Я с грустью посмотрела на свекровь. Мне было очень жаль ее. Как могла она так воспитать сыновей, что они до сих пор продолжают сидеть на ее шее и скидывать на нее свои проблемы? Мне хотелось помочь ей. Настя была мне противна.

– Одевайся, – сказала я ей нахмурившись, – гулять сейчас пойдешь. Нечего сидеть в четырех стенах.

– Я не могу, – она надула губы, – мне плохо, меня тошнит.

– Беременность – не болезнь, ведь так? – я перевела взгляд на свекровь, которая тут же опустила глаза. Она любила повторять мне эти слова раньше.

– У меня голова кружится, – снова пожаловалась Настя. Я стиснула зубы от злости. Мне захотелось хорошенько встряхнуть эту ленивую молодую особу.

– Одевайся, – строго приказала я, – я с тобой пойду.

Настя скривила лицо и направилась в спальню. Судя по звукам, она принялась доставать из шкафа вещи. Свекровь подскочила на месте, как ужаленная, и побежала за мной в прихожую.

– Танюш, Танюш… Еще же в магазин надо зайти. Молока купить, хлеба, ну и колбасы, конечно. Как без нее? У самой ноги болят невыносимо, на уколах сижу.

– Куплю, – ответила я, помогая Сереже надеть сандалии.

– Только дать тебе нечего. До пенсии еще неделя, тяну из последних сил.

Мне стало понятно, для чего меня позвали в этот дом, но я не могла хладнокровно отказать пожилой женщине, которая когда-то позволила мне жить в ее квартире. Несмотря ни на что, я все такая же добрая Таня, я не озлобилась, я не держу ни на кого зла. Я просто решила поменять свою жизнь.

***

Я всегда хотела иметь идеальную семью, как на красивых вылизанных картинках, где все такие счастливые. Муж смотрит с обожанием на свою жену, которая излучает любовь, дети улыбаются и щурятся от солнышка, глядя на родителей. Я всегда к этому стремилась. Но была одна проблема – этого хотела только я.

Сейчас мне кажется, что такого и вовсе не бывает. Я осталась одна с ребенком. И ничего хорошего я от жизни уже не ждала.

Сегодня я подала на развод. Отпросилась с работы раньше и скрепя сердце принесла все нужные документы в суд.

– Вы не указали в заявлении причину, – сказала мне девушка. Я растеряно посмотрела на нее.

– А что обычно указывают?

– Не знаю, у всех разные ситуации, – она пожала плечами, – напишите, что брачные отношения между вами прекращены. И дату поставьте, когда именно.

Я задумалась. Когда прекратились отношения между нами? Как я могу вспомнить это число? Я уже забыла, когда в последний раз была счастлива с мужем. Вернее, я старательно изображала из себя идеальную жену, чтобы Илья относился ко мне по-особенному. Я заслуживала его любовь, а он ни во что меня не ставил.

Спустя пару месяцев нас развели. Я сидела на суде одна. Ильи не было в городе, он уехал к своей новой семье и даже не звонил.

– Может, дать вам время подумать? – спросила меня судья. Я покачала головой, сдерживая слезы.

Все прошло очень быстро. От Ильи мне остался сын и фамилия. Белова Татьяна больше ни на что не претендовала. Свекровь все время звонила мне. Она переживала за свою квартиру, в которой мы с Сережей были прописаны.

– Это временно, – заверила я ее в очередной раз, когда зашла в гости. Мы с Сережей навещали ее раз в неделю. Каждый раз я вооружалась шваброй, мыла посуду, готовила на несколько дней вперед. Свекровь жаловалась на ноги, а Настя на беременность. Мне было жаль их. Никто из сыновей не звонил и не появлялся.

Я восстановилась в институте и перевелась на заочное обучение. Теперь забот прибавилось, я учила материал ночью, днем работала, а вечера проводила с сыном. Я двигалась по замкнутому кругу, не останавливаясь. Любая заминка стоила мне больших потерь. Я работала с высокой температурой, наглотавшись таблеток, но сложнее всего обстояло с Сережей, когда болеть начинал он. Я значительно теряла в зарплате, уходя на больничный. Поэтому приходилось просить свекровь сидеть с ним в эти сложные дни, и волноваться на работе за здоровье ребенка.

