Глава 3

Побег.

Когда мы пришли домой, отец какое-то время разговаривал с матерью в комнате. Где-то через полчаса из комнаты вышел отец и, позвав меня, направился в кузню. Мама с заплаканным лицом позвала к себе на помощь Вилиару собрать вещи. Всю ночь мы снаряжали телегу нажитым за долгие зимы «семейным» добром. В неё же запрягли лошадей Хрона и отправились в долгий путь. Во время нашего пути отец никогда не останавливался на постоялых дворах. Изредка мы сходили с дороги, ожидая отца недалеко от очередного постоялого двора или таверны, пока отец в одиночку сходит туда, дабы пополнить наши запасы еды, а после ночевали в лесу. В начале нашего побега, где-то примерно через неделю, мы остановились на ночлег возле небольшой деревни, дворов пятнадцать, не более. Отец всегда так поступал, считая это безопаснее, если рядом деревня, следовательно, меньше хищных животных, но заходить в неё он категорически был против.

Вот в ту ночь у нас с отцом и состоялся памятный разговор, подсознательно который я ждал со страхом в сердце.

Несколько дней тому назад.

Потрескивало дерево в костре, от него отлетали маленькие угольки, медленно оседая на землю. Я смотрел на костёр, и всё это время перед моими глазами мелькала картина, как от моего выстрела замертво падают люди.

Мать штопала платье Вилиаре, тихо напевая детскую песенку сестрёнке, спавшей рядом с ней и накрывшись плотным пледом. Всё же нынче середина осени и погода по ночам была прохладная.

Отец, сидя напротив меня, медленно водил по тесаку точильным камнем. На мой взгляд, идеальнее он не станет, но у него на этот счёт, видимо, другое мнение.

– Сынок, я наблюдал за тобой по ночам, – осторожно заговорил Каджи, не отрываясь от заточки лезвия тесака. – По моим наблюдениям, страхи тебя не мучают, спишь ты весьма крепко.

На лице матери появилась лёгкая улыбка. Дня два назад ей пришлось вылить на меня полную кружку холодной воды, дабы я наконец-то проснулся.

– Сын, а к тебе люди, у которых ты забрал жизнь, не приходят во снах? Пойму, если ты не захочешь об этом говорить.

По отцу было видно, как он не хотел ворошить мои воспоминания, но ему необходимо понять, как он может помочь сыну справиться со всем произошедшим на поляне у подгорья.

– Нет, отец, ни разу не снились. Если вспомнить, то в последнее время мне вообще сны не снятся, – накинув плед на плечи, я поплотнее в него укутался.

– Странно это как-то всё, отец. Думал, буду переживать или меня будут мучить страхи, а днём я стараюсь не вспоминать о них.

– Прости, родной, это давно надо было обсудить, – пробубнил себе под нос Каджи так тихо, что я едва смог расслышать слова.

– Крэн в тот злополучный день на поляне у тебя в руках был лук, о котором ты рассказывал. Я стоял к тебе спиной и потому не видел, откуда ты достал лук. Единственное, что приметил… – Отец искоса посмотрел на жену.

Судя по моей догадке, отец ей не всё рассказал в тот вечер. Ух, и влетит ему после. Стоит лишь им остаться наедине или когда снова в лес пойдут по грибы. Наивные, хе-хе. Будто мы маленькие и не знаем, чего они там «собирают» на самом деле.

– В общем, видел в твоих руках лук, потом ты как будто натягиваешь тетиву, – сделав глубокий вдох, словно сам не верит в то, что говорит, Каджи медленно произнёс: – А после яркая вспышка. Люди Хрона, хватаясь за грудь, замертво падают на землю, будто стрелы пробили их насквозь и улетели прочь. Вот только ран от выпущенных тобою стрел на телах видно не было, как и их самих. Такие дела, сын. Как ты это сделал, сынок? Мама замерла с иголкой в руках, а на её лице появились слёзы, в которых заиграли отблески костра. Ей едва хватило сил удержать себя, чтобы не подойти и не обнять сына. Мама отвернулась от меня, вытерла слёзы и продолжила зашивать платье.

