Только один: за что? Констанция безмолвно покачала головой. Она так замучает этого стажера, что он сам убежит от нее, тряся кудряшками.

Ю сразу как будто остыл, успокоился и мягко заключил:

– Констанция, каждый книжник первой категории обязан воспитать стажера, рано или поздно это случилось бы и с тобой. А Аврелий, я убежден, идеально подходит тебе. Вы как две детали пазла.

То есть полные противоположности. Это заметно.

Стажер в этот момент снова подскочил на ноги и протянул руку со словами:

– Приятно познакомиться!

Кудрявый, картавый и восторженный, точно щенок флаффи пуделя. Констанция мрачно оглядела его руку, а затем протянула:

– Авре-елий… м-м… и кто вас так?

Вопрос прозвучал почти сочувственно, но весьма неискренне. Разумеется, она знала, каково это, когда не можешь произнести свое имя или фамилию, чтобы не услышать “остроумный” комментарий. Но это не значило, что она была обязана проявлять деликатность или сострадание к другим жертвам неуемной фантазии родителей.

– Мама, – голосом, в котором слышались как минимум двадцать лет страданий, отозвался Аврелий.

Однако печаль показалась Констанции преувеличенной и наигранной, а за грустной миной виделось веселье.

– А о вас я наслышан, – не дождавшись ответа на протянутую ладонь, он сам схватил ее руку и энергично потряс. – Счастлив учиться у лучшей!

Она аккуратно высвободила пальцы из его большой ладони.

– У Аврелия испытательный срок на месяц, – сообщил Ю, будто не замечая ее брезгливого выражения лица. – Вся стажировка займет от полугода до года, в зависимости от успехов и решения наставника. Ну и, разумеется, я хотел бы увидеть отчет после первого дела. Любопытно узнать, как такой юноша проявит себя.

Констанция оглядела сияющего стажера. Скорее всего, она задушит его раньше, чем дело дойдет до первой охоты.

– Наконец кто-то будет заполнять за тебя формуляры, – заботливо добавил Юджин. – Ты же сможешь больше времени уделять охоте.

– Угу.

– Уверен, еще скажешь “спасибо”.

Он рассмеялся на ее мрачный взгляд и добродушно выдохнул:

– Посмотрим, посмотрим…

– Самое главное, что вам нужно усвоить, Аврелий, – произнесла она, едва они покинули кабинет, – это одно простое правило: “беспрекословное повиновение”.

– Суровые у вас тут порядки, – с улыбкой отозвался стажер, прокатывая вибрирующий звук “р”. – Это прям в уставе написано, или скорее чисто внутренняя корпоративная культура?

Констанция остановилась, вынудив притормозить и его:

– Если думаете, что это шутка, вам лучше пересмотреть свой настрой. Я согласилась заняться подготовкой новичка, но если ваша нерасторопность, несерьезное отношение или легкомысленность помешают мне в достижении результатов, вы не станете охотником. Вылетите отсюда куда-нибудь в отдел снабжения. Будете скрепки канцелярские закупать, я вас предупреждаю…

Завершив монолог, она оглядела его толстовку.

– И что, во имя Иоганна Гуттенберга, на вас надето? Библиотека – засекреченная организация высочайшего уровня. Это почетная служба, куда могут попасть единицы. А вы пришли в таком виде, будто месяц назад вас выгнали из дома.

Аврелий растерянно поглядел на Констанцию, на ее строгое платье, на свою толстовку, по сторонам.

– Ну… я…

– Завтра, будьте добры, прийти на работу так, как будто вам больше четырнадцати. Теперь следующее… – она сделала паузу, припоминая, что хотела сказать, а затем пошла вперед по коридору, деловито продолжая: – На обучении вас должны были ввести в курс дела, как у нас все устроено.

Аврелий не отставал, быстро шагая рядом. Они были примерно одного роста, да и возраста, возможно, тоже, но из-за одежды, должно быть, выглядели будто завуч и старшеклассник, сопровождаемый на урок, который он хотел прогулять.

