5

Отбросив испорченный рюкзак, Влад взвалил на спину несопротивляющееся тело длинноволосого бодибилдера. Встряхнул, как мешок картошки. Качок исторгнул невнятный стон.

– Показывай, где будем закапывать труп, – сквозь зубы процедил курьер.

Его тяжкая ноша попыталась дернуться, но носильщик в это время разворачивался, чтобы посмотреть на хозяйку квартиры, и нечаянно заехал головой качка по дверному косяку. Совершенно случайно, конечно.

Дергаться Лев перестал.

Гораздо удобнее и легче тащить несопротивляющуюся ношу. Это вам любая сумка-холодильник скажет, если внезапно заговорит.

– В третий подъезд! – Рина торопливо подхватила кроссовки незадачливого соседа, подобрала выпавшие из его кармана ключи с брелком в виде миниатюрной волчьей морды.

По коварной лестнице Влад спускался осторожно, ожидая от нее любой подлости в любой момент.

И не напрасно. На самой последней ступеньке это случилось: ступень вздулась каменным пузырем, Влад споткнулся и едва удержал груз, и сам удержался на ногах, пребольно ударившись свободным плечом о перила.

И почему-то сразу вспомнилось заманчивое предложение саблезубой скалолазки: «Слышь, парень, давай договоримся. Ты приударишь за Ринкой, а я… короче, сюрпризов с лестницей для тебя больше не будет в этом доме. Да и в любом другом. Ваще ни с какой лестницей никаких сюрпризов. Даже не споткнешься никогда в жизни».

Она же так шутила, да?

Остановившись, Влад пропустил вперед Рину, чтобы она придержала тяжелые подъездные двери.

– Своеобразная у тебя соседка. Она правда скалолазка? – поинтересовался он.

– Своеобразная? Как дипломатично. Тролльчиха она наглая, бесстыжая! – фыркнула Рина. – Только не вздумай ее так назвать – рассвирепеет. Рая предпочитает, чтобы ее звали нежно – троллиха.

– Учту. Но надеюсь, не представится случая… так называть.

Глаза бы не видели, если честно.

С каждым шагом груз становился тяжелее. Особенно, когда ступени норовят выскользнуть из-под ног! Влад так устал, что пот заливал глаза, и он не обращал внимания на тех, кто попадался на пути. А вот Рина порхала легко, не замечая странностей. А ведь шла по той же лестнице, всего на два шага позади!

– Что у вас с лестницами? – не выдержал курьер.

– Бунтуют? – сочувственно спросила девушка. – Лестницы не при чем. Правильный вопрос: что у вас с соседями. Но тут, к сожалению, только смириться. Кстати, ты-то сам где живешь?

– Снимаю квартиру в доме у автовокзала. А что?

– У автовокзала? В том районе наши не живут, точно знаю. Ты с родителями? С девушкой?

Какая любопытная! Но ее интерес был приятен, грел самолюбие.

– Уже один, – буркнул Влад, вспомнив о вчерашней ссоре с Люськой. Окончательной и бесповоротной. Она орала, что Влад невозможный душнила, конченый эгоист, равнодушный мерзавец, ледяной чурбан, с которым невозможно жить, потом поскидывала свои вещи в чемодан (половина осталась), выбросила ключи ему под ноги и хлопнула дверью.

Не в первый раз.

Завтра вернется – со слезами, сюсюканьем, будет втирать, что не права, погорячилась, любит без памяти, давай поженимся…

Надоело.

Голос Рины вырвал его из неприятных воспоминаний.

– Это хорошо, что один. Ты спящий вдвойне опасен.

– В смысле?

– Потом объясню. Мы пришли. – Рина проскользнула вперед, открыла дверь чужой квартиры, и Влада неприятно кольнуло, что девчонка ориентируется в ней, как у себя дома.

Он сгрузил Льва на диван, приподнял голову качка, взглянул в мутные глаза и с облегчением выдохнул. Жив, зараза! Мог бы и своими ножками дойти!

Тем временем Рина куда-то сбегала, принесла стакан воды и сунула в руки качку. Владу показалось, что они стали какие-то слишком волосатые.

– Выпей это немедленно, Лёва! – приказала сероглазка, отойдя на безопасное расстояние. – Давай, пей!

