Я дергалась изо всех сил, но то ли слишком устала, то ли сила в его руках была неимоверная, вырваться не удалось.

– Я знаю, что у вас не было другого выхода, кроме бегства, – говорил он тем временем. – Но вы не выбросили симку из смартфона, да и сам смартфон. Его скоро выследят, вопрос одного часа, когда за вами приедут бандиты. У вашей сестры серьезная крыша.

– Откуда вы всё это… взяли?

– Считайте, что я ясновидящий, – он так поморщился на последнем слове, словно проглотил лимон целиком, вместе с деревом, на котором тот рос.

И я как-то сразу обмякла. И почти поверила. Устала наверное. Иначе непонятно, куда отвернулся в тот миг мой ум. Или интуиция.

Но если логически рассуждать, откуда еще ему знать о пакете? Ну ладно, в корпорации могли прицепить к моему плащу жучок. Но откуда они УЖЕ знали о моем первом имени, когда я только-только ступила в Парк Развлечений? Да и разбогатеть ясновидящему раз плюнуть, не так ли? Только почему он не играет на бирже, а управляет задрипанным филиалом какой-то конторы реконструкторов? Почему он не возглавляет рейтинг Форбс? Хотя… откуда мне знать весь список?

Убедившись, что я успокоилась и перестала вырываться, Михаил ослабил хватку и слегка отстранился, но я все равно всем телом чувствовала тепло, исходящее от мужчины, и это ощущение, от которого раньше я бы орала и кусалась, почти не вызывало отвращения. По крайней мере, меня не тошнило. Все-таки я не просто устала, я, можно сказать, измучена!

– Мы сейчас вернемся, – сказал он, осторожно взяв меня за руку и потянув к лифту, – возьмем вашего племянника и уедем втроем. Вам не нужно меня бояться, Элина. Друзья моего друга – мои друзья.

– Откуда вы знаете Василия Петровича?

– Я спас ему жизнь. И вашу спасу, и вашего племянника, если вы не будете мешать мне спасать вас. У нас слишком мало шансов. Слишком тонка эта нить вероятности.

– Нить вероятности?

Почему-то эти слова зацепили. И еще почему-то вдруг вспомнилось разноцветное колесо на огромном экране, спрятанном в резном шкафу его кабинета. Только сейчас подумалось, что оно походило на колесо прялки.

– Потом объясню, если захотите. Нам надо спешить. Мы можем не успеть вытащить мальчика до приезда кучи народа, и тогда его передадут матери, и вы больше не увидите ни его, ни вашу бабушку.

Бабушку не жаль. Хотя это неблагодарность с моей стороны. Она сразу после бегства дочери могла сдать меня и сестру в приют, однако, вырастила нас как уж могла.

Впрочем, все сентиментальные чувства исчезли, как только Михаил открыл ключам двери, и я увидела ее лицо. На нем была нарисована сложная смесь облегчения, превосходства и злорадства. Ровно до того мгновения, как управляющий взял спящего ребенка на руки.

– Стой! Куда ты его тащишь, негодяй! – заорала она и вцепилась в ногу мальчика.

Михаил взглянул на нее и припечатал:

– Подделка документов, Анна Афанасьевна, подделка доверенности, хищение двухсот пятидесяти тысяч долларов, взятки должностным лицам на сумму пятьдесят тысяч долларов… Продолжать?

– Не понимаю о чем вы! – взвизгнула она, но побледнела.

– Я еще не упомянул завтрак, которым вы накормили мужа перед его последним, трагически закончившимся полетом. После чего вы стали получать военную пенсию своего супруга.

Бабушка охнула и прикрыла рукой рот, с ужасом вытаращившись на мужчину. Всхлипнула:

– Это случайность, господи боже мой, это случайность, видит Бог! Откуда вы знаете? Кто вы такой?! – она выпустила ногу правнука и трясущимися руками схватилась за свой пакет, вытряхнула вещи на диван, открыла аптечку, вытащила блистер с таблетками и судорожно бросила в рот сразу две.

Я отобрала у нее блистер и аптечку и положила на стол. Подняла с пола папку. Бабушка не заметила, она, сев на диван, горько рыдала, закрыв лицо ладонями. Сквозь ее безутешные всхлипы можно было разобрать: “Случайность! Случайность, клянусь! Видит Бог! Я не хотела, Андрюшенька, не хотела!”

