Она задержала дыхание, мысленно считая до трех. Дайширо предостерегал ее от «лилий». Что означал этот символ, Кари не знала. «Лилии» были не кланом, не предприятием, а тайной организацией, которая проворачивала свои делишки незаметно для всех. Официально ее не существовало – и Кари понятия не имела, чем они занимались, и тем не менее горящая лилия означала могущество. Дайширо сказал ей лишь однажды: «Держись подальше от „лилий“. Это члены тайного синдиката. Что бы ни случилось, моя райская птичка, не связывайся ни с кем из „лилий“».

В голосе Дайширо она уловила тревогу. А больше Кари ничего и не полагалось знать – уж если глава клана Скарабеев выказывает хотя бы искру волнения о чем-то, это «что-то» таит в себе огромную опасность.

– Точно не хочешь сыграть? – еще раз спросил молодой человек.

Кари сглотнула. Она знала, что надо сделать. Вежливо попрощаться, встать и уйти, чтобы обо всем доложить Дайширо. Но ей стало слишком любопытно, что делает агент синдиката «Горящая лилия» на территории Немеа, а еще больше ей хотелось узнать, чего ему надо именно в этом паршивом игровом притоне.

И она кивнула:

– Одну партию. Но должна тебя предостеречь: я превосходный игрок и, пусть ты здесь явно новенький, снисхождения от меня не жди.

Пока он тасовал карты, леди Винн поставила перед ними два бокала с напитками. Харуо и Генджи все еще стояли с краю барной стойки. Наверняка они оба отправят Дайширо детальный отчет о случившемся. Объяснять дону, почему она пустилась во все тяжкие, согласившись на игру с незнакомцем, не доставит Кари никакой радости.

Агент раздал карты:

– Можно спросить, как тебя зовут?

– Зачем? – Кари пожала плечами.

– Разве не приятнее будет играть, называя друг друга по имени? Я, конечно, могу называть тебя «мисс Немеа», если тебе это польстит.

– Кари, – сказала она подчеркнуто безучастно. – А ты?

– Йонас.

– А твое настоящее имя?

Он заморгал:

– Что, извини?

– Ты меня прекрасно понял, Йонас.

Казалось, он в смятении.

– Наэль, – произнес он через пару секунд и протянул ей руку. – Хотел бы я знать, чем себя выдал.

– Сыщик никогда не раскрывает свои секреты, – ответила Кари. Улыбка играла у нее на губах. Она бы ни за что не призналась, что эта болтовня с Йонасом, которого звали вовсе не Йонас, ей нравилась.

На самом деле он себя вообще не выдал. Фальшивое имя слетело у него с губ как по маслу. Хорошо, что Кари и не рассчитывала ни на что другое, кроме лжи.

Она взяла свои карты и начала их тасовать.

– А ты не похожа на сыщицу, – заявил Наэль.

– Да неужели?

Его взгляд нарочито медленно прошелся по ее ногам и замер, когда коснулся туфель на высоких каблуках. Парень не торопился, как будто наслаждался каждой секундой, и по коже Кари пробежала целая стая мурашек.

– Уж настоящая сыщица выбрала бы себе более удобную обувь.

Она ухмыльнулась.

– Открою тебе одну тайну, – сказала она и наклонилась к нему ближе, переходя на шепот. – Если бы я носила «более удобную обувь», мои враги догадались бы, что у меня есть причина для бегства.

Одна из мудростей Дайширо: никогда не показывай своим врагам, что у тебя есть причина для страха. Ни словами, ни поведением, ни выражением лица. Превосходи их во всем, что ты делаешь и что собой представляешь.

Кари посмотрела на свои карты, сделала ход, забрала первую взятку и выбросила ближайшую карту.

– Твой ход, – объявила она.

Наэль позволил ей забрать и вторую взятку. Казалось, он не прилагает никаких усилий, не анализирует карты и ходы, стараясь выиграть. Или он действительно был очень плохим игроком.

– Почему я тебя здесь никогда раньше не встречала? – спросила Кари.

– Так ведь и я тебя тоже ни разу не видел, – ответил он.

– Потому что ты здесь никогда не бывал.

– Хм.

– И если я правильно поняла, сегодня ты здесь тоже не для того, чтобы развлекаться.

– А ты думаешь, что сейчас я не играю? – уточнил он и поднял бровь.

