Глава №4. В попытках выучить сложные танцы

Во время обеда меня «порадовали» очередной «потрясающей» новостью. Поскольку генетическая экспертиза признала меня Кёрсон, а СМИ быстро распустили слух, то «провести все по-тихому не получится». По крайней мере, так сказала тетушка. В мою честь будет устроен бал, на котором меня, так сказать, представят высшему обществу.

Кто-то может ошибочно предположить, что это замечательная новость. Так вот нет, не замечательная! Куча народу, нереальные приготовления, костюмы, деньги… И это еще не все. Самое страшное ждало впереди.

– Осанка! – крикнула Генриетта Теодоровна, ударяя меня по спине деревянной палочкой, напоминающей плетку. Не сильно, конечно, ударила, но все равно ощутимо. Даже не столько больно, сколько обидно, черт возьми! Что за средневековые методы…

Я никогда не умела танцевать. Никогда! Не интересовалась этим, и не училась. Кто-то скажет, что в этом нет ничего сложного. Ну да, в обычных энергичных дрыганьях на дискотеке – ничего. А вот в этих «па-дэ-что-то-там»…

– Руку в сторону, – самозабвенно командовала гувернантка, поправляя меня палкой. – Да нет! Не так высоко! И пальцы, следи за пальцами!

А я еще думала, что полонез – легкий танец. Нет, технически никаких сложностей. Просто делаешь нужные шаги в нужном количестве в такт музыке. Иди себе прямо, да приседай через каждые три шага. Ничего подобного! Все эти танцы, однообразные до ужаса и кошмарно скучные, танцуются именно на балах.

Пожалуй, сейчас меня напрягали только четыре вещи: как запомнить количество шагов, как отличить танцы, как не уснуть в процессе и проблемы с фантазией. Ну не могу я представить, что танцую с кем-то, и держать соответственно руки. Не могу! Хоть бы стулья поставила, ей богу.

В один момент мне пришла гениальная идея позвать Бьёнда. А что, он же может стать видимым только для меня. Но демон не отозвался. Впрочем, как и всегда, в критической ситуации. Бросает меня одну, скотина потусторонняя.

«Па-де-грасс», «па-де-карт»… Самыми сложными для меня по вышеназванной причине стали «Па-да-патинер» и «Венгерский вальс». В один момент Генриетта Теодоровна плюнула и решила лично показать мне, что танцевать одной возможно. Поэтому сейчас я хмуро наблюдала за кружащей по комнате гувернанткой, отмечая, что у нее достаточно красивая фигура для ее возраста: тонкая талия и ни грамма лишнего жира!

– Вот! – объявила Генриетта Теодоровна, закончив круг. Женщина выдохнула, уперла руку в бок, пригладила и без того идеально залаченные волосы. – Все возможно. Теперь ты. И хватит ныть!

Боже мой, кто-нибудь, спасите! Ну хоть кто-нибудь! Хоть кто…

Двери в малый зал, где мы занимались, распахнулись. Опа! Явление Христа народу! Неужели мои молитвы услышаны? В проеме стоял Хольден. Запыхавшийся и крайне уставший. Собранные в хвост волосы растрепались и теперь прядками выпадали из-под резинки, белая рубашка местами выбивалась из голубых джинсов. Надо же! Он тоже носит нормальную одежду? Кто же его так потрепал-то…

– Хольден? – Генриетта Теодоровно удивленно подняла брови и тут же вернула прежнюю строгость. – Ты что-то хотел?

– Добрый день! – пытаясь отдышаться, прохрипел парень, упирая руку в бок. Где же он так запыхался. – Вы не видели Мэттью?

– Нет, Мэтта тут не было, – коротко ответила домомучительница, и добавила, – прошу тебя удалиться и не мешать нашим занятиям.

Ну вот. Сейчас Хольден уйдет, а мои мучения нет. Можно наоборот, пожалуйста? Опять шаги. Опять музыка, в которую я не попадаю. И снова палка! Грустно как-то. Вот только вопрос, что печальнее: уход Хольдена или продолжение занятий? Фу! Трина! Что за мысли?

