я даже ни одного клыка не испачкала в крови.

Она повела плечами, стараясь забыть, как ещё ночью скрывала все следы на земле, укладывала остывающее тело в машину, создавая недалеко от того леса видимость аварии.

– Он был плохим человеком, который бессердечно истреблял живых существ. Я не могла позволить ему губить лес и убивать животных. Вините меня сколь угодно, вынесете наказание, но иначе я просто не могла, – отчеканила Рогнеда, покорно склонив голову.

– Если я правильно помню твой договор с Мораной, то ты обязывалась только присматривать за тонкой гранью между Явью и Навью, – проговорила Варвара, скрещивая руки на груди. – Ты сама решила помогать мавкам и лешим, продолжая выполнять клятву, данную при жизни. Не мне судить – хорошо это или плохо. Однако раньше ты всегда была аккуратнее. Задумывалась ли о том, сколько всего ты оставила после себя? Этот твой… Как его…

– Виктор, – подсказал имя Кирилл.

– Верно, он самый. Виктор был человеком, а ты общалась с ним, кажется, при помощи интернета. Теперь подумай, сколько всего указывает на отношения этого Вити с некой девушкой, которая очень похожа на тебя. Друзья, близкие, коллеги – все они начнут искать пропавшего паренька.

– Но я подстроила несчастный случай! – воскликнула Рогнеда, которая до этого даже не задумывалась о таких очевидных мелочах.

– Молчать! – приказала Варвара. – Я бы не стала возражать, если бы всё прошло нормально. Но ты даже от самого обычного браконьера избавиться не в состоянии. Раз так, то почему не пришла за помощью? Самостоятельной хотела показаться? Молодец! Думала, что получится? Но теперь группа полицейских рыскает по лесу Сосновца, ищет улики и свидетелей. Вопрос времени – найдут ли они некую Раду или нет.

– Но я всё сделала правильно. Они не смогут найти меня. – Серая перепугалась не на шутку, но упорно продолжать убеждать окружающих и саму себя, что всё под контролем. Прикусив щёку, она отвернулась, не желая показывать слёз.

Варвара, прихрамывая, подошла к покрытому паром котлу. Схватив с полки черпак, она пригубила серое варево и одобряюще качнула головой. Затем вдруг звонко просвистела, и на пороге избы появился чёрный кот-фамильяр, держащий в зубах сморщенный серебряный корень, который он оставил подле ног Варвары и исчез. Бросив корень в зелье, Баба-Яга указала Кириллу на полку со склянками, приказывая:

– Поди сюда, поможешь разлить.

Оставив Змея подле котла, она приблизилась к шкафу, выуживая мешочки с кореньями и травами. Выщипнув по горстке сушёных полыни и пижмы, Варвара принялась растирать их в порошок прямо на столе.

– Марья Моревна вместе с Баюном отправились с утра разбираться с твоим Виктором. Они проконтролируют, чтобы никто из людей не узнал ничего лишнего, – проговорила Баба-Яга, поглядывая на раскисшую Рогнеду. – Хватит носом шмыгать и на жалость давить. Что сделано, то сделано. Прошлого уже не воротишь. Ставь рядом, – обратилась она к подошедшему Кириллу, указывая на стол. – Только не думай, что и на сей раз ты без дела останешься, Рогнеда. Как только Баюн с Марьей вернутся, то мигом тебе задачу придумаю, если Морана сама не решит с тобой разобраться.

Рогнеда побледнела, заставляя Варвару скрипуче засмеяться.

– Ничего-ничего, тебя, скорее всего, в Явь отправят подчищать дела за собой и другом дорогим.

Кирилл удивлённо посмотрел на ведьму: он предполагал, что его самого призовут к ответу и заставят разбираться с окружением Зои.