– Уходим, Эль, – скомандовал Михаил и бросил ключи от квартиры на стол. – Анна Афанасьевна, не забудьте запереть квартиру, когда вас уведет полиция. Не хотелось бы, чтобы имущество моего друга пострадало.

Она не услышала, она самозабвенно выла.

– Элина, с ней все будет в порядке, обещаю, – Михаил, удерживая одной рукой ребенка, потянул меня за плечо к выходу. – А вот с нами, если мы еще хоть минуту задержимся…

Я очнулась и побежала к распахнутой двери.

Две машины с сиренами попались нам навстречу, когда мы были уже в двух кварталах от дома дяди Васи. Еще через три квартала встретилась парочка мощных черных БМВ. Я не знала, конечно, едут ли они именно за нами, но сердце екнуло.

Димка спал на моих коленях на заднем сиденье, за темными стеклами вряд ли кто-то нас разглядел. Да и подумать никто не мог бы, что нищая студентка с похищенным ребенком прячется в элитном мерседесе.

В роскошном салоне играла тихая музыка и переливались светодиоды, на столике лежал пакет с бургерами, а в подстаканниках с подогревом стояли два накрытых крышками стакана с кофе.

Предусмотрительно.

Он знал, что повезет меня с Димкой?

Меня накрыла запоздалая волна жути.

– И что же было на завтрак в день смерти дедушки? – спросила я, чтобы не захлебнуться.

– Мясо с базиликом. На высоте у вашего деда начался отек Квинке, а в его кармане как назло закончились антигистаминные таблетки. Вертолет разбился. Но и таблетки не справились бы с таким сильным приступом аллергии, его спасли бы только уколы.

Я не стала спрашивать, знала ли Анна Афанасьевна об аллергии своего мужа на базилик и о том, что у него не было с собой нужных лекарств. И вообще, как его допустили до полетов с такими аутоиммунными нарушениями? Или он умудрялся скрывать от всех? И даже от бабушки? Страшно было услышать ответы.

– Почему вы так в этом уверены? – спросила я. – Вас же там не было! Ни на завтраке, ни в вертолете. Откуда вам все это известно?

– Вы не поверите словам. Я покажу, если хотите.

– Хочу.

– Тогда приглашаю вас с племянником в гости в нашу корпорацию. У нас есть небольшой отель при офисе.

Автомобиль повернул на парковую дорожку и остановился у нелепого здания, похожего на покосившийся теремок.

Еще и отель? Как все это помещается в таком небольшом здании?

Двери перед нами предусмотрительно распахнул привратник Серафим Иоаннович.

– С возвращением, Элина Андреевна. Позвольте ваш плащ. Господин управляющий, ваши распоряжения выполнены. Комната для гостей уже готова к заселению. Мы поставили там две кровати. Все белье и полотенца свежие, ужин только что подан, молоко для мальчика еще теплое.

Они все тут точно ясновидящие! Или телепаты, что ничуть не легче. Михаил никак не смог бы передать эти распоряжения, он даже смартфон в руки не брал при мне!

В полном шоке, на деревянных ногах и с квадратными глазами я последовала в холл следом за управляющим, на чьих руках посапывал Дима. И только дойдя до регистрационной стойки спохватилась, что даже “спасибо” привратнику не сказала. Но старика уже не было в помещении. Как и куда он делся так быстро и бесшумно, я предпочла не задумываться.

За стойкой сидела давешняя черноволосая красотка, на этот раз – в сильно декольтированном атласном вечернем платье до пят. Его глубокий вишневый цвет был точь в точь как ее помада и как цвет нижней половины майбаха начальства. При виде Михаила она по-царски плавно и величественно поднялась и склонила голову в глубоком реверансе, как перед королем каким-нибудь. На меня она даже не взглянула.

– Марго, – приостановился управляющий. – Передай охране, чтобы следили за периметром не спуская глаз. У нашей гостьи, леди Элины, все еще не выключен смартфон, могут явиться нежелательные визитеры.

“Леди Элина, надо же. Кажется, мне только что титул даровали!” – фыркнула я про себя. Спохватившись, положила бабушкину папку, которую все это время прижимала к груди, на стеклянную столешницу, освободившейся рукой вытащила и выключила мобильник, причем, успела заметить, что ни одного звонка с момента бегства так и не было. Лариса не стала тратить время на мелочи.

