Констанция тут же мысленно себя отругала: почему надо было использовать фразу Кинга? Еще и ту, которой он постоянно ее отчитывал. Будто в русском языке мало словосочетаний, никогда не вылетавших изо рта Артура.

– Изучай больший радиус, чем доступен близорукому котенку.

Другое дело. Так он никогда не говорил.

Констанция кивнула в сторону воды. Там на темной поверхности среди невысокой травы и попавших в ловушку желтых листьев виднелась обложка книги. Даже с расстояния можно было узнать изображение с кадром из сериала “Гордость и Предубеждение” 1995 года. Констанция не любила кинообложки, но те определенно позволяли легко узнать произведение.

– Достань, – велела она, впервые искренне радуясь помощнику: не придется лезть в грязь в туфлях.

Как охотничий пес, учуявший добычу, Аврелий побежал рыться в высоких колосьях.

Но без того чтобы нырять в пруд, выловить книгу не получалось. Когда растерянный стажер, кажется, и вправду готовый прыгнуть в воду, взглянул на Констанцию, она громко бросила:

– Ладно, не будем терять время.

Он с облегчением выбрался из высокой травы.

– Книга помогла бы нам, но мы можем продолжить охоту и без нее, – пояснила Констанция, поправляя кожаные перчатки. – Давай найдем фанвстречу. Для персонажей характерно в первые часы действовать в рамках сюжета книги, даже если это немного противоречит логике. В непонятном для него мире персонаж обязательно попытается оказаться в привычной обстановке.

На другой стороне пруда располагались небольшие белоснежные павильоны, установленные для проведения мероприятий. В одном из них играла музыка, лился рекой пунш и не умолкали разговоры.

Единственное, что отличало собравшуюся компанию от многих других, – наряды. Женщины – их оказалось большинство – были одеты в светлые платья с высокой талией. Немногочисленные мужчины нарядились в сюртуки, короткие спереди и с длинным “хвостом” сзади. Пышные белоснежные платки, бриджи, гольфы. Все в лучших традициях английской моды начала девятнадцатого века.

Констанция и Аврелий остановились у одного из огромных окон, оглядывая толпу. Уже подкрадывались сумерки, внутри горели огромные люстры, поэтому рассмотреть каждого гостя было несложно.

Констанция стала водить ловцом с антенной вокруг себя.

– Сигнала нет, ловец холодный, – она бросила внимательный взгляд вглубь павильона, – но внутри могут быть люди, способные нам помочь.

Аврелий кивнул, серьезно изучая лишенную любых надписей обложку в ее руках.

– Есть важное правило, – добавила Констанция, – никто не должен увидеть, как мы ловим Персонажа. Думаю, тебе объяснили, что существование Библиотеки держится в секрете?

Он кивнул:

– Обучение перед стажировкой оказалось очень узконаправленным. Нам почти ничего не рассказывали о том, как ловить персонажей, но зато заставили выжечь на бедре клятву о сохранении статуса секретности.

Констанция фыркнула, чтобы скрыть смешок, и продолжила:

– Наша задача – вычислить персонажа, заманить его в скрытое от посторонних глаз место и вынудить прикоснуться к ловцу.

– А если мы прикоснемся ловцом к нему, это будет считаться? – уточнил Аврелий, его пальцы почти коснулись листов кремового цвета.

– Будет, – она громко захлопнула томик, – важен контакт.

– То есть, мы можем даже кинуть ловцом в Персонажа? И его все равно туда затянет?

Констанция немного помолчала, сурово глядя на собеседника. Проглотив язвительные ответы, она со всей доступной сдержанностью пояснила:

– Персонаж часто сопротивляется поимке. Он ощущает ловец как враждебный предмет. Если сумеет увернуться, дальнейшая охота может быть затруднена.

Она задумчиво провела пальцем по тканому корешку, коснулась желтоватого обреза и заключила:

– Но в некоторых случаях это единственное решение.

– Все понял, – Аврелий одернул толстовку и пару раз разрезал кулаком воздух, будто готовился к драке.