Приближался новый год. Настя была на последнем месяце и каждый день мне звонила с криками – «Я рожаю». Мне приходилось чаще появляться у них, а свекровь предложила переехать обратно. Я не соглашалась. Теперь, когда я получала алименты от Ильи, мне стало легче. После испытательного срока на работе мне немного подняли зарплату. Я хотела сделать новый год для Сережи незабываемым. Он все понимал и ждал подарков от деда Мороза.

Однажды на работе, когда я бегала среди стеллажей, собирая детали для цеха, моя напарница громко меня позвала. Кто-то настойчиво мне звонил. Мастер посматривал на меня с укором.

– Минутку, – пообещала я ему и поспешила ответить на звонок. Номер был незнакомый, я предполагала, что звонили из детского сада.

– Таня, привет, – услышала я знакомый голос.

– Андрей, – я обрадовалась, но, несмотря на это, строго спросила, – куда ты пропал?

– У меня были небольшие проблемы. Пришлось временно исчезнуть, – ответил он, старательно обходя острые углы. Я примерно понимала о каких проблемах идет речь. О тех делах с пятью нулями, – встретимся сегодня? Хочу тебя увидеть.

– Да, – поспешно ответила я. У меня не было времени ломаться и набивать себе цену, мастер сверлил меня недовольным взглядом и нервно посматривал на часы, – я заканчиваю в пять.

– Буду ждать тебя на проходной.

Я положила трубку. Мои щеки горели. Все мое время было заранее расписано, я не ходила на встречи и свидания, несмотря на то, что такие предложения иногда поступали. Я вела себя с мужчинами сдержано, соблюдая дистанцию. Но Андрей был мне почти родственником, ему я не могла отказать.

Он стоял на проходной все такой же, как и полгода назад, когда мы виделись в последний раз. Андрей обнял меня на глазах моих коллег, и я заметила их нескрываемое удивление.

– Будет теперь о чем посплетничать, – заметила я, когда мы вышли на улицу. Я была для всех темной лошадкой, а теперь немного приоткрыла завесу своей личной жизни.

Андрей приехал на машине, чем очень удивил меня. Он распахнул передо мной дверь подержанной тойоты.

– Не плохо, – кивнула я ему.

– Взял на перепродажу. Из Питера пригнал. Пока так, занимаюсь по-тихоньку, туда-сюда, все время в дороге.

Он протянул руку на заднее сидение. Я услышала шуршание. Мое сердце бешено застучало, предчувствуя его намерения. Андрей достал букет и протянул его мне. Я сидела с каменным лицом, не принимая цветы.

– Это тебе, – он даже смутился от моего холодного взгляда, – там еще Сережке игрушки и сладости.

– А когда ты последний раз видел мать и беременную жену? – спросила я, игнорируя его подарки. Андрей отвел глаза, продолжая держать букет.

– Давно.

– Значит, сейчас мы едем к ней, а цветы жене подаришь.

– Таня, у меня нет жены. И видеть я Настю не хочу. Я матери сказал сразу, что пока она там, я не появлюсь, – Андрей отправил букет на заднее сиденье и завел машину, – не хочешь брать, не бери.

– Это твой ребенок, и он скоро родится, – напомнила я ему дрожащим голосом. Я с трудом заставила Настю бросить курить, выводила ее гулять через силу. Такое ощущение, что ребенок нужен мне.

– Хотел по-доброму встретиться, от души. Племяннику подарки вручить, новый год на носу. Опять не так сделал, – ворчал Андрей, выезжая со стоянки, – не хочу ребенка, понимаешь? Не готов я быть отцом. Что я, через силу полюбить его должен? А она – кукушка… Один у ее родителей живет, второго моей матери решила подкинуть, а сама слиняет, вот увидишь. Ей же личную жизнь нужно будет устраивать.

– Чем в этой ситуации хорош ты? – не выдержала я. Мне до глубины души было жаль пока еще не родившегося ребенка. Что его ждет? Кто его ждет? Никто.

– Зачем она мне врала, что таблетки пьет? – Андрей стал повышать голос.

– Замолчи ты, ради Бога, – я больше не могла слушать его и выскочила из машины на ближайшем светофоре. До детского сада было рукой подать. Я шла быстро. Пытаясь заглушить слезы. Мне было обидно за малыша.

Андрей ждал нас с Сережей около ворот. Он вышел из машины и быстро преградил нам путь.

– Хорошо, поехали. Я согласен.

***

Я не могла даже на секунду представить, что чувствует мать, которая полгода не видела и не слышала своего ребенка. Даже если этому ребенку уже тридцать лет.

