Зигфрид отключился и покосился на нас, едва удерживающихся от того, чтобы не захихикать. И спина его, когда он уходил в Зеркало, выражала крайнюю степень обреченности.

– Завтра отдам их Василине, – воодушевленно рассуждала Алинка, бережно прижимая к груди пакет и шагая по расчищенной дорожке к дворцу. Окна покоев нашей венценосной сестры уже погасли – наверное, легли с Марианом спать. – Пусть решает, кому доверить реставрацию. Эх, почему же Поли с нами нет! Она бы обрадовалась. Столько эти записи искала.

– Еще порадуется, – уверенно проговорила я и свистнула, подзывая Бобби. Тер-сели уже устроился на руках у Каролинки и заснул. Она гладила его и вздыхала.

– Думаешь? – тихо проговорила Алина. И посмотрела на меня своими зеленющими глазами, полными совсем еще детской надежды и просьбы не разрушать ее.

– Конечно, – ответила я с немного горьким сарказмом. – Ты не заметила? Мы же неубиваемые, Алиш. Что бы ни происходило, мы выживаем. И с Полей все будет хорошо.

– Дай-то боги, – прошептала она и замолчала.

– Каролин, – позвала я, когда мы уже шли по коридору Семейного крыла. Сестричка остановилась. – Послушай. Прошу тебя, если ты еще что-то такое почувствуешь и нарисуешь – покажи кому-то из нас. Не прячь и не рви. Это важно. Хорошо?

Она кивнула и опустила глаза в пол. Развернулась и пошла дальше.

20 января, пятница, Иоаннесбург

Василина

Королева Василина проснулась с тяжелым сердцем. Сомнения опять одолели ее, а ведь сегодня нужно было распорядиться о телепорте, и драконья делегация должна была улететь.

И Мариана рядом не было. Он вернулся с пробежки, когда она уже умывалась. Зашел в ванную, поцеловал ее величество в плечо, стянул влажную футболку.

– Я вчера ночью летал в Пески, – сказал, продолжая раздеваться. Королева замерла. – С Ангелиной все так, как она написала. Не солгали драконы.

Она проглотила укоризненное «опять не сообщил мне» – слишком велико было облегчение.

– Как она?

Муж прошел в душ, включил воду.

– Необычно умиротворена, василек. Если бы не смущающие обстоятельства, я бы не желал для нее лучшего брака. Ты уже принимала душ?

– Нет, – проговорила она растерянно.

– Иди ко мне.

Королева сняла пеньюар, сорочку. Мысли разбегались.

– Спасибо, – пробормотала она, обнимая мужа под струями горячей воды. Взяла мыло, провела по его груди. – Теперь я хотя бы могу действовать без сомнений. Распоряжусь, чтобы связались с Дармонширом, надо решить этот вопрос. Как ты добрался туда?

– Четери отнес от телепорта на границе, – Байдек тоже потянулся за мылом, за мочалкой. Пробежался ладонью по спине супруги. – Лететь совсем недолго.

– И опасно, – все же не выдержала она. – А если бы тебя похитили?

– Ну что ты, – проговорил он серьезно. – Здесь во дворце брат Владыки и с ним еще четырнадцать драконов. Даже если не принимать во внимание мое чутье, кто бы рисковал ими? Гости очень легко превращаются в заложников, доступа за щит дворца у них нет, я усилил охрану. Повернись, Василина.

Она послушно отвернулась к стенке, пока Мариан натирал ей спину, подробно рассказывая о встрече. После – так любимые им ягодицы, то ли намыливая, то ли поглаживая их. И ноги.

Когда Василина повернулась обратно, глаза его блестели. И она, улыбнувшись, взяла из рук мужа мочалку и провела ею по широкой груди.

Такие совместные минуты словно возвращали королеву в те времена, когда ей нужно было быть баронессой, хозяйкой его дома, матерью его детей, а главное – его женой. Они успокаивали, скрепляли их семейный мирок и позволяли ей не сойти с ума от груза ответственности.