– Пап, знаешь, я тогда за тебя очень испугался. Тот человек, он чуть не проткнул тебя насквозь. Вот тогда-то и появился лук, но я, честно, не знаю, как это произошло. Мне казалось, как будто кто-то управляет моими руками вместо меня… – Тут я замолк, припоминая те ощущения, и лишь затем продолжил:

– А вот когда стрела пробила сердца людей, это мне посоветовал лук. После этих слов я вновь замолк, так как отец очень странно на меня смотрел, а в моей голове всплыли недавние размышления на эту тему.

«Пока мы ехали, я всю дорогу раздумывал, рассказывать отцу о луке или нет. Он обязательно в будущем спросит меня о нём. Была мысль, что он примет меня за сумасшедшего, а хуже всего – не поверит мне. Почему-то именно этого я боялся больше всего».

– Отец, а знаешь, те стрелы, они были разного цвета. Ну, по крайней мере, для меня. Та, что срезала меч пополам, была белой, а та… Ну, которая по всем сразу-то вдарила, была алого цвета с белыми искрами. Не знаю зачем, но я захотел рассказать ему об этом.

– Сынок, а ты сейчас можешь мне показать этот лук? Ты только не подумай, я верю тебе, просто… – тут Каджи резко смолк, осознав, что он сказал. Хоть он и был свидетелем произошедшего в тот день, но с каждым днём воспоминания об увиденном казались ему всё больше наваждением, чем реальностью, а точнее, страшным сном.

– Скажи отцу, если почувствую опасность для тебя, то в тот же миг окажусь у тебя в руках, – услышал я у себя в голове приятный голос и, как мне показалось, такой мог принадлежать молодому человеку.

– Лук просил тебе сказать, коли беда какая приключится, он явится, – передал я отцу слова, прозвучавшие в голове. Родители замерли с удивлёнными лицами.

– Ну, может, ты хоть на миг явишься. Пожалуйста, – взмолился я. – Ты же видишь, родители мне не верят. Всё это я произнёс вслух с полной безнадежностью в голосе. Родители от услышанного смутились.

– С кем ты разговариваешь, сынок? – встревожился Каджи за сына. – И не говори так, я верю тебе. Ты никогда не давал нам повода сомневаться в твоих словах.

Вместе с отцом в голове вновь заговорил лук:

«Крэн, у меня крайне мало сил, чтобы появляться в этом мире. Да и, как уже говорил тебе, будет грозить опасность, появлюсь. Ту энергию души, которую мы с тобой собрали, едва хватило на то, чтобы мне хоть как-то прийти в себя. Твой покорный слуга не получал энергии более около тысячи зим, если говорить по-вашему. Ладно, об этом потом поговорим. Запомни вот что: когда в следующий раз захочешь о чём-то меня спросить, просто задавай вопрос про себя, а то окружающие тебя люди будут думать, что ты больной на голову». Последние слова прозвучали с усмешкой.

– С кем ты разговариваешь, сын? – с нажимом повторил вопрос Каджи, а мать замерла, словно статуя, от всего услышанного.

– С ним, отец, с даром богов. Он не хочет появляться, говорит, у него почти нет сил.

Покуда я пытался объяснить отцу, в моей левой руке медленно возник лук буквально на десяток ударов сердца и тут же исчез. Выражение лиц у родителей при виде лука было таким, будто они ожившего покойника увидели, а тот у них дорогу в трактир спросил. Глаза у обоих огромные, кожа белая, а у отца из рук выпал точильный камень.

Первой опомнилась мать, превращаясь из статуи с большими глазами в копию своей любопытной дочери:

– Крэн, сыночек мой любимый, значит, всё сказанное – это правда и ты действительно получил дар от богов? Алара просто не могла поверить в увиденное, а потому голос её дрожал. Да и кто бы смог.