Констанция толкнула дверь, они вышли в холл второго этажа. Здесь царила атмосфера неторопливости и сосредоточенности – другими словами, исключительно библиотечная.

Но в следующее мгновение широкая монументальная лестница выпустила из своих грубых мраморных лап миниатюрную, стройную блондинку, и воздух будто бы пришел в движение. Всякий раз Констанции казалось, что от Милы, тоже охотницы, будто исходили потоки безудержной энергии. Сейчас Мила окинула спутника Констанции заинтересованным взглядом и, подходя ближе, протянула:

– Это что за очаровательное создание среди наших пыльных полок?

Говорила она низко, чуть хрипловато, что непременно удивляло при первом знакомстве. Худые острые плечи, белокурое каре, ямочки на розовых щечках – и густой, обволакивающий голос с темным, насыщенным тембром.

– Мой стажер, – ответила Констанция, вложив в эти два слова все свое отношение к сложившейся ситуации.

Он будет ей мешать! Пока она нянчится со стажером, Кинг поймает всех персонажей и выиграет.

“Ну не корову же ты проиграешь”, – тут же заметил мамин голос в голове Констанции.

Не корову. Кое-что гораздо более дорогое и важное: гордость. Честь и достоинство. Чувство собственного превосходства.

– Аврелий, – улыбаясь во весь рот, стажер подался вперед, чтобы сжать ладонь Милы. – Рад приятно. То есть очень познакомиться. Э-э…

– Мила, – кокетливо ответила та.

В отдел они вошли втроем.

Просторное помещение с огромными окнами и очень высокими потолками было плотно заставлено стеллажами с книгами. Ближе ко входу несколько шкафчиков с маленькими выдвижными ящичками окружили стол с икебаной – Арина регулярно меняла композицию из сухоцветов, создавая что-то тематическое или соответствующее времени года.

– Здесь располагается Служба Библиотечного обслуживания. В нее входят Картотека, – Констанция обвела руками пространство со шкафчиками, – а также Абонемент, Отдел Охотников, Читальный зал и Отдел по работе с читателями.

Аврелий кивнул, старательно делая серьезное лицо. Получалось скверно. Не нужно было быть тонким психологом, чтобы различить и восторг, и упоение, и то, как он пропускал мимо ушей все, что ему говорили.

– Здесь мы оставляем формуляры с отчетами, которые заполняем, когда дело закрыто. Вот мой ящичек.

Стажер с полуулыбкой склонился к надписи на латунной табличке.

– А тебя-то кто так? – спросил, наконец, он, чем заслужил смешок Милы.

Констанция пронзительно взглянула на него, посчитав, что он позволял себе слишком много для первого дня знакомства.

Да, родители подумали, что с фамилией “Непейвода” давать обычное имя неинтересно. И будучи большими любителями Мушкетеров, сделали столь оригинальный выбор. Количество раз, когда кто-то, услышав “Констанция”, не добавил “Бонасье?”, можно, пожалуй, пересчитать по пальцам. Впрочем, менее начитанные люди, в основном – дети,  предпочитали этому вопросу дразнилки.

Идея родителей состояла в том, чтобы отвлечь внимание от фамилии, но получилось, что Констанции просто доставалась двойная порция насмешек. Так в школе сперва закрепилось имя “Субстанция Не-ешь-меня”, а с легкой руки одноклассницы Алины десятый и одиннадцатый класс она прожила с прозвищем “Пей-чо-дали”. Не раз она становилась “Подстанцией”, “Инстанцией”, “Дистанцией”. А в тринадцать провела целое лето в лагере как “Квитанция”. К концу третьей смены некоторые ребята, всерьез полагая имя настоящим, сокращали его до “Квита”, что, конечно, было мило, но вызывало желание отказаться от опеки родителей и сдаться в детский дом.

Бывали и более обидные клички, но Констанция не могла от души злиться на этих фантазеров, считая главными виновниками всех бед мать и отца. Тем же хватало наглости в полушутливой манере говорить, будто все это закалило ее характер.