Корона короной, а когда муж говорит «иди ко мне» – она идет. Подождет корона. И страна подождет.

Рабочий день начался после спешного завтрака – с распоряжений помощнице, встреч с придворным магом и начальником разведуправления, министрами – и продолжился переговорами с драконами. Но теперь в Синем зале присутствовали не только Мариан, но и премьер Минкен, и министры иностранных дел и обороны, и целая толпа помощников.

Василина сильно переживала среди такого количества внимательно слушающих ее мужчин, и тем тверже был ее голос, хотя руки холодели и опять влажной становилась спина.

– Четери, – проговорила она мягко, когда все собрались, – я благодарна, что вы помогли организовать встречу моего мужа и сестры. Это поможет нам сэкономить время. Я отдала распоряжения о предоставлении вам телепорта, сопровождающих магов и инженеров. К вечеру элементы арки подвезут сюда, но есть проблема: господин Кляйншвитцер заверил нас, что они слишком громоздкие для переправки через дворцовый телепорт.

– Не беспокойся об этом, огненная госпожа, – Четери старался не улыбаться очень откровенно – так интересно было наблюдать за повелительницей Рудлога, изо всех сил играющей свою роль. – Я отнесу их в Истаил. Могу ли я просить тебя о второй арке? Для Тафии.

Василина задумалась на мгновение, кинула взгляд на министра обороны.

– В военном резерве еще есть, – коротко рапортовал тот, – но нужно расконсервировать, проверить работоспособность. Потребуется еще день. И день на установку в Песках.

– Я вернусь за вторым, – согласился Четери. Василина посмотрела на помощницу – та понятливо записывала распоряжение.

– Если все пройдет удачно, – Ветери с его тонким лицом и способностью находить подход к любому собеседнику у рудложцев вызывал очевидно больше доверия, чем прямолинейный Мастер клинков, – то сразу после установки телепорта в Истаиле мы отправим посольства к государям соседних стран. С его величеством Инландером Владыка поговорит лично. Остальных известим о браке между ее высочеством Ангелиной и Владыкой Нории и пригласим на обряд принесения даров Богине. Обязательно подготовим сообщение для жур-на-лис-тов.

Василина кивнула, встретилась глазами с братом Владыки, Энтери, – он все больше молчал и улыбался ей ободряюще. Королевской пресс-службе еще предстояло деликатно объяснить народу, куда подевалась старшая принцесса Рудлог. И после новости в Пески рванут все репортеры мира, и не остановит их ни отсутствие дорог и электричества, ни страх перед драконами. Так что итоговое заявление должно остаться в ведении Песков.

– Еще один важный вопрос, господа. Надо наладить грузоперевозки между нашими странами. Ангелина написала, что у вас была старая дорога, которая проходила по побережью между Милокардерами и морем и соединялась с дорогой Рудлога. Сможет ли по ней идти грузовой и легковой транспорт?

– Мы, увы, не знаем, каково ее состояние сейчас, – с сожалением откликнулся Ветери. – Нужно пробовать.

– Проще всего сейчас для торговли приспособить ваши портовые города, – вступил в беседу Минкен. – Флот у нас есть, крупногабаритные грузы – телефонные вышки, например, – лучше доставлять на кораблях. Даже если сухопутная дорога сохранилась, вряд ли она отвечает современным требованиям. Да и не выдержит одна трасса необходимый поток. Нужна железная дорога, но ее быстро построить не получится. Остается только вода.

И они надолго углубились в предварительное обсуждение первых поставок в Пески, о которых просила Ангелина в своем письме. Не по-сестрински уже – с заключением контрактов, оплатой, приглашением специалистов. Потом, конечно, все это будет оформлено договорами, обговорено профильными комитетами. А сейчас нужно хотя бы обозначить поле деятельности.