– Да, мама, а ещё он со мной разговаривает. Сейчас он показался вам, но больше не сможет, ему нужна какая-то сила или энергия, я точно не уверен, а потому не объясню нормально. Думаю, лук показался вам затем, чтобы вы не посчитали вашего сына сумасшедшим.

– Правильно думаешь, – весело проговорил лук.

– Сын, мы так не думали, – поспешил оправдаться отец. И решив съехать со скользкой темы, он задал вопрос, не дававший ему покоя.

– Крэн, а давно он с тобой разговаривает? – спросил отец.

Он, кстати, после того как увидел лук, стал более спокойным, что ли.

Я, бросив на него быстрый оценивающий взгляд, приметил, как он враз изменился. Мышцы на лице расслабились, голос стал более уверенный. Всё это указывало на то, что с отца явно спало напряжение, одолевавшее все последние дни. Дурные мысли в голове отца утихли, более не считая себя и меня умалишёнными.

– Нет, это второй раз был.

– Как-то ты легко об этом говоришь, сын мой. Как будто в этом нет ничего необычного, – улыбнулся краешком рта отец. Потому как сам хоть и старался всем видом показать сыну уверенность, но внутри у него всё бурлило. Это ж надо – родной сын получил дар богов.

Ненадолго задумавшись об этом, я задал вопрос тому, кто поселился у меня в голове.

– Лук, а ты можешь мне ответить на вопрос, который задал мне отец? – задал я мысленно вопрос.

– Во-первых, меня зовут Юси, а не лук.

– Ой, простите. А меня зовут Крэн, приятно с вами познакомиться.

– Да, знаю, как тебя зовут, не перебивай меня, – проворчал Юси. – Во-вторых, моё мнение, ты достоин меня, и потому Юси слился с тобой воедино. Тем самым став частью тебя. В-третьих, теперь твой разум воспринимает меня как часть себя. Благодаря чему ты и принял всё так легко. В настоящее время мы с тобой одно целое. Но только до тех пор, покамест твоя земная оболочка не израсходует свой запас, ну или тебя не прибьют лихие люди, дабы захватить меня. Хе-хе.

– Есть, правда, ещё один вариант…, хотя пока забудь. И вообще, отстань на время от меня. Мне нужно распределить полученную энергию, – лук, то есть Юси, смолк. В голове настала тишина.

– Понятно, что ничего не понятно, – пробормотал я про себя.

Родители молчали и ни о чём не спрашивали, ожидая, пока я закончу внутренний разговор.

– Он представился как Юси и он со мной «слился», прошу, не спрашивайте меня, – замахал я руками. «Я сам ничего не понял», – поспешил я сказать, видя, как отец открывает рот, дабы задать вопрос.

– Впрочем, как и всё остальное сказанное им, хотя и про слияние я тоже не понял, – постарался изобразить улыбку, но вышло у меня это не очень.

– Понятно, что ничего не понятно, – повторил точь-в-точь недавно сказанные мною слова отец.

Каджи встал и дошёл до телеги, взяв из неё пару дополнительных тёплых одеял и вернулся к костру со словами: «Всё, хватит посиделок, пора ложиться спать».

Укрыв маму, улёгшуюся в обнимку с сестрёнкой, а второе одеяло протянул мне. Накинув одеяло поверх того, что уже было, я устроился поближе к костру. Отец, подкинув дополнительных дров в костёр, вновь взялся за точильный камень.

Засыпая, я бросил взгляд на Вилиару, чьи глаза оказались открыты, а их размер мог легко поспорить с теми, что я недавно наблюдал у родителей. Она вперилась в меня, не моргая. Понятно, значит, эта негодница всё это время притворялась. Полагаю, можно было и догадаться. Уж она такие разговоры никогда бы не пропустила.

***

Ранее утро.