– Что так зыришь? Значит, прекрасно знал, что твоя ненаглядная была известной, да? – оскалилась Варвара. – Теперь кучка её родственников, фанатов, работодателей и прочих людишек будет рыскать в поисках информации, куда подевалась Зоя. Молись, чтобы никто ничего про тебя не прознал. Тогда гнев Мораны будет не таким сильным.

– Я не предполагал подобного исхода событий, – прошептал Змей.

– Поэтому убил невинную и сжёг чуть ли не пол-леса, из-за чего теперь самые младшие духи оказались в опасности! Не предполагал он, конечно. Голова ведь дана, чтобы шапку носить, а в твоём случае так вообще три!

Варвара, глядя на понурое лицо Кирилла, горько усмехнулась и стала раскладывать порошки в склянки, расставленные Змеем.

– Это удобрение для земли, – пояснила она. – Совсем скоро сюда заглянет Дубровец и ты, Кирилл, отправишься вместе с ним залечивать очаги пожара. Сумрачный лес достаточно пострадал от твоей выходки, так что не жди милости от великого лешего. Тем более, что пожар был и в Яви, а с той стороны как раз бор Сосновца лежит… М-да, дела, конечно, – осуждающе покачала головой Варвара.

Змей покорно кивнул и снял с гвоздя холщовую сумку, укладывая в неё приготовленное удобрение.

– Я отправляюсь в Тёмный терем, – проговорила Варвара. – Марья должна была уже вернуться с вестями из Яви. Послушаем и там уж решим, что делать дальше. Пока меня не будет, Рогнеда, присмотри за избушкой. Если пожалует кто-то ещё из фамильяров, покорми. Но ради всех высших сил, не ешь сама здесь ничего, иначе я тебя оживлять не стану. Усекла?

– Да, царица, – поклонилась волчица.

– Ишь как заговорила. – Варвара подбоченилась. – Ты при моём царствовании не жила, чтоб так величать, но лесть засчитана.

Стоило только Бабе-Яге отойти к двери, как Кирилл, словно между делом, вспомнил:

– Ярослава просила одолжить им ещё живой и мёртвой водицы.

Варвара резко обернулась и смерила тяжёлым, испытывающим взглядом Змея и Рогнеду. Губа нервно дёрнулась, и ведьма оскалилась.

– Пускай выползет из пруда и сама сходит на поклон к Кощею или ко мне, – прошипела она. – А ты, если хочешь и дальше сохранить власть, то не смей идти на провокации. – С этими словами Баба-Яга исчезла в горнице.

Устало вздохнув, Варвара опустилась на скамейку, прикрывая глаза. Идти в Тёмный терем совсем не хотелось, но иного выбора не было. Обычно мёртвую воду, которую брали из источника, находящегося под охраной Кощея, приносили или Марья, или Баюн. Однако сейчас они оба были заняты в Яви, а действовать необходимо как можно скорее. Преданные соглядатаи Мораны, кружащие по округе с самого утра, верное тому доказательство. Именно от них Варвара узнала, что произошло за минувшую ночь, и принялась сразу же готовить удобрения и оборотное зелье для дочери.

Потерев лицо, Варвара откинула назад выбившиеся из косы седые пряди и подошла к завешанному зеркалу. Сдёрнув покрывало, она с отвращением взглянула на своё уродливое отражение и вытащила из-под балахона рубиновое ожерелье. Оно, словно в насмешку, ярко сияло в полумраке и не думало тускнеть, напоминая о вечной жизни. Старые воспоминания вихрем пронеслись в голове Варвары, заставляя зажмуриться от нахлынувших слёз. Никогда в жизни она не представляла, что ей с Кощеем придётся встретиться именно так. Чужое сердце в груди предательски заныло, отзываясь горечью, а костяная нога больно кольнула в плоть.

– Всего этого можно было бы избежать, – прошептала Варвара, утирая слёзы и, запретив себе долго размышлять, схватила посох, открывающий порталы. Заклинание тут же замерцало на поверхности зеркала, создавая иллюзию узкого коридора, ведущего в Тёмный терем.