– Сейчас, Калигула, наша задача – получить у Арины новое дело, – многозначительно произнесла Констанция, – после этого надо будет взять в Абонементе формуляр с адресом и новый ловец. Абонемент – это вон там.

Она махнула рукой в конец зала.

– А тебе что, до сих пор ничего не дали? – удивилась Мила. – Я думала, последний разрыв достался тебе…

– Да, я съездила и поймала. Опять Джек Потрошитель, надоело уже его ловить, но зато у меня выработалась стратегия – “ловля на живца”.

Констанция невольно потерла шею, что не ускользнуло от внимания Милы: та нахмурилась и посмотрела неодобрительно.

Чтобы сменить тему, махнув рукой в сторону стажера, Констанция заметила:

– Хорошие новости: не нужно писать отчет. Для этого у меня теперь есть Люций.

Мила прошла к своему шкафчику в картотеке и начала там что-то искать, заметив при этом:

– Не думаю, что тебе дадут следующий разрыв, раз ты только-только вернулась с охоты. Арина, конечно, не участвует в тотализаторе и совершенно не предвзята, но сомневаюсь, что даст тебе два дела подряд. Следующим должен быть кто-то другой, например, Арт…

– Кинг сдал ловец позже меня, значит, моя очередь раньше.

– …Я уж молчу об остальных коллегах, которые не то чтобы против отдохнуть от работы, но чувствуют некоторую моральную необходимость тоже время от времени выполнять поручения.

– Остальные коллеги больше заинтересованы в нашем турнире, чем в собственной занятости, в этом я уверена. Арина!

Констанция увидела вошедшую в Картотеку заместительницу начальника и, громко стукнув каблуками по паркету, в три шага оказалась рядом с ней.

– Арина, я готова взять новый разрыв.

– М-м, и Артур мне уже сказал, что свободен и готов выезжать в любую минуту. Как хорошо, что у нас такие деятельные охотники.

Саркастичные нотки, разумеется, не ускользнули от внимания Констанции, но совершенно не тронули Милу, которая довольно потерла руки:

– Занервничал! Отлично! Все это начинает становиться по-настоящему интересным. Что? – она подняла светлую бровь, заметив взгляд Констанции. – Конечно, я хочу, чтобы ты выиграла, зая, но также считаю, что в этот турнир нужно добавить немного драмы!

– Арина, – полностью игнорируя Милу, продолжила Констанция. – Кинг сдал ловец позже меня, значит и разрыв должен получить позже, тем более…

Раздался телефонный звонок. Арина достала сотовый из кармана пиджака. Выслушав короткое сообщение, вздохнула и сказала:

– Направляю, – а затем, положив трубку, обратилась уже к Констанции: – Бери. Это еще и рядом. Но не думай, что я буду и дальше потакать тебе или Кингу. Я категорически против этого вашего…

Окончания отповеди Констанция не дождалась, устремившись к Абонементу. Мила ушла по своим делам, а вот стажер увязался следом. Вдвоем они прошли мимо металлических архивных стеллажей, заставленных томиками разного цвета и калибра. У дальнего окна под табличкой “Тишина в библиотеке!” примостился деревянный письменный стол, за которым в полутьме терялась небольшая дверь. Из-за нее-то к ним и выплыла Христофора Николаевна, высокая, широкоплечая женщина в возрасте. Ее мощь отражалась не только во внешности, но и в голосе.

– Непейвода, опять ты! – слова прозвучали как два полуденных выстрела пушки в Петроправловке. – Остальных охотников уволили что ли?

Констанция улыбнулась, изобразив что-то вроде виноватого смущения, но вышло наверняка неважно. Христофора Николаевна шмякнула на стол ловец, придавив сверху тоненьким желтоватым листочком.

– Это ловец, ловцом мы ловим, – бросила Констанция Аврелию. – А это формуляр…

– Им мы формулярим? – заржал Аврелий, за что получил сразу два неодобрительных взгляда. – Ладно, ладно, нам объясняли это. В формуляре указан адрес разрыва и номер ловца. После поимки формуляр надо заполнить и…

– Положить в мой ящичек в картотеке, – кивнула Констанция. – Пошевеливайся, нам повезло, разрыв рядом, попробуем поймать по горячим следам.

