Глава 2

Я замерла с открытым ртом, смотря на пустоту комнаты, и удивляясь, куда подевался мой новый знакомый. Неужели выпрыгнул из окна? Тьфу ты, это что же получается, я буду виновата в его смерти? Хм, а может он просто перелез через балкон к соседям, например! Ну а что, все возможно. Или невозможно, ведь балконы застеклены. Но чему подруга так удивилась?

– А что там? – хлопая ресницами, переспросила я, смотря на пустую спальню.

– Почему балкон открыт? Тебя же дома не было.

– Вот черт! Забыла закрыть перед уходом, – быстро среагировала я, и, подойдя к балкону, закрыла дверь, надеясь, что сосед все еще жив.

– Ох, Ангелика, что-то ты все равно мутишь. Не верю я тебе.

– Тань, давай прекращай эти глупости и дуй отсюда. Я вообще не поняла, зачем ты пришла!

– Уговорить тебя сходить в клуб, немного развлечься, хватит уже домушничать.

– Ладно, договорились. А теперь топай, я сама в состоянии собраться, к тому же мне сначала нужно съездить к родителям.

– Зачем?

– Как зачем? Я не видела их уже неделю, соскучилась.

– Ладно, но только попробуй не явиться в Плазу, обижусь.

– Пфф, да приду я, приду.

Наконец-то вытолкнув подругу за дверь, я устало потерла лицо. Вот какого лешего она поступила в тот же универ что и я? Нет, дружили мы уже давно, ее семья являлась нашими соседями в пригороде Киева. Но порой Таня меня просто выбешивала своим длинным носом, и я всерьез стала подумывать о переводе в другой вуз, или вообще, как предлагал папа, вернуться обратно в Италию. Хотя подруга такая неугомонная и туда бы додумалась явится. Господи, хоть бы день от нее отдохнуть.

– Что такое? – неожиданно из спальни раздался стук, отвлекая меня от мыслей, и я вспомнила, что закрыла дверь на балкон, где все еще находился сосед.

Рванув в спальню, я замерла у входа, заметив, как Булат стоит за стеклом с недовольным видом. Так-так, а вот теперь я подумаю, открывать ему или нет, того и гляди, прибьет меня маленькую и хрупкую. И что потом? Спрячет мое тельце под первым же кустиком, и никто ничего не заметит. Ну кроме папы, у которого пропала малышка.

– Вам чего, мужчина? – крикнула я, зная, что он не услышит.

Да, с ремонтом постарались на славу, папа слишком переживает за мою безопасность, а потому сделал все, чтобы его любимую дочку никто не посмел тронуть. Как говорят «мой дом – моя крепость». Это был тот самый случай.

Так, о чем это я? Точно, мужчина, стоявший за стеклом, что-то усердно пытался до меня донести, но я его не слышала, размышляя, чтобы такого придумать, как бы его наказать за то, что настаивал на кофе, и из-за чего в итоге я чуть не спалилась перед подругой. И, конечно же, ничего умнее не придумала, как схватить с комода помаду, подкрасить губы и уверенной походкой подойти к двери, где все еще в немом рассказе распинался Булат. Я хмыкнула, склонилась и поцеловав стекло, оставила след от помады, выражая свою благодарность за помощь. Но, видимо, сам гость не был доволен таким жестом, и рукой показал, чтобы я все же открыла дверь. Если честно, перспектива не радужная, но если оставлю его сидеть там, то будет только хуже. А мне моя пятая точка очень дорога.

Ну что же, буду сдаваться. Щелкнув пару раз ручкой, открыла дверь и, не успев опомниться, тут же была прижата к ней спиной, а в ноздри ударил одурманивающий запах мужского парфюма. Мамочка!

– Что ж, девочка решила поиграть со мной? – Булат склонился ко мне, и его губы оказались в опасной близости от моих. Еще миллиметр и он коснется их.

– Нет, что ты, даже не думала, – и для наглядности покачала головой, не отрывая глаз от соблазнительных губ. Что он со мной делает?

– Я так и понял. Запомни, Лапа, я взрослый мужчина, и играть со мной нужно только во взрослые игры.

– Это ты о чем? – я неосознанно плотнее прижалась к стеклу сзади себя, мысленно желая поцеловать вот ту бьющуюся жилку у него на шее, чтобы ощутить вкус его тела.

– Хотела отблагодарить меня за помощь? – он склонился к уху и губами коснулся мочки, от чего по коже побежала толпа мурашек.

– Ну, это… спасибо, – ответила дрожащим голосом, прикусив нижнюю губу.

– И все?

– А что еще?

– Мне показалось, через дверь ты была куда более активной. Нет?

– А я… я ничего.

Он приблизился к губам практически вплотную, и я снова почувствовала его дыхание на себе, обволакивающее и дающее надежду на что-то большее, чем быть просто прижатой его телом.

– Почему личико покраснело, малышка? – крепкая рука обхватила мой подбородок, не позволяя отвернуться.

