Глава №5. Быть дружелюбным – плохая привычка

Странно, но советы Нуны и правда сработали. Даже Генриетта Теодоровна отметила положительную динамику. Кажется, я начинаю понимать, что к чему. Возможно, выучить к балу все танцы вполне реально. С другой стороны, весьма самонадеянно думать подобный образом, ведь танцы – лишь малая часть всего того, что мне предстоит изучить и освоить. Но сейчас не хотелось сосредотачиваться на этом. Хотелось просто наслаждаться своей маленькой победой и не думать ни о чем плохом. Разве что о Хольдене… Что-то поменялось в нем в последнее время. Мысли об этом рассветном эльфе все еще периодически посещали мою голову.

– Ты прямо светишься, – заметила Нэта, активно размешивая сахар в чае.

Тонкая серебряная ложечка, которой орудовала девушка, совершенно не сочеталась с большой кружкой, изляпаной краской и какими-то надписями. Но, кажется, из приборов в доме имелось только фамильное столовое серебро. А вот посуду можно было найти всякую. Средневековые пережитки чтились в этом семействе, но двадцать первый век уже топтался на пороге, периодически заглядывая в окна. Поэтому подобный оксюморон можно было встретить сплошь и рядом. Очередное смешение эпох барокко и импрессионизма я наблюдала прямо сейчас, прямо перед собой.

Генриетта Теодоровна ушла куда-то по очередному поручению Мадам, и я могла наконец-то спокойно выпить чаю. Собственно, Нэта охотно согласилась составить мне компанию, чему я была несказанно рада. Хоть какое-то живое общение…

– Конечно! – согласилась я. – Еще бы мне не светиться! Все это закончилось…

Сегодня мы танцевали в специальных бальных туфлях, и я, как человек, не имеющий навыка простой ходьбы на каблуках, просто нереально устала! Болели ноги, болела спина, болели плечи. Все болело! И как же я была рада сбросить туфли и босяком пройтись по поместью. Ноги все еще не переставали ныть, и только прохладный кухонный кафель спасал меня.

– У тебя уже неплохо выходит, – заметила Нэта, но как-то вяло.

Странная она сегодня. Буквально сама не своя! Обычно такая жизнерадостная, веселая, а сейчас какая-то хмурая и задумчивая. Интересно, в чем дело? В принципе, я понимала, что лучше не спрашивать, но знать-то хочется! Что же победит? Человеческое чувство такта или женское любопытство?

– Да, спасибо… Это мне Нуна помогла.

– Нуна? – Нэта как-то настороженно посмотрела на меня. – Серьезно?

– Ага, – я кивнула, отправляя в рот сухарик из белого хлеба.

Сухариков или чипсов известных марок в доме не водилось, зато Труди часто сушила сухари из разных сортов хлеба, посыпала их солью и специями. Для мальчишек. Они любили таскать куски между приемами пищи, вот Гертруда и придумала выход. Наверное, сушить сухари – это обычная практика, но в моем доме никто не делал ничего подобного. Может потому я и готова есть их тоннами.

– Она дала пару дельных советов.

– Значит, тебе удалось застать ее в редкие моменты просветления, – Нэта пожала плечами, взяла обеими руками стакан с чаем, поднесла его к лицу. Большие глаза девчонки поверх чашки делали ее похожей на мышонка.

– Просветления? – переспросила я, набивая рот сухарями.

– Да, иногда она приходит в норму. Но последнее время это случается все реже и реже…

– В норму? – что имеет ввиду Аннет? Неужели… – То есть, эта детская беспечность – не «норма» для Нуны?

– Как ты думаешь, сколько ей лет? – внезапно спросила девушка.

Нет, этот вопрос уже не актуален. Я знаю ответ. И почему каждый считает своим долгом спросить меня? Думают шокировать? Не выйдет!

– Двадцать пять. Но по виду от двенадцати до четырнадцати. А по поведению…

– …лет семь, – закончила девушка, почему-то не удивившись моими познаниями. – Вообще удивительно, Санн в университете асперантурит, а Нуна…

– Санн? – что-то знакомое… Кажется, я уже слышала это имя.

– Да ладно! – воодушевленно воскликнула Нэта, шумно ставя чашку на стол. – Не говори, что ты не знаешь этой истории!

– Какой еще истории? – оп! Сейчас мне выдадут еще одну порцию семейных сплетен! По этим Кёрсонам хоть роман пиши, ей-богу! Вот и будет чем на старости лет заняться. Издам книгу! «Слубоумие и ненависть в поместье Кёрсон». А что? Звучит!

