Преддверие Отечественной войны

О застольях на даче Сталина в 1940 году и в 1941 году (до начала войны) вспоминал нарком авиационной промышленности СССР тех лет А.И. Шахурин: «Обеды у Сталина (вернее – ужины, так как они начинались в 10–11 часов вечера и продолжались до 2–4 часов ночи, а иногда и до утра) были по существу теми же рабочими заседаниями, только в неофициальной обстановке. Но здесь требовалось постоянно быть собранным, знать, что сказать. Вместе со Сталиным на обедах обычно бывали Молотов, Микоян, Маленков и Берия, гораздо реже – Ворошилов и Каганович. Стол всегда был уже накрыт. Когда все усаживались за стол, простая русская женщина вносила две миски с первым блюдом (обычно это были щи из свежей капусты и суп-харчо) и горячую картошку в мундире. Кроме нее в столовой никто не появлялся. Каждый обслуживал сам себя. Выпив рюмку водки или коньяку, Сталин переходил на сухое вино, иногда разбавляя его водой. Ел мало, как и присутствующие, ограничиваясь самым необходимым. За столом гостеприимный хозяин вел неторопливые беседы, во время которых рассказывал о своем пребывании в тюрьмах и ссылках: как жили и чем питались. Говорили иногда и о прочитанных книгах. Однажды я рассказал Сталину о книге “Из окна посольства”. Ее написала Марта Додд – дочь американского посла в Берлине… К моему удивлению, Сталин читал эту книгу. Вообще, он был весьма начитанным человеком».

Сталин 19 июня 1940 года собрал в своем кремлевском кабинете партийное и советское руководство страны и высказал свое беспокойство по поводу экономического положения страны:

– Кругом нас идет война. Нам надо укрепляться и быть готовыми к войне. Для этого надо больше металла, угля и всяких других продуктов. А мы, видите, работаем 7 часов, да и то плохо. А вот у капиталистов работают по 10–12 часов.

Приняли решение о введении 8-часового рабочего дня. Далее зашел разговор о текучести рабочих.

Столовая на даче Сталина в Кунцево

– Надо обуздать 10–15 процентов лодырей, рвачей и летунов, которые путают нам все карты, – настаивал Сталин. – Мы должны научиться регулировать рабочую силу в народном хозяйстве. А тех, кто будет нарушать этот закон, надо сажать в тюрьму…

После жарких споров приняли предложение Сталина о законе, запрещающем самовольный переход рабочих и служащих с предприятия на предприятие.

В три часа ночи Сталин распустил собравшихся по домам. А уже 26 июня Президиум Верховного Совета СССР принял указ «О переходе на восьмичасовой рабочий день, на семидневную рабочую неделю и о запрещении самовольного ухода рабочих и служащих с предприятий и учреждений».

На Пленуме ЦК ВКП(б), который проходил с 28 по 31 июля, Сталин выступил с речью, тезисы которой записал нарком тяжелого машиностроения СССР В.А. Малышев:

– Наши директора трепачи, болтают, и их хулиганы не уважают.

– Сейчас рабочий идет на мелкое воровство, чтобы уйти с работы. Этого нигде в мире нет. Это возможно только у нас, потому что у нас нет безработицы. У нас нет страха потерять работу. Лодыри, летуны расшатывают дисциплину.

– Притока рабочей силы на предприятия из деревни сейчас нет. Раньше деревенские работники мечтали пойти на работу в город и считали счастьем, что их принимают работать на завод.

– Проблема рабочей силы у нас – это исключительно серьезная проблема.

– У нас нет тех источников пополнения рабочей силы, которая есть у капиталистов: разорение крестьянства в деревне и мелкой буржуазии в городе. В деревне мы подняли материальное положение, а в городе мелкая промышленность давно побита нами. Следовательно, эти источники пополнения рабочей силой промышленности почти пропали.

– Мы хотим расширять промышленность, а если не пополнять состав кадровых рабочих, то мы принуждены будем сократить промышленность.

– Наши хозяйственники переманивают рабочих друг от друга.

– Буржуазия создавала себе безработных, разоряя деревню, и этой резервной армией безработных давит на рабочих. Мы в таком биче не нуждаемся. Нам нужны другие средства воздействия на молодых рабочих.