Свекровь, открыв рот, смотрела за мою спину. Я отошла в сторону и притянула к себе Сережу, чтобы она беспрепятственно могла кинуться сыну на шею.

– Андрюшка, наконец-то, – рыдала мать, уткнувшись лицом в его грудь.

– Нормально все, мам. Живой я, что со мной будет? – он сдвинул на переносице брови, когда увидел Настю, которая выкатилась из комнаты, как колобок. За время беременности девушка набрала много лишнего веса. Она считала себя больной и все время проводила в постели. Благодаря моим усилиям, Настя все же гуляла, но и на улице капризничала и норовила вернуться домой.

Несмотря на мои уговоры, цветы Андрей не взял, зато под моим чутким руководством купил два пакета продуктов. Мать суетилась вокруг него, осматривая сына со всех сторон. Он всегда был ее любимчиком, большой частью ее жизни. Я заметила, как встрепенулась свекровь.

– Какой стал… ты посмотри, – хвасталась она мне, когда Андрей и Настя ушли в спальню, – весь магазин скупил.

Свекровь продемонстрировала мне палку колбасы. Я кивнула, умалчивая о том, сколько трудов мне стоило уговорить его на этот широкий жест.

– Хоть бы помирились, – взмолилась мать, прислушиваясь. Тишина, это не могло не радовать.

Сережа ходил по квартире с машинкой на пульте управления. Подарок дяди Андрея ему очень нравился. А я была счастлива, что мой ребенок счастлив. У него не было мужского воспитания, и это очень меня волновало.

Андрей вышел из комнаты с пунцовым лицом. Я готовила суп и запекала в духовке курицу. Свекровь убежала в спальню, чтобы позвонить своим подругам по даче и похвастаться, что ее сын вернулся. Такой воодушевленной я ее не видела давно. От того, что я каким-то образом была к этому причастна, стало легко на душе.

– Зачем ты это делаешь? – спросил меня Андрей, заглянув в кастрюлю. После напряженного разговора, вид у него был крайне подавленный.

– Чтобы есть, – пояснила я, перемешивая суп.

Он выхватил из моих рук ложку и попробовал горячий бульон, обжигая рот.

– Признаюсь честно, что такой вкусной еды я нигде не пробовал. Тебе надо ресторан свой открыть.

Я смутилась. Андрей всегда был преданным поклонником моей еды. Он проверял холодильник, едва только переступал порог дома.

– Вы помирились? – спросила я с надеждой.

– Буду помогать деньгами, – сдержано ответил он.

Андрей все время пытался вклиниться в мое личное пространство. Он подходил слишком близко, и мне приходилось увеличивать дистанцию между нами. Меня настораживали любые проявления мужчин. С момента развода я не подпустила к себе ни одного, они вызывали у меня отвращение.

Свекровь косо поглядывала на то, как он крутится вокруг меня. Андрей сделал мне тысячу комплиментов за пару часов. Мои щеки горели огнем. Я ускорилась, чтобы как можно быстрее покинуть эту квартиру.

– Я тебя отвезу, – пообещал Андрей, с аппетитом принимаясь за еду.

– Не стоит, – отмахнулась я, в спешке собирая Сережу. Никто в этом доме не знал, где я живу. Мне приходилось все время увиливать от ответа.

– Куда ты так торопишься? – Андрей грустно посмотрел на наполненную едой тарелку, бросил ложку и стал надевать куртку.

– Сынок, а покушать, – всполошилась мать, – худой какой, смотри.

– Потом, мам. Темно на улице. Нельзя Таню с Сережей одних отпускать.

– Что будет-то? Маньяки у нас здесь не водятся, – ответила та, с упреком глядя на меня. Мне стало не по себе, – Зима, темнеет рано.

Еще бы добавила – «кому она нужна?». Свекровь так и осталась неблагодарной, несмотря на то, что я прихожу к ней раз в неделю, как домработница. Я молчала. Я всегда молчала. Не могла ответить ей, язык не поворачивался. Во мне воспитали уважение к старшим, я ничего не могла с собой поделать.

– Ты вернешься? – с надеждой спросила мать Андрея. Он покосился на меня.

– Не знаю… Не жди.