– Благодарю. Лучше поздно, чем никогда, – усмехнулся управляющий и прошествовал к широкой парадной лестнице с двумя крылами. Наконец-то я узнаю, куда она ведет.

Михаил свернул налево. Беломраморные ступеньки привели в длинный и широкий, как бальная зала, коридор, совершенно точно выходящий за габариты “теремка”. Пол был выложен блестящим узорным паркетом, стены с зелеными атласными обоями были украшены дивными пейзажами в золоченых рамах, с высоченного потолка свисали бронзовые люстры с горящими свечами. Огоньки потрескивали, пахло растопленным пчелиным воском. Да, проблемы с электричеством тут явные. Как я буду заряжать свой мобильник?

– Интересная архитектура у вашего офиса. И интерьер… игровой, – заметила я.

– Я передам нашему дизайнеру.

Через две двери размерами опять же с “царские врата”, открылась еще одна лестница, мы еще раз свернули налево, а потом я запуталась в лестницах и анфиладах, как в Зимнем дворце.

– Ваша комната, – остановился управляющий у приоткрытой двери, на которой блестел латунный номер “з1”. – Дамы вперед.

“Чертова дюжина наоборот”, – машинально отметила я, толкнула дверь, в замке которой снаружи виднелся ключ с биркой, и вошла в просторную прихожую. действительно, похоже на бокс в дорогом отеле: две двери, одна вела в комнату, вторая – в санузел. Гардероб. Мини-кухня со всем необходимым. Комната обставлена мебелью из благородного темного дерева: две красиво застеленные односпальные кровати, стол, на котором стоял металлический поднос с крышкой, стулья. И ни одной розетки! Скромно и чисто, а то я после того, как обзавелась титулом, ожидала что-то столь же аристократическое, хотя бы балдахин с золотыми кистями над кроватью-аэродромом.

Димка всхлипнул и что-то пробормотал, когда Михаил уложил его на кровать, но снова провалился в тяжелый сон. Управляющий осторожно снял с мальчика сапожки, куртку, отнес их в гардероб и вернулся.

– Лучше его разбудить, чтобы он поел и выпил лекарство. А вам нужно выпить чай. Серафим Иоаннович готовит чудесные восстанавливающие чаи.

– Не надо, Диме редко удается так глубоко уснуть, – возразила я.

– У него плохой сон. Лучше разбудить, – настойчиво посоветовал мужчина. – И сводить его под душ. Утром ему будет значительно лучше, уверяю.

Он прав, надо хотя бы раздеть парня и дать лекарство. Но я не решалась разбудить малыша. Он так настрадался!

Я вскинула взгляд на нашего… спасителя? Да, определенно. Пусть по просьбе своего друга, но он лично потратил свое миллиардерское время на нас. И ни разу не припомнил, что я так невежливо сбежала. Надо будет разобраться с украденным наследством, банковскими счетами, узнать на ресепшене, сколько стоит номер и оплатить. Не хочу оставаться в долгу.

– Вы обещали показать мне, как вы это делаете… как узнаете такие подробности, которые никто посторонний не может знать. Откуда знаете про меня, бабушку… Откуда ваш швейцар знал, когда принести в номер ужин. И о том, что Дима не любит горячее молоко?

– Полагаю, никто из детей не любит горячее молоко, – улыбнулся он, а я заметила, что у него легли устылые тени под глазами. – Остальное всё утром, Элина. Сейчас вам надо как следует выспаться.

– Я могу воспользоваться телефоном офиса и позвонить бабушке?

– Не стоит, поверьте. Она сейчас дает показания против вас. Обвиняет в хищении правнука и документов. И в том, что стала вашей заложницей.

– Но зачем ей это?

Он пожал плечами:

– Перестраховка. Она очень боится вашей сестры и абсолютно не верит в вас. Кстати, ее паспорт, свидетельство о рождении, браке, банковские карты и договоры – в той папке, и ей еще предстоит доказать свою личность. А Василий Петрович, чтобы запутать следователей, может обвинить ее в краже ключей и взломе его квартиры. Если хотите.

– Нет, не хочу. Я не буду уподобляться стервам.

– Замечательно. Я в вас не ошибся. Ужинайте и спокойной ночи.

Он задержал на моем лице взгляд ярких глаз цвета виски, словно еще что-то хотел добавить, но не стал. Коротко попрощался кивком и ушел.