Пока они пересекали круглый внутренний двор центрального корпуса Библиотеки, Аврелий глядел по сторонам с такой радостью и предвкушением, что Констанция едва не потрепала его по голове. Были бы с собой крекеры, точно отсыпала бы немного в миску.

Меньше чем через полминуты они оказались у подземного пешеходного перехода. Констанция хищно прищурилась, рассматривая зелено-желтую крону деревьев, что так ярко горела на фоне хмурого неба по ту сторону Московского проспекта. Она не могла не порадоваться: в формуляре стоял адрес в десяти минутах ходьбы. Это ли не благословение? Кажется, книжные боги хотели, чтобы она утерла нос Артуру.

– Так, значит, это как в сериалах про полицейских? – уточнил Аврелий, улыбаясь и потирая руки, пока они шагали по тускло освещенному переходу. – Мы сейчас будем выяснять, не видел ли кто-нибудь чего-нибудь подозрительного?

Констанция вздохнула, тяжело и многозначительно. Аврелий уловил сигнал и следующие несколько минут просто молча шел рядом.

Они прошли ко входу в парк, и Констанция требовательно протянула руку, в которую, чуть замешкавшись, Аврелий вложил ловец.

Ловец походил на обычную книгу небольшого формата, вот только на обложке не было никаких указаний: ни названия книги, ни автора. Несведущий человек, убедившись, что и страницы были пусты, назвал бы этот предмет блокнотом. Если бы только не обнаружил между корешком и блоком, там, где переплет скреплял каптал, металлический цилиндр размером с горошину. Такой необычный элемент наверняка привлек бы внимание и вызвал желание достать эту латунную крошку. Схватившись же за нее, можно было бы обнаружить, что таинственный цилиндр являлся частью телескопической антенны, которая вытягивалась из книги на добрые десять сантиметров. С нею ловец напоминал радиоприемник, коим отчасти и являлся.

– Вау! – воскликнул Аврелий, когда Констанция, сняв винного цвета перчатку, ловко подцепила красным ногтем верхушку антенны. – Это типа радио?

– Это “типа” встроенный в ловец переплет-радиодетектор. Относительно новая разработка нашего научного отдела. Позволяет обнаружить персонажа в радиусе восьми-двенадцати метров.

– Огонь! И что он говорит сейчас? Где персонаж?

Констанция вдохнула глубоко-глубоко, так, что прохладный октябрьский воздух защекотал диафрагму, затем медленно выдохнула. Тоном, каким обычно говорят с чужим ребенком, который раздражает, но на которого нельзя орать, Констанция пояснила:

– Двенадцать метров – небольшая дистанция. Пока мы добираемся до места разрыва, персонаж может оказаться на границе с Абхазией, и в таком случае переплет нам не поможет. Сейчас нам повезло, разрыв произошел близко, поэтому есть шанс, что наш беглец где-то неподалеку. Однако пока что мы будем пользоваться более, – она чуть скривилась, подбирая слова, – традиционными методами.

– О, какими? Какие есть повседневные, обыденные приемы поиска персонажей, сбежавших из книг? – уточнил Аврелий с ироничной улыбкой, вероятно, высмеивая лишенное эмоций лицо Констанции. – Какие прозаичные, пресные, утомительные способы поимки обретших плоть фантазий существуют? Какие нудные, рутинные, унылые инструменты можно использовать для того, чтобы человек из костей и мяса растворился в нашей реальности и вернулся в свою, параллельную?

По мере его очень быстрой речи глаза Констанции открывались все шире и шире.

– Серьезно? Вот так это теперь будет? – со смесью возмущения и ужаса уточнила она, обращаясь скорее ко вселенной, чем к Аврелию. – Можно мне стажера, который не считает, будто у него есть чувство юмора?

Развернувшись на каблуках, она отправилась к ближайшей телеге с мороженым.

Аврелий непринужденно шагал рядом.

