Цитаты из книг автора «Иван Солоневич»

сокращение срока добывается вовсе не «честным социалистическим трудом», а исключительно большим или меньшим запасом изворотливости и сообразительности.

Даже и советски настроенный читатель должен, мне кажется, понять, что не очень велики сладости этого рая, если выходы из него приходится охранять суровее, чем выходы из любой тюрьмы…

Совершенно атомизированная масса, которая если не пойдет за «веру, царя и отечество», то совершенно неизбежно влипнет в новый тоталитарный режим. И вовсе не потому, что в эмиграции имеются тоталитарные партии, а только потому, что единственным сырьем для какой бы то ни было «организации» в России окажутся остатки коммунистической партии и советской бюрократии. Если не будет монархии, то тогда к власти придут они. Они будут называть себя «советской интеллигенцией». Они будут «советской бюрократией». И всеми силами постараются воссоздать режим, который в наилучшей степени пристроит бюрократию, то есть тоталитарный режим.

Напомню о том, что классической формой русского народного представительства были Соборы. То есть деловое представительство, а не партийное.

Московский тяглый мужик 1613 года оказался

неизмеримо умнее петербургских профессоров 1917-го – это, как мне кажется, сейчас достаточно очевидно. Дай Бог и нам оказаться не глупее этого мужика.

В основе Народно-имперского движения лежит живой, конкретный и фактический опыт Московской Руси. То есть «национальная Россия» – такая, какою она была в реальности прошлого, а не в словоблудии о будущем. В нашем близком прошлом – в России петербургского периода, у нас полноценной монархии не было. Был ряд исключительных по своему, я бы сказал, умственному и нравственному здоровью Монархов, но полноценной монархии у нас не было. Была чужая для России столица, на чужом для России болоте проводившая чужие для России идеи, наполненная чужими для России людьми, был двор, у которого вместо Менделеевых, Сеченовых, Стахеевых, Рябушинских сидели Фредериксы и Штюрмеры, сидела остзейская, а не русская аристократия, – вообще говоря, приличные люди, но все-таки чужие люди, и была Монархия, чудовищным напряжением всех своих сил и чудовищными жертвами своей крови пытавшаяся найти путь к народу. Эти пути были перегорожены сотнями баррикад. И тот же Л. Тихомиров пишет о современной ему «социально дезорганизованной России»…

член партии, представительствует не нацию, а программу. Не часть нации, а партийный аппарат.

Соборы были органическим представительством нации. В них попадали не представители партий, а представители органических составных частей нации, и они действительно представительствовали «ум, совесть, интересы и творческий гений» народа. А не безумие, бессовестность и бездарность, проявленные нашими Государственными Думами.

Словом, партийный парламент построен так, что вместо «избранников народа» туда автоматически попадают отбросы интеллигенции. Эти отбросы стараются за свои четыре-пять лет депутатства сколотить елико возможно денег.