– Стесняешься меня или возбудилась? – словно дразня, подул мне на скулу и все той же рукой проделал путь от подбородка по шее, к ключице, дразня меня легким поглаживанием.

Его руки творили с моим телом нечто невероятное, но если быть точным, Булат абсолютно ничего не делал, и я не понимала, что со мной происходит. Это то, что он называет возбуждением?

– Молчишь…, точно возбудилась. Чувствительная и маленькая, ах, как жаль.

Он резко отстранился от меня, и я сделала вожделенный глоток воздуха, обретя свободу. Господи, что за ересь я несу? Что со мной? Видела бы меня сейчас мама, точно бы допрос устроила.

– Мне пора на встречу, Лапа, закрой за мной.

– С радостью, – воскликнула я и даже подпрыгнула, хлопнув в ладоши, радуясь, что наконец-то останусь одна.

– Что такое? Чему радуешься?

– Нет, ничего, просто родители уже наверняка заждались.

– Тебя подвезти?

– Нет-нет, спасибо. Меня машина должна внизу ждать, а нам с тобой не по пути.

Мы подошли к входной двери, Булат, не мигая, смотрел на меня своими безумными зелеными глазами, я же пыталась вспомнить на какой день записана на маникюр. Ну, в конце-то концов, не о мужчине, стоящем рядом, мне думать? И так все пространство занял собой. Великан. Я без каблуков была ему по плечо, да и вообще гораздо миниатюрнее, хм, здорово. Как мама с папой. Так, о чем это я? Мне пора ехать, пусть проваливает.

– Я не прощаюсь, соседка, – он пальцами прошелся по щеке, улыбнулся и захлопнул за собой дверь, к которой я тут же припала спиной.

– Что за чертовщина? Что за мурашки? Что за реакция? Р-р-р!

Я еще никогда не испытывала подобного рядом ни с одним мужчиной. Может это от того, что он был намного старше ребят, с которыми я дружила, или у него совершенно другая энергетика? В любом случае – он очень меня притягивал. Но стоило держаться от него подальше, он слишком опасен. Особенно для моего сердца, потому что как-то слишком учащенно оно стало биться при виде высокого красавца.

Потерев горящее лицо ладошками, я позвонила маме, узнать, прислали ли они за мной машину, а после ответа отправилась переодеваться, чтобы из родительского дома сразу поехать в клуб.

– Мамулечка, я приехала, – залетев в дом, прокричала я, зная, что мама может быть на заднем дворе, пока погода позволяла наслаждаться последними теплыми лучами солнца.

Положив на диван в гостиной свою сумочку, я быстро рванула на поиски родительницы, предполагая, что отца пока еще нет дома. Обычно в это время он зависал в Киевском филиале своего концерна, а мамочка, не приветствуя чужих людей в доме, занималась домашними делами. Сейчас должна была готовить ужин, ожидая свою семью. Вообще родители у меня волшебные, таких, как они, практически не бывает. Может, я и преувеличиваю, но только от того, что безумно их люблю.

Выйдя в открытую дверь, придержала раздувающиеся ветром шифоновые шторы, взглядом отыскав маму, и довольная вприпрыжку подбежала к ней, тут же оказавшись в любимых объятиях. Ммм… ни с чем несравнимые ощущения.

– Привет, Лапушка моя. Как я соскучилась, – мама поцеловала меня в щеку и, как в детстве, взъерошила волосы на макушке.

Благо, с моей структурой волос, ее жест не особо влиял на прическу, а потому я относилась к этому ровно, что нельзя было сказать о моей сестре. У нее волосы точно, как у отца – волнистые. Ох, как же она не любит их за это.

– И я соскучилась, мамуль. А папа еще на работе?

– Да, немного задерживается, срочное совещание. Ты рассказывай, как первая неделя в университете? А то по телефону не так интересно, а в гости ты нас не зовешь.

– Мамуль, ну я только привыкаю жить сама. Дай время. А в универе сложно, очень сложно, но ты же знаешь, я вас не разочарую. Давай я лучше помогу тебе. Что нарезать?

– Давай перец с огурцами нарежь ломтиками, а я пока утку разделаю.

Я согласна кивнула, вдыхая божественный аромат маминой стряпни, и схватилась за миску с вымытыми овощами, собираясь помочь в нарезке.

– Куда? А ну-ка быстро к Мойдодыру.

– Ох ты ж, точно, – провинилась, каюсь, сразу рванула к маме и забыла, что руки не вымыла.

Быстро помыв под колонкой свои ладошки, я вернулась к столу и принялась за работу.