– Ой! У вас занятия? – заинтересованно спросил Хольден, проходя в зал. Подчиняться и уходить он явно не собирался. Респект. – Неужели танцы?

– Да-да, танцы, – быстро сказала гувернантка. – Уходи, не мешай!

– А я вам разве мешаю? – он поднял брови и посмотрел на меня, затем на Генриетту Теодоровну.

Светловолосый эльф прошел мимо нас, прямо к граммофону, под который мы танцевали, взял одну пластинку, затем другую.

– Венгерский вальс, значит… – протянул он, рассматривая обложки. – И Кэтрин танцует его одна? Это же невозможно!

Вот! Хоть кто-то меня понимает. Поддержка Хольдена придавала уверенности. Я скрестила руки на груди, глядя на гувернантку. И что теперь вы мне скажете?

– Ей еще рано танцевать с кем-то, – быстро проговорила гувернантка, отбирая у Хольдена пластинки. – Пусть для начала шаги выучит.

– Так я выучила! – отозвалась я, но под острым взглядом гувернантки поспешиза закрыть рот.

Генриетта Теодоровна напоминала ворону. Хитрую злобную ворону. По крайней мере сейчас на меня смотрели, как на мышь, брякнувшую что-то не то. Хольден направился ко мне, приглаживая волосы и поправляя одежду. Я почувствовала странное волнение.

– Я бы мог помочь Кэтрин, – парень подошел совсем близко, почти вплотную.

Я упорно смотрела в сторону, потому что стоило мне повернуть голову, и я бы уткнулась прямо ему в грудь. А мне бы этого не хотелось. Точнее, хотелось бы, но при других обстоятельствах.

Генриетта Теодоровна посмотрела сначала на него, потом на меня, и пожала плечами.

– Раз говоришь, что выучила, то… давай попробуем, – нехотя согласилась она. – Может, хоть ты чему-то научишь эту неумеху…

Последняя фраза уже относилась к Хольдену. Бурча себе под нос, танцемучительница направилась к граммофону, чтобы включить музыку. А я стояла, глядя куда-то в сторону и думала только о том, как бы мне не покраснеть. Хотя, кажется, это было бесполезно.

– Кэтрин, – тихо позвал Хольден.

– А? – я подняла голову и встретилась с глубоким взглядом серых глаз. Снова эта теплая сталь…

– Ты позволишь? – спросил он, раскрывая передо мной ладонь и поднимая ее на уровень лица. Чего он хочет?

– Ага, – я коротко кивнула, все еще не понимая.

Кажется, парень понял. Понял и мягко взял мою руку в свою. Я как-то даже не успела сообразить, что происходит, а он уже обнял меня за талию, привлекая к себе. Действие эльфа настолько удивило, что я забыла о сопротивлении. Не успела возразить. Музыка играла, и он сделал первый шаг…

Вспоминая медляки на школьных дискотеках, хочу сказать, что они и близко не стояли с тем, что происходило со мной сейчас. Я совершенно не умела танцевать вальс, но рядом с Хольденом это было и не обязательно. Вот она, сила «ведущего». Сразу чувствуется, настоящий джентльмен! Он просто вел меня, разворачивая, где нужно, и притягивая обратно, а я быстро перебирала ногами, пытаясь успеть за ним. Казалось, я совсем не владею своим телом. Как марионетка на ниточках – он полностью управлял моими движениями. Интересное ощущение. И что-то напоминает…

Изначально мне казалось, что рядом с Хольденом я и шага ступить не смогу от стеснения, но на деле все оказалось иначе. Почему-то я не смущалась и не переживала. Барьеры Бенда? Скорее всего! Единственное, что напрягало меня, это пристальный взгляд серых глаз, который не сходил с меня ни на секунду, и странная теплая улыбка. Будь я Снежной королевой, непременно бы растаяла!

