Значимые персоны времен Николая I

Павел I Петрович (1754–1801) и Мария Федоровна (1759–1828) – родители Николая I. Павел не успел всерьез заняться воспитанием наследников, так как погиб, когда Николаю едва исполнилось 5 лет. Мария Федоровна проявляла себя как суровая и малоэмоциональная мать.

Ламздорф Матвей Иванович (1745–1828) – генерал от инфантерии^[2], воспитатель великих князей Николая и Михаила. Человек жестокий и грубый. Неоднократно применял к детям физическое и психологическое насилие.

Александр I Павлович (1777–1725) – российский император; старший брат Николая I и его крестный отец. Объявил Николая наследником престола в обход второго по старшинству брата Константина, но сделал это тайно, не обнародовав манифест.

Александра Федоровна (в девичестве – Шарлотта Прусская; 1798–1860) – супруга Николая I. Была верной и любящей женщиной, заботливой матерью.

Бенкендорф Александр Христофорович (1782–1844) – граф, генерал от кавалерии. Один из главных приближенных императора Николая I, шеф Отдельного корпуса жандармов и одновременно начальник III отделения Собственной Е. И. В. канцелярии.

Уваров Сергей Семенович (1786–1855) – граф, министр народного просвещения. Создатель идеологии официальной народности.

Киселев Павел Дмитриевич (1788–1872) – граф, генерал от инфантерии. Первый министр государственных имуществ Российской империи, реформировавший быт государственных крестьян.

Канкрин Егор Францевич (1774–1845) – граф, генерал от инфантерии, сенатор, министр финансов. В 1839–1843 годах провел денежную реформу, установившую систему серебряного монометаллизма.

Сперанский Михаил Михайлович (1777–1839) – реформатор, законотворец, правовед. Основоположник юридической науки и классического юридического образования в России. Провел очень важную работу по кодификации законов Российской империи. За многочисленные заслуги в конце жизни ему был пожалован титул графа, несмотря на незнатное происхождение.

Паскевич-Эриванский Иван Федорович (1782–1856) – светлейший князь, генерал-фельдмаршал. Командовал русскими войсками в Русско-персидской войне, Русско-турецкой войне, при подавлении Польского и Венгерского восстаний. Одержал победы во всех ключевых сражениях этих кампаний.

Дибич-Забалканский Иван Иванович (1785–1831) – граф, генерал-фельдмаршал, полный кавалер ордена Святого Георгия. Одержал ряд крупных побед.

Нелидова Варвара Аркадьевна (1814–1897) – тайная фаворитка Николая I. С императором ее связывало сильное взаимное чувство. Молва приписывает ей несколько рожденных от государя детей, но более-менее точно известен лишь один, носивший фамилию Пасхин.

Александр Николаевич (1818–1881) – старший сын Николая I и наследник престола. В отличие от отца получил очень хорошее образование. Провел ряд жизненно важных для страны реформ, в том числе освободил крестьян от крепостной зависимости.

Введение

Николай I Павлович – сложная фигура в русской истории. Можно найти диаметрально противоположные оценки его и как человека, и как политика. Одни мемуаристы и историографы называли его «рыцарем», человеком долга, другие подчеркивали отрицательные черты его царствования – отсутствие свободы мысли, свирепость жандармов, чрезмерную строгость цензуры, а его самого считали садистом и сладострастником.

Надо признать, что тридцатилетнее правление Николая I – это действительно время контрастов. С одной стороны, именно на его царствование приходится так называемый золотой век русской литературы. В первой половине XIX века жили и творили Пушкин, Тютчев, Глинка, Брюллов и другие выдающиеся поэты, музыканты и художники. Однако многие произведения не могли быть опубликованы в силу цензурных ограничений.