– Нам нужно создать резерв молодых рабочих, надо иметь учеников и привить им вкусы городской жизни. Надо набрать 5–6 миллионов подростков, учить их год-полтора. Этот запас будет впоследствии кадровым рабочим классом.

– Надо добиться, чтобы дармоеды, сидящие в колхозах, ушли бы оттуда. Людей, живущих в достатке в деревне и мало работающих, много. Их надо оттуда выгнать. Они пойдут работать в промышленность.

– Надо не увлекаться репрессиями в отношении рабочих для поднятия дисциплины.

Пленум постановил контролировать исполнения указа Президиума Верховного Совета СССР от 26 июня 1940 года.

Библиотека Сталина

В сентябре 1940 году второй секретарь МГК ВКП(б) Г.М. Попов впервые встретился со Сталиным. Попова поразили его основательные знания по каждому рассматриваемому вопросу: «Сталин ходил по кабинету, через некоторое время в кабинет вошел тогдашний нарком авиационной промышленности Шахурин. Разговор пошел об авиационных моторах. Смысл его заключался в том, что по докладу Шахурина задержка с выпуском самолетов происходила из-за недостатка авиамоторов. Задерживало же выпуск авиамоторов отсутствие магнето БСМ-12, которые выпускал Московский завод автотракторного оборудования (АТЭ-1). Поскольку я, как секретарь Московского городского комитета партии, занимался промышленностью, главный нажим был сделан на меня. Я держался спокойно, в полемику не вступал, но, когда по ходу обсуждения надо было высказать свое мнение, четко и ясно изложил свою точку зрения. Беседа продолжалась около трех часов. Был затронут широкий круг вопросов, например, о развитии станкостроения, о строительстве гидростанций на малых реках. Сталин принес карту, разложил ее на столе и стал показывать, на какие реки следует обратить внимание. Он указал ряд мест, где, по его мнению, следовало бы построить гидростанции. Затем шел разговор о размерах электростанций и турбин. Сталин подчеркнул, что необходимо помнить о маневренности электростанций, то есть строить их, не увлекаясь размерами».

На Красной площади 7 ноября 1940 года состоялись военный парад и демонстрация трудящихся. Вечером первые лица государства собрались на кремлевской квартире Сталина на праздничный ужин. В конце своей застольной речи Сталин разгневался, намекая на свое окружение:

– Люди беспечные, не хотят учиться и переучиваться. Выслушают меня и все оставят по-старому. Но я вам покажу, если выйду из терпения. Вы знаете, как я это могу. Так ударю по толстякам, что все затрещит. Я пью за тех коммунистов, за тех большевиков партийных и беспартийных (беспартийные большевики обыкновенно менее самодовольны!), которые понимают, что надо учиться и переучиваться…

На совещании высшего руководства Германии 31 июля 1940 года принято решение о подготовке войны против СССР. Начиная с осени советско-германские отношения начали ухудшаться. Молотов 12–13 ноября посетил Берлин, но переговоры не принесли ощутимых перемен. Стало ясно, что Советскому Союзу придется противостоять угрозе со стороны Германии. Однако Сталин решил продолжать выказывать доброжелательное отношение к Германии, чтобы оттянуть немецкое нападение на как возможно более поздний срок.

В Свердловском зале Кремля в феврале 1941 года состоялось совещание военных летчиков и летчиков-испытателей, на котором вместе с командованием ВВС, руководством Народного комиссариата авиационной промышленностью и ведущими авиаконструкторами присутствовал Сталин.

Нарком авиационной промышленности СССР А.И. Шахурин вспоминал: «Обсуждались вопросы, связанные с новой авиационной техникой. Причем, выступали только летчики… Сталин внимательно слушал всех выступавших и, когда список ораторов был исчерпан, взял слово. Он сказал, что старых машин мы больше не выпускаем, и тот, кто надеется продержаться на них, пусть не надеется: ничего из этого не выйдет. На старых самолетах легче летать, но на них легче и погибнуть в случае войны. Пусть все летчики увидят выход только в том, чтобы быстрее осваивать новую технику, овладевать по-настоящему новым вооружением. Затем Сталин подробно остановился на основных типах боевых воздушных машин Германии, Англии, Франции, СЩА. Не пользуясь никакими записями, он говорил по памяти об их скоростях, вооружении, высотах, боевой нагрузке и т. п. Сообщенные им данные были предельно точными, чем Сталин просто поразил всех участников совещания.