– Стойте, стойте… – музыка остановилась. Хольден непонимающе обернулся на гувернантку. Я тоже обернулась.

– Довольно! – повторила Генриетта Теодоровна. – Хольден, ты, право, и сам забыл позиции! Что ж… для Кэтрин было полезно прочувствовать, что такое танцы с партнером, но нам нужно работать над техникой! А ты никак этому не способствуешь. Тебе бы самому потренироваться…

Хольден посмотрел меня и пожал плечами. Поджимая губы, как будто извиняется. Ничего. Я понимаю тебя. Парень сделал шаг назад, отпуская мою руку только тогда, когда его локоть распрямился, и поклонился, кладя ладонь на грудь. Опять же, запоздало опомнившись, я исполнила кривой реверанс.

Хольден сделал несколько шагов назад, все еще глядя на нас, и только потом отвернулся, удаляясь. Честно говоря, мне было жаль, что он уходит. Я неосознанно обняла себя одной рукой, рассматривая лохматый высокий хвост, покачивающийся в такт его шагам. Долго же за Мэтти бегал, что так растрепался.

И только когда парень ушел, я хмуро посмотрела на Генриетту Теодоровну. Она понимала меня, но продолжала держать надменный взгляд, складывая руки перед собой.

– Ты тоже можешь быть свободна, – сказала она. – Сходи отдохни. Только не пей много воды!

– Спасибо, – буркнула я.

– И не забудь вернуться через полчаса! – донеслось мне в спину. – Надо выучить еще три танца!

А чего не десять-то? Ох уж эта женщина… Неужели она действительно верит, что я все выучу за один день?

***

Я сходила на кухню, умылась, выпила полтора стакана воды. Да, нельзя, но если очень хочется, то как бы можно. Затем прошлась по поместью в поисках Бьёнда. Отыскать демона мне, разумеется, не удалось. Где бы он мог быть? Что за глупые вопросы… где угодно! Дом большой, потеряться не трудно. То, что мой тасманский дьявол сейчас в нашем мире, я знала точно. Когда Бьёнд «уходит», печать ощущается как-то иначе. Но сейчас все было как всегда, а, значит, Бьёнд где-то рядом. Где?

Все отведенное для отдыха время я бесполезно проходила по поместью, но так никого и не встретила. Возвращаться в зал для занятий мне ой как не хотелось, но после танцев с Хольденом я начала относиться к этому несколько иначе. Проще, что ли? Действительно ведь несложно. Главное, выучить шаги. А там уже партнер поможет, хочет он того, или нет. В любом случае, на самом балу я точно не ударю в грязь лицом. А перед гувернанткой мордочку запачкать не страшно.

Однако мучили меня не более сорока минут. Спасение пришло откуда не ждали! После чего Генриетту Теодоровну вызвала тетушка, и гувернантка удалилась, оставляя меня тренироваться самостоятельно. Заниматься не хотелось, но я понимала, что надо. Сроки не то, чтобы поджимали, они буквально вжимали в стену, вопя изо всех сил! Вряд ли на все эти танцы отведено так уж много времени. Я более чем уверена, уже завтра танцемучительница превратится в этикетмучительницу или походкомучительницу или визажемучительницу… Как видите, вторая часть слова не меняется в зависимости от роли.

Собственно, оставался открытым вопрос: «Кому это все нужно? Мне, чтобы не опозорить честь семьи перед знатными людьми, или семье, чтобы я не опозорила их честь перед теми же знатными людьми?» Возможно, и то, и другое.

Не то, чтобы мне так уж было дело до Кёрсонов, но до себя-то было! Я понимала, каким бревном была рядом с Хольденом, и какое у него могло сложиться впечатление. Сложилось оно, или нет – не важно. В любом случае, нужно показать себя с лучшей стороны. А для этого, необходимо выучить все! Не для Кёрсонов. Нет. Для себя. Не знаю насчет Кэтрин, но Катерина Черненко действительно способна на многое!