Он не выглядел совсем уж юным. Трудно было уловить, что именно указывало на возраст, но Констанция была убеждена, что он уже не был студентом, если, конечно, вообще учился в ВУЗе.

При этом его поведение и повадки казались Констанции незрелыми, подростковыми, будто Аврелий сам не заметил, как повзрослел.

Кто вообще додумался сделать его книжником? Это ответственная миссия, сопровождаемая множеством требований к безопасности и сохранению статуса секретности.

Почетная секретная служба и Аврелий? Обезьяна с гранатой.

– Как ты попал в Библиотеку, Цицерон?

– Я заметил, ты используешь имена римских императоров, – отозвался он добродушно. – А знаешь ли ты, что Цицерон никогда им не был? Это политический деятель, но не император.

Начитанная обезьяна с гранатой.

Их не хотели пускать на вечеринку без костюмов. Бал, посвященный романам Джейн Остин, организовали для всех желающих, но условием для входа было наличие наряда эпохи Регентства.

– А у нас нет какой-нибудь корочки? – уточнил Аврелий, когда они с Констанцией вновь встали у окна, точно диккенсовские сироты у яркой витрины со сладостями. – Удостоверение, которое позволяет входить везде?

– Единственная корочка – Универсальный Читательский билет. Дает доступ ко всем библиотекам России.

– М-м, впечатляет! Может, есть и разрешение на чтение Аристотеля в оригинале?

Констанция снова фыркнула и припала к стеклу, вглядываясь в гостей. Не было уверенности, что сбежавший персонаж или даже вызвавший его читатель присутствовали на вечеринке: после разрыва первый мог испугаться и покинуть парк, а второй – решить, что слишком уж помешался на романах Остин. Ну и тоже покинуть парк.

Однако где еще начинать поиски?

– Как ты обычно действуешь в таких ситуациях? – уточнил Аврелий, которому определенно не стоялось на месте.

– Каждый случай уникален, – тихо отозвалась Констанция, от ее дыхания на стекле остался след.

Он немного помолчал, затем задал следующий вопрос:

– Как думаешь, какого персонажа мы ищем?

Усталый взгляд в его сторону, и Констанция вновь уставилась на танцующую толпу. Одно дело предполагать и догадываться, другое – произносить вслух. А если она ошибается? Ударить в грязь лицом перед стажером в первый же день? Не слишком заманчивая перспектива.

– Поймаем, скажу.

– Просто в Библиотеке мне все уши прожужжали о том, что ты одна из лучших книжниц, и что мне просто невероятно повезло, ведь я смогу столькому у тебя научиться. Вот я и подумал, что опыт может подсказать тебе…

Да, да, она понимала, что он ждал чего-то необыкновенного! Теперь, когда он произнес это вслух, нервозность схватила Констанцию за горло, мешая дышать.

– Давай лучше ты мне продемонстрируешь, какой ты, как выразился Ю, блистательный юноша. Сделаем предположение, что Читатель действительно читал Остин. О ком он мог мечтать так страстно, что спровоцировал разрыв между мирами?

– Ну, я сам не читал, но, насколько знаю, многие девушки с ума сходят от мистера Дарси.

Она кивнула. Вероятность того, что им предстояло вернуть в свою вселенную именно Фицуильяма Дарси, была очень высока. Ожившие персонажи редко удивляли Констанцию. Уж если речь шла о романе о любви, почти наверняка из книги сбегал привлекательный мужчина. А Дарси… Дарси – он лучший.

Ее персонажем, тем, кого оживила она сама, оказался именно он. Тогда Констанция была лишь выпускницей филфака, так глупо влюбленной в вымышленного героя. Когда Дарси возник перед ней, точно живой, она долго не могла взять в толк, что это за глупый розыгрыш.

– Не исключено, что мы имеем дело именно с ним, – кивнула Констанция стажеру. – Для справки, на втором месте у нас монстры, убийцы и прочая жуть. Как и любовь, страх – мощная сила, способная стереть грань между реальностью и вымыслом.

Аврелий молча впитывал ее мудрость.