Кари игнорировала его флирт. И спросила нейтральным тоном:

– Ты, вообще-то, что тут потерял?

– Раз уж ты так хорошо умеешь читать мои мысли, может, сама мне скажешь?

И снова этот дерзкий взгляд, который и раздражал, и подстегивал Кари. Никто не вел себя с ней так вызывающе. Дайширо часто устраивал ей испытания, но он не потешался над ней, а проверял и тренировал. Все остальные мужчины, окружавшие Кари, работали на него, и никто не был настолько глуп, чтобы флиртовать с приемной дочерью дона Немеа.

– Ты здесь что-то ищешь, – предположила Кари и склонила голову набок. – Или кого-то.

Наэль не возразил, и она приняла это за подтверждение.

– Ты…

В этот момент Кари уловила боковым зрением какое-то движение. Она обернулась, но все же слишком медленно. Ее обдало волной какой-то жидкости, и вот уже тяжелое мужское тело лежало на коленях Кари. То был пьяный, который, должно быть, споткнулся. Резкий запах пива ударил ей в нос. Через долю секунды около нее уже очутился Харуо, схватил пьяного парня и отшвырнул его прочь от Кари.

Пьяный простонал от боли и пролепетал:

– Ох ты ж… Я извиня… О, простите меня. Я не хотел…

Парень едва держался на ногах. Она должна была заметить его гораздо раньше! Окажись он не пьянчужкой, а наемным убийцей другого клана, она бы уже была трупом. И если честно, это было бы не так позорно. Проклятье! Она так увлеклась разговором с Наэлем, что утратила контроль и перестала воспринимать окружающую реальность. И должна была показаться легкой добычей.

Кари почувствовала на себе взгляды леди Винн и еще доброй дюжины посетителей бара. Люди, которые несколько мгновений назад боялись даже взглянуть на нее, теперь таращились как идиоты. Она снова учуяла в воздухе сладковатый страх, правда смешанный с другой эмоцией. С весельем?

Кари подняла руку – тыльной стороной к Харуо. Жест, который она подсмотрела у Дайширо и который означал приблизительно следующее: «Отойди, я держу ситуацию под контролем». Харуо тотчас считал послание, хотя всем своим мрачным видом показывал, что он совершенно не согласен с приказом. Тем не менее отступил от пьяного на несколько шагов.

Кари могла уладить дело и сама. И даже должна была. Любая другая реакция стала бы признанием ее слабости, равносильно мишени, нарисованной у нее на спине. Итак, она соскользнула со своего табурета, распрямила спину и оглядела пьяного с головы до ног. Он был значительно выше Кари, загорелый и широкоплечий, темно-пшеничные волосы доходили почти до подбородка. На нем была куртка расцветки Университетского городка, а под майкой прорисовывалась мускулистая грудь. Во взгляде его светло-голубых глаз было что-то мягкое, водянистое, а полные губы растянулись в принужденной улыбке.

Он выглядел как типичный серфер, которому уместнее было бы развлекаться в Горном баре Центрального района или на подвальных дискотеках Альмацена. Под грозным взглядом Кари он нервно моргал и пошатывался.

– Как тебя зовут? – ледяным тоном спросила Кари.

– Э-э… Люсьен. – Он криво улыбнулся. – А тебя?

Три богини тому свидетельницы, он даже не понимал, что Кари с ним не флиртует. Какая-то часть ее даже испытывала к нему жалость, но показывать это было нельзя. Ведь жалость есть слабость. А слабость есть смерть.

– На колени, Люсьен, – приказала она.

– Что?

– На колени.

Он смотрел на нее, как щенок, – одновременно растерянно и испуганно. Потом засмеялся, наверное решив, что ее приказ – это шутка.

Кари чертыхалась про себя.

– Позволь мне? – Наэль тоже поднялся и подошел к пьяному. И продолжил достаточно громко, чтобы его услышали и все остальные посетители уже полностью притихшего бара: – Я бы не хотел, чтобы ты испачкала руки об этого вонючку.

Его голос звучал вкрадчиво, словно поглаживание по коже. Слишком мягко. Настолько, что можно было и не распознать скрытую в его словах угрозу.

– Ну давай, Наэль, покажи мне, как это делается, – согласилась Кари, кивая на пьяного.