Преисполненная решимости, я сменила пластинку, отбежала в сторону и встала в позу. Я выучу! Я все выучу!

***

Полчаса спустя я поняла, что ничего я не выучу! Танцы путались в голове, за одними шагами шли совершенно другие, не связанные с предыдущим. «Па де грасс»… Да что это вообще? О чем оно? Все они, как я уже говорила, до ужаса однообразны! Сбивает. Раздражает. Бесит!

Спустя еще десять минут, я в бессилии опустилась на пол, обняла руками коленки. Меня всегда выбивали из колеи подобные ситуации, когда решаешь-решаешь-решаешь, а у тебя ничего не получается. Вроде просто, вроде понятно, но ответ не сходится.

Существует три стадии стресса, нам на биологии рассказывали. Первым является тревога, или мобилизация, когда все свойства человека, навыки, умения и память активизируются и работают сверх обычного. Хорошая вещь. Полезная. Вторая ступенька вниз – сопротивление или расстройство. Функции организма снижаются, все работает хуже, чем в обычном состоянии, но шанс на принятие верного решения еще есть. Последняя, сама страшная стадия, это истощение или дефрагментация. Все ресурсы израсходованы, организм истощен, и более не может нормально работать. Неприятная стадия, из которой нужно выходить. Так вот, не скажу, что я уже на ней, но близко. Еще чуть-чуть, и…

– Это не так трудно, как тебе кажется, – тихий равномерный голос заставил меня поднять голову.

Ветер бушевал на улице. Высокие окна были открыты нараспашку. Никаких занавесок не было. Ветер задувал в провалы стен, играя с тонкими белыми тюлями. Вот среди них я и заметила ее. Уж кого-кого, а этого человека я ожидала увидеть в последнюю очередь! Из-за белой ткани, точно ее продолжение, вышло наше местное привидение.

Я смотрела на Нуну, не отводя глаз. Она сильно изменилась, и теперь выглядела так же нормально, как и тогда, на пляже. Волосы подстрижены и уложены в ассиметричное каре, походка ровная, спина прямая, и взгляд… Вместо расплывчато-заоблачного – серьезный, осмысленный. Лишь белое платье до колен, да отсутствие обуви выдавали в ней привычную мне Нуну. Девушка подошла и опустилась на колени напротив меня.

– Ну чего ты так расстраиваешься? – ласково спросила она, складывая руки на колени и немного наклоняясь вперед. В этот раз ее улыбка не выглядела пугающей, наоборот, она была аккуратной, сдержанной и располагающей к себе.

– Танцы учу,  – я вздохнула. – И у меня совсем ничего не выходит.

Сейчас Нуна выглядела на весь свой возраст, ну, может быть, года на два младше. Я ощущала поддержку взрослой умной женщины, и могла ей пожаловаться.

– Скоро уже бал, а я все никак не могу правильно двигаться. Да и танцы не запоминаю – они же такие однообразные!

Нуна слушала меня внимательно, а когда я закончила нытинг, на минутку задумалась.

– А ты не пытайся запомнить названия и движения, – вдруг сказала она.

– Как это? – я нахмурилась.

– Слушай музыку. И запоминай, с каких движений начинается каждая композиция.

– Но на балу-то музыка будет другая… – попыталась возразить я.

– На балу будет намного проще. У тебя будет партнер, который будет тебя вести, – да, в этом она права.

– Но пока его никого нет.

– А пока и не надо, – она махнула рукой. – Представляй, что это одиночный танец, а не парный. А в групповых танцах никому нет дела друг до друга. Просто смотри на окружающих, через пару тактов включишься.

Нуна подмигнула мне. В тот вечер я посмотрела на Лунуну совершенно другими глазами. Она больше не казалась мне наивным беспечным ребенком. Теперь я видела в ней взрослую серьезную женщину. Эта перемена одновременно и удивляла, и пугала, но располагала. Кажется, у меня появился новый друг.