– Третья популярная категория героев, – продолжила она, – это те, кто вызывает сильное раздражение, злость, негодование. Те, на кого хочется орать во время чтения. Понимаешь?

– Еще как! – широко улыбнулся стажер.

Констанция стала внимательно разглядывать танцующих мужчин, но многие из них двигались достаточно хорошо, чтобы затруднить охоту: было трудно вычислить среди них истинного джентльмена.

Затем, заметив, что Аврелий не отрывает взгляда от хорошенькой девушки, двинула его локтем под ребра.

– Эй! – возмутился он, а затем, поймав сердитый взгляд, добавил: – Мы же не исключаем версию, что персонаж – женщина? Я смотрю, не ведет ли кто-то из девушек себя подозрительно.

– Святые Первопечатники… – выдохнула Констанция утомленно, возводя взгляд к небу. – Дайте мне терпения, какое было у вас, когда вы вручную набирали строки текста из отдельных крохотных литер.

Еще несколько минут наблюдения не дали ровным счетом никаких результатов.

– Нужно как-то попасть внутрь. По разговору мы сможем все понять, – заявила Констанция.

Не получив ответа, она обернулась, но не увидела стажера рядом. В груди поднялась волна возмущения. Куда он делся?! Проглотив пару ругательств, она вновь повернулась к окну и вздрогнула, с трудом подавив крик: прямо на нее с той стороны, из зала, глядел Аврелий. И он был одет в старинный мужской костюм! Заметив ее замешательство, он улыбнулся, помахал рукой и исчез в толпе. Вот засранец!

Втаптывая газон в землю, Констанция решительно направилась ко входу. Там она спросила у охранника, где взять платье, но тот лишь развел руками.

– Здесь мой муж! – выпалила, наконец, она. – Я должна его найти! Его брат попал в больницу.

На лице охранника отразилось сомнение.

– Он при смерти! Мне не до ваших глупых балов!

– Ну, давайте так: все переодеваются в гримерках. Некоторые уже расходятся, может, кто-то и отдаст свое платье. Переоденьтесь и ищите мужа.

Констанция вздохнула, якобы с облегчением – встреча супруга со смертельно раненым братом состоится! – а уже через десять минут вплыла в танцевальный зал в образе дебютантки. Белоснежное платье обошлось непозволительно дорого. Пускай Библиотека потом и компенсирует расходы, негодование из-за того, сколько денег пришлось перечислить на счет хозяйки этого наряда, сжимало грудь. А может, сжимало ее не чувство, а платье: оно даже не было впору. Бюст оказался тесноват, рукава-фонарики придавали излишний объем плечам, искажая пропорции, а подол волочился по полу.

– Позвольте пригласить вас на танец, мадам, – раздался самодовольный голос.

– Пупиен! – воскликнула она, мстительно глядя, как кривится самодовольное лицо Аврелия. – Если еще раз так сделаешь, это будет твой последний стажерский день под моим началом.

Он поднял руки, признавая поражение.

– Понял, принял, – прокартавил он. – Хотел как лучше.

Констанция сжала зубы. Затем принялась озираться, вглядываясь в лица людей вокруг.

– Что-то удалось выяснить? – спросила она все еще сердито.

– Не особенно. Если не считать того, что мода тех времен была ну очень благосклонна к мужчинам…

Он проводил очередное декольте одобрительным взглядом.

Констанция ткнула его в ребро.

– Черт, Конс, у тебя острые кости.

Она пихнула его еще раз.

– Продолжи звать меня “Конс”, и я воткну палец тебе в глаз.

– Мой или свой? – уточнил Аврелий.

Констанция прикрыла веки, затем развернулась и пошла к столам с пуншем и закусками, где прислушалась к разговорам. Гости вживались в роли, на полном серьезе обсуждая дела в своих поместьях и матримониальные планы дочерей. Впрочем, некоторые вели себя непринужденнее и проще: сплетничали о качестве чужих нарядов или комментировали последние прочитанные книги.