В царствование Николая I были проложены первые километры российских железных дорог и выстроены гражданские и военные сооружения, пережившие столетия. Но в это же самое время не проходило и года, чтобы российскому правительству с помощью войск не приходилось подавлять крестьянские выступления. Француз Астольф де Кюстин, путешествуя по России, восхищался пышностью русского двора, обилием бриллиантов, красотой и умом великосветских дам, образованностью их кавалеров – и тут же описывал зверские сцены публичного избиения жандармами чем-то проштрафившихся мужиков. Николаевские вельможи могли быть образованнейшими и талантливыми людьми, меценатами, патриотами – и в то же время настоящими деспотами в обращении с крепостными крестьянами. Равно как и сам император Николай Павлович охотно и искренне рассуждал о любви к России и особенно – к русской армии, при этом ничтоже сумняшеся честил «по матушке» офицеров, провинившихся во время армейских учений и смотров. Ну а нижним чинам доставались зуботычины и палочные наказания.

Почти все современники-мемуаристы находили императора крайне жестким человеком, даже жестоким, но мог ли он вырасти иным, учитывая обстоятельства его детства и юности?

Император считал себя «часовым на посту», отдавал все силы, все свое время работе на благо Отечества, но всегда ли это было благом?

Маститый французский историк Антонен Дебидур так характеризовал русского императора: «Он относился чрезвычайно ревниво к своей власти и обладал достаточной энергией для того, чтобы проявить свое самодержавие. Его чрезвычайно ясное мышление допускало только один способ управлять народами, а именно – командовать по-военному и не допускать, чтобы подданные делили с государем верховную власть или обсуждали его действия… В течение тридцати лет революция не имела в Европе более решительного и грозного противника, чем Николай I».

Однако то, что Николай I называл «революцией», было проявлением неотвратимого хода истории. То было время, когда по всей Европе дворянство уже уступало лидирующие позиции новому классу – буржуазии. Перемены в обществе были неизбежны, но Николай Павлович этого не знал и не понимал. Полагая, что действует на благо Отчизны, он на деле реставрировал отжившие порядки и тормозил развитие страны. Сражаясь с «революцией», император стал вести безнадежную борьбу с самой историей.

Алоиз Густав фон Рокштуль. Портрет великого князя Николая Павловича. 1806

Иван Егорович Эггинк. Портрет графа Матвея Ивановича Ламздорфа. 1820-е

Петер Фальконе. Портрет Екатерины II. 1773

От XVIII века к веку XIX

Владимир Боровиковский. Портрет великого князя Николая Павловича и великой княжны Анны Павловны, детей Павла I. 1797

Конец царствования Екатерины Великой

Николай родился в неспокойное для Европы время – время перемен, и перемен кровавых. В 1793 году французский народ судил своего короля и приговорил его к смертной казни. Несколько месяцев спустя, тоже на плахе, окончила свои дни и королева. Гильотина работала не переставая: трудно даже подсчитать, сколько французских аристократов расстались с жизнью в те страшные годы.

Но ничто не длится вечно: якобинская диктатура пала, и бразды правления получила Директория. Начал свой путь к власти Наполеон Бонапарт.

Конечно, подобные события не могли не отразиться на внешней и внутренней политике всех европейских держав, в том числе и России. Екатерина Великая, по молодости увлекавшаяся трудами французских философов-республиканцев, теперь воочию увидела, сколь чудовищную форму могут принимать их идеи. Она словно очнулась ото сна и с этого момента перестала либеральничать: приказала выслать из России всех французов, заподозренных в симпатии к революции, а всем русским, пребывавшим во Франции, – вернуться на Родину. В конце 1795 года между Россией, Англией и Австрией был заключен тройственный союз, а в России началась подготовка 60-тысячного экспедиционного корпуса для действий против Франции.

Здоровье русской государыни становилось все хуже: Екатерина страдала от избыточного веса, отеков и гипертонии. Врач Роджерсон замечал у нее сосудистые нарушения. Государыне было тяжело ходить, особенно сложно было подниматься по лестнице, так что слугам приходилось делать подмостки. Часто для снижения давления ей пускали кровь.