Делая вид, что выбирает эскимо, Констанция стала вздыхать:

– Ну и денек сегодня.

Продавщица не пошла на контакт сразу, поэтому Констанция добавила:

– Такого типа тут сегодня видела, уму не постижимо…

Женщина неопределенно промычала и сказала:

– Вот это возьмите, хорошее, без добавок.

– Конс, я пойду, кофе возьму? – выдал вдруг Аврелий и поспешил к ларьку напротив.

Ошарашенная подобным фамильярным обращением с ее именем, Констанция замерла, глядя ему вслед.

Ветер взметнул опавшие листья, пробудив Констанцию от оцепенения. Задумчиво скрутив темные длинные волосы и спрятав их за ворот плаща, она вновь обратила внимание на продавщицу.

– Вы тут, наверное, за день чего только не насмотритесь…

– А то.

Констанция изобразила улыбку. Какая неконтактная продавщица!

– Здесь ведь и фотосессии часто бывают… сегодня, говорят, в таких необычных костюмах ходили…

– Да не знаю, – вздохнула женщина. – Я только вышла, сменщица была. Ну, что, какое эскимо вам?

Торговец с небольшой коробкой глиняных свистулек оказался ничуть не полезнее, и Констанция начала нервничать. Разумеется, сейчас они отправятся прочесывать парк. Начнут с места разрыва. Если найдут книгу, оставят закладку. Но парк такой большой, и в нем так много дорожек. Нет гарантий, что это сработает.

Будь Констанция одна, безрезультатный опрос не вызвал бы в ней и тени эмоций. Но сейчас на нее давила необходимость продемонстрировать стажеру высший класс. Аврелий ждал от книжницы первой категории чего-то выдающегося, а внутренние ресурсы Констанции всегда были направлены на то, чтобы хорошо выглядеть в глазах других.

Сделав глубокий вдох, она постаралась успокоиться и сосредоточиться на деле, а не на стажере. Развернулась на пятках.

– Капучино или американо?

Аврелий стоял с двумя стаканчиками кофе и довольно улыбался. Из-за тяжелых туч показалось слабое вечернее солнце, которое подсветило его кудряшки, создав желтое гало вокруг довольного лица.

– Послушай, если ты устроился в Библиотеку лишь потому, что тебя увлекает романтика полицейских киноновелл…

– Киноновелл! – усмехнулся Аврелий. – Ладно, серьезно, какой кофе?

Она скрипнула зубами, собираясь просто молча пойти прочь, но он ловко впихнул стаканчик ей в руку и в то же время склонился к уху, чтобы жарко зашептать:

– Тут неподалеку проходит фанвстреча любителей Джейн Остин. Многие приехали в костюмах типа персонажи книг. Я бы не оставлял это без внимания.

Констанция почувствовала, что закипает: теперь он не только мешал, но еще и помогал! Они не сработаются.

– Дойдем до места разрыва, а потом посмотрим, что там за встреча, – бросила она, убеждая себя не рисовать в голове сцены, где ее увольняют из Библиотеки из-за нового «блистательного» охотника.

Она сделала глоток кофе. Американо. Угадал, черт возьми.

Ей хотелось думать о себе как о человеке, обладающем крепкими нервами и обжигающим взглядом, такие не добавляют в напитки нежные сливки. Они жесткие, как герои Стетхема, и не нуждаются в мягкой молочной пенке. Но неужели ее вкусы были настолько предсказуемы?

Несмотря на подступающие холода, вокруг было немало отдыхающих. Кое-кто фотографировался, взметая к небу облака желтых листьев, другие выгуливали собак и детей, третьи неторопливо прогуливались по дорожкам, хрустя гравием.

В месте разрыва предсказуемо обнаружилась скамейка, глядящая на собственное отражение в водной глади пруда.

– Похоже, ты был прав, – пробормотала Констанция.

Аврелий принялся энергично осматривать скамью.

– Но тут ничего нет, – пожал он плечами.

– Разумеется, на скамейке нет. Но охотнику следует смотреть дальше своего носа.