Школу я окончила в Сицилии, а поступать решила в Киеве в Институт международных отношений Киевского национального университета имени Тараса Шевченко. Родители долго уговаривали меня остаться в Италии, но я ни в какую не соглашалась, твердо настояв на своем решении. С горем пополам они со мной согласились, но сразу поставили перед фактом, что обязательно едут со мной. Да и папе здесь есть чем заняться. Единственное, дома они оставили сестренку, за которую мама жутко переживала. Нет, Оливия не была вредной и взбалмошной, просто для нас всех она еще ребенок, собственно, как и я для родных. Разница у нас была лишь в один год, но вели мы себя, как взрослые девушки, не желающие огорчать родителей. Кстати, назвали малышку Оливией по рассказам отца из-за того, что мама, во время беременности, кушала очень много оливок. А потому и дома мы называем ее Оливкой, а в Украине просто Олей. Мама на днях приняла решение, что через пару недель уедет в Сицилию, потому как младшенькая перешла в выпускной класс и ей нужна помощь и поддержка. Я все понимала, сама только что выпустилась из школы, а еще со мной в Киеве оставался мой верный друг – папа. Ох, как же мы долго с ним боролись, за то, чтобы я жила отдельно от них, в городе, да еще и без присмотра. Ну как же, так я и поверила, что он свою дочку Лапочку отпустит без охраны, но благо та не маячила откровенно у меня перед глазами. В общем, своей свободой и квартирой в центре столицы я была обязана маме. Только Богу известно, как она уговорила своего мужа на такой подвиг. Есть у меня, конечно, догадки, но я культурно промолчу, в знак уважения к ним. Но оставалась одна загвоздка – папа жутко не любил, когда его малышка Ли, как он часто ее называет, находится вдали, а тут еще и я пытаюсь казаться взрослой. Чувствую, будем мы обе выхватывать по пятой точке за свои необузданные желания.

– Дочка, к квартире привыкла? Все тебя устраивает? – нарушила тишину мама, ставя возле хлеба разделанную утку.

– Да, мамуль, ты же знаешь, я не привередливая, да и вы там сделали крутой ремонт. А сегодня я еще и с новым соседом познакомилась. Когда с учебы вернулась, почему-то не могла дверь открыть, видимо замок заел, а тут Булат подоспел вовремя, – вспомнила, как мужчина подобрался сзади и буквально обняв своим телом, незаметно открыв дверь.

– Так-так-так, а что это моя доченька покраснела? А, малышка?

– Блин, извечный дурацкий румянец, – я смутилась от того, что мама заметила мою реакцию, ведь это было впервые на ее памяти. Я никогда не краснела от внимания парней.

– Признавайся, он тебе понравился? Сколько ему лет? Твой ровесник? – я разложила нарезанные овощи на блюдо и слегка присыпала их солью, подумывая над тем, чтобы белой гадости насыпать и себе в рот. Глядишь, краснеть перестану.

– Ну что ты, мам, он старше меня.

– И что, по-твоему, этот парень не может тебе понравиться?

– Может, но… Ему тридцать, а мне семнадцать, так что… Больно я нужна ему.

– Знаешь ли, доченька, любовь не смотрит на возраст. У нас с папой вообще восемнадцать лет разницы, и между прочим, он до сих пор меня ревнует.

– Ну, вы у меня оба красивые какие, да и то, что папа старше, не имеет значения, выглядит он отлично.

– А этот, который твой сосед, он красивый? – мама как-то загадочно задала свой вопрос и, подойдя, убрала выбившуюся прядку волос мне за плечо.

– Не знаю, наверное. А еще он… он наглый, в благодарность за помощь напросился ко мне на чашку кофе.

– А, ну тогда все понятно!

– Что понятно?

– Ты ему понравилась! Определенно!

– Ничего подобного, он просто наглый.

– Лапушка, ты еще молода и не догадываешься о мужских мыслях. Единственное, я прошу тебя, будь осторожна, он все же не мальчик, а вот ТЫ – все еще девочка.

– Мамулечка, ты только папе ничего не говори, ладно? Особенно про то, что Булат был у меня в квартире, иначе мне капец. Ну, ты знаешь, – добавила я шепотом и тут же заметила округлившиеся глаза мамы. Это она чего, из-за моего незваного гостя?

– Это что мама не должна сказать папе, а, Лапка?

– Папуля, – резко развернулась и улыбнулась во все тридцать два, мысленно надеясь, что он не услышал наш разговор. – Да это мы так, о девичьем. Ох, как же я соскучилась.

– Дожился, собственная дочка мне зубы заговаривает, – наигранно посетовал папа, протягивая ко мне руки, тем самым зазывая в объятия.

– Папулечка, как бы я посмела? – с удовольствием приняла его предложение и уже наслаждалась теплом его рук.

– А что тогда шепчетесь и скрываете?

– Ну, все, Дамирушка, хватит дочку мучить, лучше скажи, как ты по ней соскучился, – пришла на помощь мама, за что я благодарно ей улыбнулась.

– Конечно, я соскучился! О чем речь вообще. Как ты, Лапочка, как дела? Освоилась уже? Или все же вернешься к нам, я водителя предоставлю, будет возить на учебу каждый день.