Качок медленно и с трудом, словно его руки стали слабее травинки, поднес стакан к губам. Как-то удивленно принюхался и отпил.

– Идем быстрее! – Рина схватила Влада за руку и потащила к выходу.

Лестницу они преодолели быстро и без помех.

– Я у тебя рюкзак забыл, – сказал Влад уже на улице, вдохнул полной грудью свежий ночной воздух, уже очистившийся от смога, и посмотрел на звездное небо и огромную полную луну.

Не забыл, если честно. Намеренно оставил, чтобы вернуться. И от чая не откажется.

Он покосился на девушку. Рина улыбалась, любуясь луной. Ее русые волосы отливали золотом.

– Да точно. Ты же на работе. А тут такое… Я могу поговорить с твоим начальством, чтобы тебе благодарность объявили вместо выговора.

– Я уволился, это был мой последний выезд, – сообщил курьер.

И на душе сразу стало легко-легко. Осталось написать объяснительную и заявление. И взять больничный на две недели. Он еще ни разу не был у врача в этом городе, так почему нет?

– Чай будешь? – не поворачивая головы, спросила она. – Мне нужно тебе сказать кое-что важное… И лучше не откладывать.

Сердце Влада гулко стукнуло и подпрыгнуло к самому горлу.

– Да, буду. Чай.

Они и шагу не успели ступить, как что-то загрохотало в доме, коротко взвыло, из-за угла выскочил черноволосый мужчина в странном халате и еще издалека крикнул, потрясая рукой с зажатой в ней бумажкой:

– Вот ты где! Рина, Риночка, я же просил! Я же на коленях умолял тебя не выдавать рецепты этой сумасшедшей! Она меня достала! Знает, что тебе-то я не откажу!

– Бежим! – девушка схватила Влада за руку и рванула к подъезду.

– За что, Риночка, за что ты со мной так жестоко? – донеслось вслед.

Они заскочили в подъезд и скачками понеслись по лестнице. Ступени, к слову, ложились под ноги как шелковые.

6

С нижних этажей слышались короткие странные хлопки, как будто стреляли из пистолета с глушителем, потому Влад, пропустив вперед девушку, прикрывал ей спину. Черт знает что такое происходит!

Ввалившись в свою квартиру, Рина, задыхаясь от смеха и от полуночной пробежки, сползла по стеночке. Следом заскочил курьер и захлопнул дверь.

– Что это было? – спросил он, рухнув на пуф в прихожей и стараясь не выдать слабости в ногах. Пусть он целыми днями ходит по подъездам с грузом на спине, но ведь не бегает как спринтер, спасаясь от местных бандюг!

– Фар… Фар… Фармагеддоша это был, – сквозь смех выдавила Рина. – То есть, Гоша, аптекарь.

– Мне показалось, или он стрелял?

– Показалось.

Скинув туфли, хозяйка квартиры отправилась мыть руки и ставить чайник.

Влад прошел следом. Тщательно мыл руки и рассматривал в зеркале свою осунувшуюся, щетинистую физиономию. Голова слегка кружилась, в глазах мутнело. Наверняка от избытка впечатлений и хронического недосыпания.

Еще эти ступени… Почему-то в отмазку о складных каменных ступенях, да еще и в древних сталинках, не верилось от слова совсем.

– Всё готово! – позвала его Рина.

Скромный стол был накрыт на кухне. Хозяйка успела быстро порезать бутерброды с сыром, зеленью и томатами. Скромно, но вовремя.

В углу у мойки Влад заметил свою помятую сумку-холодильник на лямках. Вспомнил о разряженном мобильнике… и тут же забыл. Взял чашку с чаем. В нос шибануло густым травяным духом.

– Донник, лаванда, хмель, мята, пустырник, душица, шиповник, боярышник, ежевика и еще кое-какие травы, – перечислила сероглазка. – От стресса. Как раз настоялся, пока мы… отсутствовали.

– Понятно. – Едва пригубив, Влад отставил чашку. Его кольнула неприятная мысль, что отвар девушка делала не для него, а для предыдущего гостя.

– Влад, это необходимо выпить. И бутерброд съесть. К сожалению, мяса нет даже в морозилке. Этот Клыков его бы сразу почуял, а ему сегодня нельзя… обострять состояние.

