Цитаты из книги «Королевская кровь. Проклятый трон»

Все-таки высшее образование – всего лишь стандартная база, на которую должен прижиться опыт.

Белого Целителя: с рыжими волосами, узколицего и бледного, со змеиным туловищем вместо ног и своими атрибутами – восьмеркообразным знаком покоренного пространства и человеческим сердцем в ладони. На Желтого Ученого, называемого в старину Мыслителем, со свитком и весами в руках, похожих на тигриные лапы, узкоглазого, желтолицего. На Красного Воина, беловолосого, голубоглазого, с соколиными крыльями, в языках пламени, держащего молот и меч в виде молнии. На Зеленого Пахаря с наброшенной на плечи медвежьей шкурой, темно-русыми волосами и болотного цвета глазами, со снопом пшеничных колосьев, опирающегося на секиру куда бо́льшую, чем оружие Красного. На Синюю Богиню – такую маленькую среди высоких и мощных братьев, черноволосую, сероглазую, с обнаженной грудью, чуть голубоватой кожей, стоящую на роге, из которого вытекало море, с крыльями чайки вместо рук. И на Черного Жреца – с черепом в одной руке и прижатым к груди лезвием вниз

Ничего не изменилось. Она вернется домой. Только теперь эта необходимость делала ее несчастной.

Боги играли, а на Туре продолжали жить, действовать и ошибаться их потомки, на которых издревле была завязана судьба этого мира.

носы. Кембритч-младший набрал мать и долго ждал, пока

Милосердие хорошо и нужно в том случае, если человек болен или немощен, дочка. Тогда это благое дело. В остальных случаях оно вредно. Если ты будешь покупать своим одноклассницам одежду, ты лишишь их стимула получить хорошее образование, чтобы заработать на нее. И что они будут делать, когда ты перестанешь им помогать? Без умений, без знаний, с уверенностью, что им должен кто-то помочь, кто угодно, кроме них самих? Ты сейчас мыслишь как простой человек.

Справился? – спросил он не без гордости. –

Она обрадовалась, достала зерна, ручную кофемолку – жена считала, что вкус у вручную перемолотых зерен и готового молотого кофе очень отличается. Ополоснула большую джезву кипятком, поставила в духовку просыхать. Это был целый ритуал, и Майло почти впадал в транс, наблюдая за процессом. Первый раз она приготовила ему кофе наутро после брачной ночи. Кофе он тогда так и не допил – потащил смущающуюся новобрачную в спальню, – но вкус ее кожи, смешанный с горьковато-жестким, чуть дымным кофейным послевкусием, остался в памяти на всю жизнь.Сейчас Таби оставалась такой же стройной и гибкой и совсем без седины, ухаживала за собой, и кожа ее была мягкой, и грудь высокой… и наряды она любила такие же – цветные, длинные, тидусские. И так же плела черную косу, только теперь она была гораздо длиннее – ниже ягодиц. Поскрипывала кофемолка, пахло кофе и кардамоном, вскипала вода в джезве, куда клалось ровно две чайные ложки гречишного меда, а транс куда-то испарялся, оставляя вместо себя вполне приземленные мужские желания.

рошо. Ивар Олейников? – Да, – ровно ответил Тандаджи.– Олег Торинский?– Да.Она поколебалась. – Матвей Ситников?

Интересный у тебя способ думать – в полете. Пташечка Макс, – не удержался Мартин и гнусно заржал. – А вообще ты молодец. Хвалю.