– Пф… – Нэта хлопнула себя по коленкам. – Ну ты даешь! Я-то думала, Мадам тебе рассказывала…

– Нэтк, ну не томи! – во мне проснулся живой интерес. Собственно, не только во мне. Нэта тоже заметно воодушевилась.

– Короче слушай…

Хильда, урожденная Альбина Кёрсон, второго имени Нэта не помнила, являлась родной сестрой Виктории. Старшей сестрой. Она всегда была тихой и примерной девочкой, во всем слушалась отца и мать, не смея им перечить. Родители были довольны таким послушным и беспроблемным ребенком, нашли ей жениха из достойнейшей семьи. Приготовления к свадьбе, которая позволила бы объединить два знатных рода, шли полным ходом. Как вдруг выясняется, что Альбина беременна! Причем, не от своего жениха. На вопросы «кто отец ребенка?» девушка не могла внятно ответить, все твердила про каких-то ангелов. Скандал был грандиознейший! Отец выгнал беременную Альбину из дома. К счастью девушки, ее приютили родственники. Вскоре Альбина родила близнецов – Санна и Лунуну. Но оба ребенка оказались проблемными. Санн отличался очень слабым физическим здоровьем, но он все-таки смог закончить школу и поступить в университет. А Нуна, хоть болела редко, имела проблемы с головой. Ее развитие остановилось на уровне семилетнего ребенка. Как ни пытались обучать девушку – ничего не выходило. Она как будто жила где-то в своем мире, изредка возвращаясь в наш.

– Ну, в принципе, ничего нового, – я взяла кружку Нэты и отхлебнула чаю. Вообще-то не люблю черный чай, тем более с сахаром. Употребляю его только в сочетании с лимоном. Но лимонов, к сожалению, не завезли. – Меня больше интересует Санн. Никто ничего о нем не рассказывает.

– Да как-то и нечего рассказывать, – Нэта пожала плечами, отбирая свою чашку назад. – Я сама его видела несколько раз, а живу тут всю сознательную жизнь. Он постоянно в интернатах, да в санаториях. Вот, закончил универ и остался там преподавать, кажется.

– А они с Нуной как? Общаются?

– Ой, с Нуной попробуй, пообщайся… А вообще… – девушка махнула рукой и задумалась, постукивая коротким ноготком по полупустой чашке, – я не знаю, Трин! Мне сложно что-то сказать. Я запомнила Санна, как нечто очень белое и худое. И, кажется, он не ходит, но это не точно. Может, у него просто приступ был, или еще что… Спроси лучше Берта, он должен лучше помнить.

Я кивнула. Невесело как-то. С другой стороны, меня действительно заинтересовал этот призрачный Санн. Если они и правда так похожи с Нуной, то термин «призрачный» как никогда в тему. Надо будет порыться в архивах, вдруг что-то найду.

– Нэт, а расскажи о Нуне? – попросила я. Вопросов как таковых у меня не имелось, да и с чего начать – тоже не понятно. Мне хотелось понять, чего можно ожидать от этого человека.

– Что рассказать? – кажется, ей эта тема не очень приятна.

– Просто расскажи, – надо бы налить себе чаю, а то у Нэты уже заканчивается.

– Не знаю… – я внимательно следила за изменениями на лице Аннет. Эх, не выйдет из Нэтки актриса! Она совершенно не умеет врать. Но если Нэта не расскажет мне, то не расскажет никто.

– Почему тебя заставляют следить за ней? У Нуны же есть мать.

– Честно говоря, Хильда тоже не в себе… – девушка посмотрела по сторонам и наклонилась вперед, ближе ко мне. Я рефлекторно потянулась навстречу. Нэта смотрела мне прямо в глаза. Она максимально понизила голос, будто бы нас могли подслушать. – Хозяин приютил ее из жалости. А Контесса просто терпит. От них с Нуной никакой пользы. Они как два камня на шее мадам Тэсс. Но выкинуть их на улицу просто так нельзя, вот и приглядываем по очереди.

– Хочешь сказать, Нуна и Хильда опасны? – я тоже старалась говорить тише.

– Ну… – Нэта снова задумалась, анализируя, стоит ли делиться со мной. – Вообще, случаев не было. Агрессии за ними не наблюдалось никогда. Мадам считает их безвредными, но лично я бы не стала лишний раз связываться. Кто знает, что там делается в их головах…

И все равно создавалось ощущение, что Нэта не договаривает. Скорее всего случаи были, просто никто о них не знает, или не хочет предавать огласке.