В пути прошло ещё около месяца, и вот мы с семьёй дошли до города под названием Гикран. Перед главными воротами стояла длинная очередь, по большей части из таких же тележек, как и наша. В основном все эти телеги были гружённые товарами, но была и парочка пустых. Видимо, приехали закупаться. Народ пытался попасть пораньше в город, чтобы успеть занять лучшие места на торговой площади, где состоится через два дня большой торг. Гикран был очень большим городом, отец говорит, в нём живёт почти тридцать пять тысяч человек, а в деревне, которой я родился, наберётся человек двести, и то максимум.

Ожидая своей очереди, отец пару раз отходил пообщаться с людьми. Нужно было разузнать, где лучше снять дом или комнату на первое время. Спустя долгих четыре часа мы всё же смогли попасть внутрь города.

Пройдя через пост стражи на воротах, наши имена сначала записали в книгу, а потом взяли с отца плату в размере тридцати двух медяков.

– Ну и цены тут, – возмущался всю следующую дорогу отец.

Мы с сестрёнкой сидели на телеге с открытым ртом, видя такое огромное количество людей вокруг. Это вызвало у нас немалый шок, а здания высотой в три этажа казались нам чем-то нереальным.

Доехав до центральной улицы, мы свернули в узкий переулок, где телега едва поместилась. Проехав его насквозь, мы выехали на более широкую улицу. Вдоль всей улицы располагались разнообразные мастерские, а запах от них исходил соответствующий, отчего Вилиара сразу сморщилась, уткнувшись носом в меня, но тут же отдёрнулась.

– Крэн, ты воняешь хуже, чем эти мастерские, – сестрёнка постаралась отсесть от меня подальше, прикрывая нос пледом.

Мы ехали мимо мастерских почти двадцать минут. Как же их тут было много: кузни, мастера столярного дела, оружейники, хорошо хоть кожевников да красильщиков не было.

Остановившись у огромной кузни размером больше нашей раза так в три, отец быстрым шагом направился внутрь помещения. Мне стало любопытно, куда мы приехали. Спрыгнув с телеги, я подошёл ко входу кузни, где над дверью висела вывеска с рисунком кузнечного молота в перекрестии с клещами, а под ними расположилась подкова. Над самим рисунком имелась небольшая надпись: «Кузня Рауля», – прочитал я.

Пока я вертел головой по сторонам, на улицу вышел отец, а за ним шёл огромный дядька с копной белых волос, собранных в хвост. Ростом кузнец был куда выше отца, почти на целую голову. На вид зим пятьдесят, не больше. Одет он был в кожаный фартук и штаны из плотной ткани, кожа была красная от жара в печи, видимо, отец оторвал его от работы.

– Знакомься, Рауль, это мой сын Крэн, – указал отец на меня пальцем.

– Ну, здравствуй, племянник, меня зовут Рауль, а это моя кузня, – обвёл он рукой здание.

– Здравствуйте, господин Рауль, – пожал я протянутую ладонь, размеры которой поразили моё воображение.

– Нет, обращайся ко мне «Рауль» или «дядя Рауль», тем более так оно и есть, – он по-доброму рассмеялся и потрепал мои волосы, а я вопросительно глянул на отца.

– Рауль является старшим братом твоей матери и моим сослуживцем. Первое время поживём у него, пока не освоимся и не откроем своё дело.

– Как же рад тебя видеть, сестрёнка. Ты не представляешь, как сильно по тебе скучал. Всё-таки пятнадцать зим не виделись. Красивая, стройная, ну и повезло же тебе, Каджи, такую шикарную женщину отхватил. Причём совершенно бесплатно, – расхохотался брат матери, а после хитро подмигнул Каджи.

– А помнишь, она ведь могла достаться совсем другому… – Рауль вновь хлопнул Каджи по плечу. Отчего отец слегка поморщился.

– Отец, а о чём это дядя Рауль толкует? – Я с любопытством уставился на отца.