Я стремительно покинула квартиру. Со мной никто не попрощался. Свекровь не глупая женщина, она все поняла. Я для нее теперь разрушительница семьи. И только Богу известно, какие мысли сейчас крутились в голове этой безумной женщины. Андрей догнал нас с невозмутимым лицом. Мы вышли на улицу, не сказав друг другу ни слова. Андрей подхватил Сережку и усадил себе на плечи. Сын визжал от восторга, а мне хотелось расплакаться.

Совесть мучила меня. В тот момент, когда Настя на сносях, я разгуливаю с отцом ее ребенка.

– Я не хочу, чтобы ты знал, где мы живем, – громко сказала я. Андрей встал, как вкопанный.

– Почему? Я хотел еще на чай напроситься, – его лицо засветилось от счастья, едва он покинул квартиру матери. Признаюсь, обстановка в той семье тоже напрягала меня.

– Никакого чая! – строго сказала я, едва ли не силой снимая Сережу с его плеч. Сын захныкал.

– Тань, что случилось-то? – Андрей махнул рукой в сторону машины, – поехали. Просто подвезу. Без чая.

Свекровь тенью стояла в окне, наблюдая за нами. В соседнем окне маячила фигура Насти.

– Возвращайся в свою семью, – я отчеканила каждое слово.

– Я только из-за тебя сюда сегодня пришел. Ты же понимаешь, – улыбка слетела с лица Андрея. Он стоял передо мной растерянный, нараспашку, не смотря на сильный холодный ветер. Сережа продолжал хныкать и тянул меня за руку к машине.

– Оставь нас в покое! – строго сказала я, – разберись в своей семье, со своим ребенком.

– Да не люблю я ее, Таня, – Андрей крикнул так громко, что я вздрогнула. Он снизил громкость, – ребенок родится, там посмотрим.

– Разбирайтесь сами, – я подхватила Сережу на руки и почти бегом устремилась прочь. Сын заревел, оглядываясь назад, – сейчас зайдем в магазин, купим тебе что-нибудь вкусное.

Сережа не поддавался ни на какие уговоры. Я не знала на кого злиться, на упрямого ребенка, на Андрея или на себя? Я хотела, как лучше, чтобы семья воссоединилась, чтобы ребенок рос в окружении мамы и папы. Но, видимо, такова жизнь. Дети не спасут семью, если родители не любят друг друга. Так случилось с Андреем, так случилось с Ильей.

Мне стало невыносимо тяжело. Я опустила Сережу на землю, с трудом переводя дух. Хорошо, что Андрей не отправился за нами. Я дала ему понять, что его попытки сблизиться со мной, не увенчаются успехом. У него своя жизнь, у меня своя.

***

Я готовилась к новому году. Мы купили с Сережей небольшую елку, украшения и нарядили ее на журнальном столе. Обстановка дома стала праздничной. Настроение поднялось. Сережа время от времени подходил к елке и перевешивал игрушки с ветки на ветку, а один раз и вовсе уронил ее на бок.

Он ждал подарков и каждый день заглядывал под нее. Я пыталась объяснить, что нужно дождаться новогодней ночи, но Сережа не терял надежду.

Свекровь не звонила мне. Андрей тоже. Прошло уже около недели с тех пор, как я была там последний раз. Чувство ответственности разрывало меня на части, я буквально мучилась угрызениями совести. Как они там? Кто у них готовит? А вдруг они сидят и ждут меня?

Я ругала себя за слабохарактерность, что никак не могла отпустить эту семью и начать жить своей жизнью.

Накануне праздника я все-таки решила навестить свекровь. Я купила для всех небольшие подарки и забрала Сережу из садика. В последний рабочий день уходящего года, настроение было приподнятым, я рассказывала сыну, какие угощения собираюсь приготовить на праздник, а сын отчаянно требовал киндер-сюрприз.

Свекровь открыла мне не сразу. Я услышала ее тяжелые шаги с замиранием сердца. Лицо женщины было недовольным. Она держала нас на пороге, стоя в дверном проеме.

– С наступающим! – сказала я, протягивая ей подарки. Она взяла их в руки, не сдвинувшись с места.

– Где Андрей? – спросила свекровь, выглянув в коридор.

– Я… не знаю.

– Все ты знаешь. Увела его из семьи. До сих пор не появлялся еще.

– Я не общаюсь с Андреем.

– Хватит врать, – оборвала меня свекровь. Ее глаза были полные ненависти, – уже не знаешь, как квартиру у меня оттяпать. С Илюшкой не получилось, за второго принялась?

Я покраснела. Она кричала на весь подъезд.