1796 год выдался непростым. В начале года прорицатель-монах Авель, в миру Василий Васильев, предсказал Екатерине Великой скорую кончину – через восемь месяцев. Разгневанная императрица распорядилась посадить дерзкого в Шлиссельбургскую крепость.

Потом началась Русско-персидская война, которая, впрочем, не только принесла России новые земли, но и укрепила позиции державы на Кавказе.

Затем шведский король Густав-Адольф жестоко оскорбил российскую государыню, отказавшись взять в жены ее внучку Александру. Он уже приехал в Петербург, невеста в подвенечном платье ждала его, чтобы идти в церковь, но дипломаты не смогли договориться в вопросе о вероисповедании: король не согласился с тем, чтобы его супруга имела личную православную часовню. Сам Николай Павлович впоследствии писал, что «это событие… чуть не стоило жизни Императрице, так как с ней случился апоплексический удар, от которого она не могла уже оправиться». Впрочем, сама судьба отплатила шведу за обиду, нанесенную русскому двору: он лишился престола, был разлучен с семьей и обречен на долгие скитания.

Но тогда, в 1796-м, обо всем этом еще и подумать не могли и жили настоящим. А оно не радовало: в довершение бед большой пожар уничтожил флот, стоявший в гавани Васильевского острова. «Ну что же? – со свойственным ей оптимизмом отреагировала Екатерина. – Все, что нам действительно нужно, будет вновь выстроено за это лето… а порт только очистится от хлама». Императрица бодрилась, несмотря на то что чувствовала себя плохо.

Но было в том году и хорошее: вторая супруга наследника престола Павла Петровича ждала очередного ребенка. Первый брак цесаревича Павла оказался крайне неудачным: красавица жена умерла при родах, промучившись несколько дней. Ну а потом выяснилась ее супружеская неверность. После этих драматических событий императрица с подачи прусского короля Фридриха II женила сына второй раз – на не слишком знатной, не слишком красивой, не слишком образованной, но зато крепкой и здоровой немецкой принцессе Софии Марии Доротее Августе Луизе Вюртембергской. Та приняла православие и стала называться Марией Федоровной.

Эта девушка, чей отец – принц Фридрих Евгений Вюртембергский – был исправным прусским служакой и лишь под старость сделался владетельным герцогом, с детства привыкла считать излишним для женщины приобретение обширных познаний. «Воспитывать в добрых нравах детей, вести хозяйство, иметь наблюдение за прислугой, блюсти в расходах бережливость» – лишь в этом, по ее мнению, должны были состоять учение и философия идеальной женщины. Учитывая обширные познания и кругозор самой императрицы Екатерины, такой выбор невесты для сына мог показаться странным, но он себя оправдал: новая супруга наследника полюбила мужа, быстро выучила русский язык, рожала здоровых сыновей одного за другим, а в политику не вмешивалась.

Первый сын августейшей четы, Александр, родился в 1777 году. Второй, Константин, – в 1779-м. Затем, с 1783 по 1795 год, Мария Федоровна родила шестерых девочек: Александру, Елену, Марию, Екатерину, Ольгу и Анну; из них лишь Ольга не пережила детский возраст. Затем снова последовали два мальчика: Николай и два года спустя – Михаил.

Рождение Николая

Николай родился в Царском Селе в середине лета – 25 июня, или по новому стилю – 6 июля 1796 года. Роды оказались тяжелыми.

Прежде государыня Екатерина Алексеевна присутствовала при родах своей невестки, а на этот раз изменила традиции: силы и нервы были уже не те. Она явилась посмотреть на новорожденного уже после и осталась довольна: мальчик – богатырь. После этого императрица приказала вынести младенца на балкон царскосельского дворца и показать гуляющим.

«Сегодня в три часа утра мамаша родила большущего мальчика, которого назвали Николаем, – писала Екатерина своему постоянному корреспонденту Гримму. – Голос у него бас, и кричит он удивительно; длиною он аршин без двух вершков, а руки только немного меньше моих. В жизнь мою в первый раз вижу такого великана. Если он будет продолжать, как начал, то братья выйдут перед ним карлики».