– Ты же говоришь, у Нуны бывают просветления. Ты их видела?

– А ты как будто нет, – хмыкнула Аннет, отодвигаясь. Разговор по душам закончен?

– Да… она выглядела весьма нормальной. Взрослой. Образованной…

– Все верно, так и есть, – кивнула компаньонка.

– Но ты же говорила, что ей никто не занимается. В смысле… не учит. Тогда откуда это?

– Сама не знаю, – Нэта смотрела в чашку, перекатывая остатки чая по дну. – Я тоже не видела, чтобы кто-то ее чему-то учил. Нуна вроде бы даже читать не умеет…

– Но когда мы с ней в последний раз разговаривали, мне показалось, что…

– Мне тоже кажется, что это не задержка в развитии, – судя по выражению лица, Нэта давно вынашивала эту идею, но все не могла найти человека, с которым можно поделиться. – Я думаю, у нее диссоциативное расстройство идентичности. Раздвоение личности, если по простому. А, может, и не раздвоение.

– Что ты имеешь ввиду?

– Может, – Нэта выдохнула, – этих личностей больше, чем две.

А вот это, как бы странно не прозвучало, здравая теория. Не то, чтобы я разбиралась в данной теме, но как будто бы все логично. Резкие перемены в поведении, манерах, даже внешности! Нэта заметила мою заинтересованность и продолжила.

– Но почему-то «детская» личность сильнее «взрослой», и в основном доминирует. «Взрослую» Нуну можно увидеть не часто. Понять бы, что ее вызывает… Тогда можно было бы повлиять.

– А спросить? – вдруг предположила я.

– Что ты имеешь ввиду?

– Недавно я говорила с Нуной. Она казалась вполне нормальной. Может, нам стоит высказать ей свои предположения? Вдруг она что ответит…

– Нуна ответит? – компаньонка слегка наклонила голову вперед, морща лоб.

– Ну да, – я развела руками. – Она же умеет говорить.

– Ты как себе это представляешь вообще? – девушка сцепила пальцы в замочек, покачивая кистями. – «Привет, Нуна, у тебя две личности»? Так что ли?

– Ой, ну не придирайся! – я отмахнулась. – Если она будет в адекватном состоянии, то…

Дальше говорить не было никакого смысла. Аннет смотрела на меня, как на идиотку. А вот я загорелась собственной идеей. Что, если «взрослая» Нуна не подозревает о проблеме? Вдруг у них раздельная память, и все такое. Тогда, стоит рассказать ей. Может быть, когда «взрослая» Нуна узнает, она сможет что-то сделать? По крайней мере, попытается. И, таким образом, есть шанс на выздоровление. Я, конечно, не медик и не психиатр, но что-то мне подсказывало…

Я решительно встала со стула, опираясь ладонями о столешницу. Нужно попробовать поговорить с Нуной! Вдруг мне удастся вернуть ее? Почему-то я уверена, что удастся!

– Стой, Триш! – Нэта тоже встала на ноги, отставляя чашку на стол. – Вряд ли ты застанешь Нуну в нормальном состоянии. Может, лучше не надо?

– А я попробую! – моя решимость не знала границ. Возможно, все дело в барьерах. – Пойдешь со мной?

– Нет уж! – компаньонка замахала руками и головой. – У меня от нее мороз по коже! Даже от адекватной. Так что…

Как бы в подтверждение своих слов, Нэта обняла себя руками, изображая, что замерзла.

– Ну и ладно, – фыркнула я, окидывая ее взглядом. – Одна схожу. И доложу тебе о результатах.

– Ну… попробуй, – кивнула Нэта. – Да пребудет с тобой сила, и все такое… Только ничего у тебя не выйдет.

– А вот это мы еще посмотрим!

***

Кому-то изменяют парни, а мне изменяла память. Я совершенно не помнила дорогу до башни Нуны. Как отрезало! Странно. Я ведь бывала там не раз… Мозг как будто бы специально не хотел показывать дорогу. Так что мне пришлось некоторое время поблуждать по дому прежде, чем я нашла нужную дверь. И уже запоздало подумала о том, что она же, скорее всего, заперта. Вот, что имела ввиду Нэта под фразой «ничего не выйдет»! Я могу найти дверь, но не смогу поговорить с Нуной…