Драконы часто останавливали беседу, не смущаясь, вежливо просили уточнить отдельные слова – и встреча затянулась до обеда. Расходились все уставшими, но удовлетворенными. Минкен подсчитывал будущую прибыль и тихо радовался разумному поступку старшей Рудлог – не ошибся он в ней, и вряд ли она могла лучше послужить стране. Министр обороны думал о том, что нужно бы пощупать магами Стену Песков и сделать хорошие спутниковые карты, министр иностранных дел – что стоит оставить дипкорпус в Теранови, пока в столице Песков не наладят инфраструктуру. Предстояло много работы. А драконы дождались, пока встанет королева, поклонились ей.

– Могу ли я показать сородичам город? – поинтересовался Энтери.

Василина немного смутилась, посмотрела на Мариана.

– Я распоряжусь, чтобы придворный маг дал вам допуск за щиты, – под понимающим взглядом Чета проговорил он невозмутимо. – Вам предоставят машины, водителей и охрану.

– Мне не нужно охраны, – усмехнулся Четери. – А вот от автомобиля не откажусь. Пока мои братья будут развлекаться, я должен выразить свое уважение родителям жены. И… – задумчиво протянул он, – решить еще один вопрос.

17 января, вторник, Инляндия

Люк Дармоншир

Лорд Лукас Дармоншир с каждым днем становился все мрачнее и раздражительнее. И было с чего: мало того что он умирал от скуки, так и по ночам творилась какая-то ерунда, заставляющая его серьезно беспокоиться о своем здоровье и психике.

Началось все через сутки после возвращения герцога из Блакории. Как раз после того как Люк, помаявшись от безделья и странной тревоги, почти осязаемо покалывающей кожу, выехал на «Колибри» покатать по пригородам Лаунвайта. И два часа спустя обнаружил себя на полпути от столицы к Дармонширу, среди унылых укрытых дымкой полей.

Справа уже блестело тонкой полосой туманное свинцовое море. Солнце играло с тучами, то выпрыгивая в просветах и ослепляя водителя, то прячась и уступая место косому ледяному дождику. Дождь делал снег черным, превращая его в кашу, дождь пропитывал инляндские и траурные флаги на префектурах маленьких городков, мимо которых проносился Люк. Инляндия погрузилась в недельную скорбь.

Смерть королевы Магдалены оказалась неожиданной и лишь добавила кусок в складывающуюся головоломку. Интересно, не его ли величество Луциус поспособствовал скоропостижной кончине супруги?

Солнце в очередной раз выглянуло, залив унылый загородный пейзаж золотом, высветив дорогу до горизонта, заиграв на ледяном крошеве, набегающем на пустынные мокрые пляжи. Скоро в Инляндию придет весна, и тогда все покроется желтоватым и зеленым пушком, и седое море перестанет бросаться на берега штормами, снова станет лазурным. И можно будет взять яхту, в очередной раз выкрасть Марину…

Люк выругался, ударил ладонями по рулю. Тут же заныло плечо, напоминая о настойчивом пожелании Байдека жениться, снова будто электричеством начало потряхивать тело и до безобразия захотелось позвонить принцессе, сорвать с работы, заставить приехать, довести до храма и предложить очередную авантюру. С ее безрассудностью Марина могла бы и согласиться.

Люк уже не выносил ее работу, мешающую их встречам, раздражался из-за того, что нужно было учитывать мнение ее родных, и совершенно беспросветно утопал в нежности, когда они созванивались или обменивались сообщениями.

– Скажите мне, ваша светлость, – иронично проговорила она в один из первых после их расставания разговоров, – известно ли вам, что такое предохранение? Или вы решили рискнуть и стать отцом?

Он с досадой пощелкал зажигалкой. Забыл, конечно же, забыл. Слава Тандаджи, ничего не упускающему. Надо будет ему в благодарность, что ли, запас дурман-травы обновить.