Никто не предполагал, что Николай когда-нибудь взойдет на престол, ведь мальчик был лишь третьим по старшинству великим князем, но, несмотря на это, его рождение отмечалось торжественно. В Царском Селе звонили колокола и палили пушки, а в Петербург отправили нарочного с радостным известием.

6 июля там же, в Царском Селе, состоялось крещение младенца. Крещение и миропомазание совершал духовник императрицы Савва Исаев. Восприемниками были великий князь Александр Павлович и великая княжна Александра Павловна. Во время обряда младенца на руках держала статс-дама Ливен, которой помогали два ассистента.

Много лет позднее, конечно, с чужих слов, Николай Павлович так описывал церемонию собственных крестин: «…вся женская прислуга была одета в фижмы и платья с корсетами, не исключая даже кормилицы. Представьте себе странную фигуру простой русской крестьянки из окрестностей Петербурга в фижмах, в высокой прическе, напомаженную, напудренную и затянутую в корсет до удушия. Тем не менее это находили необходимым».

На это событие первый русский поэт Гавриил Державин написал короткую оду, в которой были такие слова:

 
Се ныне дух Господень
На отрока сошел;
Прекрасен, благороден
И, как заря, расцвел
Он в пеленах лучами:
Дитя равняется с царями.
Родителям по крови,
По сану – исполин;
По благости, любови
Полсвета властелин:
Он будет, будет славен,
Душой Екатерине равен.
 

После крещения состоялся благодарственный молебен с коленопреклонением, а затем был произведен троекратный колокольный звон и сделан 101 пушечный выстрел. В тот же день, ближе к вечеру, императрица и великий князь Павел Петрович принимали поздравления от всего двора, после чего был парадный обед на 174 персоны, а позднее – бал, продолжавшийся до 10 часов вечера.

Несколько дней спустя газета «Санкт-Петербургские ведомости» писала: «Минувшего Июня 25 числа в 3 часа по полуночи разрешилась благополучно от бремени в Царском Селе Ее Императорское Высочество Благоверная Государыня Великая Княгиня Мария Федоровна Великим Князем, нареченным на молитве Николаем». Это было непривычное для династии Романовых имя. Ранее никого так не называли. А надо сказать, что для российской царской семьи выбор имени было делом непростым. Были и запретные имена: Иван, Алексей… Иванами русских великих князей не называли из-за страшных воспоминаний о свергнутом Елизаветой Петровной Иоанне VI Антоновиче, проведшем всю свою короткую жизнь в заключении. Алексеями – из-за печальной судьбы сына Петра I, запытанного насмерть родным отцом.

Учитывая своевластие Екатерины II, имя Николай для внука выбрала именно она, а не родители мальчика. Возможно, потому, что святой Николай Чудотворец был весьма почитаем на Руси.

Сам Николай Павлович много лет спустя писал о том времени: «Мне думается, что мое рождение было для Императрицы Екатерины последним счастливым событием: она желала иметь внука, а я, говорят, был большим и здоровым ребенком, так как даже она, благословляя меня, сказала: «Экий богатырь!» Слабое состояние ее здоровья не позволяло ей принимать личного участия в обряде крещения, ввиду чего во время крестин она находилась на хорах Царскосельской Придворной церкви».

Младенец рос быстро и был невероятно прожорлив. Ему не хватало грудного молока, пришлось очень рано ввести прикорм. «Великан Николай поминутно просит есть, так что вот уже три дня, как его стали кормить кашкой; это неслыханное дело для ребенка, которому всего неделя. У нянек просто руки опускаются от удивления; если так будет продолжаться, придется к шести неделям отнять его от груди. Он смотрит на всех во все глаза, а голову держит прямо и поворачивает не хуже моего», – писала Екатерина Гримму 5 июля 1796 года.

Однако в памяти Николая не осталось никаких светлых воспоминаний о бабушке Екатерине Великой. Напротив, всю свою жизнь он не был расположен к ней. Возможно, сказывалось влияние матери.