Наэль схватил его и ударил локтем в живот. Тот со стоном осел и стал давиться так, будто его сейчас вырвет. Наэль нанес ему еще два удара, один из них в лицо, и из носа у парня пошла кровь. Одним пинком он поставил его на колени. Люсьен хрипел, тут Наэль схватил его за длинные волосы и оттянул голову назад, так что тот поневоле посмотрел вверх, на Кари. Страх и растерянность застыли у него в глазах.

– А теперь целуй мне ноги и проси прощения, – приказала она.

– Мне… мне очень жаль, – выдавил из себя пьяный.

Вот и хорошо; по крайней мере, инстинкт самосохранения у него сработал вовремя.

Прошла еще пара неловких секунд, прежде чем он наклонился и прижался губами к ее туфле на высоком каблуке. В нос Кари ударила сладковатая нота, смешанная с прогорклым запахом алкоголя. Но на сей раз она не испытала наслаждения от его испуга.

Быстрее, чем Кари могла среагировать, Наэль сунулся в карман куртки пьяного и достал оттуда пакетик, герметично упакованный в прозрачный пластик, и визитную карточку. Взвесил пакетик на ладони и передал Кари. А визитную карточку, казалось, хотел оставить себе, но Кари мгновенно выхватила ее из его пальцев и прочитала: «Талантливые решения» – мы поможем раскрыть ваш потенциал! Рекламная карточка агентства по поиску работы? На обратной стороне были адрес, номер телефона и электронная почта агентства. Ничего подозрительного. Отчего же Наэль не хотел отдавать ей эту карточку? Или Кари сама была уже настолько подозрительна, что неправильно истолковала его промедление?

– Значит, ты хочешь раскрыть свой потенциал? – спросила Кари у парня, который валялся у нее в ногах.

Тот ничего не ответил. Только смотрел с трясущимися губами на пластик у нее в руках. Содержимое пакетика было вполне понятным – это был «Серебряный дым». Вот, наверное, зачем этот Люсьен забрел в квартал клана Скарабеев.

В Бухте Магнолия было три региона: основной остров Магнолия, на котором располагалось большинство предприятий, отелей, музеев и магазинов, резиденция правительства и университет и где раньше жила Кари; остров Цитрин, существенно меньший по размерам, по сути большая деревня; и полуостров Пенинсула на севере страны, который находился под контролем мафиозных кланов. Хотя в клубах главного острова зелья, как и здесь, было легко купить, там труднее было добыть порошки, традиционно используемые в народной медицине и магии. Становилось понятнее теперешнее состояние Люсьена.

«Серебряный дым» приводил человека в эйфорию. Под его воздействием можно было почувствовать себя легко, как будто собственное тело тебе больше не принадлежит. «Серебряный дым» приносил расслабление, позволял забыть на время о болезнях и всех прочих заботах.

– Пожалуйста… мне это совершенно необходимо, – лепетал Люсьен.

– Могу себе представить, – ответила Кари и бросила пакетик Харуо. Тот поймал.

– Нет, я… мне правда надо.

– Расценивай это как плату за испорченное платье, – ответила она.

– Нет… Нет, я…

Парень попытался подняться, но Наэль удерживал его на полу.

– Как бы ты в нем ни нуждался, – сказал он, пронзая Люсьена строгим взглядом, – подумай как следует, что тебе важнее: порошок или жизнь.

Тишина в баре стала еще более гнетущей, насколько это вообще было возможно. Кари довольно улыбнулась. Она не намеревалась убивать Люсьена за его оплошность, однако не возражала, что все здесь поверили именно в такой исход.

– Тебе повезло, что у меня сегодня хорошее настроение, – сообщила она. – Итак, я сделаю тебе подарок. Пятнадцать секунд. Столько ты получишь на то, чтобы исчезнуть. Воспользуйся ими, пока я не передумала.

Мысленно она поблагодарила всех трех богинь, когда пьяный действительно поднялся на ноги и, шатаясь, направился к выходу. Одними губами она досчитала до пятнадцати. Затем кивнула Харуо и Генджи. Немой приказ на выход.

Она больше не удостоила Наэля взглядом. Пусть он не думает, что Кари Немеа можно впечатлить парой любезностей или жалкой попыткой ее защитить. Леди Винн ждала с коробкой, в которой аккуратно были упакованы купюры – плата за крышевание. Кари кивнула Генджи, чтобы взял коробку. И в сопровождении обеих своих теней процокала на высоких каблуках наружу.