Настроение окончательно испортилось. А у кого бы не испортилось, если красивая девушка ночью будет говорить с тобой о другом парне?

– Спасибо, Рина. Я пойду, пожалуй. Мне еще нужно рюкзак отмыть и на работу заехать…. Бывшую.

Она улыбнулась и прищурилась.

– Конечно, нужно. Но чуть позже, хорошо? Сначала фиточай и бутерброды, – Рина подвинула к нему поближе тарелку с едой и выразительно смотрела, пока он, сдавшись, не взял один сэндвич и не откусил. – Расскажи о себе. Кто твои родители?

Влад аж поперхнулся и закашлялся. Вот это серьезный подход – сразу родителями интересоваться!

– Я с ними почти незнаком, – признался парень.

– Детдомовский?

– Нет. Родители за границей. Так получилось, не стали меня увозить. Дед запретил. Меня дед воспитывал, потом дядя, брат отца. Дед умер, когда я школу заканчивал. Дядя женился, и с его новой женщиной мы не сошлись характерами. Я поступил в универ и переехал в общежитие.

– А кто у тебя дед? Фамилия же есть?

– Сварганский Борис Львович. А что?

Любопытство случайной знакомой начало напрягать.

– В нашем городе нет никаких Сварганских, я бы знала.

– Ты не можешь знать всех.

– Я имею в виду наших.

– Каких ваших? Мы не евреи, если ты об этом.

– Не об этом. А твое полное имя Владислав или Владимир?

– Велвел. Почему это тебя интересует?

Рина держала паузу: отпила отвар, поставила чашку на блюдце, поправила небрежно заплетенную косу. Собравшись с духом, вскинула глаза цвета чистого озера в облачный день, улыбнулась немного робко, что так не вязалось с ее недавним напором и решительностью.

– Интересные имена в вашей семье. Звериные. Велвел – это же волк? Борис – от Бер, медведь. Лев – тут понятно, как мой сосед Лёва Клыков.

Опять она этого качка вспомнила! Любит она его, что ли? Вряд ли. Любимых не выставляют из дома в полусознательном состоянии.

– Не надо судить о людях по имени, Рина. У нас в семье просто традиция давать мальчикам одно из этих трех имен. А жили мы в Задрановске, дядя с женой до сих пор там живут.

– Ясно. Вот почему я не слышала даже… Понимаешь, я участковый терапевт. Подожди, не перебивай. Я знаю, что ты скажешь. Город большой, поликлиник много. Но, видишь ли, я в обычной поликлинике работаю на полставки. Или на полную ставку летом, когда народ в отпусках массово. А основная моя работа – целитель в специализированной лечебнице для иных.

– Для каких иных? Для инопланетян? Чиновников? – усмехнулся Влад. Пошарил рукой по тарелке и удивился, не обнаружив бутербродов.

Хозяйка ничего не ела. Неужели это он всё прикончил и не заметил? Проглот! Надо будет заказать завтра пиццу на адрес «Туманная, 13-31».

– Ты только не удивляйся и выслушай, Влад. Обещаешь?

– Хм… Попробую.

– Нет, ты сейчас не готов… – Рина вздохнула. – Я не понимаю, почему тебя не обучила семья справляться с приступами. Судя по именам, у твоих родственников другая особенность, потому они тебя не разглядели, не поняли… Все равно странно… Скажи, у тебя часто кружится голова, не хватает дыхания на ровном месте, слабость в ногах, дикий голод, который ничем не утолить? И желание, чтобы тебя обняли, окружили заботой, но одновременно – чтобы все провалились куда-нибудь и оставили тебя в покое, вот как сейчас?

Девушка удивительно точно описала все, что чувствовал Влад в данный момент. И насчет «обняли», и насчет «оставили в покое». Профи!

7

Может быть, Влад нашелся бы с ответом, не вдаваясь в подробности. Но тут Рина, не дождавшись ответа от задумавшегося парня, опять попала в больную мозоль:

– А еще, уверена, батарея твоего мобильника не держит зарядку. И наушники быстро разряжаются. И смарт-часы тоже, потому ты их не носишь. Так?