– Что вы говорите? Я же наоборот вам помогала, – оправдывалась я. Но это оказалось бессмысленным занятием.

– Помогала она. Вела себя здесь, как хозяйка, и перед сыном хвостом крутила. А Андрюшка слабоват на это дело. Одну обрюхатил, другая тоже не против.

– Вы… – я глубоко вздохнула. Чертово мамино воспитание! Хорошие девочки должны уважать пожилых. Почитать родителей. Как же надоело мне быть хорошей! – я пришла к вам с добрыми намерениями, но больше этого не повторится. Вы ни разу за все эти годы не сказали мне спасибо.

– Так тебя еще и благодарить надо, что ты семьи чужие разбиваешь? – вскипела свекровь. Ее перебил крик Насти, которая выскочила из комнаты.

– Я рожаю! – верещала она, – точно рожаю.

Свекровь продолжала стоять в дверях, растерянно глядя то на меня, то на Настю.

– Пустите, – жестко сказала я ей, пытаясь зайти внутрь. Женщина нехотя отошла в сторону.

Напуганный Сережа не отставал от меня ни на шаг, крепко вцепившись в полу пуховика. Настя стояла скрюченная, держась за дверной косяк.

– Быстро, скорую, – распорядилась я, и свекровь побежала в спальню за телефоном.

– Ой, родит сейчас, родит, – причитала она, наводя панику. Я не хотела даже смотреть в ее сторону, настолько противна мне стала эта женщина, которая утверждала, что относится ко мне, как к дочери.

Я стремительно собирала Настю в роддом.

– Почему ты не приготовила вещи заранее? – строго отчитала я ее, – как можно быть такой безответственной?

Настя выла, как белуга, с трудом натягивая на себя одежду. Я выгребала из шкафа одежду. Что-то блестящее упало с полки на пол. Сережа тут же поднял и протянул мне. Это оказались серьги, те самые, которые пропали у свекрови уже давно, в чем обвинили моего сына.

Я оглянулась на Настю. Та заревела еще громче. Вероятно, Настя забыла, куда спрятала их, и только поэтому они до сих пор не оказались в ближайшем ломбарде.

– Отдай бабушке, – попросила я Сережу, покосившись на свекровь. Она взяла свои серьги и ошарашено посмотрела на Настю.

– Чего это? Как они здесь оказались?

– Ой, рожаю, – закричала Настя так громко, что у меня заложило уши. Пусть разбираются сами, решила я.

Приехала скорая. Я помогла Насте спуститься на улицу и посадила ее в машину.

– Я найду Андрея, – пообещала я ей, – он обязательно к тебе придет. Все будет хорошо!

Глядя вслед скорой, я облегченно вздохнула. Мы пришли вовремя. Теперь, когда Настя в надежных руках врачей, с ней все будет хорошо. Я не услышу благодарностей, никто не скажет мне спасибо, а я и не ждала. Важно было одно – моя совесть чиста.

– Мама, горка! – Сережа потянул меня на детскую площадку, где была построена ледяная горка. Я наблюдала, как ребята по очереди катались с нее. Среди них был мой Сережа. Он радостно махал мне руками, скатываясь вниз.

Я набрала номер Андрея. Мы неделю не общались с ним. Я очень волновалась.

– Андрей, Настя рожает, – сказала я ему, когда он взял трубку.

– А я причем? – безразлично ответил Андрей. Я услышала на заднем фоне женские голоса, которые звали его.

– Это твой ребенок, – я нахмурилась.

– Тань, ты опять? Одно и тоже. Пусть родит, там посмотрим. Чем я сейчас ей помогу?

– Хотя бы рядом будь.

– Я сейчас очень занят, – ответил он. В телефоне раздался громкий женский смех.

– Ты… мерзкий, никчемный…. Безответственный! Как же ты противен мне!

Я бросила трубку. Меня трясло от злости. В глубине души Андрей представлялся мне совсем другим. Как в тот день, когда встретил меня на проходной. Спокойный, рассудительный, воспитанный… Или я сама придумала и наделила его такими качествами, которыми он не обладал?

Спустя две минуты Андрей перезвонил. Судя по голосу, он куда-то торопился.

– Тань, куда ехать?

Я быстро объяснила ему, куда отвезли Настю. Снова на моей душе появилась необыкновенная легкость. Я не могу заставить его полюбить Настю и жениться на ней, но во мне теплилась небольшая надежда, что увидев своего ребенка, он почувствует какие-то новые ощущения в себе.