Цитаты из книги «Королевская кровь. Горький пепел»

Но на южных границах Инляндии после гибели герцога Дармоншира продолжало царить отчаяние. Снова развернулись отряды врагов к фортам, снова начались налеты раньяров, пока редкие, пробные. Цвела весна, словно и не было вокруг войны, шумело море, словно и оно не знало войны. Плакала в своем замке овдовевшая герцогиня Марина Дармоншир, сжимая в руках брачный браслет мужа. А по весенней земле со всех уголков Инляндии ползли к морю змеи. И не было им числа.

Принц-консорт, которому сообщили о появлении жены в госпитале, через несколько минут ворвался в палату, застыл, окидывая взглядом врачей, виталистов и слабо улыбающуюся Василину, уже сидящую на кровати, и рванулся к ней. Упал на колени, обхватывая супругу руками, вжался лицом в живот и замер, задыхаясь. Хлопнула дверь – то осторожно вышли врачи.– Ты что, плачешь? – хрипло, с трудом выговаривая слова, спросила Василина, прижимая к себе его голову, гладя по темным волосам. – Мариан? – Нет, – пробормотал он, целуя ее в бедро, и потерся о медицинскую рубаху мокрым лицом.

В него стреляли, на него пикировали сотни раньяров, вспыхивая свечками у его тела. От сияющего в земле «цветка»-перехода во все стороны разбегались люди и инсектоиды, кто-то нырял внутрь.

– Могу поклясться, что этим огнедухом управляет ее величество Василина Рудлог, – проговорил Свидерский с изумлением и передал бинокль учителю. – Генерал О Огненный зверь за несколько минут преодолел сотни километров от вулкана до Великой Лесовины. У портала, вокруг которого метались обезумевшие от ужаса иномиряне, он оказался еще через взмах крыла. В него стреляли, на него пикировали сотни раньяров, вспыхивая свечками у его тела.

И только самые глазастые и отважные, не прячущиеся от жара и не впадающие в панику, могли разглядеть, что на шее у текучего огненного зверя, закрывшего небо, сидит обнаженная беловолосая женщина.

Его трясло так, что он стискивал зубы. Под руками – гладкая кожа, под губами – ключицы, тонкая шея. Острая юная грудь. Тонкий сливочный вкус кожи. Запах, который он мог бы вдыхать вечно. От

Д-делайте все, что нужно, п-профессор. – Тогда, – попросил он тихо, – повернитесь ко мне, Алина.Она неуверенно качнулась к нему – и при первом же движении Макс мягко развернул ее к себе. Зарылся пальцами в светлые волосы, увидел распахнутые зеленые глаза, приоткрытые губы – и, ослепленный близким совершенным телом, и юной налитостью груди, и трогательными ямками ключиц, притянул ее вплотную, задыхаясь от близости, кожа к коже. И коснулся губами мягких губ.Как он и думал – жарко и сладко.Как давно он этого хотел. Принцесса выдохнула, едва уловимо сжавшись. И дышать стало тяжело, почти невозможно – осталось только целовать ее, раздвигая языком губы, вжимая в ложе, чувствуя жар и сладость ее рта. И сдерживаться, сдерживаться,

– Вы способны разумно мыслить или улетите в гостеприимные руки местных богов сразу, как я отвернусь? – спросил он осторожно. Новоиспеченная супруга непонимающе взглянула на него, моргнула. Взгляд из почти безумного стал осмысленным.Слабо улыбнулась.– Я в панике, но еще не сошла с ума, лорд Макс. А в-вы… – она поглядела на берег, еще больше бледнея, – х-хотите прямо з-здесь?..От этого «хотите» ему снова стало жарко и жадно, и кровь почти закипела. – Мне кажется, нам лучше обойтись без свидетелей. – Голос был хриплым.

Как мой наставник. Как старший друг, лорд Макс! Что бы вы сделали на моем месте? Как бы привели мозги в порядок? Я не хочу, чтобы вы умирали, я понимаю, что мне нужно стать вашей женой, но я никак, никак не могу справиться. У меня внутри все восстает от мысли об этом! Мне даже думать об этом страшно! Руки ее дрожали, и Тротт встал, потому что выносить это было очень тяжело.– Хорошо, – произнес он, глядя в ее заплаканные усталые глаза. – Я отвечу как ваш наставник и друг, Алина. Постарайтесь взглянуть на предстоящее с другой точки зрения. Можно ведь отнестись к физическому контакту как к медицинской процедуре. Скорее всего, болезненной, но длящейся ограниченное время и не являющейся унизительной. С человеком, который, смею надеяться, вам не неприятен и которому вы доверяете. Принцесса заморгала, покраснела и отвела взгляд.

– Потому что мне тоже неловко, Алина, – признал он, и она замолчала, с удивлением глядя на него. – Возьмите суп, – он кивнул на ее полную миску. – Иначе вы умрете от голода, и история двух миров закончится быстро и нелепо. Она, насупившись, взяла тарелку. Сунула в рот ложку. Прожевала.– Да я вам даже не нравлюсь! – с горечью выпалила она.– Боюсь, я уже вышел из возраста, когда нравятся, – пробурчал Тротт, глядя, как косится она на него, затаив дыхание, как ждет ответа. – Но если вас это утешит, то вы очень привлекательны.– Правда очень? – спросила она осторожно. И улыбнулась.– Правда. Очень, – подтвердил Макс. – А что во мне привлекательного? – розовея, продолжила принцесса.