Откуда она знает?! Влад окончательно почувствовал себя как на приеме у врача. То ли нарколога, то ли телепата. Он пожал плечами и поднялся из-за стола.

– Я пойду, Рина. Надо отчитаться на работе за доставку… Спасибо за чай.

– Подожди, Влад. Тебе нужно обязательно прийти ко мне на прием. Это очень важно. Я запишу тебя на завтра?

То есть, он ее заинтересовал только как пациент?

– Не нужно. Я здоров.

– Нужно! Даже если ты здоров. Особенно, если ты здоров… – Рина вытащила из салфетницы кусочек белого картона и сунула ему в руки. – Позвони завтра обязательно. И еще тебе нужно переехать. Кажется, в нашем доме еще есть свободные квартиры. Я спрошу у домовой. Понимаю, что моя настойчивость тебе непонятна и ты удивлен, но поверь, тебе необходима моя помощь. Точнее, не так, мне необходима твоя помощь. Поможешь?

Девушка заглянула ему в глаза, и у Влада закружилась голова. Что она имеет в виду? Этот… Лев Клыков ее преследует? Но… черт! Что тут вообще происходит?

– Хорошо, я позвоню, – слабо улыбнулся он. Внезапно накатила жуткая слабость и его потянуло в сон.

– Давай я вызову тебе такси…

– Не стоит. Я на велике.

– Такси! – твердо сказала Рина. – Велосипед завтра заберешь, никто его не угонит, не волнуйся. У нас тут… дом строгого режима. Диктуй адрес.

Курьер продиктовал адрес своей пиццерии, пообещав, что завтра обязательно отдаст долг и за такси, и за испорченный заказ, но девушка только отмахнулась.

Забрав мятую сумку, Влад потопал по лестнице, внимательно глядя себе под ноги. Казалось, бетонные ступени мелко дрожали, тихо вздыхали и всхлипывали.

– Спать надо по ночам, вот что! Третья ночная смена подряд – вредно для психического здоровья, – пробормотал себе под нос курьер.

Снизу донесся тяжкий стон. Пролет содрогнулся. Влад едва успел схватиться за перила.

Прыжками преодолел еще один пролет, и увидел сидевшую на ступеньках между вторым и первым этажами скорченную фигуру с длинными, разметавшимися по голым татуированным плечам светлыми волосами. Сидела она так, что не обойти – вытянув одну ногу поперек пути и согнув вторую в колене. Живой шлагбаум. Влад остановился, присматриваясь. Да это же троллиха из тридцать второй, саблезубая скалолазка! Как ее… совершенно неподходящее имя… Рая?

– У тебя что-то случилось? – вздохнув, поинтересовался курьер.

Влипнуть за одну ночь в две неприятности женского рода – это слишком даже для него.

Девица вздрогнула… вместе лестницей. Это уже не пугало, – человек быстро ко всему привыкает, – но желание унести ноги целыми из этого странного дома усилилось. Влад только покрепче сжал ладонью перила.

– А, это ты… – скалолазка оглянулась через плечо на парня и вытерла ладонями заплаканные глаза, размазав густую тушь по щекам. – Не твое дело, слышь.

– Я могу чем-то помочь? – для очистки совести спросил курьер.

– Можешь. Сгинь с глаз! – грубо рыкнула скалолазка, но даже на миллиметр не подвинулась, чтобы освободить путь. И вдруг плечи ее затряслись, и она горько всхлипнула, уронив голову в ладонь. – Я ему всего лишь рецепт от Ринки принесла, слышь. А он… Он обозвал меня тупой надоедливой трольчихой. Приставучей как каменный клоп. Ненавижу, когда меня трольчихой называют! Троллица я! И я же не виновата, что родилась в семье горных троллей, понимаешь? И пентаграммы я ему порчу только потому, что внимание хочу обратить… ну и… а вдруг он к Ринке этой в спальню портал откроет? А он меня ненавидит! За что? Вот чем я хуже Ринки, а? Да я лучше, слышь! В сто раз красивее, в тысячу сильнее… У меня что ни татушка, то накопитель или заговор на силу, что ни лабретка, то амулет вживленный. А у нее что? Только крылышки стрекозиные! Да у нее силы ноль, она сама от нее отказывается, дура!