К большой чаше с напитком подошла девушка – еще минуту назад она стояла в компании подружек, о чем-то щебеча.

– Ну что, ни одного мистера Дарси на горизонте? – хмыкнула Констанция, наливая небольшим половником пунш в бокал.

Девушка хихикнула:

– Однако пускай джентльменов и в два раза меньше, чем дам, все они весьма достойные! Такие чудесные собеседники.

– Достойные, но занятые… – Констанция многозначительно постучала себя по безымянному пальцу, где у многих кавалеров красовалось обручальное кольцо.

Наполнив свой бокал, девушка бросила взгляд через плечо и заговорщически спросила:

– А не знаете ли вы, кто вот тот джентльмен в центре комнаты? Никто из моих милых подруг не встречал его раньше. Уже пять минут весь Лонгборн судачит, кто бы это мог быть… – она чуть склонилась к Констанции, чтобы прошептать: – Очень уж хорош собой.

Констанция тоже обернулась и не обнаружила в центре комнаты никого, кто мог бы вызвать интерес.

– Я тут никого не знаю…

– Но я видела, как вы только что с ним разговаривали, – раздался еще один женский голосок – к ним подобралась подруга новой знакомой.

Пришлось взглянуть на гостей еще раз – но почти никто не танцевал. Играл квартет музыкантов. У цветочной композиции стоял Аврелий…

– О! – поняла Констанция. – Вы об Аврелии? Ах, нет, он… – она отвернулась и махнула рукой. – Ничего интересного.

– Значит, он не ваша пара? – восхитилась девушка и жадно переглянулась с подружкой.

– Боже, нет! – фыркнула Констанция. – Он, может быть, мил, но не настолько, чтобы заинтересовать меня.

Девчонки снова засмеялись, узнав отсылку к “Гордости и предубеждению”.

– Так и началась самая легендарная романтическая история… – произнес Аврелий за их спинами, и кокетки тут же стушевались, чуть покраснев.

Их даже не смутило, что он картавил. Неужели все настолько плохо в этом остиновском сообществе?

Не оборачиваясь, Констанция откликнулась:

– Ты сказал, что не читал роман.

– Бывшая девушка смотрела экранизации раз сто, – отмахнулся Аврелий и улыбнулся, заставив девиц восторженно вздохнуть. – Только дурак бы не запомнил.

Поиск Персонажа несколько застопорился. Констанция понимала, что, возможно, они вообще пошли по ложному следу. Когда она действовала одна, ей не перед кем было отчитываться и оправдываться. Она быстро принимала решения, часто действовала по наитию, полагаясь на опыт. Это работало!

Теперь же тяжелым камнем на шее висела ответственность перед стажером.

Видит бог, знать что-то и учить этому – не одно и то же.

– Так что же, юные леди, – уверенно произнесла Констанция, не собираясь садиться в лужу или демонстрировать неуверенность, – неужели здесь не было ни одного джентльмена, поразившего вас своей гордостью и надменностью?

Те покачали головами.

– Сегодняшний бал чрезвычайно скуп на интересные события, не о чем даже посплетничать, – заметила одна из них. – А начинался так многообещающе…

Констанция вопросительно подняла бровь.

– Был тут один тип вначале, – отозвалась вторая. – Как он мистера Коллинза изображал, оборжаться мож… ой! Я хотела сказать, уморительно смешно.

– Ну просто один в один, – поддержала ее подруга. – Читал нам что-то из Библии, рассказывал про покровительство леди Кэтрин де Бург и сравнивал все с Розингс парком.

Это заинтересовало Констанцию, и она попросила рассказать больше. Девушки охотно откликнулись, едва не перебивая друг друга:

– Ну, он пришел со Светой.

– Она, правда, сегодня какая-то тихая была, я так и не поняла, кто он ей.

– Света сказала, что кузен.

– Но это, может быть, как по роману.

– Может быть, как по роману.

– И костюм такой хороший!

– Очень хороший!

– Долго со всеми разговаривал, а потом попросил подать экипаж, – засмеялась одна из девушек.

Констанция вновь почувствовала контроль над ситуацией. Мысленно отметив, что была права, не делая поспешных выводов о том, какой персонаж сбежал из книги, она стала расспрашивать девушек, куда же делся этот выдающийся джентльмен.

Оказалось, он отбыл вместе со Светой в самом начале вечера. Проблема была в том, что никто не знал, куда именно они отправились.

– Постойте, – Констанция изобразила задумчивость, – А Света – это, случайно, не…

– Цветик, да! – отозвалась одна из девушек.

Очевидно, речь шла о нике в интернете.

– Точно! Я с ней переписывалась недавно, договаривались встретиться. Я ей книжку привезла…

Констанция с явным огорчением покрутила в руках ловец, не давая при этом никому возможности разглядеть обложку.

– Ну вот, как же так… А адрес ее у вас есть? – с надеждой спросила Констанция.

– Это да, конечно! – радостно отозвались собеседницы, и одна из них начала диктовать: – ”Svetik”, “s” как доллар, “v” как галочка, последняя как русская “к”, нижнее подчеркивание, “cvetik”, “с” как русская “с”…

Констанция замерла с телефоном в руке.

– Домашний адрес, – уточнила она, мрачно взглянув на собеседниц.

Те прыснули и стали переговариваться между собой, пытаясь выяснить, кто вообще что-то знал про Свету.

Подружки познакомились в интернете, на форуме любителей Джейн Остин, и общались в основном в сети. Пришлось побегать по залу, выясняя дружеские связи всех собравшихся и уже отбывших с бала, чтобы получить хотя бы телефон Светланы.

Ответила та не сразу. Голос ее показался Констанции настороженным.

– Я звоню по поводу книги, которую вы сегодня читали. Скажите, мистер Коллинз все еще с вами?

Судя по повисшей паузе и громкому дыханию, и с читателем, и с персонажем они угадали.

Немного придя в себя, Света сообщила, что вышеназванный джентльмен действительно все еще был с нею, и даже назвала адрес. В это время дня дорога должна была занять около получаса.

Констанция устремилась к выходу. Аврелий, спеша следом, предложил сперва переодеться, но она покачала головой:

– Свои вещи заберем, но переодеваться не будем. Наш персонаж чувствует себя в опасности. Людям в привычной для него одежде будет доверять больше. Раз уж я все равно потратилась на это платье…

Мысль была здравая, но Констанция не учла, что на улице стало по-настоящему холодно. Аврелий не так мерз в рубашке и жакете, а вот она в легком платье, даже накинув плащ, продрогла сразу же. Тогда стажер дал ей свою огромную толстовку, заявив: “В футере с начесом невозможно замерзнуть”. Дважды стукнув зубами, Констанция согласилась.

Они шли по полупустой темной аллее – сумерки уже давно окрасили все в синий – когда Аврелий спросил:

– Почему ты так настроена против меня?

– Вот еще, – фыркнула она. – Я просто не люблю, когда мне мешают работать. К тебе лично отношусь совершенно ровно.

В тиши опустевшего парка стало слышно, как он ухмыльнулся:

– Не верю. Я такие вещи сразу чувствую. Считай, у меня встроенный детектор: сразу знаю, если кто-то мной недоволен.

Она посмотрела на него, впервые по-настоящему вглядевшись в лицо. Довольно приятное, хотя и простоватое. Русые волосы упругими завитками касались белого острого воротника сорочки, который упирался в мягкую щеку с короткой щетиной. Аврелию шел костюм этой эпохи, вид у него и правда был лощеный, как у аристократа.

– Зовешь меня лгуньей? Хорошее начало рабочих отношений.

Он пропустил пальцы сквозь пружинки волос и задумчиво произнес:

– Коллеги все, как один, вздыхали с того, какая ты классная. Юджин кипятком писал от радости, что пристроил меня к тебе. Но я пока только и слышу, как ты ворчишь, хотя не успел сделать ничего плохого, чтобы…

Его солнечное сплетение встретилось с ее твердой рукой, она вынудила его остановиться и посмотреть ей в глаза.